Родион Раскольников Антрацитовского уезда

Антрацитовский район давно славен стахановским размахом нелегальной добычи. Только в 2017 году полиция накрывала несколько «копанок». После закрытия одной из нелегальных шахт появилась информация, что ее владелец грозил работникам МВД – ну кто бы мог подумать! – Генеральной прокуратурой, которая, разумеется, ничего такого не крышует. Вместе с зауркиными подельниками «решает вопросы» и бывший президент местного футбольного клуба, а ныне депутат Народного совета Руслан Марданов.

От и.о. гендиректора ГП «Антрацит» бывшая звезда местного футбола ежемесячно получает «пособие» в размере от 200 до 500 вечнозеленых. Мелочь, а приятно. Баксы приплывают в мардановский карман, конечно, не просто так, а в качестве оплаты за определенные услуги. Как депутат Народного совета и глава Антрацитовской территориальной организации профсоюза работников угольной промышленности ЛНР обязан принимать жалобы горняков по поводу невыплаты зарплат, произвола администрации, незаконных увольнений и тому подобных негодяйских вещей. Так вот, уважаемые горняки Антрацита, Марданов вступил с Селивановым в интимную товарно-денежную связь с замечательной целью. Ни одна жалоба не должна доходить до нужных инстанций, а все свои действия профсоюз обязан согласовывать с руководством ГП «Антрацит».

Вот так, всего за пару сотен долларов продаются интересы рабочего класса. А вы думали для чего на свете существует акимовский профсоюз? Олежке ведь тоже надо как-то крутиться. Прежде чем засунуть свой язык в вышестоящую пятую точку, язык нужно защитить каким-то контрацептивом, а не то залет будет оееей и всю оставшуюся жизнь паши на алименты. А лучшего контрацептива, чем бакс в этих делах еще человечество не изобрело.

Заодно с селивановской мелочишкой Марданову отпускают пособие из администрации вечного Мугабе всея ЛНР и Олежка Акимов кой-чего подбрасывает. С миру по нитке – голому рубаха. Как тут не вспомнить анекдот.

Достоевский встречает Родиона Раскольникова на улице:

— Что же ты, Федя? Старушку за 20 копеек...

— Не скажите, Федор Михайлович, пять старушек — рупь!