Экс

Вечер, звонок в дверь, открываю - материализация из воздуха и моих слез. Ну и шарфик ещё подарочный.

Накликала беду - бывший объявился. Пришел красивый, в лыжах, строго по направлению от Пизанской башни.

Кот Мольберт сразу принял охотничью стойку на его ботинки, мой хороший мальчик. Это я про кота конечно.

Спрашиваю, что хотел? Кажется весь список качеств настоящей женщины, которой я, само собой, уже никогда не буду, ты уже огласил в прошлый, я надеялась, прощальный раз. Или забыл пункт про котлеты, как у твоей мамы и минет, как у твой первой учительницы по сексу?

Так поздно прикладывать подорожник к аппендиксу, поздно и безрезультатно. Я необучаемая.

- Я книгу у тебя любимую забыл, - говорит.

Книгу. Ага. А чё не пластинку лютневой музыки шестнадцатого века - тоже охренеть повод.

Проходи, говорю, раздевайся, ложись, здравствуй. Шутка.

Там на полочке где-то лежит. Одна во всём доме, ты ж знаешь, я кроме инструкции к шампуню ничего не читаю. Собственно ты сам мне об этом уходя и сказал, а я запомнила, заучила, о мудрейший.

Поплелся в комнату, зашуршал там чем-то, хотя чем там шуршать, это ж не уборная. Вышел с книгой, стоит, смотрит на меня многозначительно.

Я говорю, уже уходишь, даже чаю не попьешь. Это, кстати, не вопрос был, а утверждение. А он, мол ну чё ты, чё ты. Налей кофе, пожалуйста, не чужие же люди, на улице промозгло, я замёрз.

Я говорю, ладно, в память о сладостных секундах опрокину сахарницу в банку с кофе, ты ж по такому рецепту его готовишь.

Сидит, цедит, стучит ложечкой по краю кружки, аж стол ходуном ходит. И ещё вздыхает так красноречиво - театрально, как-будто корова на убой идет. Взгляд с поволокой, знаю я этот взгляд.

Он, видимо, думал, что я с ходу, по старой мышечной памяти повторю сценарий его любимых немецких фильмов.

Как-то краем глаза видела сюжет, что его увлек. Зашла в комнату, а он спиной сидит, расслабился. На экране ноута стол, на столе накрыта скатерть- самобранка, она же дама пышногрудая. У меня то по сиськам год был неурожайный, засушливый был год. Взошло не всё и не у всех. А тут такое богатство колышется, семь баллов по девятибальной шкале землетрясений.

Ясно-понятно пацан залип. Я бы тоже залипла, а я и залипла. Стою, смотрю, когда ж наконец герои поженятся и кучу детишек нарожают.

А они нет. Так только, вприглядку и вприщуп пообщались и никакого Мендельсона. Грустное кино. Но моему эксу понравилось, он такие выразительные глаза сделал, когда я его легонечко рукой по спине похлопала.

Но рука по спине это ж не кувалда по затылку, на нее матом откликаться не надо.

Короче слушала я слушала, как он ложечкой пытается проломить кружку, да и говорю, что Моля нацелился передать привет твоему второму ботинку. Левому. Тот как раз неопривеченный остался. Ты, родной, ждать будешь, пока он перформанс оформит или таки заберёшь книгу и уйдешь в сторону счастья. То есть нах** от меня, как и обещал?

Вскочил. Зафыркал.

Дура ты, говорит, и кот твой дурак, на тебя похожий, с ним тебе только и жить. И кофе невкусный, и сиськи маленькие.

Неожиданное реноме.

Обожаю акынов.

Обулся в пока сухое, выскочил за дверь. Обратно в свой правильный Космос из черных дыр.

Книгу только оставил, так торопился.

Ну ниче-ниче. Моля ходит пописать регулярно, а у нас была самая читающая страна в мире.

      © Полина Иголкина