Корнеты были единодушнее, чем армейские поручики

http://militera.lib.ru/memo/ru...

Возрожденные полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России / Составление, научная редакция, предисловие и комментарий доктора исторических наук С. В. Волкова. — М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. — 574 с. — Тираж 3000 экз.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Седьмой том серии «Белое движение в России» посвящен участию в Белом движении (в Добровольческой армии, Вооруженных силах Юга России и Русской Армии) возрожденных полков российской армии.

Движение за возрождение полков получило распространение преж­де всего среди офицеров гвардейских и кавалерийских частей, ибо пер­вые отличались наиболее сильным корпоративным духом, а вторые в наибольшей степени сохранили свои кадры. К тому же офицеры всех этих полков по обстоятельствам происхождения и образования (в большинстве потомственные военные, окончившие кадетские корпу­са) отличались наибольшей непримиримостью к большевикам и дали, по сравнению с другими частями, наибольший npoцент  участников Белого движения. Пехотные полки В ходе мировой войны почти пол­ностью лишились своих кадровых офицеров - носителей традиций полка (не говоря уже о том, что абсолютное большинство пехотных частей были  формированы только в годы войны и имели случайный офицерский состав), поэтому их возродить было труднее.

Возрожденный полк сохранял свои традиции, и его офицеры, как правило, стремились служить именно со своими однополчанами, пере­водясь из других частей армии. Офицеры других полков (в т. ч. и пехот­ных в кавалерийском полку) считались прикомандированными к полку 

И после нескольких месяцев (например, в Крымском конном - полго­да) службы по подаче соответствующего рапорта и решению собрания офицеров принимались в полк постоянно. В полк производились во вре­мя войны поступившие в него вольноопределяющиеся и юнкера, среди которых были обычно младшие братья и сыновья служивших в полку офицеров.

Надо сказать, что возрождение кавалерийских полков встречало на первых порах противодействие командования, опасавшегося распыле-

3

ния кавалерийских офицеров по мелким формированиям. Но в даль­нейшем именно кавалеристы дали наибольшее количество возрожден­ных полков. Почти все из возрожденных кавалерийских полков были воссозданы на Юге России - в Добровольческой армии и Вооружен­ных силах Юга России. На Востоке, в армии адмирала Колчака, кава­леристов вообще было очень мало, так как до Первой мировой войны почти все части регулярной кавалерии были расположены в западных военных округах. Только 5-я кавалерийская дивизия стояла на Волге и Приморский драгунский полк - на Дальнем Востоке. Офицеры этих полков тоже стали кадром кавалерийских полков белой армии на Во­стоке, но (за исключением Приморского драгунского полка) - под иными наименованиями.

Участниками Белой борьбы было абсолютное большинство офицеров­ кавалеристов (от 50 до 90 процентов по каждому полку, не считая тех, что были расстреляны большевиками до того, как смогли пробраться в белыe армии), в том числе почти все состоявшие в рядах полка к концу 1917 года. Большинство их воевало в составе своих возрожденных час­тей на Юге, но многие оказались разбросаны по другим фронтам Бело­го движения (например, из офицеров 1-го гусарского Сумского полка, помимо полусотни, в Сибири воевали 12 человек, 3 - на Севере, 3 - в Северо-Западной армии). В общей сложности были возрождены в виде эскадронов, дивизионов или даже полков полного состава 17 (из 18) гусарских, все 17 уланских и 15 драгунских (из 22) полков, то есть 49 из 57 полков регулярной армейской кавалерии. Кроме того, кадром со­ответствующих полков белой армии послужили офицеры  некоторых«ту­земных» конных полков - кабардинских, черкесских и др.

<Пропускаю большую "таблицу соотвествия". В ней автор показывает, в каких полках, отрядах и т.д. белой армии служили офицеры того или иного полка старой армии.>

4

<...>

Несмотря на указанные выше трудности, были возрождены и неко­торые пехотные части - все гренадерские и некоторые пехотные пол­ки, сохранившие свои знамена или достаточно заметный офицерский кадр. Гренадеры первоначально были ротой в Марковеком полку, а в Южной армии - 2-м батальоном 2-го Сводно-гренадерского полка.

Затем осенью 1918 года был сформирован Сводно-гренадерский бата­льон, вскоре развернувшийся в Сводно-гренадерский полк из 16 рот

7 

(каждого из прежних полков), вошедший в 6-ю пехотную дивизию Кав­казской армии. Затем в ее составе были образованы 1-й и 2-й Сводно­гренадерские полки (во 2-й входили офиqеры Кавказской гренадерской дивизии, и он был переименован в Сводный полк Кавказской гренадер­ской дивизии). В сентябре 1919 года б-я дивизия была преобразована в Сводно-гренадерскую (включая 4 - от каждой дивизии Императорс­кой армии - сводно-гренадерских полка). Из пехотных полков были возрождены прежде всего те, что стояли до войны на территории, за­нятой белой армией: стоявшие в Крыму полки 13-й и пришедшие туда же из Екатеринослава полки 34-й пехотных дивизий (сначала существо­вавшие в виде сводных полков ЭТИХ дивизий), а таюке 13-й Белозерский, 14-й Олонеqкий, 25-й Смоленский, 42-й Якутский, 75-й Севастополь­ский, 7б-й Кубанский, 80-й Кабардинский, 81-й Апшеронский, 82-й Дагестанский, 83-й Самурский, 84-й Ширванский и ряд других (в декаб­ре 1919 года планировалось развернуть 45-й и 47-й полки; целый ряд полков существовал в виде ячеек или рот при других полках) Наконец, в армии существовали сводные полки некоторых дивизий: 4-й стрелко­вой, 14-й, 15-й, 19-й, 20-й, 31-й (2 полка), 52-й (2 полка) пехотных.

Офицеры стрелковых полков были объединены во ВСЮР в рядах Свод­но-стрелкового полка, Сибирских стрелковых - в рядах Сводного Си­бирского стрелкового полка. 

**********************

Высокоучёный публикатор как-то умолчал о том, что гвардейские офицеры были и потомственными дворянами (как правило, с безупречной родословной и шикарными родственными связями), и помещиками (и не мелкопоместными горюнами, талантливо описанными Буниным, а помещиками, которые потеряли в ходе революции нечто весомое) и "просто" лицами, принадлежавшими к военно-бюрократической элите страны. Им было что терять, и было за что драться. У армейских кавалеристов признаки привилегированного положения были выражены несколько менее отчётливо. Но и в армейской кавалерийской корпорации эти признаки проступали вполне явственно. 

Дело-то было не в кадетских корпусах, а в сословном и классовом положении членов рассматриваемой корпорации. Само попадание в учебные заведения соответствующего профиля (в Пажеский корпус, к примеру) было обусловлено происхождением поступающего. 

Интересно отметить и то, что в гвардии и кавалерийских частях была весьма заметна прослойка немцев-лютеран, грузин, и, в целом, людей, к великорусскому племени не относящихся, или обрусевших не в полной мере. 

Самих воспоминаний пока не читал. Почитаю - поделюсь. Батальные сцены в таких воспоминаниях обычно полны неизъяснимой прелести. <<Мой эскадрон атаковал укреплённые позиции красных в конном строю, потом выяснилось, что по нам стреляли 20 станковых пулемётов, но ни один улан не был даже ранен. 

<<Кавалерийская дивизия красных не выдержала натиска моего эскадрона и бежала, мы заняли губернский город без боя. 

<<Нас погрузили в трюм как скотину и повезли в Стамбул, но и в трюме мы пели "Боже, Царя храни!"

Но, за пределами чисто боевой части, подобные воспоминания часто содержат много ценного материала.

А красные унтер-офицеры оказались значительно талантливее белых офицеров. Загадка природы какая-то.

С.М. Будённый