О проблеме союза с Белоруссией

 О проблеме союза с Белоруссией

Стенограмма интервью:

С.Кургинян: Есть несколько вариантов существования России. В принципе, их всего четыре. Один из них заключается в том, что мы как были сверхдержавой, так ею и остаемся. Для того, чтобы быть сверхдержавой, нам надо восстанавливать Советский Союз или что-то в этом духе, например, Российскую империю. То есть, огромное государство, сопоставимое по мощи, народонаселению, территории, конфигурации границ со всеми остальными, как теперь говорят, центрами сил и способное отстаивать себя от всех угроз – как с запада, так и с юга и с востока. При том, что с востока набор угроз сегодня намного больше, чем он когда-либо в истории России со времен Чингис-хана. Я не хочу ничего плохого сказать о Китае, просто говорю, что Китай могуч как никогда – неважно, добрый у тебя сосед или злой, и куда он направлен, но если он намного сильнее тебя, то это всегда составляет проблему.

Значит, Россия как сверхдержава должна отстаивать себя со всех сторон. Но она не может тогда быть той Россией, которая сейчас существует и которая потеряла не только Украину, но и Закавказье и все прочее. В таком виде Россия не может выстоять против этих трех угроз.

И это и не планировалось. Тогда, когда возникал об освобождении от союзных республик – а делала это своя элита, и никто больше это по определению сделать не может, потому что когда говорят, что СССР развалило ЦРУ, то я спрашиваю: "А почему тогда КГБ не развалил США?". Значит, делала это своя элита, которой кто-то помогал, естественно из других соображений, но пока сама элита это не захотела сделать, этого не делалось. И она это сделала под сценарий вхождения России в Европу. Россия как национальное государство, пусть и с усеченными границами, входящая в Европу, - достаточна в том виде, в каком она есть. Этих 140 миллионов достаточно для того, чтобы войти в Европу, объединиться с другими сотнями миллионов, создать вместе какое-нибудь единое здоровенное тело, а дальше уже это тело начать охранять от угроз с разных сторон. При этом, угроза с запада перестает быть угрозой, как только возникает это объединение. Остаются угрозы с юга и востока. Да, они огромны – исламский радикализм и сверхдержава на востоке – но они преодолимы. А уж если во все это вкладываются еще и США, то вообще все замечательно: "Россия – Европа – США" это геополитический "Север", атлантическая цивилизация, евроатлантическая и так далее.

Но в том-то и беда, что эта конструкция, под которую сегодняшняя Россия сделана, оказывается нереализуемой по очень многим причинам. Фактически, это очень просто – если бы эта конструкция была реализована, то за 20 лет мы бы (а) вошли бы в НАТО, стали бы членами НАТО (не каких-то договоров, а просто членами НАТО), и (б) вошли бы в Евросоюз. Наши граждане уже ездили бы по Шенгену во все части Европы, у нас были бы объединенные экономики, банки, то-сё, пятое-десятое – и мы стали бы частью Запада.

Когда затевался развал Советского Союза, то те, кто его затевали – а там были не только предатели и мерзавцы, но и люди с определенными предпочтениями – то думали, что будет так. Они хотели национальное государство, модернизировав и сделав рыночным, ввести в состав Европы. С чем же возникла проблема? Оказалось, что очень многие этого не хотят. Не хотят этого американцы, которые всех других, кто не есть Соединенные Штаты, расценивают просто: кто помощнее, тот поопаснее. Совершенно неважно, какая идеология. Европа помощнее? Высокие технологии, населения много, промышленный потенциал большой. Она опасна! Китай помощнее – он опасен. Значит, Америка совершенно не хотела, чтобы Европа получила сырьевые ресурсы, ядерное оружие и прочее от России, и образовала этот конгломерат. Для того, чтобы этого не допустить, стал образовываться некий новый союз, который очень напоминает старые союзы. Тогда это называлось "линия Керзона", теперь это называется Восточная Европа, или Центральная и Восточная Европа. Начали образовываться барьеры на пути соединения российского сырья с западноевропейской промышленностью, прежде всего немецкой, конечно, но и франко-германской в целом, или франко-германо-итальянской. Восточная Европа, т.е. бывший наш соцлагерь и бывшие наши республики, оказались в этом смысле малоэффективными государствами, способными в основном сущетствовать за счет того, что они продают один товар – возможность сдерживания России. Таким образом, у Западной Европы оказалось два оппонента – частично Центральная Европа и, в большей степени, Восточная Европа, которые теперь будут отделять Россию от "старой" Европы.

Внутри всей этой конфигурации были "дырки". Одной из главных "дырок" была Белоруссия. Лукашенко проявлял некотору. Симпатию к России, желание каким-то образом с ней объединиться. И это объединение было абсолютно необходимо России, впрочем, как я считаю, и Белоруссии тоже. При этом до сих пор непонятно – по отношению к Белоруссии-то уж совсем – что такое суверенитет? Суверен – кто? Народ. Так что, белорусский народ нуждается в суверенитете от русского народа? Раньше это называлось Малороссия, Белая Русь. Уж слишком близки народы, чтобы говорить о каком-то суверенитете народов. Значит, речь идет о суверенитете элит, которые хотят иметь свои собственные хутора и на этих хуторах быть всем. Как когда-то говорил Цезарь, увидев Галлию: "Я предпочитаю быть первым здесь, чем вторым в Риме". Лукашенко – это Цезарь, увидевший Галлию.

Но ведь вопрос же не в амбициях Лукашенко. И не в идеологических различиях между консервативным Лукашенко (что мне ближе), и либеральным Кудриным (что мне дальше). Вопрос в фундаментальных стратегических интересах наших народов! По мне, этот интерес заключался в том, чтобы Лукашенко привел Белоруссию на федеративных, или даже унитарных правах, в Россию, а дальше пытался искать себе и своей элите политическое место в пределах большой страны. Это политическое место он бы обязательно нашел. Стань он объединителем на любых основаниях – он кандидат в президенты на выборах и его невозможно не ввести в этот список. С ним ничего невозможно сделать, потому что, во-первых, добавляется консервативный электорат Белоруссии, а, во-вторых, весь консервативный электорат, тоскующий в отсутствие лидера, будет голосовать не за Зюганова или кого-то еще, а за сильного человека, который страну привел в единое целое.

Значит, он в этом выигрывает. Выигрывает он – значит, и белорусская элита имеет возможность получить некие позиции. Вопрос заключается в том – риск или хутор? Лукашенко все время говорит о том, что если он отдастся в руки Кудрина и всех прочих российских негодяев (имеется в виду, либеральных), то он погубит свой народ. Ну, а почему он должен отдаваться в их руки? Ведь реальный расклад-то будет не такой. Он что, хочет сказать, что его ждет судьба какого-то олигарха, что его тут же увезут в Магадан? Ну, это смешно. Этого никогда не произойдет. Или оттуда он вообще выйдет героем-триумфатором. Вопрос о риске, о политическом риске. О том, что Цезарь-то в последний момент все-таки решил брать Рим. А Лукашенко хочет хутор.

Что же это за хутор? А вот хутор-то это блестящий. Лукашенко как хуторянин – политический гений. Он сделал нечто невероятное. Он страну без сырьевых ресурсов, сильно зараженную Чернобылем, и некрупную – вычистил, вылизал. Сделал так, что все поля засеяны. Он сумел белорусскую промышленность наладить. Ведь это белорусское население (говорят, что это Вандея) – оно консервативное и одновременно более правовое, оно поближе, тем не менее, к Западу, оно трудолюбиво. Это такой необрежневский рай, в котором дети занимаются в клубах в бесплатных кружках, где везде чистота, все подметено, и на улицах порядок. Когда можно ходить вечером без страха, и так далее.

В любом случае, у Лукашенко есть огромные шансы войти в Европу, ускоренным путем, в числе первых – и он это прекрасно понимает. Я не говорю о том, что отнюдь не отделен от самых разных европейских и американских групп, у него прекрасные международные контакты. И ему есть из кого их строить, в том числе, из людей, которые когда-то эмигрировали из Белоруссии и помнят о ней. Он сильный человек. И когда он колеблется между перспективой – войти ли хутором в Европу самому или болтаться тут на непонятных ролях около России – то это вопрос серьезный.

Лукашенко говорит, конечно, о том, что он хочет "сосать двух маток": он может что-то брать от России и что-то брать от Европы, как это делали Тито, отчасти Чаушеску, в меньшей степени. Россия дает кредиты за то, чтобы он не уходил далеко на Запад, а Запад дает кредиты за то, что он не сближается с Россией. А он свой хутор чистит, лижет, сеет на полях горох и пшеницу, приводит в хорошее состояние дороги. Он одержим этим своим хутором, он настоящий национальный лидер. Но весь вопрос-то в том, что этого национального мышления сейчас недостаточно.

Ему говорят, что недостаточно, а он говорит: "А что вы хотите? Чтобы я с кудриными, гайдарами и еще с чем-то в российскую нечисть влез?". Ему говорят: "Нет, милый, это же не так. Ты же понимаешь, что это не так!" – "Нет, давайте конфедерацию!" Ему говорят: "Извини, если мы сделаем с тобой конфедерацию, то у нас Татарстан попросит конфедерацию, за ним Чечня и все остальные. Нам это надо? А если потом эта конфедерация рассыплется? Мы с гигантским трудом создали какое-то целостное государство – не будем спорить о его качестве и степени его прочности, но хоть какое-то – а теперь мы должны этим жертвовать? А почему мы должны этим жертвовать? Рискни ты, как Цезарь!"

Теперь, пока мы выясняем, кто хуторянин, а кто нет – страдают наши народы. Россия, прежде всего. Почему? Вот Газпром потребовал, чтобы до конца платили за газ, и якобы это выигрышно для России. Это для Газпрома будут выигрыши, а не для России. Почему? Потому что, представим себе, как только Белоруссия войдет в НАТО, мы должны будем вывезти оттуда все, что там находится. А ведь мало вывезти – это надо разместить. Во-первых, это надо разместить ближе к Москве – я имею в виду линии противовоздушной обороны. А если их поставить их ближе к Москве, их надо сделать помощнее. Во-вторых, их надо заново разместить – а это, вместе с комплексами, примерно 95 млрд. долларов сразу. В-третьих, даже если мы разместим, мы будем более уязвимы. И это только геополитическое слагаемое. Но Газпром-то не отвечает за геополитику! Он получит прибыль, а из соседнего кармана, бюджетного, будут платить эти 95 млрд., и нация получит издержки. А у нас все путают корпоративное и национальное. Поэтому в данном случае мы крайне заинтересованы в отношениях с Белоруссией.

Кроме того, с Белоруссией связан вопрос о Калининградской области. Если замкнется пояс, состоящий из Прибалтики (которая готова замкнуться), Белоруссии, Украины, Молдавии и дальше он пойдет на Кавказ, то это будет означать, что мы находимся в тройной изоляции и вопрос бывшего Кенингсберга, нашей Калиниградской области, встает с предельной остротой. Значит, мы столько потеряем на Лукашенко, что все выгоды, связанные с Газпромом и всем прочим, будут нулевыми.

Кроме того, хорошо, если Лукашенко будет от нас отдаляться, а не чинить нам вред. А если начнет чинить вред? Если мы еще одного транзитера прижмем, то что будет с транзитными линиями? Мы рассчитываем, что мы все это восполним какими-нибудь Северными и Южными морскими потоками? Но моря, знаете, тоже вещь проблемная – появятся подводные террористы, или мало ли что еще?

Конечно, над нами нависает гигантская проблема. Проблема это связан с чем? С тем, что если раньше Европа была связана с Бушем и понимала, что Буш – враг и ей ничего не обеспечит, то теперь Обама начинает с ней сближаться. А тогда Европа начинает отползать от нас, все больше и больше. И это "Восточноевропейское партнерство" – опаснейшая вещь. Медведев сказал в Хабаровске, что само по себе "Восточноевропейское партнерство", наверное, и хорошее, но только люди, которые в него входят, считают, что оно против нас. Но они же не только это считают – они же Россию в него не вводят! Россия выведена из всех Европ – и из Центральной, и из Восточной. А где она?

Тут возникают другие геополитические сценарии. Первый – это исламизация России. Россия принимает ислам и сливается с Югом, и становится своеобразным халифатом. Я знаю людей, которые описывают этот сценарий. Это не только Гейдар Джемаль, очень умный человек, но и другие. Назовите это "Евразия" – по существу, это то же самое.

Второй. Россия фактически поглощается Китаем или становится его внешней периферией.

Оба эти сценария Россию никак не устраивают, по очень многим причинам. Значит, надо возвращаться к советской модели! К советской геополитической модели, т.е. к огромной стране, которая самодостаточна, которая может и дружить, и отвечать угрозам с трех направлений. Сверхдержавой, то есть. А сверхдержава – тяжелый крест, тут надо менять все. Зачем же от нее избавлялись?

Вот так мы каждым своим ударом создаем очередной обруч в гробу, в который поместил наше государство и наш народ распад Советского Союза.

Автор(ы): С. Кургинян

Дата публикации: 16.06.2009

Источник: Russia.ru