Итак, в первой части мы разбирались с военной карьерой О.Монферрана и пришли ко вполне логичному выводу о том, что она во многом «притянута за уши», а история с его «награждением орденом Почетного легиона» — является откровенным мошенничеством. Впрочем, эту часть его биографии ставят под сомнение даже советские историки. И общеизвестно, что даже французский посол, который покровительствовал О.Монферрану, запретил ему носить этот орден, поскольку никаких документов, обосновывающих законность его ношения, обнаружено не было.
Все это, уже дает нам основание предполагать наличие у О.Монферрана весьма авантюрных и даже мошеннических наклонностей. Однако, хотя советские историки склоняются к тому, что оставшиеся сведения, предоставленные О.Монферраном в отношении своего обучения в Королевской архитектурной школе Парижа и его участии в неких «архитектурных проектах», подкреплены документами, но сами эти документы вызывают у меня весьма серьезные подозрения на предмет их подлинности.
Но давайте вначале рассмотрим те сведения, которые можно обнаружить в книге Г.П.Бутикова и Г.А.Хвостовой «Исаакиевский собор», изданной в 1974 году. Вот, что они в ней пишут: «Сведения о французском периоде жизни Монферрана скудны и противоречивы... Более достоверными можно считать библиографические сведения, подкрепленные документами, которые свидетельствуют о том, что 1 октября 1806 года Монферран поступает в Королевскую специальную школу архитектуры в Париже и добивается заметных успехов.
В период ученья он дважды участвует в конкурсе на Большой Римский приз: в 1807 году на создание проекта Дома просвещения для принцев и в 1810 году — Биржи в Коммерческом городке. После окончания школы Монферран в течение нескольких лет работал архитектором у генерального инспектора архитектуры департамента Сены и Парижа Молино, отмечавшего в нем «весьма выдающийся талант в чертежном и архитектурном деле»...»
И здесь мы сразу же видим довольно странное противоречие: ведь, когда в первой части мы изучали «военную карьеру» О.Монферрана, то оказалось, что он, окончив 1 октября 1813 года Королевскую специальную школу архитектуры, успел неимоверным образом послужить в полку почетной гвардии, а затем и сформировать 1-ю Версальскую роту и стать ее командиром, а потом, еще и вместе с ней «присоединиться к армии под Дрезденом». При этом он еще успел там «отличиться в сражении при Ано», за которое его и «наградили орденом Почетного легиона». И все это в условиях, когда уже в ноябре 1813 года французский гарнизон Дрездена сдался союзным войскам.
Ну вот, а теперь нас пытаются убедить, что сразу после окончания ВУЗа, Монферран «в течение нескольких лет работал архитектором у генерального инспектора архитектуры департамента Сены и Парижа Молино». Так где же правда? Воевал О.Монферран в этот период или же «работал архитектором»? Странно, что сами историки это противоречие не увидели. В прочем, их версия понятна: из двух зол они выбрали меньшее. Потому, ставя под сомнение «военную карьеру» О.Монферрана, они не сомневаются ни в наличии у него соответствующего образования, ни в наличии архитектурного опыта работы до приезда в Россию. Но на самом деле и здесь не все так гладко.
Тем более, что в озвученном выше источнике, прямо говорится о том, что с серьезными обвинениями против О.Монферрана выступал французский архитектор А.Модюи, утверждая что его проект перестройки Исаакиевского собора 1820 года технически несовершенен и имеет серьезные ошибки и просчеты: «С резкой критикой проекта выступил архитектор А.Модюи, приехавший их Франции в Петербург в 1808 году и бывший одним из членов «Комитета по делам строений и гидравлических работ». В октябре 1820 года он представил записку с замечаниями по проекту Монферрана в Академию Художеств.
Суть этого документа сводилась к трем основным положениям: сомнение в прочности фундамента и его способности выдержать здание; сложность создания связи старой и новой постройки и возможность неравномерной осадки; неправильное проектирование купола, диаметр которого превышал допустимые размеры и создавал опасность разрушения при опоре на разные по времени постройки пилоны. Помимо замечаний по существу проекта, Модюи допустил выводы личного характера, объявив Монферрана некомпетентным в вопросах архитектуры и строительства. По мнению французского посла в России графа де ла Ферронэ, последнее было вызвано завистью к успехам соотечественника, быстрая карьера которого не давала покоя Модюи...»
Интересно, а где же было озвучено это самое «мнение посла»? Впрочем, такую идею ему мог «подбросить» и сам О.Монферран. Но поскольку докладная записка Модюи с критикой проекта Монферрана дошла до императора, то на основании его распоряжения был создан «Комитет для рассмотрения замечаний архитектора Модюи на строительные работы Исаакиевского собора», в который вошли видные архитекторы и инженеры того времени: президент Академии художеств Оленин, профессора Михайловы, Мельников, Гомзин, академик Стасов, Вильстер, Беретти, Бежанов, Бернаскони, архитектор Росси, каменных дел мастер Руджи, инженеры Базен, Дестрем и другие.
И самое интересное, что после нескольких месяцев работы этого комитета, все обвинения Модюи в отношении ошибок и просчетов проекта Монферрана полностью подтвердились. Так было установлено «невозможным произвести перестройку Исаакиевского собора по известным до сего времени проектам архитектора Монферрана». При этом члены комитета считали необходимым устранить недостатки проекта и только после этого продолжить работы по перестройке собора.
И все это лишний раз подтверждает, что дело здесь вовсе не в личной неприязни или зависти Модюи, а в некомпетентности О.Монферрана как архитектора. Так на основании чего, тогда историками сделан вывод, что Монферран закончил Королевскую школу архитектуры и имел «весьма выдающийся талант в чертежном и архитектурном деле»? А есть два неких «документа», фотокопии и перевод которых и приводят авторы книги «Исаакиевский собор» в своей книге. Странно, только то, что почему-то современные историки эти «документы» не используют в качестве «козыря» для защиты от всех нападок на «великого архитектора». И я, хотя далеко не первый год изучаю самостоятельно эту тему, но нигде в других источниках на них ранее не натыкался.
Известно, что ссора между Монферраном и Модюи дошла до того, что французский посол де ла Ферронэ вынужден был вызвать обоих в свою резиденцию. И во время этой встречи Монферран передал ему некое «Удостоверение об окончании Королевской специальной школы архитектуры в Париже». При этом, в отличие от записки об обстоятельствах награждения орденом Почетного легиона, запрос в Париж на подтверждение подлинности этого удостоверения посол делать не стал.
И вот это самое «Удостоверение» и было впервые опубликовано в книге «Исаакиевский собор» Г.П.Бутикова и Г.А.Хвостова. Перевод текста, приведенный авторами книги гласит: «Министерство внутренних дел. Отдел изящных искусств №80. Королевская специальная школа архитектуры.
Я, нижеподписавшийся, свидетельствую, что г-н Монферран (Анри Луи Огюст Леже), родившийся в г.Шайо, департамент Сены, 23 января 1786 г., прошел курс обучения в Специальной школе архитектуры в Париже с 1 октября 1806 г. по 1 октября 1813 г. За это время он добился успехов в изучении архитектуры и два раза был допущен к участию в конкурсе на Большой Римский приз, а именно в 1807 г. при постройке Дома просвещения для принцев и в 1810 г. при постройке Биржи в коммерческом городке. В подтверждение сего ему выдано настоящее удостоверение, удостоверяющее то, что имело быть.
Дворец изящных искусств в Париже. 1 июня 1816 г. Секретарь-архивариус специальной школы архитектуры».
Вот, знаете, что сразу же можно сказать про это «Удостоверение»? Написано рукой на готовом бланке и подписано оно неким «секретарем» с неизвестной для нас фамилией. Но учитывая номер удостоверения, таких должно было быть не менее восьми десятков только за 1816 год. И, если это удостоверение подлинное, то хотя бы несколько сохранилось бы и других, с которыми можно было бы его сравнить. И потом обратите внимание на дату этого удостоверения: 1 июня 1816 года. Вас ничего при этом не смущает?
Монферран закончил Королевскую специальную школу архитектуры вроде как еще 1 октября 1813 года. Почему же его удостоверение датируется не этой самой датой? Почему подписано неким секретарем, а не руководителем Академии, да еще и через три года после ее окончания? А самое главное — это как раз перед поездкой О.Монферрана в поисках счастья в Санкт-Петербург. И как же без этого удостоверения он «в течение нескольких лет работал архитектором у генерального инспектора архитектуры департамента Сены и Парижа Молино»? Объясните мне как можно «работать архитектором» без удостоверения?
Впрочем, давайте рассмотрим и тот документ, на который ссылаются историки, в подтверждение этой его «работы архитектором». Это некое «Свидетельство генерального инспектора архитектуры Молино», которое тоже в книге «Исаакиевский собор» публикуется впервые. И вот какой перевод этого документа дают авторы:
«Я, нижеподписавшийся, генеральный инспектор архитектуры отдела общественных работ департамента Сены и города Парижа, член Королевского консультативного совета по строительству, кавалер ордена Почетного легиона, удостоверяю, что г-н Огюст де Монферран, архитектор, работал у меня в качестве такового в течение нескольких лет неоднократно, что во всех случаях я замечал в нем весьма выдающийся талант в чертежном и архитектурном деле, которыми он занимается равно как с усердием, так и с успехом, и что касается строительства, то он способен оправдать доверие, которое будет ему оказано.
В Париже 31 мая 1816 г. Молино.
Мэр первого округа Парижа удостоверяет собственноручную подпись документа г-ном Молино, архитектором, проживающем по улице Делавиль Девек, расположенной в нашем округе.
Париж, 1 июня 1816 г.»
Итак, смотрите, что у нас получается: Монферран заканчивает Королевскую специальную архитектурную школу 1 октября 1813 года. При этом, никакого документа об ее окончании ему на руки не дают. После этого он успевает повоевать, получить высшую награду Франции — орден Почетного легиона и еще несколько лет проработать в качестве архитектора без этого самого удостоверения. И только проработав эти несколько лет, перед своим переездом в Россию он получает свидетельство о своей работе архитектором и удостоверение об окончании школы архитектуры практически одним днем. Вам вся эта история не кажется странной? А если учесть несомненный талант О.Монферрана к рисованию и черчению (в отличие от архитектурных знаний и инженерного образования)?
Сразу возникает вполне очевидный вопрос: а существовал ли реально этот самый «генеральный инспектор архитектуры Молино» и есть ли какие-либо реальные свидетельства о его существовании помимо «документа», представленного Монферраном? Лично у меня по этому поводу имеется весьма большое сомнение, потому что никаких сведений об этой личности мне найти не удалось. Но, может быть, кому-то повезло больше меня?
Итак, получается, что приехав летом 1816 года в Санкт-Петербург О.Монферран уже имел при себе заготовленные специально для этого его предприятия два «документа», датируемые почему-то одной и той же датой - 1 июня 1816 года. Только почему-то А.Бетанкуру, к которому он обратился по поводу трудоустройства, он их не предъявил. Вот, например, как описывает его появление непосредственный свидетель тех событий — Ф.Вигель в своих «Воспоминаниях»: «В одно утро нашёл я у Бентакура белобрысого французика, лет тридцати не более, разодетого по последней моде, который привёз ему рекомендательное письмо от друга его, чиновника Брегета. Когда он вышел, спросил я об нём, кто он таков? «Право не знаю, - отвечал Бентакур, - какой-то рисовальщик, зовут его Монферран. Брегет просит меня, впрочем, не слишком убедительно, найти ему занятие, а на какую он может быть потребу?»
Вам не кажется это нелогичным? То есть имея на руках удостоверение об окончании королевской школы архитектуры и свидетельство о работе архитектором в течение нескольких лет, Монферран приезжает в Питер никому неизвестным рисовальщиком. Да еще и вместо этих документов предоставляет А.Бетанкуру письмо от его друга — чиновника Брегета, в котором, видимо, совершенно ничего не говорится ни об архитектурном образовании Монферрана, ни об успешном опыте работы архитектором, а характеризуется он как «рисовальщик». Так, какое на самом деле учебное заведение оканчивал Монферран? И не потому ли не предъявил А.Бетанкуру свои липовые «документы», что тот мог навести о нем справки через своих парижских друзей и достаточно быстро раскрыть этот обман?
Учитывая талант Монферрана к рисованию, он мог эти документы нарисовать сам. И наличие такого таланта, кстати не отрицали ни Ф.Вигель, ни А.Бетанкур. Вот, например, что по этому поводу написал Ф.Вигель: «Бентакур позвал меня в комнату, которая была за кабинетом, и, указывая на большую вызолоченную раму, спросил, что я думаю о том, что содержит она в себе? «Да это просто чудо!» - воскликнул я. «Это работа маленького рисовальщика», - сказал он мне. В огромном рисунке под стеклом были собраны все достопримечательные древности Рима, Траянова колонна, статуя Марка Аврелия, триумфальная арка Септима Севера, обелиски, бронзовая волчица и проч., и так искусно сгруппированы, что составляли нечто целое, чрезвычайно приятное для глаз. Всему этому придавали цену совершенство отделки, которому подобного я никогда не видывал».
Я не зря выделил последнее предложение. И скоро вы поймете, почему. То есть, Монферран какое-то заведение, где раскрылся его дар рисовальщика и чертежника, все же, закончил. Вот только по какому профилю? Нужные детали для выяснения этого также можно обнаружить в книге «Исаакиевский собор»: «Этот период жизни Монферрана связан и с именами известных французских архитекторов Ш. Персье и П. Фонтэна, представителей господствовавшего в начале XIX века стиля «ампир» - архитектурного направления, характеризовавшегося преклонением перед античностью, увлечением грандиозными сооружениями Греции и Рима. Крупнейшим сооружением этих мастеров является арка Карусель в Париже.
Ш. Персье, которого Монферран считал своим учителем, известен и как блестящий мастер-декоратор, работавший в области оформления интерьера. Его творчество оказало значительное влияние на формирование художественных взглядов Монферрана. Поездка в Италию, знакомство с работами итальянских классиков архитектуры наложили неизгладимый отпечаток на мировоззрение молодого архитектора и, по его выражению, «страстно любя зодчество древ- -них», он полагал, что произведения архитектуры должны «вселять вкус к почтенной давности…»
Этими идеями были пронизаны проекты архитектурных сооружений в альбоме, преподнесенном Монферраном Александру I в Париже в 1814 году.
Спустя два года Монферран приехал в Россию и обратился к А. Бетанкуру с просьбой устроить его на государственную службу. Ознакомившись с графическими работами Монферрана, Бетанкур назначил его на должность старшего чертежника «Комитета по делам строений и гидравлических работ».
Ну во-первых, Бетанкур назначил его на должность старшего чертежника, только после того, как представил его альбом рисунков императору Александру I, которому эти рисунки понравились. Никакой же мифической встречи Александра с Монферраном в 1814 году в Париже никогда не было. Иначе, Александр бы уже тогда нашел бы ему применение и ему не пришлось бы приезжать в Питер летом 1816 года никому неизвестным рисовальщиком.
Теперь внимательно рассмотрим учителей Монферрана. Шарль Персье (фр. Charles Percier; 22 августа 1764, Париж — 5 сентября 1838, там же) — французский архитектор, художник и декоратор, педагог. Один из создателей стиля ампир. Так вот в статье о нем упоминается, что он преподавал в архитектуру в Школе изобразительных искусств в Париже, а одним из его учеников и был О.Монферран. То есть Монферран учился именно в Школе изобразительных искусств в Париже, а вовсе не в Королевской школе архитектуры. И это объясняет тот факт, что он был именно художником-декоратором, а вовсе не архитектором.
Теперь, касательно второго учителя О.Монферрана. Пьер Франсуа Леонар Фонтен (фр. Pierre François Léonard Fontaine; 20 сентября 1762, Понтуаз — 10 октября 1853, Париж) — французский архитектор, рисовальщик и декоратор интерьера. Член Французской академии изящных искусств. Вместе с Шарлем Персье был одним из основоположников стиля ампир, который в императорской Франции отличала торжественность и парадность дворцовых интерьеров, мебели и изделий декоративно-прикладного искусства. Один из пионеров применения металлических (чугунных) конструкций в строительстве. Никаких сведений о том, что он где-то обучал О.Монферрана я не нашел. Зато похоже, прояснилась история с неким "Альбомом О.Монферрана", который тот якобы подносил в Париже в 1814 году императору Александру I.
Вот какие сведения дает статья о Фонтене в "Википедии": "Русский император Александр I состоял в переписке с Персье и Фонтеном. По его просьбе с 1809 года двенадцать томов альбома архитектурно-декоративных новшеств под общим названием «Здания и памятники Парижа при правлении Наполеона I. Подготовлены для императора Александра архитекторами Персье и Фонтеном» посылались в Россию. В апреле 1814 года в завоеванном Париже Фонтену, который сопровождал русского императора в Тюильри и Лувре, поручили оформление пасхальной церемонии на площади Людовика XV в честь императора Александра; годом позже архитектор стал организатором парада русских войск в Вертю-ан-Шампань. В сентябре 1814 года Шарль Персье и Пьер Франсуа Фонтен отправили в Россию тринадцатый том альбома, посвящённый французским фонтанам (этот громадный графический цикл из 13 альбомов ныне хранится в петербургском Эрмитаже)".
А знаете, что это означает? Похоже, что один из томов этого альбома, а именно тринадцатый том Персье, будучи учителем О.Монферрана и доверил ему нарисовать. Нам же теперь, работники Эрмитажа, показывая этот самый "альбом Монферрана", датированный 1814 годом, рассказывают сказки об его "исторической встрече" в Париже в этом году, во время которой якобы Монферран и преподнес императору альбом своих рисунков. Но, как видим, на самом деле все было совсем не так. И теперь становится понятно, что Монферран, прибыв в 1816 году в Санкт-Петербург обратился с рекомендательным письмом к А.Бетанкуру вовсе не от имени архитектора Пьера Александра Виньона и даже не от имени Шарля Персье, у которого он обучался в Парижской школе изобразительных искусств, потому что никаким архитектором он не был. И в том случае, если он эту школу закончил, то он был лишь никому неизвестным художником-декоратором.
Кстати, хочу обратить ваше внимание еще на одну деталь, косвенно указывающую на фальсификацию «парижских документов» Монферрана. Обратите внимание на обложку того самого альбома рисунков, которые выполнил Монферран по заказу Персье в 1814 году в Париже. Видите в самом низу год издания указан латинскими цифрами.
А вот еще одно парижское издание рисунков Монферрана уже от 1836 года под названием "Планы и детали памятника, посвященного памяти Императора Александра". Так вот, год издания там тоже обозначен латинскими цифрами. Получается, что на официальных парижских изданиях Монферрана в 1814 и 1836 годах издания они обозначаются римскими цифрами. А вот, «документы», подтверждающие, что Монферран «закончил школу архитектуры» и «работал архитектором» в Париже, датируются арабскими цифрами. Разве такое может быть?
В итоге можем констатировать, что вся официальная биография жизни Монферрана до его приезда в Россию не вызывает доверия. А допущенные им серьезные просчеты в проекте перестройки Исаакиевского собора, как ничто другое наглядно доказывают отсутствие у него отсутствие архитектурного образования и опыта работы архитектором до его приезда в Россию. Тем не менее, несомненный талант к рисованию и черчению проектов других архитекторов у него несомненно был, и развить он его смог, обучаясь в Парижской школе изобразительных искусств по профилю художника-декоратора.
Так что все обвинения в его адрес со стороны архитектора А.Модюи оказались вовсе не безосновательными. И это лишний раз доказывает, что Огюст Монферран был не «великим архитектором» (как его нам рисуют официальные историки), а «великим» мошенником, скрывающим свое подлинное прошлое. Но он действительно большую часть своей жизни посвятил перестройке (реконструкции) и новому интерьеру того здания, которое нам известно как Исаакиевский собор. И действительно, впечатлившись его даром к рисованию, российский император назначил его «придворным архитектором» и поручил ему рисовать проекты перестройки этого здания. Вот только никакого архитектурного образования он никогда не имел.
Оценили 10 человек
14 кармы