Россия позволит Японии отыскать формулу отказа от претензий на Курилы «без потери лица»?

До середины 19 века общепризнанной границы между Российской и Японской империями не было, как, впрочем, и прямых столкновений: стороны ограничивались тем, что выкапывали пограничные знаки друг друга и устанавливали свои. А также убеждали аборигенов айнов сопротивляться «плохим» чужакам. В ходе Крымской войны англо-французский десант потерпел унизительное поражение от защитников Петропавловска-Камчатского. Возникла угроза того, что союзники попытаются вовлечь Японию в войну. В этих условиях вице-адмирал Евфимий Путятин, уже находившийся в Японии, пошел навстречу пожеланиям хозяев. В 1855 году был заключен Симодский договор «о торговле и границах», по которому граница между Россией и Японией на Курилах устанавливалась по проливу Фриза между Урупом и Итурупом. Сахалин остался «неразделенным между Россией и Японией».

Ситуация на «неразделенном» Сахалине развивалась не в пользу восточного соседа. Японцам удалось более или менее закрепиться на самом юге, на побережье залива Анива, тогда как русские быстро осваивали угольные месторождения не только на севере, но и в средней части острова. России северные Курилы были не особо нужны, корабли проходили между островами свободно, поскольку ширина территориальных вод тогда измерялась пушечным выстрелом (да и то только там, где были пушки). А Япония была рада обменять ускользавший Сахалин хоть на что-то. В 1875 году был заключен Санкт-Петербургский договор «об обмене территориями» (в тексте говорится именно об обмене всех прав на Сахалин в пользу России на северные Курильские острова в пользу Японии). Т. е. Санкт-Петербургский договор — прямое продолжение Симодского и неразрывно с ним связан.

В 1905 году Портсмутский мирный договор положил конец не только развязанной Японией войне, но и двум вышеназванным договорам. Это не субъективная оценка, а прямое указание, содержащееся в приложении № 10 к Портсмутскому договору об аннулировании всех предыдущих торговых договоров между Японией и Россией. Разумеется, отмена торговых статей Симодского и Санкт-Петербургского договоров означает отмену договоров в целом. Аргументы главы российской делегации Сергея Витте, пытавшегося спасти хотя бы мирный характер разграничения по двум первым договорам, успеха не имели. В историю вошло заявление главы МИД и делегации Японии Дзютаро Комуры: «Война отменяет договоры. Вы потерпели поражение, и давайте исходить из сложившейся обстановки».

После разгрома Японии во Второй мировой войне, т. е. с 1945 года и по настоящее время советская и российская дипломатия предельно упрощают (ограничивают) аргументацию в территориальном споре с Японией. Аргумент один: «Изменения произошли по результатам Второй мировой войны». Точка. По сути, он повторяет «аргумент Комура». Дело не в удовлетворении «чувства мести», а в стандартном подходе: «вот наш аргумент, опровергните его — перейдем к другим». Расширение же перечня обсуждаемых «тем — аргументов» создаст образ дискуссии, где успех или видимость успеха японской стороны даже по малозначимым пунктам будет снижать значимость нашего главного аргумента.

Однако в 1956 году СССР сам отошел от «аргумента Комуры», когда зафиксировал в Московской декларации обязательство передать Японии остров Шикотан и группу Хабомаи после заключения мирного договора. В конечном счете, Япония под угрозой аннексии Окинавы не только отказалась от заключения договора на основе декларации, но и подписала в 1960 году с США договор о безопасности. В том же году от своих обязательств отказался и СССР. Но через 30 лет существование «территориальной проблемы» признал президент СССР Михаил Горбачев, а затем и президент РФ Борис Ельцин. В 2001 году актуальность Московской декларации-1956 признал и Владимир Путин. (Подробнее об аргументации сторон см.: «Курилы: на каких условиях сдаваться?»)

В середине сентября, с трибуны Восточного экономического форума, Синдзо Абэ предложил «изменить подход» ради скорейшего заключения мирного договора (читай: «изменить подход с вашей стороны, а мы от претензий на четыре южнокурильских острова отказываться не собираемся»). На что Путин заметил, что ему «только сейчас пришла сейчас в голову идея, такая простая мысль» и раскрыл ее: «70 лет мы пытаемся выйти на решение спорных вопросов, ведём переговоры. Синдзо сказал: „Давайте поменяем подходы“. Давайте! Давайте заключим мирный договор — не сейчас, но до конца года — без всяких предварительных условий. А потом, на основании этого мирного договора, как друзья, продолжим решать все спорные вопросы».

Как выразился лидер одной из оппозиционных японских партий, премьер-министру оставалось только «тускло улыбаться».

России не нужен мирный договор с Японией. От слова «совсем». Состояние войны прекращено Декларацией-1956, а мирных договоров у нас нет ни с Гондурасом, ни с Кот-д'Ивуар — и ничего, прекрасно уживаемся. Причина, по которой российская дипломатия изображает заинтересованность в заключении договора, понятна: пусть Япония тешит себя надеждой на то, что у нее есть такой аргумент и не ищет других. Но Россия — демократическая страна с коллективным руководством и может позволить себе разнонаправленные сигналы, как использует этот инструмент в других случаях. Президент, человек исключительно добрый, может рассказать, что Россия стремится к заключению договора, а, например, глава МИД, хотя и не грубиян, но человек временами резкий, может случайно бросить, что видел этот договор там-то и там-то. А японцы пусть думают, что бы это значило.

Сегодня почти всё то, что можно получить из Японии, можно получить из Китая и Южной Кореи. А перспектива объединения Кореи сулит фантастические возможности. Япония опоздала. И Путин, признавший в начале 2000-х актуальность Московской декларации, сегодня ее откровенно троллит. Обычно президент России деликатен с оппонентами и оставляет мелкую софистику безнаказанной. Но, видимо, поднадоело. Как рассказал в своей статье в журнале Foresight политолог, профессор Университета «Такусёку» Кэнро Нагоси, во время беседы с Синдзо Абэ на саммите G20 в Турции в ноябре 2015 года российский президент заявил коллеге: «О возврате двух островов (Шикотан и Хабомаи в Московской декларации) не написано ничего конкретного: будет ли Японии передан суверенитет или же они будут сданы в аренду». Но это так, детали.