После уничтожения истребителя в небе над Сирией в СМИ вновь заговорили о скорой войне между Ираном и Израилем, которая, как считают некоторые специалисты, неизбежно перерастет в третью мировую. У конфликта между евреями и персами много сторон, включая поистине мистические, но еще больше мифов, которые ему сопутствуют. Главный из них – о том, кто кого хочет уничтожить на самом деле.
История отношений персов и евреев поистине древняя – разговор о ней нужно начинать с VI века до н. э. Завоевав Вавилонское царство, царь Персии Кир Великий издал эдикт, освободивший евреев из Вавилонского плена и позволивший им вернуться в Иерусалим. Таким образом, персидский царь обнародовал первую в своем роде «декларацию прав человека». И когда английский лорд Артур Бальфур в 1917 году издал собственную «Декларацию», позже названную его именем, евреи благодарно назвали его «новым Киром», поскольку она содержала идею создания Израиля.
Сегодняшние отношения Исламской Республики Иран и Государства Израиль можно описать одним словом – вражда. Сложно найти на политической карте мира две другие страны, которые находились бы в настолько же сложных отношениях. Геополитическая составляющая этого конфликта описана подробно – не всегда правдиво и со знанием дела, но все же описана, благо Израиль и Иран никогда не жаловались на нехватку внимания со стороны журналистов и экспертов. Теперь многие из них утверждают, что эти государства находятся на грани большой войны.
Так ли это на самом деле?
Дружба изгоев в море арабов
Вражда не является непременным атрибутом отношений евреев и персов. Напротив, долгие годы эти народы связывала крепкая дружба. А на государственном уровне Израиль и шахский Иран были не просто союзниками – обе страны находились в осадном положении, будучи окруженными «морем арабов», и быстро нашли друг в друге стратегических партнеров.
Одно время Иран был единственной мусульманской страной региона, которая де-факто признавала еврейское государство. В ИРИ по сей день проживает самая большая на Ближнем Востоке община евреев (порядка 20–25 тысяч человек), которая обладает внушительными позициями в местном обществе. А когда евреи подверглись гонениям в саддамовском Ираке, Тегеран помог им выехать за пределы опасной зоны.
Сейчас это кажется немыслимым, но Израиль, являющийся, по определению Гарвардского университета, «лабораторией безопасности», консультировал Иран даже при создании шахской спецслужбы САВАК и оказывал содействие при строительстве атомного реактора в Бушере.
Иран в долгу не остался. Как утверждает израильский иранист Владимир Месамед, во время Войны Судного дня Тегеран передал еврейскому государству 25 боевых истребителей «Фантом». При этом, по понятным причинам, обеими сторонами предпринимались попытки скрыть свои связи. К примеру, в аэропорту Тегерана, в отдалении от основной части воздушной гавани, был открыт специальный терминал, чтобы держать в секрете частые визиты израильских военных в Иран.
Сейчас мало кто помнит и о нефтяной трубе, именуемой среди нефтяников Ирано-израильской. Она проходила от южного Ашкелона до северного Эйлата. Танкеры подвозили иранскую нефть до берегов Израиля, грузили ее в нефтепровод, а оттуда черное золото попадало на мировые рынки, частично оседая в еврейском государстве. Занимался этим блестящий бизнесмен – основатель крупнейшей в мире трейдинговой компании Glencore, «король нефти» Марк Рич (урожденный Марселл Давид Рейх), работая напрямую с иранскими фундаменталистами.
Таким образом, говорить о национальном характере вражды между евреями и персами не приходится. А вот идеологическая составляющая в ней, безусловно, есть.
В страдании есть идея
В 1979 году в Иране произошла революция: на смену светскому монархическому режиму во главе с шахиншахом пришла первая в истории исламская теократия. По сей день там правят мусульманские улемы шиитского образца – аятоллы. Это мистически вдохновляемые и «ведомые волей Аллаха» духовные лица – «знатоки таинств жизни» и «представители Всевышнего на земле». В то же время новый режим изначально строился как республика – с выборами, разделением властей, парламентом, сотнями партий и жесткой конкурентной борьбой политических каст.
Иран – общество идеологизированное. Наиболее устоявшееся название этой идеологии – хомейнизм. Но некоторые исследователи подчеркивают, что иранцы являются шиитами только 500 лет, а персами – на протяжении тысячелетий. Речь в данном случае идет о том, что нынешняя идеологическая оболочка – временная и не характеризует местный социум в полной мере.
Отчасти с этим можно согласиться. Исламская революция оставила глубокий отпечаток в сознании иранцев, но нынешнее иранское общество стало отображением уникального персидского характера. Шиизм зарождался в страданиях, в мучениях, в постоянном угнетении (важное слово для идеологии ИРИ). В годы гражданской войны в Халифате внук пророка Мухаммеда Хусейн был растерзан в битве с войсками халифа Язида у Кербелы (территория современного Ирака). Для шиитов – последователей Али, двоюродного брата пророка – этот эпизод стал, пожалуй, главным фактором идентичности. События при Кербеле поминаются, например, во время траура Ашура, в рамках которого многие шииты занимаются самобичеванием, что напоминает им о мучениях Хусейна.
Отсюда же – близость к угнетенным и ненависть к угнетателям в идеологии шиизма. Мусульмане-палестинцы, в понимании иранцев, угнетаемы евреями.
Другой чрезвычайно болезненный и предельно идеологизированный для иранцев вопрос – статус Иерусалима. Для мусульман этот город имеет особое значение. Согласно глубоко закрепившимся преданиям, пророк Мухаммед был чудесным образом перенесен из Мекки в Иерусалим, а оттуда на небо, где у него состоялся разговор с Творцом.
Риторика об оккупации Иерусалима характерна практически для всех мусульманских стран Ближнего Востока, включая те, с кем у Израиля выстроились нормальные рабочие отношения. Более того, сложно найти хоть одну речь Усамы бен Ладена или нынешнего лидера «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) Аймана аз-Завахири, где не поднимался бы иерусалимский вопрос. Иран тоже использует эту карту для достижения своих региональных целей, направляя заявления официальных лиц на мусульманскую улицу как внутри страны, так и в регионе в целом. Именно улица – основной потребитель воинственной риторики Тегерана, претендующего на лидерство в мусульманском мире в условиях, когда шииты составляют всего 10–20% от мировой уммы.
Приведем конкретный пример. Однажды король Иордании Абдулла подверг жесткой критике экспансионистскую иранскую политику, заявив, что Тегеран пытается создать «шиитскую дугу» (или шиитский полумесяц) от своих границ через Ирак и Сирию и вплоть до ливанских берегов Средиземного моря. Впоследствии к этим обвинениям присоединился президент Египта Хосни Мубарак. Эти заявления тоже были обращены к мусульманской (точнее – суннитской) улице, однако возымели мало эффекта, так как в картине мира этой самой улицы Тегеран является защитником «угнетенных палестинцев», активно противостоящим Израилю.
Вот вам и база для непримиримой позиции в отношении Израиля, который в Иране называют «сионистским образованием» – вслед за Аятоллой Хомейни. И все же еврейское государство находился если не на периферии, то уж точно не в ядре иранской революционной идеологии.
Если согласиться с мыслью, что идеи Хомейни – основа и руководство к действию для современного Тегерана, придется учитывать, что сам Хомейни обращался к израильскому вопросу не так уж и часто – нужно очень постараться, чтобы найти упоминание Израиля в его «Завещании» (оно все же есть). Но в целом его позиция была враждебной и бескомпромиссной. «С точки зрения ислама и мусульман, а также всех международных критериев, Израиль – агрессор и захватчик...» – писал аятолла.
Более известно его изречение о большом (США) и малом (сначала СССР, позже – Израиль) сатане. После этого в западном обществе, особенно в Америке, укрепилось мнение, что Ираном управляют фанатики, которые ведомы радикальной идеологией и не вполне владеют собой. Однако Запад понимает этот образ неправильно. В христианстве сатана – абсолютное зло, которое не имеет оправдания, но в исламе Аллах обладает всепобеждающей милостью убеждения, а сатана – скорее заблудшее и корыстное существо, погрязшее в пороках. В Коране даже содержится мысль о том, что в Судный день он может быть прощен всемилостивым Аллахом.
Можно ли представить, чтобы христианин назвал подрезавшего его на дороге водителя сатаной? Вряд ли. А для перса это запросто. Таким образом, сравнение с сатаной в иранской системе координат носит более мягкий характер.
Евреи как народ восточный понимают иранское общество лучше прочих. Однако сам факт геополитического противостояния подчас толкает их официальные власти к неадекватной трактовке современной Персии.
Кто кого сотрет с карты
Израиль стал одним из основных «хейтеров» Ирана начиная примерно с 2000-х годов. Со временем риторика ужесточалась, и дело дошло до таких определений, как «террористическое государство» и «фанатичный режим». Тегеран зачастую сам давал для этого поводы – достаточно вспомнить риторику, которую использовал бывший президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад.
В 2005 году он взорвал информационную бомбу, заявив на конференции «Мир без сионизма», что «сионистский режим должен быть стерт с лица земли, и с помощью божественной силы». Когда пыль улеглась, президент повторил: «Сионистское образование необходимо стереть с карты». Другой «сферой деятельности» Ахмадинежада стала кампания по отрицанию холокоста. Он организовывал «конференции», призывал проверить факты и говорил о том, что «мировой сионизм намеренно завышает число убитых».
Сейчас ни у кого нет сомнений, что эта активность имела прежде всего внутриполитические цели. Зато есть обоснованное мнение, что два президентских срока Ахмадинежада нанесли интересам и имиджу Исламской республики колоссальный урон. Его время было наиболее напряженным для Ирана после восьмилетней войны с Ираком.
Новое руководство ИРИ не случайно начало постепенный пересмотр «наследия» Ахмадинежада. Нынешний президент Хасан Роухани признал факт холокоста и заявил, что это преступление против человечности. Примечателен и другой эпизод: когда глава МИД Ирана Джавад Зариф в «Твиттере» поздравил граждан Израиля с еврейским новым годом, дочь влиятельного американского политика Нэнси Пэлоси написала ему, что было бы приятнее, если бы Тегеран не отрицал холокост. Зариф ответил:
«Иран никогда не отрицал холокост, а человек, которого считают отрицающим это, уже ушел. Счастливого нового года».
Современные израильские элиты столь же охотно использует антииранскую риторику в своих внутриполитических целях, как Ахмадинежад использовал антиизраильскую в своих. Сложно найти хотя бы одного израильского политика, который не спекулировал бы на теме иранской угрозы и не демонизировал бы ИРИ. Цель всего этого – консолидация общества и союзников. Достаточно вспомнить слова теперь уже бывшего президента Шимона Переса о том, что война с Ираном становится все более и более вероятным сценарием, или выступление все еще действующего премьера Биньямина Нетаньяху в ООН, где он показывал чертежи и чуть ли не называл даты появления у «режима аятолл» атомной бомбы.
Другой популярный в Израиле миф заключается в том, что главным спонсором радикального движения ХАМАС является именно Иран. На деле поддержка со стороны Тегерана скорее носит медийный и идеологический характер, а главные спонсоры ХАМАС – это Катар и Турция. Но популярность этого мифа многое говорит в пользу его эффективности.
Есть, впрочем, и показательные исключения. В 2016 году бывший начальник генерального штаба (2002–2005) и министр обороны (2013–2016) Израиля Моше Яалон подверг резкой критике антииранскую политику властей. «В настоящий момент и в обозримом будущем нет угрозы для Израиля. Таким образом, было бы уместно, чтобы руководство страны перестало пугать граждан и создавать атмосферу, что мы стоим перед вторым холокостом», – заявил он, подчеркнув, что ядерная программа Ирана, которая в течение многих лет является основным полем деятельности Нетаньяху, «была заморожена в свете ядерной сделки и не является экзистенциальной угрозой».
Яалон является авторитетным военным, его профессиональные качества и знания в Израиле не вызывают сомнений. С ним можно согласиться как минимум в том, что прямого военного конфликта между Ираном и Израилем не будет, по крайней мере в ближайшей перспективе (прокси-война в Сирии не в счет; это прежде всего процесс, который не подразумевает очевидных победителей или проигравших).
Израиль и Иран несопоставимы по количеству населения и размеру территорий – в пользу, разумеется, Ирана. Однако у Израиля есть ядерное оружие, что в Тегеране хорошо известно. Известно там и то, что израильская система ПВО является лучшей в регионе, поэтому серьезные ракетные удары по израильтянам с иранской стороны маловероятны. Тем более сложно представить себе Исламскую республику, наносящую удар по Иерусалиму. Со своей стороны, Израиль не пойдет на прямой вооруженный конфликт с Тегераном без одобрения главного союзника – США.
Риторика риторикой, а опосредованная война по расписанию. Именно она в обозримой перспективе останется основной схемой борьбы евреев и персов друг с другом. Но эти процессы нельзя переоценивать. В конце концов, для Ирана главный соперник – это не Израиль, а Саудовская Аравия и ее союзники. В центре большого ближневосточного конфликта находится соперничество арабов-суннитов и персов-шиитов, именно им и заняты стратеги в Тегеране.
Однако опасность выхода ситуации из-под контроля все же сохраняется. Для этого есть одна явная причина – усиление позиций фундаменталистов, причем повсеместно – в Иране, Израиле, США. А что в голове у фундаменталистов, одному Богу известно.
Автор – политолог, эксперт по политике США в Афганистане и на Ближнем Востоке
Георгий Асатрян
Оценили 7 человек
17 кармы