"Церетели и Чернов хотят немедленного мира и не очень щепетильны в отношении качества этого мира, но предпочитают, чтобы его подписали одни большевики..."

http://militera.lib.ru/memo/fr...

Садуль Ж. Записки о большевистской революции. 1917—1919. — М.: Книга, 1990. — 400 с. — (Историко-литературный архив). — Тираж 60 000 экз. — ISBN 5-212-00283-4 ≡ Sadoul J. Notes sur la révolution bolchévique. — Paris: Éditions de la Siréne, 1920. — 465 p

Петроград. 12 (25) нояб.

Дорогой друг [письмо адресовано Альберу Тома],

В этих заметках я вкратце излагаю отдельные моменты лишь моих бесед с Лениным и Троцким. Это не значит, что прекратились отношения с другими большевиками и лидерами других социалистических фракций. Вчера я провел вторую половину дня у Гольденберга64, меньшевика-интернационалиста, друга Горького, редактора «Новой жизни». Гольденберг считался в союзнических кругах (это ему продемонстрировали во время его недавней поездки за границу) человеком опасным, «сообщником» большевиков. На самом же деле с 25 октября он ведет в своей газете и в других яростную кампанию против Ленина и Троцкого, бывших близких друзей, которых он обвиняет в том, что они погубили революцию и Россию. Он только что вернулся из Стокгольма, где работал с Гюйсмансом и циммервальдской комиссией. Завтра он едет туда снова, если Смольный выдаст ему паспорт, которого он тщетно ждет уже 10 дней. Он просил меня похлопотать за него, и, разумеется, мою просьбу удовлетворили. Он рассказал мне очень интересные вещи о деятельности, которую развернули в Скандинавских странах Ганецкий65, Радек66 и Парвус67. 

                                     И.Г. Церетели

Вчера и сегодня я вновь видел Церетели и Чернова, которые активно стараются отобрать у большевиков часть их сторонников среди солдат и крестьян. Крестьянский совет, их последний бастион, кажется, вот-вот перейдет в руки противника. Несмотря на отчаянные усилия их лидеров, крестьяне встают под знамя большевиков. Кстати, беседы с Церетели, Черновым и другими антибольшевиками-социалистами, с которыми я теперь встречаюсь, раз от раза разочаровывают меня все больше. Многие из них — опытные парламентарии, ловкие стратеги, трибуны и кумиры, но словесами уже не остановишь мощное и решительное наступление людей, властвующих в Смольном. Чернов же, Церетели и др., похоже, неспособны на энергичный шаг, на революционные действия. К тому же они упустили лучшие моменты, скрывшись из Петрограда при первой опасности. Сегодня — слишком поздно и слишком рано. Их словесные старания не помогают им вернуть себе авторитет, который они растеряли именно из-за того, что не сумели справиться с ролью лидера. Им остается только ждать неизбежного возвращения старых времен. Но сколько ждать — недели, месяцы? И какова будет их позиция в этот период? Сегодня они не могут ощутимо повредить большевикам, а вот Антанте и России могут — саботажем, к которому они призывают во всех учреждениях.

Они демонстрируют непоколебимую уверенность в результатах выборов в Учредительное собрание. Предрекают резкий подъем крестьянского движения против большевиков, в чем, я полагаю, они ошибаются. Вероятно, что в городах кадеты сплотят вокруг себя мелкобуржуазные элементы, служащих, консерваторов, реакционеров и т. д. Но голоса сельского пролетариата должны распределиться между социалистами-революционерами и большевиками. Эсеры же все больше и больше примыкают к большевизму. По основным вопросам — земля, рабочий контроль, перемирие, мир — согласие полное. Впрочем, если уточнять с помощью конкретных вопросов позицию социал-демократов и социал-революционеров по этим основным пунктам, — люди, подобные Чернову и Церетели, в конце концов признают, что сами, приди они к власти, вынуждены были бы, чтобы не проиграть окончательно, следовать проторенным большевиками путем. Так что с их стороны есть определенное лицемерие в утверждениях, что выборы станут поражением большевиков, поскольку сами они признают, что могут быть избраны лишь, если замаскируются под большевиков. И именно подобного рода открытия позволяют мне сказать союзникам: «Все русские партии, способные взять власть, будут осуществлять с точки зрения интересов Антанты большевистскую политику! Зачем же тогда поддерживать их в борьбе против большевиков? С точки зрения интересов России тактика Чернова и Церетели отличается от тактики большевиков. Но это уже вопросы внутриполитические, представляющие для нас лишь незначительный интерес, недостаточный для того, чтобы решиться поддерживать какую-то одну партию и выступать против другой».

Почему же Церетели и Чернов не идут на союз с Лениным и Троцким? Причины, которые приводят они сами, ничего не объясняют. В действительности же все эти люди знают, что они уступают Ленину и Троцкому как деятели. Знают, что если они войдут в состав кабинета, те их сомнут. Вот почему они согласны сформировать правительство с большевиками, но без Ленина и Троцкого. С другой стороны, они предпочитают оставить за большевиками, которые, кстати, ничего не предпринимают для того, чтобы их привлечь, всю ответственность за нынешние непростые события. Церетели и Чернов хотят немедленного мира и не очень щепетильны в отношении качества этого мира, но предпочитают, чтобы его подписали одни большевики, а они бы сохранили за собой все права протестовать. Они как огня боятся мнения союзников. В каждый миг на их лицах читается единственный вопрос: «Что об этом думают союзники?» Они ненавидят большевиков так же, как некоторые французские радикалы ненавидят социалистов. Они готовы завопить: «Лучше пусть погибнет Россия и Антанта, чем совершится победа большевизма!» Я говорил, что они призывают к забастовке служащих. Они собственными руками задушили бы Россию, если б были уверены, что одновременно задушат и большевиков. Я говорил, что они со страхом ловят каждое слово союзников. Это не потому, что они любят их безгранично. Они открыто заявляют, и, может быть, они не во всем ошибаются, что Франция и Англия несут значительную долю ответственности за нынешний хаос. По их словам, именно представители союзников, оказавшие на русскую внутреннюю политику давление, перемежаемое угрозами, тем более опасное, что оно было непонятным, поскольку угрозы были обращены к чаяниям народа, не дали Керенскому вовремя отделиться от кадетов, а позднее помешали формированию необходимого чисто социалистического правительства. Тем самым они усилили недовольство народных масс и постепенно скомпрометировали всех социалистических лидеров, включая Чернова и Церетели. Этим они открыли дорогу большевизму. Чернов и Церетели с нетерпением ожидают конца войны, который лишит большевиков их самого главного козыря и позволит их противникам начать более успешную борьбу по экономическим вопросам, в ходе которой общественные классы вновь восстанут друг против друга, буржуазия против пролетариев, рабочих и крестьян.