Добро пожаловать в эпоху негосударственных акторов

Перевод интересного материала Financial Times. Автор рассуждает на тему, что все мы движемся не к многополярному пост-американскому миру, а к неполярному, в котором мир раздробится на регионы, не в силах решать проблемы с негосударственными структурами

Мы больше не можем надеяться, что это был дипфейк, созданный искусственным интеллектом. Осенью прошлого года Риши Сунак действительно брал интервью у Илона Маска на сцене. Повторимся, действующий глава правительства взял на себя роль младшего по отношению к бизнесмену на публичном мероприятии. Как бы пронзительны и сократовски ни были его вопросы ("Что вас особенно волнует?"), Сунак принизил свой пост.

Но он также шел в ногу с мировыми событиями. Маск - в основном благотворный пример более широкой тенденции: отток власти от государства. У него более масштабная космическая программа, чем у почти всех национальных правительств. Благодаря своим спутникам Starlink он положил палец на чашу весов на Украине.

Темная сторона этого явления проявляется на Ближнем Востоке. Ни ХАМАС, ни хуситы не являются государствами. Однако одни из них перевернули политику региона с ног на голову, а другие держат руку на пульсе мировой торговли.

Какая бы организация ни убила трех американских солдат в Иордании в выходные, она также не является суверенной державой, хотя и пользуется поддержкой Ирана, который сам ведет борьбу с нерегулярными суннитскими силами в Пакистане. Четыре месяца назад США надеялись, что Ближний Восток не будет иметь приоритетного значения. Теперь они стремятся к тому, чтобы ни один террорист там не оказался Гаврилой Принципом этого века: автором более масштабной войны.

По нынешним данным, победителем в пост-американском мире является не Китай. Это негосударственный актор. Хорошие, плохие или трудноопределимые, они процветают, когда ни одно государство не является достаточно сильным, чтобы управлять глобальной или даже региональной картиной.

На долю США сейчас приходится около четверти номинального мирового экономического производства. На Китай приходится чуть меньше, а на ЕС - в той мере, в какой его можно называть в единственном числе, - и того меньше. И, прежде чем мы потянемся за Грамши, такое положение дел не является "междуцарствием", в котором "старое умирает, а новое не может родиться". "Новый" мировой порядок должен быть еще более фрагментированным, а не менее, если предположить, что Индия в какой-то момент войдет в высший экономический вес. Называть такое распределение сил "многополярным" кажется все более причудливым. Оно "неполярное".

Ближний Восток не уникален в своем хаосе. (На самом деле, поскольку его негосударственные субъекты часто являются доверенными лицами того или иного суверенного правительства, события приобретают извращенную форму). Эквадор, некогда бывший образцом порядка в своем регионе, уступает наркобандам. Сахель настолько кишит джихадистами и светскими бандитами, что Франция, не отличающаяся робостью в своих бывших колониях, отказалась от длительной контрповстанческой миссии в этом регионе. Через южные границы Европы и Америки идет масштабная нелегальная миграция.

По данным Международного комитета Красного Креста, за последние пять лет число "вооруженных групп, вызывающих гуманитарную озабоченность", в мире постоянно превышает 450. Около 195 млн человек живут под контролем таких неформальных сил - как устоявшихся, так и "текучих".

Не забывайте, что нам предстоит пережить возвращение государства. Крупные политические события последнего десятилетия - Brexit, Дональд Трамп, Си Цзиньпин - наводят на мысль о том, что после нескольких десятилетий модной расхлябанности мир тоскует по суверенной власти. Некоторые из этих предположений подтвердились. В некогда либеральных экономиках появился новый дирижизм. Но если некоторые государства укрепляются в пределах своих границ (а некоторые, от Йемена до охваченной преступностью Швеции, этого не делают), то они все меньше способны поддержать других в других странах. Ни одно из них не обладает достаточным влиянием, даже в совокупности с союзниками. Результат - неуправляемое пространство.

На протяжении тысячелетий экономический рост практически отсутствовал. Затем, начиная с конца 1700-х годов, он расцвел. Что произошло? Индустриализация, да, но также и современное государство, которое превратило разнородные земли в интегрированные рынки и обеспечило порядок, в рамках которого мог происходить коммерческий обмен. Государство, если определять его как монополию на законное применение насилия на определенной территории, наряду с сельским хозяйством и электричеством входит в число величайших изобретений человечества. Если оно уступает место подгосударственным, негосударственным и антигосударственным силам, последствия для значительной части человечества будут ужасными.

Вопрос в том, увидят ли теперь те, кто приветствует конец этого американского порядка, то, чем он всегда был: своего рода глобальное общественное благо. Иран? Вряд ли. Россия тоже, как однажды сказал мне один западный шпион, рассматривает "проигрыш для всех как выигрыш для себя". Но есть страны в неодобрительном, но не совсем враждебном лагере, которым децентрализованный мир, должно быть, милее как идея, чем как опыт.

Financial Times

Подписывайтесь на мой телеграмм-канал, где я выкладываю только самые важные мировые новости со своей аналитикой, не засоряя ваш эфир.