ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС

By asketo

    В обывательском сознании устоялось, что «железный занавес» был, якобы, порожден исключительно «самоизоляционной» политикой СССР, что категорически не соответствует действительности.

    Данный политический термин родился в 1919 г., когда премьер-министр Франции Жорж Клемансо на Парижской мирной конференции произнёс фразу:

    «Мы желаем поставить вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу».

   Вместе с тем, в 1930-м г. советский писатель Лев Никулин опубликовал статью под названием «Железный занавес», в которой писал:

    «Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет кряду длится пожар.

    Изо всех сил нажимая на рычаги, там стараются опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер… Буржуазия пытается опустить занавес между Западом и нами».

    Великий Октябрь поднял революционную волну, захлестнувшую и без того взбудораженную Европу; с величайшим трудом европейским олигархам удалось задавить эту волну, которая была столь сильна, что отголоски дошли даже до берегов цитадели либерализма — Соединённых Штатов.

    Крайне растиражированной является история с т.н. «философским пароходом», однако мало кто знает, что был еще «советский ковчег», на котором власти США депортировали интеллигентов, заподозренных в связях с коммунистами.

    Правда в том, что это капиталистический Запад стремился изолировать первое в мире социалистическое государство, чтобы избежать распространения большевизма в своих странах.

    Вместе с тем, в Союзе вплоть до 30-х гг. никаких особенных преград для выезда за границу не было.

    Наглядным примером может послужить путешествие писателей Ильфа и Петрова, написавших впоследствии «Одноэтажную Америку», и Леонид Утёсов, привезший из Франции джазовую музыку.

    Однако в 30-е годы, в связи с тем, что поток засылаемых шпионов и диверсантов резко активизировался, миграционная политика была ужесточена.

    Воспитанный либеральной пропагандой обыватель при сочетании слов «шпионы» и «Советский союз» снисходительно улыбается, мол, «как же, как же, наслышаны…».

    Поскольку либералы объявляют каждого осужденного по 58-й статье (содержащую в числе прочего шпионскую и диверсионно-подрывную деятельность) невинной «жертвой режима», то в голове обывателя складывается твердая уверенность, что шпионов в СССР не было — стало быть, сразу же после революции все западные разведки одномоментно отозвали всех своих резидентов и даже думать не смели засылать новых!

   Впрочем, и в самом советском руководстве, к сожалению, имела место быть серьезная недооценка врага.

    Так Сталин вынужден был озвучивать с трибуны, казалось бы, простые вещи:

   «Спрашивается, почему буржуазные государства должны относиться к советскому социалистическому государству более мягко и более добрососедски, чем к однотипным буржуазным государствам?

    Почему они должны засылать в тылы Советского Союза меньше шпионов, вредителей, диверсантов и убийц, чем засылают их в тылы родственных им буржуазных государств?

                            Откуда вы это взяли?

   Не вернее ли будет, с точки зрения марксизма, предположить, что в тылы Советского Союза буржуазные государства должны засылать вдвое и втрое больше вредителей, шпионов, диверсантов и убийц, чем в тылы любого буржуазного государства?».

    После Второй Мировой войны ожесточение стран империализма по отношению к Союзу усилилось ещё больше.

    В своей знаменитой Фултонской речи 1946 г., которую буржуазные историки отмечают началом т.н. «холодной» войны, премьер-министр Великобритании У. Черчилль заявил следующее:

    «Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес.

    Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века,— оказались по другую сторону занавеса».

    Старый английский плут, разумеется, лукавит: «занавес» не опустился, его опустили, причем сделали это именно британские и американские империалисты.

    В самом деле, никакой выгоды при изоляции от Западной Европы СССР не получал, напротив, прямой выгодой был, при сложившейся ситуации, максимально тесный культурный и экономическим обмен.

                      Черчилль вынужденно признает, что:

     «Коммунистические партии восточноевропейских государств, никогда не отличавшиеся многочисленностью, приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран, явно не пропорциональную количеству членов партии, а теперь стремятся заполучить и полностью бесконтрольную власть».

    В другом месте: «В целом ряде стран по всем миру, хотя они и находятся вдалеке от русских границ, создаются коммунистические пятые колонны, действующие удивительно слаженно и согласованно, в полном соответствии с руководящими указаниями, исходящими из коммунистического центра.

   Коммунистические партии и их пятые колонны во всех этих странах представляют собой огромную и, увы, растущую угрозу для христианской цивилизации, и исключением являются лишь Соединенные Штаты Америки и Британское Содружество наций, где коммунистические идеи пока что не получили широкого распространения».

                                     Вот в чём соль.

    Имперский премьер-министр открыто признает, что капиталистический мир был, как никогда, близок к своему концу: либерально-фашистская идеология потерпела крах, резко росло влияние компартий.

    Что империалисты могли предпринять в данной ситуации? Вариант с военным вторжением (операция «Немыслимое», разработанная, между прочим, по личному указанию Черчилля) по ряду причин, среди которых важнейшее место занимает создание водородной бомбы, был отклонён, а значит оставалось лишь одно — максимальная изоляция Америки и оставшейся части Европы от влияния Союза.

    Если не считать разных демагогических абстракций, типа «свободы», «демократии» и «прав человека», фальшь которых была разоблачена практической деятельностью самих либералов-демократов, то основной выгодой от развала СССР называют возможность «съездить за границу».

    Но, во-первых, граждане СССР достаточно активно выезжали в дружественные страны (ГДР, Финляндию, Польшу, Болгарию), во-вторых, был развит внутренний туризм.

    Разве, допустим, советский Крым много уступал своими курортами той же Турции?

   Не говоря о том, что путёвки выдавались бесплатно или за чисто символическую плату и были доступны практически всем .