Дождались, но не все

- Простите, не могли бы вы пркомпостировать билетик?

- Ты чо фраер, интеллигент что ли?

- Нет, что вы, такое же быдло как и вы.

(Анекдот советских времен)

Минздрав заявил, что готов законопроект о декриминализации ошибок медицинских работников при работе с наркотическими веществами. Речь идет о тех случаях, когда нарушения «не обладают высокой степенью общественной опасности».

"В обезболивании нуждаются порядка 800 тыс., порядка 74% из тех, кто нуждаются в паллиативной помощи. Получают это обезболивание всего 30 тыс. - полноценное обезболивание, которое должны получать люди в конце жизни в XXI веке" - директор московского Центра паллиативной помощи, президент благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Анна Федермессер.

В госпитальной среде, где врачи имеют дело с экстренными случаями, пациенты могут получить наркотическое средство в течение нескольких часов. В амбулаторной среде это может занимать несколько дней. И вы можете быть уверены, что сначала выпишут что-нибудь наименее эффективное, типа какого-нибудь трамадола, потому что это быстрее и легче. Но большинству раковых больных он не поможет.

В тех странах с развитой медициной, вас посадят скорее за то, что вы не назначили наркотик, чем за то, что вы что-то перепутали при его назначении.

Сейчас, например, наркотики запрещено вводить постоянной инфузией, а именно так они должны вводиться. Самое эффективное обезболивание — это не когда делают три-четыре укола, а с помощью постоянного внутривенного введения. Запрещать такой метод введения глупо и трусливо, но он запрещен.

Никакого влияния на усугубление проблемы наркомании никакие нарушения медицинского оборота наркотиков не имеют. Не просто 0,1, а 0,0001 процента всего незаконного оборота наркотиков приходится на украденные из медицинских учреждений препараты. Реальная борьба с наркотиками подменяется борьбой с медицинским применением.

Не гордость и радость должны испытывать инициаторы законопроекта и законодатели, а жгучий, тяжелый пожизненный стыд из-за того, что этого не случилось на 15-20 лет раньше.

Зачастую, врачи просто избегают иметь дело с наркотиками, опасаясь проблем. Международный комитет по контролю над наркотиками в 2016 году рекомендовал государствам «Упразднить правовые санкции за непреднамеренные ошибки при обращении с опиоидами» для повышения доступности обезболивания. В России такие санкции предусмотрены статьей 228.2 УК РФ.

По этой статье, например, в 2014 году была признана виновной в совершении уголовного преступления фельдшер скорой помощи. Фельдшер ввела пациенту лекарства, а ампулу с остатками препарата поместила в контейнер. В решении суда записано: «В результате неосторожных действий произошло самовыливание из ампулы и утрата психотропного лекарственного препарата "Реланиум 0,5% -2,0" в количестве 1,3 мл, что составляет 6,5 миллиграммов психотропного вещества "диазепам"».

Глобально закон о декриминализации не поможет, потому что если врача продолжать хоть как-то наказывать за его профессиональную деятельность, то легче ему от этого не станет и меньше бояться он не будет.  Медицинский оборот наркотических средств — это чисто медицинская проблема, она должна оговариваться только клиническими руководствами и правилами лечения. Положен человеку наркотик — он должен его получить незамедлительно.

Работа с наркотиками — это обычная работа врача. То, что она описывается рядом невыполнимых правил, — это не его проблема, это его беда. Почему в нормальных странах любой врач может списывать наркотики в любое время, когда это нужно? Почему они не хранятся под десятью замками? Это просто объясняется: потому что криминальный оборот наркотиков в медицинской сфере настолько мал по сравнению с оборотом за пределами медицины, что это несопоставимо.На выполнение правил, на постановку пяти лишних подписей и сотни печатей уходит очень много времени. Сегодня одного заместителя нет на месте, завтра другого... И вместо того чтобы через 15 минут получить наркотик, амбулаторный больной получает его через четыре дня.

Врачи не списывают препараты так, как положено по закону. Это просто невозможно сделать. По правилам, например, если он должен сделать пациенту инъекцию морфина размером в четверть ампулы, три остальные четверти врач должен специальным протоколом, в присутствии трех администраторов, уничтожить. Представляете, как это делается? Если каждые 15 минут пациенту нужен морфин — каждые 15 минут нужно составлять акты.

Есть еще врачи скорой, которые нередко вынуждены обезболивать наркотическими препаратами прямо на месте происшествия. И одна потерявшаяся ампула (просто куда-то закатившаяся во время суматохи по спасению жизни больного) может сломать судьбу врача. При этом состав преступления, предусмотренный статьей 228.2 УК РФ, предполагает привлечение к уголовной ответственности независимо от того, каковы размеры этой утраты (данная позиция подтверждена определением Конституционного суда от 28 мая 2009 г. № 806-О-О).

Все, достаточно, подробнее на https://lenta.ru/articles/2018...

Можно еще вспомнить известных людей покончивших жизнь самоубийством из-за невозможности получить обезбаливающее или бригаду мудаков из Госнаркоконтроля, которые дежурили возле ветеринарной клиники, дожидаясь, пока ветеринар введет кошке кетаминовый наркоз (что принято во всем мире) и радостно потирая потные ладошки в предвкушении очередной звёздочки на погоны по этому поводу.

Это всё что надо знать о "вставании с колен" и "особом духовном пути" нашего общества. Такое же ... как и остальные.

P.S. Патриотам с национальной окраской, которые сейчас набегут суда орать, что всё это очередной заговор евГейских врачей и мировой жидозакулисы по спаиванию/снаркоманиванию Русского народа, желаю хотя бы раз в жизни испытать настоящую БОЛь