Начнём издалека. Рассмотрим пример коммунистического движения. Чем по сути своей был «сталинизм»? Представляется, что он являлся попыткой придать левой идеологии более консервативное измерение. Сталин в своей политической деятельности стремился опираться на исторические традиции русского народа. Эти тенденции проявились достаточно рано. Уже в начале 20-х гг. в противоположность ленинскому плану образования нового государства – СССР и, соответственно, новой идентичности – советской, Сталиным был выдвинут план «автономизации», по которому все республики должны были на правах автономий войти в состав РСФСР, т.е. по факту предлагалась модель воссоздания исторической России с автономиями в её составе. Тогда Сталина обвинили в русском шовинизме. Ленин писал: «...вся эта затея, "автономизация", в корне была неверна и несвоевременна", что она может принести только вред, извращая в духе великодержавного шовинизма идеи объединения советских республик». Впоследствии советского вождя как сторонника великодержавной шовинистической политики неоднократно клеймил Троцкий. А сталинского сподвижника Клима Ворошилова он характеризовал следующим образом: “Ворошилов и не марксист, и не интернационалист, а русский национал-социалист-национальный бунтарь”. В чём причина подобных обвинений со стороны Троцкого? На наш взгляд, именно в том, что для сталинистов бы характерен более консервативный подход, они рассматривали русскую народную культуру как основу для строительства социализма-коммунизма. Сущность спора между Сталиным и Троцким, который как раз был образцовым носителем радикального левачества, состояла в следующем: Идея (в данном случае марксизм) для России, или Россия для идеи? Сталин как человек, воспитанный в патриархальной среде и бывший по своему психологическому типа достаточно патриархальным человеком, тяготел к тому, чтобы опираться на национальное историческое прошлое. Троцкий же, будучи леворадикальным интернационалистом и космополитом, желал преодолеть местные этнические и национальные культуры во имя складывания глобалистской нации рабочего класса.
Теперь хотелось бы посмотреть на современный панславизм, разбирая который мы сталкиваемся с ситуацией, очень похожей на положение дел внутри коммунистического движения. Среди панславистов мы также можем найти два полюса: условных славянских «неотроцкистов» и славянских «неосталинистов» – консервативных панславистов. Славянские «неотроцкисты» явно ратуют за создание славянского Интернационала. Для них славянство превыше всего, а национальные интересы – проявление «великодержавного русского шовинизма». Подобно тому, как Троцкий был готов бросить русский народ в топку мировой перманентной революции, рассматривая русский народ как хворост для разжигания интернационального революционного пожара, для современных интернационал-панславистов русские – лишь средство осуществления общеславянской интернациональной революции и построения общего славянского государства – единой Славии. В конфликтах России с другими славянскими государствами – например с Украиной или с Польшей, они в лучшем случае остаются нейтральными, а в худшем готовы желать поражения своему собственному правительству. Позиция радикальных панславистов подразумевает, что русская культура и русский народ занимают подчинённое положение по отношению к панславизму. У них панславистская идея – это базис, а Россия, русская культура, как и этнические культуры других славянских народов – это надстройка, т.е. вопрос однозначно решается в пользу «России для панславизма», а не «панславизма для России». Некоторые современные славяно-космополиты ратуют за то, что у славян должен быть единый язык, единый алфавит, единые политические институты и даже единая религия. Чем не глобализм по-панславистски? Унификация национальных культур, осуществляемая во имя идеи панславизма, единой славянской общности. Славянские неотроцкисты готовы жертвовать национальной самобытностью отдельных славянских народов, считая это приемлемой жертвой на алтарь грядущего «вечного славянского мира» без братоубийственных войн, развязываемых местными «национальными империалистами и реакционными шовинистами». Готовность ликвидировать самобытность ради панслависткого проекта налицо. Параллели с глобалистской версией коммунизма (как и мондиалистской версией либерализма) очевидны. Достаточно только в выражении коммунистический/либеральный проект первое слово заменить на «панславистский». Отдельные интернационал-панслависты даже готовы отказаться от русского языка, считая, что в грядущей «передовой» и «прогрессивной» Славии – подлинном отечестве всех славянских неотроцкистов – будет общий всеславянский язык. Сразу вспоминаются попытки радикально-интернационалистического крыла большевиков ввести эсперанто, перевести русский язык с кириллицы на латиницу и т.д. Т.е. мы имеем дело с ярким образчиком космополитизма в чистом виде, раз такие славяно-глобалисты готовы отказаться от литературных славянских языков. Стремление реализовать достаточно абстрактный проект «Славия», создать единую славянскую нацию с унифицированной культурой и языком любой ценой сочетается с нигилизмом по отношению к историческим, традиционным устоям славянских народов. Славянские неотроцкисты готовы пожертвовать уникальностью во имя всеславянского единства. Левые глобалисты также хотели пожертвовать партикуляризмом во имя благородных целей строительства светлого коммунистического будущего для всего человечества, как этого хотят и глобалисты либеральные. Тотальное объединение славян ничем не лучше проектов тотального объединения рабочего класса. Космополитические панслависты считают, что на смену русского мира должен прийти мир славянский. Некоторые из них и Православие рассматривают как чрезмерно «узкую» религию, не соответствующую целях всеславянской интеграции. Они призывают думать не о благе России и русских, а о благе всех славян.
Всё это говорит о том, радикальный панславизм в такой трактовке представляет собой ещё одну версию глобализма-космополитизма. Он стремится заменить ествественные, исторически сложившиеся национальные и этнические самоидентификации (в частности русскую идентичность) искусственной идентичностью «славянин». По сути речь идёт о панславистской гвардии глобализма, мечтающей сплавить славянские народы воедино в рамках глобальной всеславянской империи.
Есть ли альтернатива подобному славянскому неотроцкизму? Думается, что есть – это консервативный панславизм, руководствующийся установкой «панславизм для России», а не «Россия для панславизма». Консервативные панслависты настаивают на том, что союз славян возможен и без стирания культур. Для них язык и история – это абсолютная ценность. Они считают, что каждый славянский народ должен осознавать свою уникальность. По их мнению, Россия, русская история, русский язык – это те многовековые устои, от которых нельзя отказываться ни при каких обстоятельствах. Консервативные панслависты считают, что нужна русификация панславизма: такой русоцентричный панславизм должен подчеркивать, что для него Россия и русские при любом раскладе являются приоритетом, и в случае конфликта с любой другой славянской страной он однозначно будет поддерживать российскую сторону.
Итак, можно сделать следующие выводы. Пример с панславизмом показывает нам, как внутри него оформилось своего рода неотроцкистское, то есть радикально-интернационалистическое и космополитическое, крыло, смотрящее на национальную/этническую культуру и национальную/этническую идентичность как на нечто, подлежащее преодолению. Это в корне противоречит идеям великих русских панславистов Николая Яковлевича Данилевского (1822 – 1885) и Владимира Ивановича Ламанского (1833 – 1914), которые всегда оставались прежде всего русскими патриотами. Именно на эти фигуры должны ориентироваться консервативные панслависты, ведь консервативный панславизм – это не «Россия и русские для панславизма», а «панславизм для России и русских».
Автор: Сигачёв Максим
Статья впервые опубликована 11 апреля 2015 г. в паблике CONSERVATOR
Оценили 2 человека
1 кармы