А ГДЕ ВЕНИАМИН?

День был как день. Разве что не жёлтый, не осенний, когда принято играть свадьбы, а розово-весенний, майский. И жених - как жених, разве что наш коллега по имени Юрка-очеркист. И мы, естественно, как мы - все трое прожжённые журналюги: Венька, Игорь, я. А невеста была издалека - сибирячка. С ней Юрка познакомился в доме отдыха, влюбился, и всё!.. сразу же написал знаменитый на всю нашу область восторженный очерк:

«По деревням теперь все либо строятся, либо производят текущий ремонт. Посмотришь налево - строятся и проводят текущий ремонт в деревне Федосовке. Посмотришь направо - в Чистых Ключах. Да так же ловко, с таким мастерством и зудом в руках, с такими лихими петухами на крышах, с такими кучерявыми наличниками на светлых окошках, будто только и ждали момента, когда те, от кого зависит судьба рядовой российской деревни, оборотятся к ним своим лицом. И вот, те оборотились, и эти сразу же - за топоры, за рубанки, за мастерки...»

Мы с Игорем и Венькой тогда просто оторопели: о чём это он? Где он взял эти деревни? Ну, про топоры ещё можно поверить, но откуда эти благополучные Федосовки и Чистые Ключи c рубанками и мастерками? В нашей области такие деревни вообще не значились... Оказалось, он, тридцатитрёхлетний, безумно влюбился в двадцатитрёхлетнюю девушку из Сибири. Может, она в доме отдыха ему рассказывала про свои замечательные, благоустроенные места и о тех, кто оборотился лицом к ним. Или же от любви к ней его сердце пело такую вот красивую песню. Не важно. Очерком его все были довольны. Тем более, что никто из читателей нашей газеты картой области никогда не интересовался, а раз пишет уважаемый в области очеркист, значит... И т. д.

И почти все гости на свадьбе были оттуда же, из Сибири, нам незнакомые. Они, вместе с родителями невесты, специально прилетели на торжество своей землячки.

И всё было, как и положено в таких случаях: цветы и умиления, торжественная регистрация с маршем Мендельсона, потом - лёгкий поздравительный фуршет с шампанским и фотографирование на память...

Глядя на одну из тех фотографий, мне и теперь чудится невинный голосок младшей сестры невесты:

- А где Вениамин?..

Вот она, на фото, - справа от невесты. Ничего особенного, конечно. Видывали мы в ту пору девчонок и покраше... Хотя, если приглядеться внимательнее, то конечно. Особенно эта её толстая русая коса, что упала с головки на высокую грудь. И главное, светлая улыбка на чистом, не тронутым макияжем личике - нам такие лица не являлись даже во сне. В общем, конечно, хорошенькая. О чём говорить? И приятная. И какая-то влекущая, что ли. Из полузабытых, непорочных времён. Двадцатилетняя...

- А где Вениамин? - вопрошала она тогда, беспокойно озираясь по сторонам.

И потом, в ресторане, - за весёлым длинным столом с добросердечными тостами, и во всеобщем кружении вальса, и в крутых "па" ритмичного танго нет-нет, да и слышался её взволнованный голосок:

- А где Вениамин?..

И, в результате, на следующий день после свадьбы, наш репортёр Венька на работу не вышел. Как и Юрка-очеркист. С Юркой-то всё было понятно - новобрачный, взял отпуск. А вот с Венькой...

- Где он? - спросил нас ворвавшийся в наш кабинет нервный редактор газеты. - Он обещал сдать в номер лирический материал на двести строк! Где он?

Мы с Игорем переглянулись, неуверенно пожали плечами:

- Может, ещё подойдёт... А о чём материал?

- О весне, конечно. Надо же чем-то разбавлять этот сплошной официоз и казёнщину! Он обещал, я ему поверил. А теперь что? Номер почти свёрстан, и иллюстрация по теме готова - цветущая черёмуха... Где он?

- Наверное, пишет, - предположили мы. - Сидит дома и пишет. В смысле, дописывает...

Редактор поверил. Он всегда нам верил. Может, из-за того, что мы его никогда не подводили, а может... Не знаю. Теперь это не имеет значения.

- Передайте ему: жду через сорок минут у себя! - сказал он, уходя.

И мы, то и дело поглядывая на часы, стали Веньке звонить по телефону.

Венька нам не отвечал.

Наконец я сказал:

- Остаётся тридцать минут. Что будем делать?

Игорь подумал.

- Башка после свадьбы трещит, - сказал он. - Пойдём в кафешку!

- А как же Венькин материал?

- Напишем вместо него. Двести строк - раз плюнуть, крохи. В кафешке и напишем.

Кафе находилось рядом с редакцией нашей газеты. Мы заказали у барменши Кати два шашлыка и по кружке пива.

- Ну, - сказал я, вынимая из кармана пиджака свой рабочий блокнот и авторучку. - Давай! С чего начнём?

Игорь подумал.

- Башка трещит, - сказал он.

- У меня тоже, - сказал я. - Но у нас совсем мало времени. Начинай!

Игорь подумал.

- День был... как день, - задумчиво сказал он, и отпил глоток пива. - Продолжай!

- Разве что не жёлтый осенний, когда принято играть свадьбы, а розово-весенний, майский, - продолжил я, записывая наши слова на бумагу, - и тоже выпил немного. - Дальше!

Дальше мы описали всё, что помнили о Юркиной свадьбе. Кроме образа юной сестры невесты и её вопросительно-просительного: «А где Вениамин?». Игорь его не помнил, а мне этот вопрос повторить не позволило какое-то беспокойное предчувствие. Зато в материале нашем было много цветущей черёмухи и весны.

- Отлично! - сказал редактор, прочитав нашу отпечатанную на компьютере заметку. - В самом деле: почему мы должны молчать о замечательных событиях, происходящих в нашем коллективе? Тем более, что Юрия читатели хорошо знают, им будет интересно! Отлично! А где же сам автор?.. Где Вениамин?

Его мы так и не нашли.