Результаты референдума в Греции вызвали политический взрыв в Европе. Версий происходящего масса: от «это прецедент, предвещающий конец единой Европы» до «выход из зоны евро ещё не означает выход из ЕС». В качестве смысловой рамки задан один единственный ориентир — выход Греции из ЕС приведёт к краху её экономики, значит, договорятся.
Договорятся. Но совсем по другим причинам и основаниям.
Во-первых, крах экономики Греции не может «состояться или не состояться». Он уже состоялся. Это факт реальности, который необходимо включать в рамку принимаемых решений, а не выносить за её пределы как вариант, возможность или последствия. А во-вторых, крах этот случился не потому, что Греция собралась (или не собралась) выйти из ЕС, а потому что она туда вошла на существующих условиях.
Когда страна полностью переходит на внешние источники кредита, она теряет стимулы к развитию собственной экономики. Деньги приходят со стороны, а не изнутри. Такая конструкция приводит к тому, что по мере роста кредитной массы внешние кредиторы начинают требовать вместо увеличения государственных доходов сокращения госрасходов. Кредитор всегда знает лучше, чем должник, как правильно поступить с собственными деньгами.
Фактически это означает, что государство отказывается от стратегического планирования будущего своей страны и передает эту функцию на аутсорсинг. Меняется вся система и принцип управления государством.
Национальная администрация начинает нести ответственность за свои решения и действия не перед собственным народом, а перед внешним управляющим. А ресурсы, которые находятся у неё в распоряжении, она начинает воспринимать не как национальные, а как глобальные. Вернее, как часть глобальных (всеобщих) ресурсов, доверенных ей в управление внешним управляющим.
Всеобщих прав (нам это хорошо известно на советском опыте) на собственность не существует. Реализуются эти права не на уровне сегодняшних деклараций (моё, не моё), а на уровне распоряжения (определения будущего). Кто определяет и решает, что с собственностью будет завтра, тот сегодня собственностью и владеет.
В этом смысле совершенно очевидно, что в последнее время проект единой Европы из проекта общеевропейского дома превратился в проект его главного кредитора — Германии. В проект закрепления немецкого господства над Европой. В некотором роде реинкарнация Третьего рейха.
На греческом референдуме не решался вопрос дефолта или экономического краха страны. Вопрос был другой: останется Греция содержанкой Европы (точнее, Германии) или она будет строить своё будущее, исходя из собственных национальных возможностей и национальных же интересов. Но и этот вопрос не отражает полную повестку дня.
Нельзя рассматривать греческую ситуацию исключительно в рамках европейского проекта. Нельзя рассматривать часть без целого, вне контекста глобального конфликта. А глобальный конфликт, который двигает сегодня европейскую повестку, заключен в вопросе: подписывать/не подписывать договор о евроатлантическом партнёрстве. В случае его подписания на европейских рынках и в европейской юрисдикции на смену немецким стандартам придут американские.
То есть в греческой конструкции есть ещё один заинтересованный глобальный игрок — Соединённые Штаты Америки. И заинтересованность этого игрока в конечном исходе греческого кризиса ломает всю предыдущую логику. Кстати, одним из первых, кто поздравил Алексиса Ципраса с победой на выборах, был Барак Обама. Одновременно он высказал необходимость решить экономические проблемы Греции и пообещал свою помощь в этом вопросе.
Для США дилемма выглядит проще, чем для Германии: либо подписать договор о евроатлантическом партнерстве с Брюсселем сейчас, либо потом с каждой европейской столицей в отдельности. Выбор очевиден, как и стратегия Вашингтона в этой игре.
Стратегия заключается в том, чтобы заставить Германию нести ответственность за последствия своей политики. Именно Германия (и Ангела Меркель лично) стала причиной прихода к власти в Греции Алексиса Ципраса, потому что настырно отказывалась пойти навстречу предыдущему правительству Греции в вопросах долга. И именно Германия несет декларативную ответственность за выданные Греции кредиты.
ЕС сегодня находится не в том положении, чтобы безболезненно закрыть подобные обязательства. Споры идут даже вокруг менее значительных сумм в 4–6–10 млрд евро. В случае с Грецией резервировать придется сотни миллиардов. И как только США продавят Германию (а они продавят), выяснится, что Германия не способна отвечать по этим обязательствам и гарантиям. Выяснится, что и автором проекта единой Европы на самом деле является не Германия.
Греческий выбор будет поставлен перед всей Европой: либо вы подписываете договор о евроатлантическом партнерстве, и мы, Соединённые Штаты Америки, берём на себя страхование ваших рисков (управляем вашим будущим), либо крах европейского проекта со всеми вытекающими экономическими последствиями.
Самое интересное, что выбор этот уже стоит перед Европой и решается он не в Брюсселе или Берлине, и не Меркель или Олландом. Он решается в Афинах Ципрасом. Рамки этого решения тоже уже заданы, и заданы они далеко не прошедшим референдумом.
На днях министр обороны Греции Панос Камменос сделал политическое заявление: «Мы не можем сейчас выйти из зоны евро, это незаконно, да и возможности такой нет. Если Греция лопнет, то следующими будут Испания, Италия. Когда-нибудь очередь дойдёт до Германии. Поэтому мы должны найти путь в рамках евро. Однако это не означает, что за дорогу будет платить одна лишь Греция».
Всем хорошо известно, что на самом деле означает вмешательство военных во внешнюю политику государства. Напомню всего лишь один факт. Греция является членом НАТО. А министры обороны стран НАТО назначаются по согласованию с Вашингтоном.
Оценили 22 человека
31 кармы