Кошмары олигарха

…Под Князем он ходит с молодости, с тех пор, как с армейки вернулся и начал жить блатной жизнью. Князь взял его себе в коллектив, научил, как правильно вопросы решать, как с людьми разговаривать, как дела делать.

Страх быстро прошёл. Князь вообще к себе в пристяжь трусливых не берёт. А с тех пор, как он стал частью команды, страх словно испарился, вышел из него.

Люди чувствовали, что он ДРУГОЙ, и начинали перед ним дрожать, прогибаться и унижаться. Отмороженные беспредельщики и опытные урки не могли выдержать его взгляда. Одним своим видом он внушал им первобытное, животное, казалось, давно забытое чувство страха. Поэтому уголовники старались с ним не конфликтовать, на стрелках вели себя предельно вежливо, словно перед ними был не зелёный фуцан, вчерашний дембель, а какой-нибудь авторитет преступного мира, от слова которого зависела их дальнейшая жизнь.

Стрелки-тёрки длились немного – слава про него быстро разошлась далеко за пределы родной республики.

Он быстро вышел на новый уровень – начались подставные фирмы, контракты, поставки.

Князь был им доволен. Он выделил его из общей массы, начал давать ему отдельные поручения.

После того, как Князь заставил его получить диплом об образовании и познакомил его с партийными боссами – земными небожителями, которые начали вкушать райские наслаждения ещё при жизни на этой грешной земле – он понял, Князь натаскивает его явно для чего-то большего, чем он занимался до сих пор.

Князь ему так и сказал – «весь этот криминальный бизнес, Вася, это мелкое болото для мелочи пузатой. Дела нас ждут великие Васенька…».

И что поразительно – партийные бонзы, начальники разных уровней, холеные акулы капитализма в костюмах от Теда Лапидуса, с изумрудными запонками,на которые можно было купить всё его родное село, все они боялись и заискивали перед Князем, который всю дорогу кашлял как туберкулёзник, смолил анашу, забитую в БМК, и изъяснялся на чистой «музыке».

Это потом он уже перестал удивляться. Перестал изводить себя вопросами, и ему казалось естественным, что для Князя, одетого в поношенный пиджачок из-под которого выглядывала полосатая тельняшка, с полным ртом золотым зубов, всего такого сине-зелёного от лагерных наколок времён, все двери открыты.

Звёзды шоу-бизнеса, политики, банкиры, все ему кланяются, на колени перед ним становятся. Все они по его первому приказу готовы кого-то убить, изнасиловать, или пустить себе пулю в рот.

Князя нигде не обыскивали, и он везде таскал с собой свою финку с наборной ручкой, которую он никогда не стеснялся пускать в ход.

И что интересно – хотя Князь был вхож в кабинет президента, часто присутствовал на заседаниях парламента, в то же время его часто можно встретить в кишинёвских подвальных бодыгах, его знали все вокзальные шмары, он был частым гостем наркопритонов, он каждый день свободно входил-выходил в кишинёвскую тюрьму, всё время что-то «тёр» и «качал».

Сегодня Князь живёт у него в офисе, в его личном кабинете. Никто из сотрудников его укреплённого офиса-штаба в самом центре Кишинёва не знает про тайного постояльца.

Теперь у него свой личный кусок Европы, подаренный ему Князем. И Князь же, на правах «старшего товарища», помогает ему управлять своими угодьями.

Князь так и сказал ему: – «Вася, страна эта теперь твоя, и все люди, которые здесь плодятся, все птицы, которые над этой страной летают, все рыбы, которые в её водах плавают – твоё теперь всё это, Васенька».

Только не радует его теперь ничего. Спать он давно не может – только глаза закроет, как они все встают перед ним.

Все, кого он на стрелках завалил, кого утюгом пытал, кому бутылку из под шампанского в ж@пу совал, приходят к нему по ночам. Сотни девушек, сгинувших в грязных притонах Албании, Турции и Западной Европы, приходят к нему по ночам и льют горючие слёзы на его постель, оплакивают свои жизни загубленные. У некоторых серёжки вырваны вместе с ушами, у некоторых груди отрезаны, некоторые просто мычат – им языки перед продажей вырвали, шоб базарили меньше…

Поэтому он не спит уже лет двадцать, и на кокаине сидит плотно.

Когда он начал участвовать в международных саммитах, встречаться с президентами, генералами, хозяевами транснациональных корпораций, то он даже не удивился, когда увидел, что за теми ходят не сотни мертвецов, а целые тысячи мёртвых душ, построенных в римские легионы.

Тогда он даже почувствовал себя на секунду человеком. Но это длилось лишь секунду. Все они ему улыбались, угощали коксом, и обещали, что скоро и за ним легионы загубленных душ ходить будут. И Князю все привет передавали…

А его уже ничего не радовало, он чувствовал, что жизнь его к концу приближается, и адское пламя уже начинает его поджаривать, хотя по всем раскладам это против всех правил.

…Если бы он знал, чем всё это закончиться, он никогда бы не продал свою бессмертную душу Князю Мира сего.

Но что сделано, то сделано, и ничего уже не изменить.

Князь все эти его «мучения» конечно же, выкупает сразу, и по ушам часто бьёт:

«А как же ты думал, Вася, платить за всё нужно! Ничего, скоро такую войнушку устроим, вмиг о всех своих мертвяках позабудешь – не до них будет, каждый день новые мертвяки будут к тебе подтягиваться! Пока со всеми познакомишься, со всеми пабазаришь, глядишь, и сам откапытишься!», – каркает ему Князь, в то время, как одной рукой хлебные чётки крутит, а другой забивает себе очередной касяк.