ШОС как прообраз панъевразийского континентального блока

13 сентября в столице Киргизии Бишкеке открылся очередной саммит стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества.

Государствами-членами ШОС являются Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан; государствами-наблюдателями – Индия, Иран, Пакистан, Афганистан, Монголия; партнерами по диалогу – Беларусь, Турция, Шри-Ланка. Обратим внимание, что это объединение включает в себя не только страны СНГ, ранее входившие в состав СССР, как это имеет место в случае с Таможенным союзом, но и целый ряд ключевых стран большого евразийского континента: прежде всего, Китай на правах полноправного участника; Индию, Пакистан и Иран на правах наблюдателей; Турцию на правах партнера по диалогу. Исключение пока составляют только такие крупные страны Евросоюза как Германия и Франция, которые в ШОС пока никак не представлены. По сути общеконтинентальный характер организации позволяет использовать нынешний саммит в качестве повода для обсуждения фундаментальной идеи панъевразийского континентального блока, которая существует в виде теории, по меньшей мере, с начала XX в., но возможность реализации которой проявилась только сейчас.

Начнём с вопросов терминологии. Прежде всего, разберём важную в контексте нашей темы двойственность понятия «Евразия», которое может употребляться в узком и широком смысле слова. В узком смысле Евразией является территория бывшей Российской империи и СССР, расположенная между собственно Европой и Азией. Именно поэтому классические евразийцы белой эмиграции зачастую использовали выражение Россия-Евразия. Британский геополитик Хэлфорд Маккиндер в начале XX в. обозначил это срединное евразийское пространство с помощью двух терминов: «осевой регион» и «Хартленд (Heartland)», означающих одно и то же – сердцевинную, срединную, центральную землю внутри большого евразийского континента. Строящийся сегодня благодаря усилиям глав государств России, Казахстана и Белоруссии Евразийский союз имеет в виду интеграцию Евразии в узком смысле, как Хартленда и осевого региона, находящегося на пространстве бывшего Советского Союза и Российской империи.

В широком смысле Евразия обозначает весь евразийский континент, на котором находится целый ряд цивилизаций: Русская цивилизация (она же – Евразийская в узком смысле этого слова, православно-византийская, славянская), Континентально-европейская цивилизация, Китайская цивилизация, Индийская цивилизация, Исламская цивилизация.

Идею солидарности всех цивилизаций евразийского континента следует, по нашему мнению, называть континентализмом или же панъевразийством, по аналогии с панамериканизмом. Континентализм неразрывно связан с теорией многополярного мира как альтернативы однополярному американоцентричному порядку и с концепцией «диалога цивилизаций», предложенной в 2001 году президентом Ирана Мохаммадом Хотами. Идеи континентализма глубоко укоренены в истории. В качестве их проявления в XIX в. можно рассматривать союз Наполеона с русским императором Павлом I с целью реализации Континентальной блокады против Англии. Этот союз на краткий период объединил Континентально-европейскую и Русскую цивилизации. Затем в этом же ряду стояли Священный союз России, Австрии и Пруссии, союз трех императоров во 2-ой половине XIX в. Наконец в XX в. континенталистские тенденции получили фундаментальное осмысление в геополитической теории противостояния «сил моря» (морских держав) и «сил суши» (сухопутных держав). Морские державы называют талассократиями, а сухопутные – теллурократиями. В 1941 году немецкий геополитик, русофильски настроенный национал-социалист Карл Хаусхофер в своей статье «Континентальный блок: Центральная Европа – Евразия – Япония» обосновал необходимость оси Берлин – Москва – Токио. Его статья была написана непосредственно под впечатлением германо-советского пакта Молотова-Риббентропа, в котором он видел начало стратегической линии на сближение континентальных теллурократических держав. Однако русофобия и славянофобия Гитлера помешала сбыться мечтам Хаусхофера.

Сегодня на примере Шанхайской организации сотрудничества мы видим новую попытку реализовать на практике идеи континентализма, поскольку в её деятельность вовлечены сразу несколько континентальных цивилизаций: Русско-евразийская, Китайская, Индийская и страны Исламской цивилизации (Пакистан, Иран, Турция).

Отметим, что ШОС включает в себя не только Хартленд, но и так называемый Римленд (Rimland – «дуговая земля») – термин, введенный американским геополитиком Николасом Спайкменом для обозначения стран береговой линии, чьи территории расположены на побережье морей и океанов, омывающих большой евразийский континент. Из стран, причастных к ШОС, к Римленду можно отнести Турцию, Пакистан, Иран, Индию, Китай.

Теперь перейдём к введенному нами понятию панъевразийства и Панъевразии, которые образованы по аналогии с панамериканизмом. Взглянем на панамериканский опыт поближе. Панамериканизмом называют идеологическое выражение принятой США в XIX в. «доктрины Монро», главный тезис которой – Америка для американцев, то есть не для европейцев. США полагали, что европейские державы не должны вмешиваться в дела Америки (как Северной, так и Южной). Американским государствам следует самим решать свою судьбу. В рамках реализации идеи панамериканизма проводились панамериканские конференции и был даже создан Панамериканский союз. Панъевразийство (иначе называемое континентализмом) как расширенная версия евразийства, включающая не только Хартленд, но и Римленд, также исходит из идеи, что Панъевразия (большая Евразия) – для панъевразийцев, Континент – для континенталистов, но не для американских атлантистов.

Если посмотреть на внешнюю политику России, начиная с момента создания ШОС в 2001 году, обнаружится, что она определяется всем вышеперечисленным комплексом идей: теорией многополярного мира вместо однополярного, евразийством, идеей диалога цивилизаций и панъевразийским континентализмом. О многополярности и необходимости противодействовать американскому гегемонизму Путин говорил в своей знаменитой Мюнхенской речи. На строительство многополярного мира направлена деятельность БРИКС. В рамках евразийства происходит строительство Таможенного союза как первой фазы Евразийского союза. Наконец, венчает эту конструкцию панъевразийский континентализм, чьи контуры видны в Шанхайской организации сотрудничества. Нынешняя солидарность стран-участниц ШОС с Россией в деле противодействия военной агрессии США против Сирии ясно свидетельствует, что эта организация твердо стоит на позициях многополярности и панъевразийского континентализма, поскольку стремится ослабить позиции американских атлантистов на пространстве Панъевразийского континента.

О том, что Путин рассматривает Таможенный и Евразийский союз не как вещь-в-себе, а как элемент панъевразийско-континентальной геополитики, говорят его статьи. По сути, Россия как малая Евразия должна стать локомотивом процесса интеграции стран большой Евразии.

В статье «Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня» Путин пишет:

«Мы предлагаем модель мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом… В развитие этой идеи мы предложили европейцам вместе подумать о создании гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока, о зоне свободной торговли и даже более продвинутых формах интеграции… Кроме того, экономически логичная и сбалансированная система партнерства Евразийского союза и ЕС способна создать реальные условия для изменения геополитической и геоэкономической конфигурации всего континента и имела бы несомненный позитивный глобальный эффект… К примеру, два крупнейших объединения нашего континента — Евросоюз и формирующийся Евразийский союз — основывая свое взаимодействие на правилах свободной торговли и совместимости систем регулирования, объективно, в том числе и через отношения с третьими странами и региональными структурами, способны распространить эти принципы на все пространство — от Атлантики до Тихого океана. На пространство, которое будет гармоничным по своей экономической природе, но полицентричным с точки зрения конкретных механизмов и управленческих решений».

В другой статье «Россия и Европа: от осмысления уроков кризиса – к новой повестке партнерства», опубликованной в газете «Зюддойче Цайтунг», Путин также по сути ориентируется на идеи межцивилизационного континентально-панъевразийского блока:

«Что мы предлагаем? Первое. Это создание гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока. А в будущем – возможно, и зоны свободной торговли и даже более продвинутых форм экономической интеграции. Фактически, мы получим общий континентальный рынок емкостью в триллионы евро…»

Как видим, Путина вполне можно считать сторонником континентальной геополитики. Поэтому по аналогии с панамериканской «доктриной Монро» идею большой Евразии (Панъевразии) как союза континентальных цивилизаций, независимого от влияния морских атлантических держав (прежде всего, США и Великобритании) можно назвать «доктриной Путина».

В заключение отметим, что весь вышеуказанный комплекс идей (многополярный мир, евразийство, диалог цивилизаций, континентализм) имеется в разрабатываемой Александром Дугиным Четвертой политической теории, альтернативной первым трём – либерализму, коммунизму и фашизму. Думается, что 4-я политическая теория может стать прекрасной идейно-мировоззренческой основой для грядущего Панъевразийского блока континентальных держав, который вполне способен возникнуть на основе ШОС.

От себя также добавим, что центральную роль России в этом Панъевразийском континентальном союзе помогут обеспечить идеи Северной цивилизации как преодоления дихотомии Запад-Восток и космической астрополитической экспансии. Но этот разговор мы оставим для другой статьи.

Статья впервые опубликована на сайте информационного агентства "Телеграфистъ" (13 сентября 2013 г.)