Cui prodest?
После кратковременного патриотического всплеска середины 2010-х годов, связанного с событиями на Украине и получившего название «русская весна» с Россией вдруг начали происходить странные вещи. Вдруг ни с того ни с сего началось массовое «покраснение» информационных потоков как в интернете, так и в СМИ, началась реабилитация сталинизма, большевизма, марксизма и повсюду разлилась показная, навязчивая, исступлённая ностальгия по Советскому Союзу, доходящая до истерии. Может быть, этому поспособствовала массовая миграция в Россию коммунистов из Украины после известных событий, может быть ухудшение уровня жизни, связанного с политикой санкций, наложенных на нас западными странами, а может быть, коррупционные скандалы последних лет. Но эти события могли послужить лишь толчком, запустившим процесс, основные же причины левых демаршей нужно искать в другом, а именно, в общемировых тенденциях, самой губительной из которых является урбанизация, ведь именно из-за скученности в городах люди становятся слабыми и зависимыми от власти, от её социальной политики.
Слабым людям нужны сильные боги, способные защитить. И, поскольку есть социальный запрос, то идолы находятся быстро. В нашем случае это Сталин, бог ничтожеств. В неосоветском коллективном бессознательном Сталин – сверхъестественное божество, олицетворяющее собой архетип этакого доброго барина, от которого ожидается, что он когда-нибудь прилетит в голубом вертолёте и всех рассудит, богатых расстреляет, а бедных пожалеет, и сделает «справедливость», и тогда всё кругом станет бесплатно, всё станет для народа, и вот тогда мы и заживём! Эти наивные верования типичны для государствопоклонников, получивших прозвище «совки», людей, не обладающих достаточной энергичностью, чтобы самим решать свои проблемы и целиком полагающихся на государство, которое, по их мнению, должно обеспечивать их всем необходимым для счастливой жизни. Рост сталинизма – это проявление нарастающего инфантилизма. Сильному человеку бог типа Сталина не нужен, ибо он сам кузнец своего счастья, от государства ему нужно только невмешательство в его жизнь и в его дела. Напротив, само государство зависит от таких людей, оно может существовать только благодаря созидательной активности сильных людей; оно не должно идти на поводу у слабых.
Всегда, когда есть выбор между свободой и стойлом с гарантированной кормушкой, сильный человек выберет свободу, а слабый – стойло. Что же сделало наш народ настолько слабым, что почти половина его предпочла бы видеть себя снова бесправной, снова запертой в советском стойле? На этот вопрос в своё время ответил М. А. Булгаков в романе «Мастер и Маргарита» устами Воланда – квартирный вопрос. В первой половине XX века большая часть русских людей – до 85%, жила в сельской местности в своих домах. Человек, живущий на своей земле, в своём доме, – это всегда человек сильный и самостоятельный, поскольку быть таким от него требуют условия его жизни. Во всех жизненных ситуациях такой человек привыкает полагаться только на собственные силы и Божью помощь. Потечёт ли крыша – лезь на крышу и чини; нет воды – бери лопату и рой колодец; холодно в избе – руби дрова и топи печь – никто за тебя этого не сделает. Неудивительно поэтому, что люди, рождённые и выросшие в таких условиях смогли выдержать все ужасы сталинских времён, выстоять в Великую Отечественную и восстановить страну после войны. Но, по мере переселения в города, каждое следующее поколение советских людей становилось всё хуже и хуже. Проблемы горожанина, живущего в квартире, всегда такого рода, что решить своими силами он их не может. Если в его многоэтажке потекла крыша, починить её сам он просто не имеет права – он должен написать заявление в жилтоварищество или в управляющую компанию и ждать, когда там примут меры. По любой проблеме – сломан ли домофон, холодны ли батареи, или отсутствует вода в кране – он может только звонить, жаловаться, писать заявления и обивать пороги. По этой причине горожане, во-первых, разучиваются делать что-либо своими руками, теряют самостоятельность, навыки и волю к физическому труду, во-вторых – у них развивается психология жалобщика, просителя. В-третьих, не имея в городе возможности самим обеспечить себя пропитанием со своих полей и огородов, горожане становятся всецело зависимы как от работодателей, так и от государства, обеспечивающего их пенсиями и пособиями, а так же и от СМИ, снабжающих их информацией; им ничего другого не остаётся, как только смириться и привыкнуть к такой зависимости. Ну и, в-четвёртых, поскольку в многоквартирных домах зачастую близко соседствуют люди с разными уровнями доходов, разных социальных положений и разных мировоззрений (чего не могло быть в сёлах, где среди селян не было слишком существенного имущественного расслоения, где каждый жил и трудился на виду у всех, и все разделяли одно мировоззрение и ходили в одну церковь), то среди горожан это приводит к замкнутому, обособленному образу жизни, и соседи, отгороженные от мира стальными дверями, могут даже не знать друг друга по именам. По сути, такой зависимый и несвободный стиль жизни мало чем отличается от жизни горожан в позднем СССР, но в тех, советских временах был и несомненный плюс – низкие тарифы ЖКХ. Если бы Российскому руководству удалось решить проблему с неоправданно завышенными счетами за коммунальные услуги (которые вовсе не услуги, а важнейшие факторы жизнеобеспечения), то можно не сомневаться в том, что ностальгия по СССР заметно бы снизилась.
В настоящее время в России в городах проживает почти три четверти населения – 74%. Это слишком много, явный дисбаланс. Могло бы быть меньше, если бы не индустриализация и не уничтожение крестьянства Сталиным. Ясно, что при таком соотношении и с таким уровнем рождаемости, как сейчас, второй попытки построения социализма Россия не переживёт.
Но марксистам и сталинистам этого не объяснишь. Времена меняются, а марксизм, несмотря на его очевидную несостоятельность, не теряет для части общества своей привлекательности. Чем же это объясняется? Тремя причинами.
Во-первых, его простотой, удобоваримостью и схематичностью, дающими недалёким умам простые ответы на сложные вопросы о том, почему мир таков, каким мы его видим. Марксизм примитивен до крайности, все его схемы дуалистичны и понятны даже деревенскому дурачку: вот пролетарии, а вот буржуи; вот социализм, а вот – капитализм; вот справедливость, а вот – эксплуатация; вот добро, а вот – зло. Такие классовые дилеммы влетают в любое, даже самое примитивное сознание мгновенно и цементируются там намертво. Чем проще идеология или религия, тем, как известно, она более живуча, тем больше последователей она обретает за короткий период и тем становится более массовой.
Во-вторых… просто тем, что марксизм – это простой и дешёвый рецепт быстрого счастья, обещаемого в обход тяжёлому, настойчивому труду, что сильно роднит его с салонной магией, религиозными сектами и финансовыми пирамидами. С этой точки зрения марксистские «пилюли счастья» (отнимем всё у богатых, поделим между бедными и будет нам счастье!) ничем не отличаются от приворотов на деньги или реклам финансовых аферистов. Сколько бы времени ни прошло, такие марксистские лозунги как «кто был ничем, тот станет всем» и «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям», всегда найдут живой отклик в сердцах тех, у кого мало способностей, но много потребностей.
Ну и в-третьих – марксизм обольщает своей квазинаучностью. Классики марксизма легко жонглируют непонятными и малопонятными терминами, такими как «эмпиризм», «эмпириокритицизм», «базис и надстройка», «диалектика», и т. п. Труды Маркса и Энгельса написаны нарочито тяжёлым, неудобочитаемым языком со множеством сложноподчинённых предложений, что создаёт иллюзию непостижимого глубокомыслия. Как вам, например, такой пассаж из Маркса: «Но тем более А. Смит должен был бы видеть, что часть стоимости ежегодно производимых средств производства, которая равна стоимости средств производства, функционирующих в этой сфере производства, т. е. равна стоимости тех средств производства, с помощью которых производят средства производства, – следовательно, часть стоимости, равная стоимости применённого здесь постоянного капитала, – абсолютно не может служить какой-либо составной частью стоимости, образующей доход – не только вследствие той натуральной формы, в которой эта часть существует, но и вследствие функционирования её в качестве капитала». Лучше не пытаться это понять.
При ближайшем рассмотрении, однако, нетрудно заметить, что едва ли не единственным утверждением Маркса, полностью соответствующим действительности, является, может быть, только положение об укрупнении капитала, финансовой олигархии и росте монополий. За «открытие» этой истины, истины о том, что деньги всегда притягиваются к деньгам, истины, которая была известна ещё в древнем Вавилоне, Маркса и принято считать величайшим гением. Все же прочие логические построения Маркса вытекают из предрассудка о равенстве и примитивного материализма. Материализм, по чьей-то нелепой прихоти названный «научным», не содержит ничего «научного», ведь допускать существование лишь того, что можно пощупать руками, есть примитивнейшее мировоззрение из всех возможных. Материалист — это биоробот, в котором кроме физиологических функций ничего нет — никакой духовной составляющей, а посему, до материализма не дорастают — до него опускаются; материализм, сколько его ни называй «научным» или «диалектическим»,— это удел животных, ибо, по сути, все животные — материалисты. Но, хотя из всей философии Маркса, как мы видели, лезут белые нитки, тем не менее со стороны, для неискушённых умов, он выглядит чем-то фундаментальным, основательным и научным. Этих трёх причин достаточно для того, чтобы стать мировой религией и повести за собой массы.
Как видим, учение Маркса не дотягивает до того, чтобы называться наукой. И действительно, общепринятым обозначением этого учения является слово «теория», причём сами же марксисты свою религию так и называют: «теория Маркса» или «марксистско-ленинская теория». А теория, как известно, — это то, что априори небесспорно, то, что является всего лишь допущением и не содержит в себе ничего доказанного и аксиоматического. И тогда возникает закономерный вопрос: а не является ли идиотизмом захват власти, разрушение существующего, отлаженного веками положения вещей, уничтожение миллионов людей, выкорчёвывание целых классов и сословий, традиций, укладов, религий, переформатирование огромной страны неизвестно во что в угоду всего лишь умозрительной теории, созданной одним человеком? Да ещё и такой теории, которая не поддаётся однозначной трактовке? Что это — глупость или предательство?
Если, вспоминая большевиков начала XX века можно говорить о смеси идиотизма, фанатизма, садизма и мании величия, то, рассматривая современную ситуацию, когда теория Маркса уже доказала свою несостоятельность, уместно задаться другим вопросом: кому это выгодно? Кто больше всех заинтересован в том, чтобы Россия пошла на поводу у самой инертной, самой бездеятельной части своего социума, в угоду ей наступила второй раз на те же грабли, загнала себя по второму кругу в социалистический тупик, когда, кажется, совершенно уже понятно, что в грядущем глобальном мировом противостоянии выживет тот, кому удастся избежать любого социализма? Очевидно, что это в интересах самого этого инертного социума.
Маркс был не прав, утверждая, что основная классовая борьба ведётся между буржуазией и пролетариатом. Между ними, как раз таки, чаще всего имеет место взаимовыгодное сотрудничество. По-настоящему же ожесточённая классовая борьба всегда велась между крупной и мелкой буржуазией. Мелкие городские обыватели — вот где самый омут с чертями, полный залежей чёрной зависти и неудовлетворённых хотелок! Мы не говорим тут о всех. Мелкая буржуазия бывает двух типов — продуктивная и паразитарная. Первые — это представители мелкого и среднего бизнеса, люди весьма полезные и уважаемые, это владельцы магазинов, салонов, пекарен, парикмахерских, мастерских и шиномонтажек, в общем, все те, кто занят каким-то делом и приносит посильную пользу обществу. Другая часть — это те горожане, которые не заняты ни в каком производстве и знают только один вид бизнеса — доение государственного бюджета. Чаще всего это молодые люди с высшими образованиями, которые слишком высоко себя ценят, чтобы идти куда-то работать, тем более на производство. Они предпочитают топтаться на митингах с красными флагами и требовать от государства, чтобы оно их всем бесплатно обеспечивало, потому что это, с их точки зрения, справедливо. Они добиваются того, чтобы государство обязало нефтегазовые компании делиться с ними своими доходами на том основании, что недра и природные богатства в нашей стране принадлежат народу, а народ — это они. Социализм с его бесплатными социальными благами и с государственной распределительной системой, в которую они могли бы встроиться — это хрустальная мечта не трудового народа, а именно этой категории граждан; трудовому народу для счастья нужны только рабочие места и достойная оплата труда, им не нужно ничего бесплатного, если у них будет работа, они себе всегда на эти блага заработают. Это нужно только этой, паразитарной части обывателей, все устремления которой сводятся к тому, чтобы под пафосные речи о трудовом народе как можно плотнее сесть на шею этому самому трудовому народу. Не нужно питать на их счёт иллюзий — это Мальчиши-Плохиши, которые уже пошили себе будённовки, одели их и ждут варенья и печенья на этот раз уже от красных.
Но, пока что России удаётся избегать во внутренней политике левых тенденций, и именно поэтому она, имея довольно скромный бюджет, весьма несильную экономику и ещё не оправившуюся от лихолетья девяностых промышленность может успешно противостоять коллективному (!) Западу, с его обширными возможностями. Запад вообще, а США в особенности, пойдя на поводу у своих левых, уже загнали себя в неподъёмные национальные долги, уже ограбили и своих предков, создавших когда-то мощные государства, и своих потомков, которым вовек с долгами не расплатиться, и уже тратят львиные доли своих государственных бюджетов на «поддержание высоких социальных стандартов», а проще говоря – на содержание гигантских армий дармоедов, не желающих самим зарабатывать себе на жизнь. Из-за них европейские державы сейчас – это лишь бледная тень того, чем они были ещё в середине XX века. С этой точки зрения, у Запада нет другого способа справиться с Россией, кроме как навязать и ей такие же точно социальные обязательства. Для этого годятся флаги не только оранжевые или радужные – сгодится и красный, главное, чтобы Россия начала саму себя прожирать. Именно поэтому, когда нашим противникам стало понятно, что белоленточная, прозападная революция в России невозможна, ими начала исподволь подготавливаться революция красная, но от этого не менее «цветная». Российской «элите», самой продажной и беспринципной её части было дано указание – срочно начинать любить Сталина и ностальгировать по СССР. И тогда на телевидении появились агитаторы в красных рубахах, началась героизация НКВД. В Интернете, а отчасти и в СМИ внезапно обнаружилась огромная армия ностальгирующих по советскому прошлому анонимов, и даже такие леволиберальные СМИ, как «Дождь» вдруг закапали сентиментальными слезами и запросили своих зрителей присылать им «ностальгические» снимки времён СССР. Соцсети заполонили толпы троллей, на все голоса прославляющих палача Сталина и советский строй, к ним присоединилась столичная гуманитарная профессура и часть депутатов, а правозащитные прозападные организации, такие как общество «Память» или Московская Хельсинкская группа, имеющие массу доказательств преступлений большевизма и сталинизма, вдруг как-то внезапно замолчали и стихли – не иначе как им было приказано молчать. Западу понадобилась «империя зла» 2.0, которая убила бы для него сразу двух зайцев: сожрала бы сама себя изнутри и до смерти перепугала бы ихнего, западного обывателя. Объединила бы весь мир против ужасного русского красного тоталитаризма.
Для убедительности, давайте посчитаем по пунктам, какие выгоды из коммунизации и сталинизации (в данном случае эти два термина тождественны) получает Запад, а какие – Россия.
1. Инвестиционный климат. Кто станет вкладывать свои деньги в нашу страну, строить в ней что-то полезное, если половина населения машет красными флагами, мечтает об экспроприациях и конфискациях? Иностранцы не идиоты, да и отечественные бизнесмены постараются разместить свои капиталы где-нибудь подальше, в более безопасных и стабильных странах.
2. Россия без Сталина – просто страна; Россия со Сталиным – это уже империя зла. Нет лучшего способа демонизировать нашу страну в глазах мирового сообщества, лишить её союзников, чем вернуть культ личности палача, каковым Сталин для большей части человечества был и остаётся. Не Гитлер, конечно, но где-то рядом. Сталинизм = самоизоляция.
3. Отношения с украинцами. Если русские осуждают действия Сталина, то они – такие же жертвы режима, как и украинцы, и коммунизм – общая для наших народов беда. В этом случае перспективы улучшения отношений между нашими народами имеются. Если русские одобряют действия Сталина – то они соучастники преступлений, и тогда приходится говорить уже не об общей беде, а о геноциде украинского народа, устроенного русскими. Тогда мы кровные враги.
4. Лояльность репрессированных народов. Сталинизм создаёт благоприятную почву для роста сепаратизма среди народов, особенно сильно пострадавших во времена репрессий – чеченцев, крымских татар, калмыков. Тлеющее недовольство когда-нибудь, при созревании подходящих условий, можно будет раздуть.
5. Гражданский раскол в обществе. Россию трудно расколоть по религиозным, национальным или территориальным швам, зато она легко раскалывается на «красных» и «белых» по отношению к прошлому. Значит, сюда и надо бить! Не трудно заметить, как нарастает год от года ненависть между сталинистами и антисталинистами, потомками палачей и потомками жертв.
6. Противопоставление «успехов» сталинского периода современным трудностям уменьшает рейтинги действующей власти, создаёт почву для дестабилизации обстановки в стране. (Президент и Правительство – слабые, Сталина бы сейчас!) Это открывает две возможности: перспективу гражданской войны с насильственным развалом страны, или же мирное продвижение во власть левых – с мирным развалом страны.
Ну а какие же мы получаем от этого плюсы? Да никаких.
Как видим, сталинизация и коммунизация крайне выгодна нашим недоброжелателям и крайне невыгодна России. Но пока у наших недругов есть только один союзник – наша собственная глупость. Наша жажда скорой, безбедной и беспечной жизни, ради которой мы согласились бы разломать то, что имеем. Но, к счастью, на дворе уже не 1917 год. Сейчас уже не «промедление смерти подобно» – смерти подобна спешка. А посему, господа-граждане-товарищи, на этот раз мы не будем торопить события, мы подождём. Пусть «западный капитализм» уже до конца догниёт, разложится, развалится, а уж потом мы посмотрим на то, что придёт ему на смену. И если то, что придёт, окажется чем-то стоящим, то мы возьмём это (либо часть этого) на вооружение. Но никак не раньше! А вот курочить свою страну, проводить социальные эксперименты – увольте! «Закат солнца вручную» мы уже проходили.
(22 февраля 2020)
Отсюда: тыц.
Специальная военная операция наглядно показала кто и что такое наши красноигиловские бабуины всех раскрасов, кто их ужинает и кто их танцует.
Оценили 13 человек
29 кармы