Труд ратный и труд духовный

Предваряя свое повествование, хочу сказать будущим комментаторам: всё, о чем я пишу либо пережито лично, либо услышано от непосредственных участников, либо взято из документальных источников. Никаких домыслов и баек. Если я пишу «один знакомый», это значит, что я знаю этого человека лично и не упоминаю имени по соображениям этики или безопасности. Слова «мое мнение» означают мое мнение, которое я никому не навязываю.

Сейчас некоторые авторы поднимают вопрос, а нужна ли духовная жизнь солдату? Дескать, все это поповские бредни, бесполезная трата бюджетных денег, нецелевое их использование в светском государстве и т.п. Мое мнение таково, что в окопах атеистов нет. Попробую порассуждать на эту тему.

Один мой знакомый во время Второй чеченской кампании после служебной командировки, как православный человек, решил исповедаться. Возникла у него, понимаешь, такая потребность. Служил он снайпером, и его личный счет был далеко не пустым. Знакомый мой был в цивильном, но настоятель храма опытным глазом определил человека в погонах. «Так ты солдат? С войны? Ступай, прощены тебе грехи твои». Ни исповеди в ее классическом виде, ни епитимьи за этими словами не последовало.

Услышав об этом, я испытал двойственные чувства. С одной стороны, мой знакомый убивал людей. Террористы тоже, как ни крути, хомо сапиенсы. С другой – защищал интересы Родины и своим ратным трудом, не позволил растащить ее по кусочкам. И священник знал что-то такое, чего не знал я. Мне нужно было совместить в голове христианскую заповедь «не убий» и специфику ратного труда.

Возьмем еще один эпизод. Давно, в военном училище, на кафедре боевого применения один преподаватель в погонах полковника спросил нас: «Чему мы вас здесь учим?» Мы в ответ что-то пролепетали про «управление орбитальной группировкой космических аппаратов». «Нет!» - сверкая очами воскликнул полковник. «Мы вас учим грамотно. Квалифицированно. Убивать!» (Пунктуация была именно такая). С тех пор и засела заноза в мозгу. Что-то неправильное было в его словах. Вроде бы все верно, но что-то не так.

Много позже я понял причину этого диссонанса. Смысл. Приоритеты. Полковник сместил приоритеты, отчего исказился смысл. Нас ведь учили не убивать, а защищать Родину. Если ради защиты Родины понадобится убить врага – мы это сделаем. Ради этого мы учились метко стрелять и владеть иным вверенным вооружением. Но! Убийство не является самоцелью. Профессия убивать – профессия палача, а воин – не палач. После осознания этого паззлы наконец-то сложились.

Итак, воин – не убийца. Он – защитник Родины. Защита Родины – священный долг «наипаче иных». В силу специфики своей деятельности воин вынужден применять оружие против ее врагов. Но если враг добровольно сдался, отношение к нему уже иное (см. ст. 22 Устава внутренней службы, где отношение к военнопленным упомянуто наряду с гражданским населением, духовными лицами, ранеными и больными). Что это, как не христианское милосердие?

Воин первым встречает врага грудью, он должен быть готов оплатить своей жизнью независимость Родины. Именно поэтому так высок сейчас социальный статус военнослужащих. Это – аванс общества за будущую пролитую кровь, если, не дай Бог, разразится война.

Если воин крепок в православной вере, он менее страшится смерти, готов к самопожертвованию, ибо верует в Жизнь Вечную. Такой военнослужащий более ответственно подходит к исполнению служебных обязанностей, уважительно относится к своим боевым товарищам и начальникам, не пьет и не курит. Православный воин таков не потому, что начальник его заругает, а потому что Отца небесного огорчать не хочет… Это, конечно, в идеале, ведь все мы грешны. Но православные заповеди зашиты у нас на подкорке, и духовное окормление личного состава позволяет этим положительным качествам проявиться как в повседневной службе, так и в боевой обстановке. Молитва позволяет стойко переносить тяготы и лишения, сохранять ментальную и эмоциональную устойчивость в стрессогенной обстановке.

Коммунисты взяли заповеди Господни и поместили их в Моральный кодекс строителя коммунизма. Ничего придумывать не надо – правильный человек коммунистической формации именно таким и должен быть. Вот только молиться он должен не Богу, а коммунистической партии. И барьер поставили – атеизм, как государственную политику, чтобы не было ничего и никого выше партии. Приоритеты были смещены с Небес на землю, отчего исказились смысл и содержание добродетелей. Но искра Божья – совесть – живет в любом человеке. Любому человеку когда-нибудь за что-нибудь бывает стыдно. Если следовать Дарвину, человек – высокоорганизованное животное. Но ни у одного животного нет совести или стыда. Сейчас «коммунисты» скандалят, что военнослужащих силой тащат в храмы, заставляют креститься и молиться, а еще «учат убивать во имя Бога» (ДБ! (с)). В православии нет понятия «привод», это правоприменительный термин. Есть понятие «приход», когда люди сами, по доброй воле приходят в храм и реализуют свою потребность в духовной жизни.

Хочу остановиться еще на одном моменте. В уставе в некоторых случаях написано «обязан», а в некоторых – «должен». С чем это связано? Дело в том, что «обязан» – это правовая категория, а «должен» – моральная. С «обязан» понятно: если не выполнять обязанностей, наступает дисциплинарная / административная / уголовная ответственность. А если воин не будет честным, храбрым, инициативным, если не будет защищать командира на поле боя и оберегать Боевое Знамя? Получается, что ему за это ничего не будет, кроме осуждения коллектива. Но без соблюдения этих принципов не будет победы! На мой взгляд, православный воин более мотивирован на соблюдение моральных принципов, закрепленных в уставе.

Что делать воинам других конфессий и атеистам? В любой религии есть слова об особом положении воинов в обществе. Пускай они следуют этим наставлениям. У атеистов есть уставы, законы, положения и должностные инструкции. Если кто-то по религиозным соображениям не берет в руки оружие, это его дело. Он может выбрать альтернативную службу. В конце концов, каждому найдется место для служения Родине. Было бы желание.