Спасибо деду за Победу! (часть 10)

Продолжаю выкладывать оцифрованные мемуары своего деда.

Начало здесь:

Часть 1 - https://cont.ws/@ment1971/1907...

Часть 2 - https://cont.ws/@ment1971/1907...

Часть 3 - https://cont.ws/@ment1971/1907...

Часть 4 - https://cont.ws/@ment1971/1907...

Часть 5 - https://cont.ws/@ment1971/1908...

Часть 6 - https://cont.ws/@ment1971/1908...

Часть 7 - https://cont.ws/@ment1971/1916...

Часть 8 - https://cont.ws/@ment1971/1916... 

Часть 9 - https://cont.ws/@ment1971/1916...  

В деревне полк находился примерно два дня, до получения приказа на марш, согласно которому должен был сосредоточиться в выжидательном районе в лесу, около деревни Вяжи. Из марша запомнилась дорого по болотистой трясине в лесу и деревянный мост через какую-то речушку. Грузовые машины прошли по мосту, а боевые пришлось переправлять в брод. Причем, следует помнить, что все происходило ночью с соблюдением строжайшей светомаскировки. Пытаюсь, но не могу вспомнить был ли в машинах боекомплект. Учитывая обстановку, видимо был, а это существенно увеличило их вес. Хорошо помню как волновался, когда после инструктажа первая машина начала переправу. Командиры машин стояли по пояс в открытых люках. Не утонет ли, выберется ли на крутой подъем? Машины переправлялись по одной. Я подавал сигнал короткой вспышкой электрического фонарика с зелено-желто-красными стеклами и ждал ответа таким же фонариком от командира машины. Фонарик у меня сохранился и глядя на него ясно вспоминаю ту ночь 1943 года. (Видел и держал этот фонарик в руках, к сожалению в середине 70-х был уже в нерабочем состоянии, но фильтры менялись. Такой, как на фото ниже - Мент1971)

 

С опушки леса. Укрывшего полк. Хорошо видна передовая. Справа виден коровник у Вяжей, в котором немцы, от него старые ивы вдоль дороги на Сетуху. В центре поле, на котором угадываются наши и немецкие замаскированные окопы. Дальше виднеются верхушки редких деревьев в деревне Бол. Малиновец (? Почерк неразборчивый - Мент1971), так она именовалась на карте. Левее круто спускается к деревушке Бетьково, расширяясь к низу, овраг, заросший лесом. Еще левее полого спускающаяся к реке широкая открытая лощина, не входившая в полосу наступления нашей армии.

От опушки «нашего» леса, где стоит пол до начала спуска в долину к Зуше простирается ровное поле, по гребню которого отрыт запасной окоп полного профиля с нишами и площадками для станковых пулеметов. Справа окоп скрывается в выступе леса, насколько тянется влево неизвестно. Сейчас в окопе войск нет.

Сейчас когда пишу и вспоминаю увиденное в конце 70-х, в том числе и эти, почти засыпанные окопы, думаю, что это была запасная позиция на тот случай, если немцам удастся захватить наш небольшой плацдарм не левом берегу Зуши. В тот день на нашем участке активных боевых действий не было. Только издалека была слышна глухая канонада.

Ночью, не помню этой или другой, сидя на пне на опушке наблюдал бомбежку Орла. С интервалом 2-3 минуты в сторону Орла шли тяжелые бомбардировщики. Спустя минуты в небо взлетали снопы трассирующих снарядов зениток, и вспыхивало огромное пламя взрыва тяжелой бомбы. Ощутимо вздрагивала земля, и через время слышался глухой взрыв. До Орла по прямой было 50-60 км. Помню так же как сжалось сердце, и долго не мог успокоиться, когда вдруг пламя вспыхнуло в небе, и взрыв на земле был заметно сильнее. Ясно, бомбардировщик погиб. Бомбардировка прекратилась, когда небо уже начало светлеть. Пока слышался гул летящих самолетов вдали, за моей спиной в нескольких местах на мгновенье в небо устремились лучи прожекторов. Они раскачивались, но в разных местах по- разному. Я понял, что это приводные маяки с разных аэродромов. Когда рассвело, все затихло. Начался новый день стажировки. Что он принесет? Подумать было над чем.

А сегодня, когда пишу, оказалось, что в памяти многое перепуталось. Оно и не мудрено, ведь прошло 52 года. Да и возраст дает о себе знать. Ясно помнится много виденных эпизодов и таких в которых был участником, а попытка установить даты не удалась. Пытался использовать мемуары тогдашнего командующего 3-й армией генерала Горбатова «Годы и войны», тоже удалось лишь частично. Кстати, им подписан совместно с членом Военного Совета армии генералом-лейтенантом Конновым И.П. наградной лист (точнее приказ) о награждении меня орденом Красной Звезды. 

Генерал-лейтенант Коннов Иван Прокофьевич, (1900-1951), Член Военного Совета 3-й армии с 19 апреля 1942 по 9 мая 1945

Материалы к награждению готовил майор Вдовин. Он спросил: «Какой орден ты бы предпочел, Красной Звезды или Отечественной войны»? Я, помню, предпочел Красной Звезды. Орден Отечественной войны двух степеней был введен недавно и было неясно, какой более почетный. Вручали орден в наградном отделе штаба Средне-Азиатского военного округа (САВО) в Ташкенте по вызову из Мары. И, попутно, еще об одном документе. По окончании стажировки мне была вручена боевая характеристика (должна храниться в архиве, в моем личном деле в военкомате, если оно не уничтожено по истечении срока хранения). В ней, наряду с сообщением о предоставлении к награждению орденом, было указано: «Достоин внеочередного присвоения очередного воинского звания капитан». Мне помнится оставался год до очередного звания. Когда показал характеристику в училище, мне ответили: «На фронте одни порядки, у нас другие. Присваивать внеочередное звание не имеем права.».

Вернемся к событиям на фронте. Дата и время начала контрнаступления наших войск известны точно. На Брянском фронте 12 июля в 04-00 началась артподготовка. От непрерывного грохота сотен орудий мы все наполовину оглохли. В 05-40, после залпа десятков, а может сотен «катюш», немецкие окопы скрылись в облаке белого дыма., в которое устремлялись штурмовики Ил-2, ведя огонь из бортового оружия. Именно в эти минуты наши войска двинулись вперед. А вот дальнейшие события вплоть до окончания стажировки в памяти путаются. Например, хорошо помню, что наш 1444-й сап РГК в начале был придан 63-й армии генерала Колпакчи, а в последствии передан 3-й армии генерала Горбатова. 

Генерал армии Колпакчи Владимир Яковлевич (26 августа [7 сентября] 1899, Киев — 17 мая 1961, Москва) — советский военачальник, генерал армии (1961). Герой Советского Союза (6.04.1945).

А когда, при каких обстоятельствах это произошло, не помню. Не могу вспомнить названия и где расположены многие населенные пункты, в которых бывал, названия многих рек и речушек, которых нет на имеющихся у меня картах, а они упоминаются в описании Курской битвы. Могла бы очень помочь топографическая карта, привезенная с фронта, но несколько лет назад она затерялась.

Потому придется рассказывать о хорошо запомнившихся, наиболее интересных, по моему мнению, для будущих читателей событиях и эпизодах, порою без точной привязки к месту и времени.

Пожалуй наиболее хорошо, во всех деталях помнится встреча с Маршалом Георгием Константиновичем Жуковым. Произошла она 12 июля, в первой половине дня. Дата и время подтверждаются в книге Жукова «Воспоминания и размышления». Речь в ней идет о том, что в этот день он находился в штабе Брянского фронта, а к вечеру, выполняя приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, был уже в другом месте, далеко от Курской битвы. Сопоставив время начала контрнаступления и мою поездку на поле боя и обратно, получается, что это было действительно в первой половине или в середине дня.

Неясно только, почему он оказался именно на НП полка. Думаю, возможно, потому, что отсюда был прекрасный обзор поля боя.

Я в тот день находился на НП с начштаба полка капитаном Мишагиным, в описанном ранее окопе. В бинокли мы наблюдали, как идет бой. Командир полка был в боевых порядка и время от времени связывался с начштаба по рации. Самоходки медленно двигались вслед за танками «КВ», время от времени останавливались и стреляли (с хода вести огонь не позволяла конструкция). Нечетко, но видны были маленькие фигурки пехотинцев. Затем все три машины остановились, но огня не вели (четвертая машина погибла в окопе на исходной позиции перед началом атаки от прямого попадания снаряда или мины). На вызов по рации командир полка перестал отвечать. Начштаба встревожился. Подумав, приказал мне на «Виллисе» попытаться добраться до машины комполка и выяснить в чем дело. ПО мосту через Зушу проскочил в Вяжи и оставив «Виллис» у крайнего домика, где бегом, где ползком стараясь не смотреть на лежащее множество трупов наших и немцев, преодолел последние сотни метров и нашел машину комполка. Двигатель не работает, люки закрыты. Позвал голосом, никто не отвечает. Тогда нашел, кажется, камень и сильно стучу по броне. Открывается люк, показывается голова в танкошлеме и матом: «Чего стучишь, мать твою….!». Узнав меня тут же осекся: «А-а-а, это вы, товарищ старший лейтенант… А мы вздремнули немножко». Из соседнего люка показался комполка: «Что вы здесь делаете?» Голос очень удивленный. Объясняю ситуацию. В ответ слышу: «Мы выполнили первую часть задачи, ждем приказа. Я свяжусь по рации с Мишагиным, а вы немедленно возвращайтесь и будьте осторожны».

Тем же способом возвратился, но попутно заглянул в немецкие окопы и один из блиндажей. Конечно трусил, крался осторожно, держа в руке пистолет наизготовку. Вдруг где-то притаился живой немец? В блиндаже не удержался от соблазна и взял со стола опасную бритву «Золинген» и помазок, очевидно принадлежавшие убитому офицеру, лежавшему на дощатом полу. Потому, помню, прежде чем пользоваться, преодолевая брезгливость долго отмывал их то ли водкой, то ли спиртом.

Прибыв в штаб доложил Мишагину подробности. Посмеялись не много. Главное он уже знал от комполка по рации. Чувствуя себя порядком уставшим от переползаний, перебежек и потрясенным от всего увиденного, присел в окопе отдохнуть и прийти не много в себя. Заодно надо было поесть, хотя от увиденного еда не лезла в горло. Принял фронтовые сто грамм и только собрался кушать слышу: «Маршал Жуков идет к нам!» Быстро спрятав булку и колбасу, которыми собирался перекусить, в карман комбинезона выглянул из окопа. Действительно по полю к нам быстро идут двое. Впереди, в расстегнутом генеральском плаще Жуков, не много позади в мундире как оказалось полковник. Подойдя, и видя что его встречают, Жуков плащ застегнул. Начштаба, стоя в окопе с высоко запрокинутой головой, представился и доложил как положено. После приема доклада Жуков, помню, наклонился и пальцами слегка потрогал рыжие, слегка вьющиеся, довольно длинные бакенбарды на щеке у начштаба: «А это что такое? Ты посмотри на меня. Я чисто выбрит и никаких бакенбард».

 Я все это время стоял в стороне по стойке смирно: колени, локти и даже местами живот запачканы глиной, погон под комбинезоном не видно, из кармана торчит колбаса. Вдруг вопрос ко мне: «А ты кто такой? Почему грязный и не бритый?» Представился, доложил, где и зачем только что был. Жуков другим, более дружелюбным тоном только спросил: «Ну и как там дела?» Коротко начал рассказывать, что видел. В это время слева стали видны пикировщики Ю-87, явно имевшие задачу бомбить огневые позиции наших батарей, стоявших почти сплошной линией и стрелявших. Заканчивая разговор, Жуков наклонился ко мне, провел рукой по своей щеке и тихо сказал: «А бриться, все-таки, надо». Затем, взглянув на небо, спокойно сказал: «Пошли, полковник», - и оба быстро пошли к лесу справа. От предложения идти по окопу отказался: «Там очень грязно».

На передовой продолжался бой, кружились и пикировали бомбардировщики, стреляли орудия наших и немецких батарей. Было видно, как наши самоходки двинулись вперед. Бой перемещался в направлении Сетухи, но очень медленно. Наших самолетов не было видно. Не помню зачем, но я по окопу пошел в том направлении, куда шел Жуков. Мишагин не возражал, так как на НП пока делать было нечего. В окопе шлепал по глинистой грязи и лужам. Вылез из окопа недалеко от опушки. На опушке стояли Жуков и будущий маршал, а тогда генерал авиации Новиков, болезненно бледный. Подойдя ближе, слышал, как Жуков спросил Новикова: «Где же твои истребители? Видишь, что творится?». Новиков, взглянув на часы, ответил: «Через 5-7 минут будут». И действительно, вскоре над полем боя появились эскадрильи «Лавочкиных» (Ла-5), завязались воздушные бои и фашистские самолеты разогнали. Небо стало нашим. Не буду утверждать точно, но в памяти возникает, что Жуков сказал Новикову что самолеты должны быть в 09-00.

Помню как в лесу на поляне Жуков опрашивал первых взятых сегодня в плен немцев. Один под охраной были построены в две шеренги. Человек 20, а может немного больше. Среди них было несколько русских, по их словам, мобилизованных для рытья окопов. Запомнились двое. Один, черноволосый, усиленно доказывал, что он не немец, а австриец и насильно мобилизован в гитлеровскую армию Очень нервничал. Говорил чуть не плача. Но особенно запомнился другой. Русский. Пожилой дед, широкоплечий, видимо физически очень сильный, с широкой окладистой бородой, одетый в грязный. Потрепанный, явно не по размеру немецкий китель. Увидев маршальские погоны, он подобострастно назвал Жукова «Ваше высокопревосходительство». Жуков недовольным голосом сказал: «Какое я тебе превосходительство, я такой же мужик, как и ты. Объясни мне, почему ты работал у немцев, а не воевал в партизанах?» Тут дед заплакал: «Дайте мне винтовку, направьте в пехоту и я докажу как нужно воевать с немцами!» Может запомнилось не дословно, но смысл был именно такой. Не помню решения маршала. Но помню, какие-то указания относительно деда он давал.

На этом закончу о встрече с маршалом Жуковым. Получился довольно длинный рассказ. Продолжая воспоминания буду писать о наиболее ярких эпизодах, как предупреждал читателей, без точной привязки к месту и датам.

Но прежде о поездке в этот район после войны. Читателям, думается, будет небезинтересно узнать, как выглядят эти места сейчас или, во всяком случае, выглядели в 1974 

В 1974 году на машине «УАЗ-469» я проехал почти весь боевой путь полка, но в обратном направлении. По пути немного заблудился, но в итоге, все-таки узнал знакомые места и попал и в Сетуху и в Вяжи. В Сетухе не задерживался, хотелось быстрее в Вяжи. Там все неузнаваемо изменилось. Попытка проехать по знакомой дороге не удалась. И саму дорогу не сразу нашел, так как ивы вдоль дороге на Бол. Малиновец были вырублены, а бывшая там дорога распахана. Стоя наверху, рядом с бывшими окопами для самоходок, внизу увидел на правом берегу Зуши новый поселок. Моста через реку не было. Осыпавшиеся, заросшие травой окопы для самоходок были заметны хорошо, но через них по всему обрыву лесополоса в несколько рядов довольно больших уже берез тянулась видимо до самых Вяжей. Зато был на месте, к удивлению, не очень выросший куст и дерево, кажется липа, под которым прятался при артобстреле когда приехал на «Виллисе» посмотреть, что сталось с разбитой самоходкой и эвакуировать ее. Помнится еще, что тогда несколько мелких осколков угодили «Виллису» в бок. 

А когда стал на бугорок рядом с дорогой и взглянул вниз, вдруг на мгновенье охватило чувство, как будто мы самоходку спускали вниз на тросах только вчера! Внизу узнал кирпичное здание начальной школы. За моей спиной находился памятник на братской могиле, как было написано на табличке «Неизвестным героям-артиллеристам». А ведь эти герои батареи 76-мм противотанковых пушек гибли у меня на глазах! Помню, мелькнула мысль заехать в школу и рассказать ребятам увиденное в 43-м году. Но так как я не знал ни одной фамилии, не знал, есть ли кто в школе, понял, что рассказ особо интереса не вызовет и отказался от этой затеи. 

Так как дорога на крутом спуске была сильно размыта, видно ею не пользовались, то поехал в объезд по указателю. На опушке бывшего «нашего» леса видел следы окопа, где был НП полка. Рассчитывал попасть в Вяжи по известному с войны мосту, но когда с трудом спустился к реке никаких признаков моста не оказалось. Но, не попав в деревню, обнаружил то, о чем в 43-м даже не подозревал – наблюдательный пункт командующего 3-й армией генерала Горбатова!

Генерал армии Горбатов Александр Васильевич (1891—1973) — советский военачальник, генерал армии (1955); командующий 3-й армией (1943—1945), командующий ВДВ (1950—1954). Герой Советского Союза (10.04.1945). 

Всего в нескольких десятках метров справа от поворота дороги, по которой спускался в Вяжи в памятный день 12 июля. Тогда он, конечно, был тщательно замаскирован, все мое внимание было приковано к небу, как бы не попасть под бомбежку. Сейчас же белела массивная глыба бетона, и небольшая табличка у дороги объясняла, что это за сооружение. Дверь была не заперта, и я вошел. Внутри полумрак, на деревянном столике потрепанная общая тетрадь, где было написано, что над бункером шефствуют ученики, не помню каких классов и какой школы. Но по всему было видно, что шефы здесь бывают редко. С трудом взобрался на настил из необрезанных тонких досок (видимо доски, которые были в 43-м, растащили). Выглянул в амбразуру и попытался представить, что происходило здесь на НП 30 с лишним лет назад в июле 43-го. Дату посещения, свою фамилию и пожелания шефам записал в тетрадь. Не знаю, сохранилось ли что-либо сегодня, хотя Россия в 1993 году отмечала 50-тилетие Курской битвы. Питал слабую надежду получить приглашение, но… Это ведь заграница сегодня…

На обратном пути хотел захватить для музея ПТУ (Полтавского танкового училища - Мент1971) виденные у дороги 122-мм гильзу от заряда СУ-122 и здоровенный осколок мины, но их на месте не оказалось.

Продолжение следует...