Хорватский проект как элемент мировой газовой войны

В январе Хорватия получила американские заверения в поддержке строительства СПГ-терминала. Буксующий многие годы проект заинтересовал борцов с российской газовой монополией в Европе.

В то время как «Газпром» рапортует о рекордных итогах экспорта газа в страны Европы, борьба за европейский газовый рынок далека от финала. И лидеры ряда восточно-европейских стран, и бюрократы в Брюсселе, и нагнетающие антироссийскую истерию СМИ продолжают искать пути диверсификации поставок газа.

В качестве одной из альтернатив топливу из России давно называют американский сланцевый газ. Падение цен на нефть в предыдущие несколько лет способствовало росту скептицизма в отношении поставок из Америки, однако Вашингтон продолжает навязчиво предлагать свои услуги европейцам. И многие готовы поступиться деньгами ради так называемой энергетической независимости. Более того, некоторые из радетелей за отказ от российского газа не прочь занять место транзитера или даже энергетического хаба на новых маршрутах транспортировки газа в Европу.

Хорватская реинкарнация

Среди стран, лелеющих мечту повысить свой статус в энергетической системе Европы, - Хорватия. Как и у других претендентов на эту роль у Загреба есть собственный многообещающий, а главное масштабный проект организации поставок газа. Речь идет о строительстве плавучего СПГ-терминала на острове Крк. Проект уходит своими корнями в 1996 год, но до недавнего времени оставался по большей части эфемерным, привлекая разве что красивым названием «Адриа».

Однако в последние годы у проекта появились новые перспективы, причем сразу по нескольким направлениям.

Во-первых, Хорватия и Польша договорились в противовес «Северному потоку-2» и «Турецкому потоку» создать энергетический коридор «Север-Юг», сеть трубопроводов, соединяющих уже построенный в 2017 году в Польше терминал Свиноуйсьце и вышеозначенный терминал на хорватском Крке. Маршрут свяжет Хорватию, Венгрию, Чехию, Словакию и Польшу. В дальнейшем авторы проекта рассчитывают привлечь и другие страны Южной, Центральной и Восточной Европы.

Стоящая в стороне от этого маршрута Украина тоже стремится поучаствовать в проекте, что подтвердил премьер Гройсман во время своего визита в Хорватию летом 2017 года. Ищущая нероссийских поставщиков Украина была бы рада получить альтернативный источник газа вместо сомнительного реверса из Словакии. Примечательно, что интерес Киева появился не сегодня. Еще в 2013 году правительство Азарова заявляло о готовности присоединиться к проекту, что кстати говорит о том, что стратегическая линия Украины видится примерно одинаково как нынешнему руководству страны, так и свергнутым ими предшественниками. Разница лишь в риторике: от кулуарности команды Януковича-Азарова до радикализма лидеров майдана.

Во-вторых, ЕС, ратующий за снижение зависимости Европы от российского газа, включил хорватский терминал в число приоритетных проектов и предусмотрел выделение на его создание более 100 млн. евро, что составляет треть от необходимой суммы.

И наконец, в-третьих, проект пришелся по душе американцам, которые рассматривают терминалы в Хорватии и Польше в качестве удобного входа на газовый рынок Южной и Восточной Европы. В ходе своего визита в Польшу Трамп приветствовал попытки восточных европейцев переориентироваться на заокеанские углеводороды. И пробные поставки не заставили себя ждать. Правда, стоит отметить, что цена предложенного газа из США на данный момент действительно неконкурентна по сравнению с российской.

Что же до Хорватии, то в ходе состоявшегося в январе визита в США министра внутренних дел Давора Божиновича помощник госсекретаря по вопросам Европы и Евразии Аарон Весс Митчелл заверил гостя в полной поддержке проекта Вашингтоном. По словам Митчелла, данный проект СПГ-терминала является «одним из стратегических» для правительства США и президента Трампа.

Боязнь российского влияния

Но если все понимают, что создание новых терминалов под американское сырье не выгодно с экономической точки зрения, то зачем идти на такие траты в не самой богатой стране Евросоюза? Ведь даже уже действующие в Западной и Северной Европе комплексы загружены далеко не на полную мощность. Ответ очевиден — политика.

Брюссель ухватился за хорватский терминал как за одну из возможностей обеспечить нестабильный Юго-Восток и упрямый Центр Европы газом из Азии и Америки. Причем европейцы рассчитывали не только на американский, но и на катарский, иранский, североафриканский газ, на поставки из Азербайджана и Туркменистана через Турцию и даже на шельфовый газ Восточного Средиземноморья, о перспективах экспорта которого уже несколько лет говорят в Израиле, Ливане и на Кипре.

Конечно, Европа умеет считать деньги. По крайней мере, страны-лидеры Евросоюза. Именно поэтому несмотря на антироссийскую риторику растущие аппетиты в сфере газопотребления Германия, Австрия и даже Франция с Нидерландами стремятся удовлетворить в том числе и российским газом. Снятие санкций с Ирана повлекло за собой резкий рост активности европейских добывающих компаний в этой стране. Трубопровод «Набукко» хоть и канул в лету, но его преемник в лице Трансанатолийского трубопровода обещает рано или поздно доставить каспийский газ в Европу через Турцию.

Но так ли надежны эти источники в более отдаленной перспективе? Нет. На сегодня ни один из поставщиков газа в Европу не может считаться надежным в средне- и долгосрочной перспективе. Даже Россия.

Тут стоит абстрагироваться от нынешних оценок ситуации и заглянуть в будущее, отодвинув временной горизонт к 2019-2020 годам.

Северная Африка

Арабская весна показала как шатка власть правителей в средиземноморских странах. Смена власти в Египте и Тунисе, гражданская война в Ливии - все это не добавляет уверенности в завтрашнем дне.

Один из крупнейших поставщиков газа в Европу — Алжир также может стать очагом напряженности с его пусть и сильным, но постаревшим и больным лидером (президенту Бутефлике в прошлом году исполнилось 80 лет) и наличием в стране межнациональных и межплеменных противоречий, а главное реальных проблем с терроризмом и исламскими радикалами. Правящей верхушке стоило большого труда подавить зачатки арабской весны в 2011 году. Очередные выборы президента должны пройти в 2019, и кто даст гарантию, что все пройдет гладко? Среди основных покупателей алжирских нефти и газа Италия, Франция, Испания и Нидерланды. Случись что, у западных европейцев в первую очередь будет болеть голова о сохранении или замещении алжирских поставок, а уж потом об энергетической безопасности Южной Европы и окупаемости хорватского терминала.

Ближний Восток

На главную роль в поставках газа из этого региона в Европу могут претендовать три основных игрока Турция, Катар и Иран.

С Турцией Эрдогана у ЕС мягко сказать сложные отношения. И хотя в последнее время наблюдаются некие подвижки в этом вопросе, говорить о том, что опасающаяся «авторитарной» России Европа поставит себя в зависимость от турецкого султана не стоит. У Турции свои интересы и в Южной Европе. Анкара едва ли откажет себе в возможности с помощью газа укрепить свое влияние на Балканах.

Не стоит забывать и то, что вместе с «Южным газовым коридором» (включающим Трансанатолийский и Трансадриатический трубопроводы) Турция строит и «Турецкий поток», а значит есть опасность не только требования Анкарой политических и экономических уступок в обмен на азербайджанский газ, но и сговора с Россией, что также пугает Европу. Еще при Обаме отношения Вашингтона и Азербайджана резко ухудшились. Дело дошло до открытых обвинений Баку в отсутствии демократии и нарушении прав человека. Кстати, в подобных обвинениях не отстает от США и Европа.

Ряд экспертов полагают, что один Азербайджан не сможет обеспечить загрузку трубопровода, сопоставимую по объемам с российским предложением. А потому участники постоянно заявляют о возможности привлечения других поставщиков, в частности Ирана, Туркменистана, Ирака и даже Израиля и Кипра. При этом даже беглого взгляда на отношения между потенциальными партнерами достаточно, чтобы заметить целый ряд нерешенных проблем.

С Кипром и Израилем у Турции серьезные политические разногласия. С первым по вопросу вывода турецких войск и объединения греческой и турецкой частей острова. Со вторым по палестинскому вопросу. Турция неоднократно пыталась стать главным покровителем палестинцев, включая и ХАМАС, резко осудила признание Вашингтоном Иерусалима в качестве столицы еврейского государства.

Иракский газ потенциально может пойти в турецкую трубу, однако камнем преткновения может стать курдский вопрос. Во-первых, усугубился конфликт между Курдистаном и центральным правительством в Багдаде, в том числе и по вопросу экспорта углеводородов с курдских месторождений. А во-вторых, турки активизировали военные действия против курдов в Сирии. В-третьих, Анкара вот уже несколько лет проводит боевые операции против собственных курдов в восточных районах страны, которые могут оказаться на пути иракского газа.

США, как при Обаме, так и при Трампе не скрывали своей поддержки Южного газового коридора. Но при нынешнем состоянии двусторонних отношений США со странами региона, американская рука дружбы выглядит не так надежно.

После попытки госпереворота Эрдоган настойчиво требует выдачи Гюлена. Трехстороннее сотрудничество Анкары, Москвы и Тегерана по Сирии также явно идет в разрез с интересами США в регионе. Ударом по американским позициям стала закупка российских комплексов С-400. Ну и наконец, операция «Оливковая ветвь» против поддерживаемых американцами сирийских курдов еще больше осложняет отношения между Турцией и США.

Оставят ли США без ответа подобные шаги Эрдогана? Едва ли. Вашингтон может использовать свои рычаги влияния как на внутриполитическую ситуацию в Турции, так и на соседние страны для ослабления позиции нынешнего турецкого лидера, а в идеале и его смены на более лояльного персонажа. Примечательно, что 2019 — год выборов нового президента страны и именно на этот год запланирован ввод в строй трансадриатической ветки газопровода, которая позволит начать экспорт газа в Европу. Нестабильность в Турции может перечеркнуть эти планы.

Еще один потенциальный поставщик — Катар. Один из лидеров мирового газового экспорта давно стремится в Европу, но на его пути сначала стала Сирия, не позволившая проложить трубопровод из Персидского залива через свою территорию. Сейчас же Катар стал заложником внутриарабского противостояния, подвергшись бойкоту со стороны Саудовской Аравии и ее союзников. При этом США, имеющие военные базы на территории эмирата не торопятся оправдать Доху, обвиняемую в поддержке терроризма. Мягкая позиция Катара в отношении Ирана и его доминирующее положение на ключевых рынках СПГ также не в интересах Америки, а потому для США сдерживание амбициозного, но слабого в военном отношении игрока руками его соседей вполне в духе римского «разделяй и властвуй». Ну а если, как говориться, перейти на личности, то тот же Трамп едва ли забыл о том, что катарские лоббисты в свое время вносили значительные суммы в фонды Клинтон.

Иран. Тут перспективы вырисовываются наиболее явственно. Несмотря на усилия Европы Америка может в любой момент выйти из соглашения по ядерной программе Ирана. Постоянные заявления Трампа и его окружения угрожают вернуть ситуацию к периоду санкций. В этом случае Европе вновь придется отказаться от сотрудничества с Тегераном, заморозить едва ожившие контракты на добычу и экспорт иранского газа. Для США удобно раскачать ситуацию уже в 2018 году. Во-первых, чтобы к 2019-2020 санкции вновь заработали в полную силу. А во-вторых, так радостно встретившим недавние волнения в Иране и отчасти поверившим в сильные антиправительственные настроения, американцам нельзя давать руководству Ирана время полностью справиться с очагами народного недовольства. США могут попытаться за счет внешнего давления спровоцировать более масштабные, а главное политически выверенные беспорядки, способные пошатнуть действующий режим.

Таким образом, практически все потенциальные конкуренты российского газа в Европе имеют слабые в политическом плане стороны. И что интересно, для большинства из них именно 2019 год может стать решающим.

Россия победила?

В этих условиях создается ощущение, что победа России на газовом фронте предопределена. Но это не совсем так. Потенциал американских санкций в отношении России далеко не исчерпан. Не зря начало 2018 года ознаменовалось очередными санкционными списками. Кроме того, сейчас некоторые нюансы действующих ограничений позволяют тем же европейцам обходить американские требования. Так, Statoil продолжает работать в российской Арктике. Европейские партнеры «Северного потока-2» спрятались за временными рамками, ссылаясь на то, что проект начат ранее лета 2017 года, а значит не подпадает под ограничения. Даже американские банки умудряются кредитовать прокладку российского трубопровода по дну Балтики.

Но в любой момент этой санкционной расслабленности может прийти конец. Американский политикум слишком увлекся антироссийской темой и ужесточение санкционного режима не будет выглядеть чем-то неожиданным. Тем более, что поводов для подобного шага можно найти множество: на Донбассе, в Сирии, на выборах где-нибудь в Италии, Чехии или Финляндии, а еще лучше на промежуточных выборах в Конгресс США, намеченных на ноябрь 2018 года.

Одним из показателей усиления давления Америки должно стать начало масштабных расследований в отношении европейских партнеров. Европа может посопротивляться, но скорее всего уступит давлению Штатов, так как американский рынок для европейских экспортеров неоспоримо остается ключевым. Да и за примерами далеко ходить не надо. Вспомнить хотя бы, как хваленые швейцарские банки отказались от банковской тайны под давлением США.

На арене сланец

Договор Россия-ОПЕК за последний год стабилизировал ситуацию с добычей нефти и привел к постепенному восстановлению цены. Газовые цены привязаны к нефтяным, а это неминуемо ведет к повышению цены на российский газ.

С другой стороны, рост нефтяных цен способствует оживлению сланцевой добычи в США. США уже являются чистым экспортером газа, а в течении ближайших двух лет (!) с введением в строй двух СПГ-терминалов страна утроит объем экспорта газа. И к этому времени рынки сбыта должны быть подготовлены. Если за счет роста цены на российский газ и возможного снижения издержек при добыче сланцевого газа разница между американским и российским газом сократится, то в Европе будут более спокойно относится к поставкам из-за океана. Добавить к этому растущие потребности европейской экономики (а она стабильно растет в среднем на 2-2.5% в год), санкционное давление со стороны США, простой существующих европейских терминалов и мощностей по регазификации, окончание срока действия договора на транзит газа между Россией и Украиной в 2019 году, а также сформированные на Западе антироссийские настроения, и картина становится неутешительной.

Стоит также отметить, что поддержка таких проектов как терминалы в Хорватии, Польше, Литве дают Штатам серьезный рычаг влияния на Европу. Если та же Германия может попытаться защититься от давления США и сохранить отношения с Россией хотя бы на нынешнем уровне, то страны Центральной, Южной и Восточной Европы в большинстве своем позволить себе спорить с Америкой не могут. Таким образом, США, подсадив их на собственную газовую иглу (в чем обычно обвиняют Россию), окончательно создадут между Россией и Западной Европой санитарный кордон, который не допустит никаких попыток сближения европейцев и россиян.

Сегодня такие проекты как создание плавучего СПГ-терминала на острове Крк у многих вызывают скепсис, если не смех. Но, как говорится, вода камень точит. И лучше уже сейчас обращать внимание на эти едва заметные симптомы будущих проблем, чтобы через несколько лет не столкнуться с потерей самого емкого для российских газовиков рынка.