Социальная справедливость
Социальная справедливость – это базовое понятие марксистской религии. Фундамент марксизма зиждется на постулате: до социализма социальной справедливости не было, ибо во все времена человек эксплуатировал человека. При социализме эксплуатации нет, следовательно, нет и социальной несправедливости.
Возникает вопрос – что считать эксплуатацией? Рабовладение? Да, несомненно. Крепостная зависимость? Да, однозначно. Наёмный труд? Э-э-э… По Марксу, и наёмный труд так же является эксплуатацией. Но только по Марксу! А с точки зрения самих наёмных рабочих – нет. Если оценивать наёмный труд объективно, а не «по Марксу», то для того, чтобы он считался эксплуатацией, необходим шантаж – наёмный работник должен быть лишён выбора, т. е. когда альтернативой труду за гроши может быть только голодная смерть. Однако шантаж, или использование безвыходного положения жертвы во всех законодательствах признаётся тяжким преступлением. Если же работник имеет возможность выдвигать работодателю свои условия и работодатель на них соглашается, то такой наёмный труд эксплуатацией не является. Это – взаимовыгодный трудовой договор.
Во все времена происходили смуты, волнения и восстания эксплуатируемых против эксплуататоров. Восставали рабы, восставали крепостные. По Марксу, и пролетарии тоже должны были восстать против своих работодателей. Однако, восстания бывают только против отношений господин-раб или барин-холоп; против отношений работодатель-работник восстаний не бывает. Максимум – забастовки. Пролетарская революция – это, опять-таки, изобретение Маркса и Энгельса. Без массированной, целенаправленной, хорошо организованной и финансируемой извне пропаганды натравить рабочих на своих работодателей невозможно. И всё же, не смотря на то, что большевики сами же переворот в России и организовали, они были абсолютно уверены в том, что результатом Первой Мировой войны будет стихийная всемирная пролетарская революция, и ожидалась она, в первую очередь, в индустриально развитых странах.
Революции, действительно, в развитых странах произошли, но только буржуазные, и только в тех из них, где сохранялась абсолютная монархия и сословное разделение – в России, Германии и Австро-Венгрии. В демократических Англии, Франции и Америке революции не случилось – по всей видимости, в силу того, что в государствах, где есть хоть малейшие возможности (реальные или мнимые) влиять на власть, не прибегая к насильственным методам, эти возможности всегда используются недовольными классами до конца, т. е. до того момента, пока не станет очевидным, что мирным путём ничего к лучшему не изменить. Но, как мы уже показывали выше, в западных демократиях такие возможности были, у буржуазии были все условия для роста и развития, жизнь низших классов понемногу улучшалась, а явного, бросающегося в глаза сословного и правового неравенства не было.
В монархиях сословное разделение было. Очевидно, что, не смотря на бурные темпы экономического развития и на рост всеобщего благосостояния Российской империи, с таким старинным наследием, как разделение общества на простолюдинов и «их высокоблагородия» мирно войти в XX век ей бы никак не удалось. И дело тут не в том, что плохи были «благородия» (как раз напротив, по своим этическим и моральным качествам русское дворянство как нельзя лучше соответствовало своему положению правящей элиты), а в том, что общемировая тенденция развития всего человечества уже не допускала разделения на сословия. Оставалось только разделение на классы, или социальные группы по роду деятельности, но ныне, в нашу постиндустриальную эпоху, различия и между классами, похоже, постепенно стираются. Христиане склонны усматривать в этом признаки «последних времён», и в этом они, наверно, правы.
Что же касается России, то здесь во второй половине XIX – начале XX века шёл постепенный процесс отмирания старых сословных отношений, как известно, в 1861 году было отменено крепостное право, привилегии дворянства постепенно уменьшались, а низшие сословия получали всё большие возможности для своего образования и развития. Откровенной клеветой являются коммунистические якобы «аксиомы» о том, что высший класс – это всегда только эксплуататоры и паразиты, способные думать лишь о наживе, удержании власти и не способные заботиться о благе народа. Ещё в 1802 году было учреждено Министерство Народного Просвещения, тогда же была создана сеть местных учебных заведений, носивших всесословный характер и дававшее возможность получить образование представителям низших сословий, обладающих необходимыми к тому способностями и прилежанием, а с 1870-х годов началось активное развитие сети земских школ. К 1914 году планы земств преимущественно состояли в построении школьных сетей, обеспечивающих начальное образование для всего сельского населения страны, причём бесплатное. Это – не считая сети церковно-приходских школ! Уже в том же 1914 году ок. 70% призывников в Русскую армию были грамотными, что опровергает утверждения левых агитаторов о повальной неграмотности и дремучести русского крестьянства до прихода Советской власти. И уж совсем как-то «забылся», тот факт, что отец самого Ленина получил дворянство в награду за заслуги на ниве народного просвещения.
В общем, если объективно проанализировать историю Российской империи XIX - начала XX вв., то можно сделать однозначный вывод – в этот период шло поступательное развитие страны во всех отношениях, в том числе и в области прав человека, и в социальной справедливости, и в образовании. Общая тенденция развития указывала на то, что в недалёком будущем Россия должна была стать весьма благополучной страной с хорошим уровнем жизни всех слоёв общества. Такой прогноз сбылся, к сожалению, только на весьма небольшой части территории бывшей Российской империи, – в Финляндии, где в результате гражданской войны победили белые, а не красные. Историческая же судьба самой России оказалось суровой, в ней установилась «диктатура пролетариата». Странная это была диктатура – среди «диктаторов» – считай, ни одного пролетария…
Очевидно, что революции в Германии, Австрии и февральская революция в России были революциями буржуазными, направленными против сословно-монархических ограничений, препятствовавших росту крупного капитала. Пролетарии в них задействовались, но никакой движущей и направляющей силой они не были и быть не могли. А то, что случилось в России после, в октябре 1917 года, вообще революцией не было, это был переворот, узурпация власти группой сектантов-марксистов вообще без участия пролетариата. И вот они установили справедливость. Но какую? Давайте её рассмотрим.
В живой природе справедливости не существует – там всем руководит естественный отбор. Справедливость – понятие сугубо человеческое, искусственное, и, вообще-то, подходящее более для зала суда, нежели для общественных отношений, поскольку онтологически выверенного определения социальной справедливости не существует – есть только различные представления о том, какой она должна быть. Оно может зависеть также и от религии. Так, например, справедливость по шариату («око за око») в глазах не-мусульман выглядит сущим варварством, ну а справедливость по-большевистски (отнять у богатых и распределить между бедными), по сути, является разновидностью бандитизма, однако, постулируется большевистской религией как единственная подлинная справедливость. Различные радикальные группы не раз пытались навязывать обществу свои искусственные установки о том, какой, по их мнению, должна быть «справедливость»; но при этом неизменно с плеч летели невинные головы. Поэтому для общественных отношений правильным может быть только одно определение социальной справедливости: справедливость – это то, что устраивает всех причастных.
Если, скажем, некий богатый человек владеет заводом, то это не является несправедливостью по отношению к тем, кто таковым не владеет, даже если кого-то из них и гложет зависть, поскольку они к этому человеку и его имуществу никак не причастны. Если он даёт людям рабочие места, если эти люди заключили трудовой договор, получают соответствующую их труду зарплату, если условия труда и соцпакет их устраивают, то работодатель делает благо, и о несправедливости речи быть не может. Коммунисты могут сколько угодно «профессионально» возмущаться присвоением капиталистами прибавочной стоимости, но они сами к ней никакого отношения не имеют, и, таким образом, их понятия о «справедливости» являются продуктом банальной зависти и антиреалистического представления о тотальном равенстве людей.
Как уже говорилось, люди рождаются с разными способностями и наклонностями. В процессе взросления появляются ещё и различия в их направленности. Психоаналитик Эрих Фромм называет эти различия ориентациями характера, выделяя продуктивную ориентацию и несколько непродуктивных ориентаций, которым он даёт свои названия.[1] Однако Христианство и другие традиционные религии давно знают об этих различиях в направленности этих способностей и склонностей. Непродуктивные направленности в Христианстве называются грехами; один из них, тот, из-за которого у коммунистов «кипит разум возмущённый» называется чёрной завистью. И если христианин этот грех в себе осознаёт, то борется с ним покаянием, постом и молитвой. Большевик же ничего подобного осознать не способен, а потому стремится решить эту проблему путём уничтожения предмета зависти. То, что этот предмет во всех отношениях его, большевика, достойнее, только увеличивает желание его уничтожить. Таким образом, как показал опыт, марксистская концепция равенства, порождённая завистью, с точки зрения генетики, приводит к отрицательному отбору.
Захватив власть, большевики первым делом попытались эту «несправедливость» природы, т. е. существование интеллектуальных и нравственных различий между людьми, исправить путём такого вот отрицательного отбора, т. е. путём изгнания и физической ликвидации «классово чуждых элементов», то есть всех, у кого в голове больше одной извилины.
Но приближалась война и извилины срочно понадобились – пришлось возвращать из лагерей конструкторов, учёных, военных спецов и кое-какую прочую интеллигенцию. По сути, война спасла интеллектуальный потенциал страны, Туполев, хоть и под арестом и Королёв, хоть и со сломанной в трёх местах челюстью, всё же смогли что-то конструировать.
Далее началась холодная война, мозги оказались нужны и дальше. Пришлось от искусственного отрицательного отбора частично отказаться. Однако как же марксистский принцип социализма – «От каждого – по способностям, каждому – по труду!»? При неравенстве способностей и, тем более, при неравенстве их направленности ничто подобное не реализуемо! Допустим, токарь, который вытачивает фланцы, даёт прибыли на сто рублей, а квалифицированный инженер где-нибудь на уральском заводе настраивает высокоточное оборудование и даёт высокотехнологичной продукции на сто тысяч рублей прибыли. Согласно этому «марксистско-ленинскому» принципу, он и зарплату должен бы получать с четырьмя нулями минимум, а токарь – то, что заработал. Но тогда начнётся имущественное и социальное расслоение, чего Советская власть допустить не могла, поэтому оба они получали одинаково примерно по 140 рублей. Инженеры чаще получали даже меньше, где-то около 120 рублей, поскольку работу головой коммунисты считали менее обременительной, нежели работу руками, из-за чего, случалось, люди с высшим техническим образованием предпочитали работать на более низкоквалифицированной работе у станков. В общем, размеры зарплат устанавливали чиновники, согласно принципу: «От каждого – по способностям, каждому – столько, чтобы дотянул до следующей зарплаты».
Марксистский же принцип был только лозунгом, воплощать который в жизнь никто из коммунистов всерьёз и не собирался; первым и единственным советским руководителем, который попытался это сделать, был – такой вот курьёз! Михаил Горбачёв. Его словосочетание «оплата по труду» – это мем сугубо перестроечный. В СССР все средства производства были государственными и считались народными (странно, что в западных странах госпредприятия «народными» не считаются), но народ ими не распоряжался – не ими, ни прибылью. Ни один рабочий в жизни не держал в руках ни одной акции своего предприятия. Он был, по сути, таким же наёмником, как и любой рабочий на западном частном предприятии, получал свои 140 руб., а миллионными прибылями распоряжались партия и правительство, не советуясь с народом. Могли их направить, например, на строительство социализма в Зимбабве, и никто не смел выразить по этому поводу недовольства. Кстати, ещё о справедливости: такой же рабочий в Таллине получал за такой же труд 360 руб. только потому что он – эстонец. Таким образом власти покупали его лояльность Советскому государству.
Если бы коммунисты не занимались уравниловкой, то в России могла бы вырасти блестящая национальная элита из умнейших людей, новое дворянство из учёных, инженеров и деятелей культуры. Но не такова была природа советской власти – она, на самом деле – целиком продукт чёрной зависти, и поэтому, когда она рухнула, нашей новой элитой стали бандиты и коррупционеры. Вся грязь 90-х – это прямое следствие коммунистических представлений о «социальной справедливости». Это та «элита» которую марксистам удалось вырастить за три поколения работы по воспитанию человека новой, коммунистической формации.
[1]Man for Himself by Erich Fromm. Цит. по: В.В. Арцимович Читая…, Глава 2
***
Автор: oragda
Дата оригинала: 22 февраля 2020 г.
Источник оригинала: https://oragda.livejournal.com...
Оценили 0 человек
0 кармы