Начать нужно с некоторой неудовлетворенности по поводу того, как легко принято в дискуссии и тезаурусе тематики круглого стола понятие искусственный интеллект (ИИ). Я же имею основания утверждать, что никакого искусственного интеллекта нет и не может быть в принципе. Интеллект это характеристика человеческого сознания. Если же мы говорим об искусственности характеристики, то это значит, что должен быть произведен идентичный человеку субъект, с характеристикой, которую мы условно называем, многого не договаривая, сознанием. Но плюс ещё одухотворенность, одушевленность, что есть абсолютно материальная категория, хотя доказательства этого тезиса не вписываются в доступные для выступления рамки. Тем не менее, в логическом построении это допущение вполне может быть принято.
Искусственность заключается в том, что свойство человеческого сознания, называемое интеллектом, как способность к анализу, рациональным выводам, постановке задач, вторжению эмоций в логический аппарат, интуиции, как творческое начало в логическом аппарате — всё это должно произвести искусственно. Но, как правило, с какой-то легкостью удовлетворяются тем, что так называемый ИИ воспроизводит весьма ограниченную часть, мизерную, логико-техническую часть человеческого интеллекта. Но мы же не называем искусственной женщиной резиновую куклу, которая воспроизводит определенные свойства того, что мы пытаемся промоделировать когнитивно, говоря об искусственном интеллекте. Мы же робота не называем искусственным человеком. Произошла какая-то избыточная пафосная сакрализация, скорее всего от восторженной журналистики. Отвергаю сам термин — искусственный интеллект. Он неадекватен и разрушает смысловую когнитивную модель самого человеческого интеллекта. Искусственный интеллект по определению не может быть. Если интеллект когда-нибудь и будет создан (о чем реплика еще впереди), то это будет интеллект настоящий, то есть человеческий.
Вместе с тем есть усилители интеллектуальной способности человека. В виде логарифмической линейки — 50 лет тому назад, в виде арифмометра — 30 лет назад, в виде компьютера, в виде нейронной сети. Они все воспроизводят отдельные функции интеллекта человека. Но не приходило же в голову логарифмическую линейку объявлять искусственным интеллектом. Безусловно будут другие инженерно технические достижения, которые усиливают некоторые функции интеллекта человека, но не более.
Сакрализация искусственного интеллекта исходит из неявного проективного футурологического вызова: а сможет ли человек и человечество когда-нибудь создать искусственное сознание и человека идентичного тому, который создан эволюцией, господом или природой, кому какой словарь удобней использовать? Ответ на этот вызов совсем не очевиден, хотя уже сегодня есть экспериментальные физические предпосылки, говорящие о том, что сознание материально, целостно, всемирно и отчуждаемо от локализованного индивида — человека. То есть оно познаваемо и, поскольку это так, то, вероятно, в перспективе мысленного эксперимента воспроизводимо.
Но этому вроде бы противоречит тоже физический эксперимент, который апеллирует к уровню структурной сложности, на котором обустроена эта нетрадиционно нами интерпретируемая материя. Нетрадиционно, поскольку в Большой советской энциклопедии до сих пор кто-то черпает поддержку традиционного противопоставления идеалистического и материалистического.
Так вот, структурная сложность организации материи, в том числе относимой к человеческому сознанию (душе) может быть настолько великой, «бесконечно» великой, что логика заставляет сделать вывод: никогда человеческое сознание не будет сконструировано в виде идентичной реплики, которую можно было бы правомочно назвать искусственным интеллектом. Хотя есть и еще один вызов. Но пока задам простейший вопрос. Мы живём в пространстве, где уже есть нанотехнологии. Нано — это 10 в минус 9 степени, а давайте представим себе пространство с характерной метрикой в 10 в минус миллиард миллиардов миллиардной степени. Мы даже вообразить не можем, что это за степень структурной сложности, как это можно осмыслить, но зато хорошо понимаем, что движение и познание в этом направлении бесконечно.
Поэтому мой призыв на старте дискуссии и поиска актуальных предложений относительно научно-технического прогресса в том, чтобы четко договориться о смыслах, которыми нагружаем термины. Говорится об искусственном интеллекте, а слышится и понимается, что он якобы субъектен, что он может породить внутри себя, на своём собственном основании свои потребности. Но это же не так! Ни сформировать потребности, в том числе нерациональные (любовь, самопожертвование, эмоцию, удовлетворение, как антитезу удовольствию), ни поставить цель и задачу для развития искусственный интеллект не может. Пылесос ИИ бегает по полу и у него вроде бы есть потребность подзарядки (покушать), но все потребности, которые у него могут быть, задаются оператором, инженером, конструктором программистом.
Поэтому, когда поднимается тема этизации искусственного интеллекта, то вероятно правильнее было бы говорить об этизации разработчика, программиста и оператора, а вовсе никакого не искусственного интеллекта. Никакой этизации арифмометра или компьютера быть не может. А вот этизация разработчика и пользователя уже существующих и будущих, еще более сложных, устройств и всё более опасных по своим военным возможностям, по своим античеловеческим, расчеловечивающим технологиям и возможностям, конечно же тема актуальная. Об этом нужно вести речь.
Следующее замечание. А почему речь идёт только об этизации? Этика — это всего лишь конвенциальная область договоренности о том, что хорошо, что плохо и как себя надо вести. Это правила поведения. Правы были ведущие докладчики, когда говорили, что этика это вещь относительная: культурные и даже цивилизационные особенности программируют и особенности этизации. Но почему мы не ставим вопрос о том, что существует ещё мораль, хотя и этим термином я не удовлетворен, потому, что в латинских языках нет нашего русского слова — нравственность.
Утверждаю, что существуют не относительные культуропривязанные наборы правил поведения в дихотомии хорошо-плохо. Существуют абсолютные, общие для всего мироздания константы, а именно то, что есть добро и что есть зло, что есть хорошо и что есть плохо. При этом ставлю проблему: что такое добро и зло в абсолютных координатах? Объяснимы ли они так же, как физические константы ускорения свободного падения, постоянной Планка и так далее. Можно ли определить социальные поведенческие ценностные константы, которые в явном виде определяют, что это добро, а вот это зло? Это вызов, это проблема. Вспоминая наш с В. Багдасаряном творческий путь, хочу сказать, что данная задача разрешима. Человечеству можно предложить набор упомянутых абсолютных констант, который ведущие мировые религии в своей ценностной базе давно нашли и, больше того, эти ценности корреспондируют для всех них! Поднять эту проблему — предписывая, настаивая, в том числе, и в правовом международном пространстве вводя абсолютные ценностные константы, представляется очень актуальной темой. Абсолютные истинно человеческие ценности тогда будут программировать программиста, а не воображаемый искусственный интеллект.
И последнее соображение как вызов в этом же поле. Можно ли логико- модельным и теоретическим образом ответить: доступно ли человеку создать уже в точном смысле слова искусственный интеллект или точнее искусственного человека? С сознанием, с душой, с оразумленнием? Предлагаю простой мысленный эксперимент. Сегодня можно протезировать руки, ноги, сердце, почки. Через миллионы лет — для нашего мысленного эксперимента временных границ нет — можно будет создать все компакты, атомы-молекулы мозга, миллиарды нейронов и их сетей, но будет ли это человек? Будет ли это ИИ? Вызов состоит в том, что человек не локален, он есть принадлежность другого, несравненно большего внешнего Субъекта, о котором религии говорят в своей афористической форме. Так вот, если мы даже создадим искусственного человека, внешний Субъект может не согласиться с такой игрушкой, потому, что это и его неотъемлемое дело и вопрос. Нам, вообразившим себя венцом природы, от него дистанцироваться невозможно. ОН есть мы, ОН есть в нас. Нас без НЕГО не бывает. «Овощ» после травмы или комы бывает, но человека истинного, человека категориального не бывает. Но предположим, что вдруг удастся ЕГО уговорить или убедить и ОН осенит нашего резинового человека. Это забавно, но тогда это будет не искусственный интеллект. А естественный, то есть настоящий человек. В предложенном когнитивном формализме очевидно, что человек сам по себе не может создать ИИ, это касается не только его.
Поэтому вопрос о представлении абсолютной опасности искусственного интеллекта подменяет вопрос о том, возможен ли человек локальный. Наша гипотеза, основанная на некоторых экспериментальных предпосылках, говорит, что нет, не возможен. Человек — это не локалитет, а принадлежность целостности, о которой ясно и четко говорят религии, а «наука» пока ограничивается в своем поиске комиссией по лженауке. Настоящая же наука, и физика, и математика, и, надеюсь, подключится гуманитаристика, уже пробивает установленные рамки.
Автор Степан Степанович Сулакшин — д.полит.н., д.физ.-мат.н., профессор, гендиректор Центра научной политической мысли и идеологии.
Выступление на Кругом столе в МГОУ 17 апреля 2019 г.
https://narzur.ru/30-aprelja-2...
Оценили 10 человек
23 кармы