Как-то так получилось, что «Исламское государство»* и связанные с ним террористы прочно ассоциируются только с Сирией и Ираком. Хотя на самом деле они есть и в ряде других мест: от афганских гор до песков Киренаики в Ливии.
Однако в представлении большинства обывателей картинка выглядит почти как во время Второй мировой. Есть «мы» и есть «они», при этом наша задача сводится к водружению нашего стяга над главным зданием их столицы.
В некотором смысле это верно. Именно на Ближнем Востоке сегодня находятся основные силы исламских радикалов, и в этой войне там недавно случился серьезный перелом. Пусть и ценой компромиссного соглашения позволить боевикам отвести свои части в Идлиб, войскам Асада удалось полностью взять под контроль всю юго-западную часть страны от Дамаска и ливанской границы до Голанских высот.
Жители Алеппо празднуют освобождение города войсками Асада
К настоящему моменту в зачистке еще нуждаются окрестности города Дераа и небольшое число черкесских сел, но в целом задача фронтовой группировки полностью выполнена.
Освободившиеся части позволили взломать фронт на другом стратегически важном участке — в Северной Хаме, в районе города Аль-Латамина, запирающего путь к Идлибу в обход труднодоступных горных районов Латакии.
Сирийская арабская армия (САА) срезала латаминский выступ и подошла к городу на дистанцию минометного выстрела. Сейчас там идет состязание в темпах переброски сил. Командование «бармалеев» снимает части с фронта для усиления гарнизона города, сирийский генштаб стремится перехватывать их на марше, а также нарастить собственные силы до уровня, достаточного для начала штурмовых боев в городе.
Хотя до полной победы в Сирии еще далеко, стратегический перелом в общей ситуации уже заметен. Поражение ИГ в Сирии, а потом в Ираке становится лишь вопросом времени, пусть и необязательно малого.
Однако не стоит забывать, что об устройстве мира после войны СССР и союзники начали задумываться еще на Тегеранской конференции в 1943-м, хотя формально Вермахт тогда еще едва-едва удалось выбить из Кавказа, и до капитуляции Рейха еще оставалось больше года войны.
Нынешнее положение в Сирии чем-то очень похоже. Самое время задуматься: а что будет потом, после того как мы там разгромим ИГ?
Поражение в Сирии и Ираке, безусловно, нанесет исламистским радикалам серьезный удар и существенно урежет их возможности, но, к сожалению, не ликвидирует причины их появления, не перекроет каналы финансирования и даже не лишит террористов плацдармов к отступлению.
На данный момент свои административные территориальные структуры у ИГ есть не только в Афганистане и Пакистане (отделение ИГ Вилаят Хорасан) или Ливии (города Дерна, Нофалия и порт Сирт), «черные бармалеи» чрезвычайно сильны в Тунисе, в Сахеле (район Северной Африки от Сенегала до Эритреи) и зоне Исламского Магриба. В том числе в Мали и вокруг озера Чад, где сходятся границы Нигерии, Нигера, Чада и Камеруна. С 2014 года Северная Африка является серьезным источником маршевого пополнения для воюющих отрядов ИГ на Ближнем Востоке.
Проблема заключается в том, что местные правительства проводят весьма малоэффективную политику сопротивления боевикам. В складывающемся вакууме местные группировки не только присягают на верность «Исламскому государству», тем самым раздвигая его границы, но и наращивают численность, обучают и вооружают личный состав, а самое главное, налаживают взаимодействие между собой.
Фактически речь идет о возникновении обширного тылового района, куда руководство боевиков может отступить и зализать раны. Важно отметить, что там есть существенные предпосылки для успешной вербовки населения.
Это чрезвычайно высокий уровень безработицы, прежде всего у молодежи, нищета, особенно ощутимая на фоне доступности Интернета, а значит, информации о богатой жизни западных стран, которые жируют за счет эксплуатации народов Африки. Плюс ко всему глубокий и весьма острый религиозно-культурный конфликт с Западом. Все это служит богатой питательной средой для религиозного экстремизма.
В Сирии мы находимся по официальному приглашению законного правительства этой страны. После окончательного разгрома ИГ там почти наверняка помочь решению вопроса нас официально попросит Ирак.
Переговоры с Россией на ту же тему ведет правительство Ливии. Точнее, одно из двух правительств, но это уже вопрос отдельный. Главное в другом: доступ к территориям, подконтрольным ИГ на Ближнем Востоке мы либо уже имеем, либо в ближайшем времени сможем получить, однако область Сахеля, Магриба и озера Чад для нас недосягаемы.
Другая сторона медали
Вместе с тем, кроме политико-географических сложностей, возникают еще и международные политические.
Хотя и не без основания, ИГ принято считать американским или американо-израильским проектом, в действительности это детище, совместное с суннитскими монархиями Персидского залива. В значительной части боевики снабжаются и обеспечиваются на их деньги, официальные в том числе.
Запад лишь вмешался в застарелое религиозно-культурное суннитско-шиитское противостояние с Ираном, длящееся в регионе уже не один век, и не менее древний конфликт между исламской и пантурецкой имперской геополитической моделью.
Любая война требует денег, а современная война — очень больших денег. И пока каналы финансирования не пересохнут или не будут перерезаны, она не закончится. Неоднократно проверено уроками истории.
Победа в Сирии и Ираке, как это ни парадоксально, террористическую проблему обострит. Причем на данный момент остаются неясными даже самые отдаленные подходы к ее решению. Сейчас Саудовская Аравия, Катар и Эмираты достаточно тесно привязаны к Западу во главе с США, и без ослабления, в идеале — ликвидации, этой связи на сколько-нибудь принципиальные перемены в их позиции рассчитывать не стоит.
И хотя история с коллективным иском граждан США, пострадавших во время теракта 11 сентября, против Саудовской Аравии в этом смысле играет нам на руку, на сколько-нибудь быстрый прогресс рассчитывать вряд ли стоит.
Разгром ИГ в Сирии сопряжен и с ликвидацией «умеренной оппозиции», ее включением в позитивный процесс выработки и реализации мирного решения местных региональных конфликтных вопросов. Тем, кто в процессе примирения примет участие, станет ясно, что мир в страну принесли Россия, Иран, и даже частично Китай: кто угодно, кроме США.
Для тех, кто в процессе участвовать откажется и будет ликвидирован ракетно-бомбовыми ударами российских ВКС и кому повезет выжить и эвакуироваться, также станет очевидной неспособность Штатов защитить партнеров своей мощью.
Оба варианта означают решительные репутационные потери для США, ведущие к утрате Вашингтоном всякого уважения в регионе. И, как следствие, геополитического влияния. Причем не только на Ближнем Востоке. На днях в достаточно прозрачной форме американскому президенту и американской армии съездить в один город в Перу порекомендовала даже Северная Корея.
Геополитическое фиаско на Ближнем Востоке неизбежно запустит распад всей международной пирамиды американского политического доминирования, без которого невозможно и экономическое. Тем самым возникает серьезная угроза национальной безопасности США, вынуждающая Вашингтон идти на обострение ситуации, пусть и блефом, так как реальными возможностями начать и выиграть мировую войну США не обладают.
Придется блефовать, но после неудачи с обстрелом Сирии крылатыми ракетами и попытки давления на КНДР, вероятность успеха подобного шага вызывает большие сомнения.
В то же время маловероятно, чтобы Штаты безропотно сдали свои позиции и тихо убрались за океан. Тем более, с публичной сдачей своих военных трофеев геополитическому противнику.
В конце концов две войны в заливе уже успели стать американским национальным героическим эпосом. После почти десятилетия «военных побед» американский народ просто не поймет, если Вашингтон мирно отдаст Ирак под публичное российское влияние.
Пусть даже ради устранения угрозы Америке со стороны исламских радикалов. Особенно когда в процессе ликвидации террористов сирийская армия будет вынуждена силой оружия выдворять со своей территории американские и другие натовские армейские формирования.
Очень сомнительно, чтобы Соединенные Штаты так просто допустили победу над ними какой-то Сирии. Становится очевидным, что в такой ситуации США будут реагировать как бык на мулету — эмоционально и не всегда умно.
Мечеть Парижской Богоматери
Промежуточные итоги президентских выборов во Франции показывают существование еще одной грани будущего. Публично проиграв в военном отношении, Халифат неизбежно сосредоточится на усилении террористической активности. Собственно, это уже и происходит.
Однако если Россия, пусть и неидеально, но показывает способность противостоять террористам достаточно успешно, и, по крайней мере пока, схожие успехи демонстрируют Соединенные Штаты, то в Европе дела обстоят совсем плохо.
Даже под угрозой утраты собственной культурной и религиозной идентичности те же французы пока выражают готовность выбрать кого угодно, даже такого откровенного рекламно-маркетингового голема без какой-либо внятной политической платформы, как Эммануэль Макрон, лишь бы не допустить в Елисейский дворец правую Марин Ле Пен.
Впрочем, ее победа не является гарантией реализации ее программы. Во-первых, для этого нужны другие французы в правительстве не с общеевропейскими либеральными ценностями в голове.
Такие были во времена Наполеона, но сегодня во Франции наблюдается их острейший дефицит. Очень вероятно, что правильные, но уж как-то слишком радикальные приказы мадам президента просто не найдется желающих исполнять. С аналогичной проблемой сейчас в США столкнулся Трамп.
Во-вторых, исламский радикализм уже проник в Европу и довольно серьезно закрепился там. В той же Франции, кроме мигрантов с Ближнего Востока, ислам исповедуют более 10% местного населения. Особенно это касается выходцев из бывших французских колоний в Африке, в том числе Алжира.
В 2015 году в стране действовало уже 2200 мечетей. Сегодня их стало еще больше. Если беженцев и нелегальных мигрантов из Европы депортировать можно, по крайней мере теоретически, то собственных граждан высылать некуда. И что с ними делать, там не знает никто. Программы социализации не срабатывают, но правящие элиты категорически не желают это признавать. Они все еще надеются «как-то договориться» с исламской диаспорой, не понимая, что ИГИЛ ни на какие компромиссы идти не собирается. Этому джинну нужно только все.
Так что не стоит думать, что со взятием Ракки или какого-либо другого города, назначенного столицей «Исламского государства», эта война закончится решительной победой. Увы. Она будет долгой. Это не просто война с каким-то отдельным радикальным течением или группой, речь идет о переустройстве мира в целом, а оно в два притопа не делается.
* запрещена в России
Оценили 9 человек
8 кармы