20 февраля 1821 года Пушкин закончил работу нал поэмой "Кавказский пленник". Главный герой поэмы, молодой человек, имени которого мы не знаем, был ранен, попал в плен к черкесам и прожил какое-то время на положении раба в черкесском ауле. Молодая черкешенка, полюбившая пленника, помогла ему бежать и покончила с собой от неразделённой любви.
1. Ужас рабства.
Уж полдень над его главой
Пылал в сиянии веселом;
И жизни дух проснулся в нем,
Невнятный стон в устах раздался,.
Согретый солнечным лучом,
Несчастный тихо приподнялся.
Кругом обводит слабый взор ...
И видит: неприступных гор
Над ним воздвигнулась громада,
40 Гнездо разбойничьих племен,
Черкесской вольности ограда.
Воспомнил юноша свой плен,
Как сна ужасного тревоги,
И слышит: загремели вдруг
Его закованные ноги ...
Всё, всё сказал ужасный звук;
Затмилась перед ним природа.
Прости, священная свобода!
Он раб.
с. 94
Молодой человек бежал из России, в которой добрая половина населения - крепостные крестьяне, в край, который казался ему свободным. И заделался рабом.
Свобода! он одной тебя
Еще искал в пустынном мире.
Страстями чувства истребя,
Охолодев к мечтам и к лире,
С волненьем песни он внимал,
Одушевленные тобою,
И с верой, пламенной мольбою
90 Твой гордый идол обнимал.
Свершилось... целью упованья
Не зрит он в мире ничего.
И вы, последние мечтанья,
И вы сокрылись от него.
Он раб. Склонясь главой на камень,
Он ждет, чтоб с сумрачной зарей
Погас печальной жизни пламень,
И жаждет сени гробовой.
с. 95-96
А вольные донские станицы служат опорой крепостничества в России и несут на Кавказ порядки, немилые кавказцам. Но жизнь в Грузии (а Грузия в поэме упомянута) становится веселее. Диалектика.
Свобода одних покупается порабощением других и даже борьба за свободу грузин и армян предполагает наступление на черкесские аулы. И чем может помочь религия в этом суровом круговращении свободы и порабощения?
О чем ты думаешь, казак?
Воспоминаешь прежни битвы,
На смертном поле свой бивак,
300 Полков хвалебные молитвы
И родину?... Коварный сон!
Простите, вольные станицы,
И дом отцов, и тихой Дон,
Война и красные девицы!
К брегам причалил тайный враг,
Стрела выходит из колчана —
Взвилась — и падает казак
С окровавленного кургана.
с. 101
Русский пленник бежит к своим.
Всё понял он. Прощальным взором
Объемлет он в последний раз
Пустой аул с его забором,
Поля, где пленный стадо пас,
Стремнины, где влачил оковы,
Ручей, где в полдень отдыхал,
Когда в горах черкес суровый
Свободы песню запевал.
Редел на небе мрак глубокой,
Ложился день на темный дол,
Взошла заря. Тропой далекой
Освобожденный пленник шел;
И перед ним уже в туманах
Сверкали русские штыки,
И окликались на курганах
Сторожевые казаки.
с. 112
Русские штыки - символ свободы. Возможно, живя в России, герой поэмы смотрел на них несколько иначе.
2. "Людей и свет изведал он"
Жизнь цивилизованного общества слишком сложна и запутана. Никакая религия не в состоянии распутать такие узлы. Уж, скорее, она запутывает их ещё больше.
В Россию дальный путь ведет,
В страну, где пламенную младость
Он гордо начал без забот;
Где первую познал он радость,
Где много милого любил,
Где обнял грозное страданье,
Где бурной жизнью погубил
Надежду, радость и желанье,
И лучших дней воспоминанье
70 В увядшем сердце заключил.
Людей и свет изведал он,
И знал неверной жизни цену.
В сердцах друзей нашед измену,
В мечтах любви безумный сон,
Наскуча жертвой быть привычной
Давно презренной суеты,
И неприязни двуязычной,
И простодушной клеветы,
Отступник света, друг природы,
80 Покинул он родной предел
И в край далекий полетел
С веселым призраком свободы.
с. 95
Но русской равнодушно зрел
Сии кровавые забавы.
Любил он прежде игры славы
И жаждой гибели горел.
Невольник чести беспощадной,
350 Вблизи видал он свой конец,
На поединках твердый, хладный,
Встречая гибельный свинец.
Быть может, в думу погруженный.
Он время то воспоминал,
Когда, друзьями окруженный,
Он с ними шумно пировал...
Жалел ли он о днях минувших,
О днях, надежду обманувших,
Иль, любопытный, созерцал
360 Суровой простоты забавы
И дикого народа нравы
В сем верном зеркале читал —
Таил в молчаньи он глубоком
Движенья сердца своего,
И на челе его высоком
Не изменялось ничего
с. 102-103
3. "Народ сей чудный"
Ну а вот черкесы. Народ благочестивый, религиозный, не нуждающийся в духовном возрождении, ибо в глубокой духовности он и пребывает всё время.
Ну и каков он в ней?
Но европейца всё вниманье
Народ сей чудный привлекал.
Меж горцев пленник наблюдал
Их веру, нравы, воспитанье,
Любил их жизни простоту,
Гостеприимство, жажду брани,
230 Движений вольных быстроту,
И легкость ног, и силу длани;
Смотрел по целым он часам,
Как иногда черкес проворный,
Широкой степью, по горам,
В косматой шапке, в бурке черной,
К луке склонясь, на стремена
Ногою стройной опираясь,
Летал по воле скакуна,
К войне заране приучаясь.
240 Он любовался красотой
Одежды бранной и простой.
Черкес оружием обвешен;
Он им гордится! им утешен;
На нем броня, пищаль, колчан,
Кубанский лук, кинжал, аркан
И шашка, вечная подруга
Его трудов, его досуга.
Ничто его не тяготит,
Ничто не брякнет; пеший, конный —
250 Всё тот же он; всё тот же вид
Непобедимый, непреклонный.
Гроза беспечных казаков,
Его богатство — конь ретивый,
Питомец горских табунов,
Товарищ верный, терпеливый.
В пещере иль в траве глухой
Коварный хищник с ним таится
И вдруг, внезапною стрелой,
Завидя путника, стремится;
260 В одно мгновенье верный бой
Решит удар его могучий,
И странника в ущелья гор
Уже влечет аркан летучий.
Стремится конь во весь опор,
Исполнен огненной отваги;
Всё путь ему: болото, бор,
Кусты, утесы и овраги;
Кровавый след за ним бежит,
В пустыне топот раздается;
270 Седой поток пред ним шумит —
Он в глубь кипящую несется;
И путник, брошенный ко дну,
Глотает мутную волну,
Изнемогая смерти просит
И зрит ее перед собой. . .
Но мощный конь его стрелой
На берег пенистый выносит.
с. 99-100
Что-то необычайно притягательное есть в черкесском образе жизни.
Когда же с мирною семьей
310 Черкес в отеческом жилище
Сидит ненастною порой,
И тлеют угли в пепелище;
И, спрянув с верного коня,
В горах пустынных запоздалый,
К нему войдет пришлец усталый
И робко сядет у огня:
Тогда хозяин благосклонный
С приветом, ласково, встает
И гостю в чаше благовонной
320 Чихирь9 отрадный подает.
Под влажной буркой, в сакле дымной,
Вкушает путник мирный сон,
И утром оставляет он
Ночлега кров гостеприимный.10
с. 101-102
И сколько энергии, и сколько отваги, и какое молодечество. И каким скотством всё это оборачивается в самую светлую минуту!
Бывало, в светлый Баиран11
Сберутся юноши толпою;
Игра сменяется игрою.
То, полный разобрав колчан,
Они крылатыми стрелами
330 Пронзают в облаках орлов;
То с высоты крутых холмов
Нетерпеливыми рядами,
При данном знаке, вдруг падут,
Как лани землю поражают,
Равнину пылью покрывают
И с дружным топотом бегут.
Но скучен мир однообразный
Сердцам, рожденным для войны,
И часто игры воли праздной
340 Игрой жестокой смущены.
Нередко шашки грозно блещут
В безумной резвости пиров,
И в прах летят главы рабов,
И в радости младенцы плещут.
с. 101-102
Да уж! Пожалуй, иная бездуховность смотрится поприличнее иной духовности.
Да и какое жлобство общерыночное таится порой во всей этой "суровой простоте"!
Черкешенка рассказывает русскому:
Я знаю жребий мне готовый;
Меня отец и брат суровый
Немилому продать хотят
В чужой аул ценою злата;
Но умолю отца и брата,
Не то — найду кинжал иль яд.
с. 104-105
Есть в хозяйстве девка - продадим и девку. Не пропадать же добру!
4. "Свободу, родину забудь."
И нет простых решений. Невозможно спрятаться от мира и жить в скорлупке на двоих. Решение надо искать общее. И дело тут, надо полагать, не в реформировании религиозных доктрин.
Ты их узнала, дева гор,
Восторги сердца, жизни сладость;
Твой огненный, невинный взор
Высказывал любовь и радость.
Когда твой друг во тьме ночной
Тебя лобзал немым лобзаньем,
Сгорая негой и желаньем,
Ты забывала мир земной,
Ты говорила: „пленник милый,
Развесели свой взор унылый,
Склонись главой ко мне на грудь»
Свободу, родину забудь.
Скрываться рада я в пустыне
С тобою, царь души моей!
Люби меня; никто доныне
Не целовал моих очей;
К моей постеле одинокой
Черкес младой и черноокой
Не крался в тишине ночной;
Слыву я девою жестокой,
Неумолимой красотой.
Я знаю жребий мне готовый;
Меня отец и брат суровый
Немилому продать хотят
В чужой аул ценою злата;
Но умолю отца и брата,
Не то — найду кинжал иль яд.
Непостижимой, чудной силой
К тебе я вся привлечена;
30 Люблю тебя, невольник милый,
Душа тобой упоена. . . “
Но он с безмолвным сожаленьем
На деву страстную взирал
И, полный тяжким размышленьем,
Словам любви ее внимал.
с.104-105
В общем, в обществе, устроенном сложно, религии нет места, а в обществе простом от религии нет "пользы". Такой мне представляется позиция Александра Сергеевича.
____________________
Пушкин и духовность. 1813-1820 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...
Продолжение следует.
Оценили 3 человека
4 кармы