Когда-то давно я слышал байку о том, как тёмными, безлунными ночами к Колизею подъезжают грузовики и вываливают у его древних стен груды камней, набранных на окраинах Рима.
А с утра прибегают радостные туристы и каждый стремится утащить камушек в память о посещении сего достопримечательного места.
Так итальянские власти поступали, чтобы путешественники постепенно не разобрали Колизей по частям. И люди увозили найденные камушки домой и показывали их своим соседям и многозначительно говорили:
— О! Этот камень помнит многое!
Словом, каждый получал то, что он хотел — итальянцы сохранность архитектуры, а туристы сувениры.
А тут ещё история про болт капитана Кука.
В 1809 году на остров Танна, что в Тихом океане, прибыл русский исследовательский шлюп «Диана» под командой Василия Михайловича Головнина.
Некоторое время назад «Диана» сбежала с Мыса Доброй Надежды, где, излишне гостеприимные британцы, больше года продержали корабль и экипаж в плену. Теперь путь его лежал на Камчатку, но Головнин решил пополнить запасы воды и провианта, с которыми было туго — порции были уже урезаны и офицеры питались вместе с матросами из одного котла.
Вот Головнин и завернул на этот островок.
Как и положено, на островке жили дикари. Они ходили с дубинками и копьями и очень обрадовались приходу «Дианы».
Всё прошло тихо-мирно. Никто не стрелял из пушек, не швырялся копьями и никого не пытались съесть.
Только с именами вышла незадача: Головнин объяснил, что он капитан, а судно называется «Диана», но местные решили, что Диана — это его имя. Так и звали его — Диана, Диана...
— Меня зовут Вася, — пытался протестовать Головнин, но тщетно — новое имя к нему уже приклеилось.
Местным белые представлялись людьми без рода, без племени, не имеющими своей земли, что шляются от острова к острову в большой деревянной лодке и попрошайничают.
— А женщины у вас есть? — поинтересовались дикари.
— Нет, — ответили путешественники.
— Уа-ха-ха! — долго смеялись дикари и ещё чего-то там говорили и тыкали в пришельцев пальцем.
Было немного обидно.
А лет за тридцать до наших, на Танне побывал капитан Кук и Головнину хотелось найти что-нибудь из тех вещей, которые он оставил дикарям. Но ничего не попадалось. Никаких таких европейских предметов у племени он не видел.
И тут он встретил старика, который играл большим, железным, ржавым болтом.
Ага, сказал себе Головнин, не иначе это болт Кука.
Весь обмен на острове был под контролем и Головнин запретил матросам несанкционированно вручать что-нибудь дикарям, пока не выменяет достаточный запас провианта.
Чтобы не демпинговали и не сбивали цену.
А на шлюпе болтов такого размера не водилось и Головнин уверился, что болт остался от корабля Кука.
И начался торг.
— Хочешь за болт ножик? — спросил Головнин.
Старик отказался.
К ножу Головнин добавил ножницы.
Старик отказался.
Тогда Головнин навалил сверху ещё и полотенце, но старик отказался снова.
Что только не предлагал русский капитан за этот ржавый болт, но старик не хотел с ним расставаться и обмена не вышло.
Головнин аж расчувствовался. Он решил, что старик помнит визит капитана Кука и этот болт дорог ему как память об отважном путешественнике, поэтому он и не соглашается променять его на предложенные сокровища.
Трогательная сцена!
А чуть позже Головнин узнал, что болт этот дал старикашке матрос Ступин со шлюпа. А сам болт российские морячки попёрли ещё на мысе Доброй Надежды и привешивали его на дверь вместо гирьки.
Дела...
Так подумал Головнин. Он ведь собирался привезти этот болт в Россию и передать его правительству, наряду с другими собранными редкостями. И если б так вышло, то кто знает? Может в каком-нибудь музее этот болт лежал бы сейчас под витринным стеклом, а рядом была такая табличка:
«Болт с корабля «Резолюшн» капитана Джеймса Кука, привезённый экспедицией Головнина В.М. с архипелага Новые Гебриды».
Да. Так бы и было.
И кто знает, сколько подобных экспонатов хранится в музеях по всему миру?
А русские моряки, запасшись продовольствием, двинули дальше в сторону Камчатки. Островитяне некоторое время сопровождали их в своих лодках и окликали из них Головнина:
— Диана! Диана!
А Головнин делал вид, что не слышит, и бормотал себе под нос: «Василий Михайлович я, Василий Михайлович!»
А впереди Василия Михайловича, уже побывавшего в британском плену, ждали два года японского.
Но это позже.
Такая вот, история произошла с куком капитана Болта, э... С болтом капитана Кука.
Конец.
Оценили 25 человек
31 кармы