Исламский феминизм

Мусульманские феминистки – без штанов за «счастьем»

 12 июля, 15:52 

Акция киргизских феминисток у мечети

«Равноправие полов» — весьма лукавое понятие. Мужчина, например, не может рожать детей. Это – исключительно женское «право», дарованное Всевышним. Никакое суперсправедливое государство не может обеспечить мужчине реализацию «равноправия» с женщиной в этой сфере.

Между тем, уже никто не удивляется акциям феминисток в мусульманских странах, которые требуют себе пресловутого «равноправия».

Вот и на прошлой неделе в столице Киргизии Бишкеке у центральной мечети прошла акция местных «борцух» с мужским засильем под лозунгом «Не указывать нам, как одеваться». Очередная группа из четырех «освобождённых женщин Востока» явилась туда, чтобы заявить о своем желании ходить по городу в шортах. По их мнению, истинная свобода заключается именно в этом. Далеко же отошли современные феминистки от тех идеалов, за которые боролись пионерки этого движения в конце 19 – начале 20 века.

Хотя идеологи борьбы женщин за равные права руководствовались не совсем благородными целями. Изначально идея равноправия полов была продиктована необходимостью увеличить число рабочих рук на капиталистических предприятиях. Это можно было сделать, лишь оторвав женщину от домашнего очага.

Основы феминизма как борьбы против засилья мужчин, как не странно, были заложены мужчиной — либеральным философом Джоном Стюартом Миллем, выступавшим против традиционных патриархальных отношений. В основе феминизма лежит концепция либерального эгалитаризма, в рамках которой человек рассматривается всего лишь как политический, экономический и правовой субъект. Различия, заложенные Всевышним даже на уровне особенностей мужской и женской физиологии и психологии, не принимаются в расчет.

Эта философская база стала опорой для движения суфражисток, возникшего в конце 19 века на Западе и добивавшегося предоставления женщинам избирательных прав. Английские политики быстро поняли, как использовать его с выгодой для себя. Ведь те, кто поддерживал движение суфражисток, в случае наделения женщин избирательными правами мог рассчитывать, как минимум, на удвоение своей электоральной базы, и как следствие, получить шансы на победу в избирательной кампании в парламент. В США действовала похожая организация – «Национальное собрание по правам женщин». Ее активистки организовывали многочисленные акции в поддержку права женщин на участие в выборах.

В конечном итоге эта борьба принесла свои плоды: в разных странах Запада при поддержке политиков-мужчин в начале 20-го века женщины получили избирательные права.

Удивительно, но кроме «обыкновенного» феминизма, который враждебно относится к любой религии, усматривая в ней систему, в которой зафиксировано «приниженное» положение женщины по отношению к мужчине, в последнее время все чаще приходится сталкиваться с феминизмом «мусульманским». Все чаще можно слышать от «прогрессивных» околоисламских деятелей о том, что «нельзя запирать мусульманскую женщину в четырёх стенах» и о том, что создание рабочих мест для мусульманок — признак «прогресса».

Этот вид феминизма возник, не в мусульманских странах, а на Западе, где ислам клеймят как идеологию, которая способствует «порабощению женщин».

Так что же проповедуют «исламские феминистки»?

Идеи, на первый взгляд, действительно «впечатляют». Одна из ярких апологетов «мусульманского феминизма», автор книги «Feminism in Islam», выпускница Оксфордского университета и Аль-Азхара Марго Бадран характеризует «исламский феминизм» как «проистекающую из сочинений выдающихся мусульман теорию и практику равноправия женщин с мужчинами во всех сферах общества, которые берут свое начало из Корана. Исламский феминизм объясняет идею равенства полов как неотъемлемую часть коранического изречения о равенстве всех человеческих существ и призывает к его введению во всех сферах государственной и общественной жизни».

Среди других «выдающихся исламских феминисток» Амина Вадуд – «первая в истории» женщина, проведшая с группой верующих пятничную соборную молитву — джума в качестве имама, «специалист по гендерным проблемам и изучению Корана», и Ани Зонненвельд — музыкант и со-основатель движения «Мусульмане за прогрессивные ценности», которое активно поддерживает так называемые «инклюзивные сообщества» среди мусульман, говоря проще — группы сектантов и людей нетрадиционной сексуальной ориентации, приветствует и поддерживает браки между представителями различных вероисповеданий, однополые браки.

Другой символ «мусульманского феминизма» — американская журналиста Асра Номани, которая называет практику разделения мечетей на мужскую и женскую часть «сексистскими правилами, выдуманными людьми».

Чего же хотят феминистки — как «мусульманские», так и «немусульманские»? По сути, превратить женщин в винтики потогонной капиталистической системы, ориентированной на прибыль, где семья и нравственность – лишь досадное препятствие в деле обогащения.

Обеспечение прав женщин в исламе, предполагает, прежде всего, право на достойную жизнь, и соответствующее материальное содержание – обязанность мужчин. Женщина не должна обеспечивать сама себя. До замужества эта обязанность ложится на плечи отца и братьев, а после – на мужа и сыновей.

Ратуя за уравнение прав, идеологи феминизма под лозунгом обеспечения «независимости» женщин от капризов мужчин фактически перекладывают на их решение вопросов материального обеспечения. Естественно, попытка «усидеть на двух стульях» — обеспечить материальные потребности и заботиться о семье ни к чему хорошему не приводит.

Ведь такой «разрыв» не под силу и мужчинам, а которых в традиционном обществе не возлагаются обязанности по «поддержанию домашнего очага», а в обществе эмансипированном их роль вообще становится неопределенной.

Как следствие и мужчина начинает избегать брака, так как ему в таком случае становится непонятно его положение, ведь женщина, добившись материальных благ, сама не нуждается в муже.

То есть счастье по рецептам феминисток – лишить самих женщин их естественной природы по рецепту «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик»…

**************************************

Тут ведь сложнее, пожалуй. С одной стороны, безусловно, речь идёт об оскотинивающем влиянии современности не религию, а, с другой стороны, вероятно, есть надежда затолкать мусульман в совсем уж дикое средневековье в качестве реакции на подобные новации. Капитал, как ему и положено, провоцирует архаизацию на своей периферии.