ЛУНАТИКИ

Ночь за окном была такая лунная и такая тихая, что, когда Степан пробормотал во сне:

- Аня!.. Аннушка!

... то в доме Лаврушиных, в противоположном конце села, вспыхнуло одинокое окно.

И недолго побрехали собаки.

Потом в цветущем саду защёлкал первый соловей.

Где-то рядом нудно прожжужал оживший комар.

- Аня!.. Аннушка! - снова пробормотал Степан.

И, от звука собственного голоса, открыл глаза.

- Кого это ты так... нежно? - спросила жена Галя.

- Кажется, Аньку Лаврушину, - припоминая, пробормотал Степан.

- Кажется? - переспросила Галя.

Степан разглядел в лунном свете тревожный блеск Галиных глаз.

- Понимаешь, - искренне сказал он, - сам не верю. - Никогда ею не интересоваался и не думал ничего похожего, а тут - так полюбил во сне, что, видно, заговорил... Я заговорил?

Галя не ответила.

- Ты, Галя, не молчи, - покаянно прошептал Степан. - Я же не виноват - приснилось. Не знаешь, к чему бы это?

- А в чём она тебе снилась? В тёмном или в светлом наряде?

- Голая.

Помолчали.

Галя не знала своего Степана бабником, потому тоже была удивлена его странным видением.

- Наверно, тебе мало меня, - шёпотом предположила она.

- Мало, - согласился Степан.

И они радостно друг друга зацеловали...

Отдышавшись, Галя спросила:

- А тело у неё было белое?

- Белое. С родинкой на правой груди, как у тебя.

- С моею родинкой? - удивилась Галя. - Покажи, где?

Степан показал, и они, уже со смехом, опять расцеловались...

Обессиленная Галя сказала:

- Наверно, она любит тебя.

- Кто? - не понял Степан.

Галя не ответила. Она спала.

Степан полюбовался ею в свете луны, и тоже уснул...

А Лаврушина Аня, которая приснилась ему, в нижней сорочке, выключила в своей комнате свет, постояла у распахнутого настежь окна, и недоумённо сказала:

- Приснится же такое, Господи!.. При чём здесь этот Степан? - И обернулась:

- Вань, проснись! Смотри, какая в небе луна!