Это интервью, я дочитал с пятой попытки. Тошноту все-таки подавить в себе удалось, а вот ощущение мерзости, злости и ярости нисколько. И так..
Накануне 25-летия с момента подписания Беловежского соглашения обозреватели «КП» пообщались с двумя подписантами этого документа и много нового для себя выяснили
К этому человеку у меня было много вопросов, причем давно. И судьба нас наконец свела - в Таллине, на «мировой» премьере фильма «Шуша», как было написано в пресс-релизе. Шуша - это детское прозвище Станислава Шушкевича, первого главы независимой Беларуси. Именно с его легкой руки рухнула громада под названием Советский Союз. Хотя сам он советскую систему не раскачивал - как и многие его романтично настроенные сотоварищи, он лишь радостно приобщился к общему процессу, поставив свою подпись под Беловежскими соглашениями, которым 8 декабря исполняется 25 лет. Обломки СССР накрыли потом многих, в том числе и его самого - всего через два года Шушкевич был без сожаления отправлен в отставку со своего поста, и Беларусь надолго сменила курс на прямо противоположный.
Место, где добили СССР - охотничий домик партэлиты в белорусском местечке Вискули на самой границе с Польшей - довелось увидеть не всем. Мне повезло: несколько лет назад группу журналистов со всего света, приехавших на всемирный конгресс русскоязычной прессы, специально провезли мимо. Что чувствовалось? Ни восторга, ни ярости - запомнилась почему-то совсем другая деталь: как коллеги-журналисты, которых судьба раскидала по всему свету, при слове «Вискули» не сговариваясь, повернулись и плюнули в сторону совсем небольшого и не очень роскошного домика, где сплясала свой танец История…И это было мощно!
Так что я приготовила для Шушкевича много злых вопросов. Но вот посмотрела снятый эстонскими кинематографистами фильм, и вся злость прошла. На кого злиться? На человека, из которого авторы делают эдакого доброго сельского потешника, а сам он этого не понимает? «Русские душу отдают, но та душа с бутылкой алкоголя», - доверчиво рассказывает Шушкевич в кадре про разницу русского и белорусского менталитетов. А камера тем временем вытаскивает из его собственного подвала бутылку водки и фиксирует на даче экс-президента беспорядок уровня городской свалки, будто швабра с тряпкой в этот дом никогда не заходили в гости.В зале снисходительно посмеиваются...
Добрый, старый «ботаник», который по большому счету никому не нужен, ни друзьям, ни врагам - это вам неГорбачев. Станислав Шушкевич ненависти ни в ком не вызывает, потому никто на него все эти годы и не покушается. Вполне себе приятный собеседник, который 25 лет повторяет свое антикоммунистическое «фу», не меняя взглядов - что по нынешним временам можно даже посчитать ценностью. Было бы гораздо неприятнее, если бы он своим взглядом изменил и раскаялся. Познакомиться с его версией того, что произошло в Беловежской пуще четверть века назад, в любом случае было не лишне.
Пили, но мало
- Вы, Станислав Станиславович, рассказывая в интервью про Вискули, неизменно повторяете: все врут... А что именно про подписание Беловежских соглашений рассказывают не так? И кто?
- Бывший белорусский премьер Вячеслав Кебич, например. Он написал верноподданническую книжку, в которой заявил, что это будто бы я заставил его поставить подпись. А если бы не я - то он бы никогда в жизни не поставил... Я думаю, что он не то что свою книжку не писал, но наверное даже ее и не читал, потому что путает целый ряд понятий. Что мы с Ельциным иКравчуком будто бы специально договаривались там встретиться. А мы не договаривались. Еще пишут, что ничего, кроме пьяни, в Вискулях не было.
Развалив Советский Союз, Станислав Шушкевич вскоре сам остался не у дел. И смог зарабатывать на жизнь лишь лекциями за границей. Фото: Piotr POLAK/EPA
Развалив Советский Союз, Станислав Шушкевич вскоре сам остался не у дел. И смог зарабатывать на жизнь лишь лекциями за границей.
- Ну что - скажете, что совсем не пили?
- Настолько мало, что можно это вообще не учитывать! Сам я человек пьющий, причем с удовольствием. Но не злоупотребляющий. И вот что я скажу: в Вискулях я вообще не пил. У нас стояла бутылка коньяка, и от этой бутылки мы отпили, наверное, граммов 200. Шесть здоровых мужиков. За все время обсуждения. Хотя возможность для питья Кебич организовывал. На каждом повороте стояли шкафчики и столики с набором бутылок, по тем временам очень качественных. Виски не было, но армянский коньяк можно было найти, и водку. Но никто не пил. А журналисты, которые писали статьи, были в 300 метрах оттуда, в гостинице - те алкоголем просто заливались. Особенно западноукраинские.
– Вот вы, собственно, на два главных вопроса, которые все эти 25 лет терзают постсоветские страны, и ответили: пили разрушители в Вискулях или не пили? И намеренно ли разрушили Советский Союз?
- Вообще-то я туда ехал с совершенно другими намерениями - добывать для Беларуси нефть и газ, чтобы мы не замерзли. Но когда мы начали рассуждать, кто мы есть - Беларусь, Россия иУкраина - пришлось сделать то, чего нельзя было не делать. И мы это сделали. Любопытна была позиция Назарбаева. Говорят, что это - восточная мудрость, а я думаю - хитрость. На следующий день после подписания Беловежских соглашений, 9 декабря, Горбачев возмутился: как это, три человека разрушили такой Союз! Надо собрать съезд народных депутатов. Ожил… Назарбаев в тот период говорил, что он бы не подписал Беловежское соглашение. Мы его в Вискули тоже звали. Он прилетел в Москву. И мудрость его заключалась в том, что он там «по техническим причинам» задержался. А в действительности он был у Горбачева. И тот ему пообещал должность председателя Верховного Совета в обновленном СССР - это потом сам Горбачев говорил на телепередаче.
Кто мы есть?
- Вы рассказывали в одном интервью, что это Геннадий Бурбулис (тогдашний госсекретарь при президенте РСФСР) надавил на всех, продиктовав фразу о конце СССР.
- Не надавил, а предложил. А я был плохим человеком, потому что очень плохо о нем думал. Я думал так: вот марксист-ленинец прилип к Ельцину, будет его в коммунистическую сторону тянуть. Ан нет - он предложил очень достойную фразу, которая не претерпела никаких изменений. Какой была предложена, такой и вошла в преамбулу Беловежских соглашений: «СССР, как геополитическая реальность и субъект международного права, прекращает свое существование». Она очень правильная, очень своевременная и очень уместная. Снее все началось. Я сразу сказал, что все подпишу.
- Как вообще подошли к этому моменту?
- В первый день, когда мы все туда приехали, мы собрались в апартаментах Ельцина. Во вторых апартаментах был Кравчук. А третьи я занимать не стал, подумал, что, может быть, еще кто-нибудь добавится, и занял хороший домик в лесу. И начали мы говорить… Стало ясно, что добыть нефть и газ для Беларуси можно только антирыночным способом, попросив о помощи Горбачева. И тогда мы подумали: а кто мы есть? У нас у всех было право подписания международных договоров. И тогда мы решили подумать, что мы можем в этом плане сделать. Фраза Бурбулиса породила начало. И я с той поры начал уважать советских философов.
- Не боялись? Не думали, что Горбачев мог дать приказ, и вас всех бы арестовали.
- Мы к этому готовились. Я знал, что поскольку приглашаю законно избранного президента России, надо обеспечить безопасность. В течение двух последних недель шеф КГББеларуси Эдуард Ширковский мне постоянно докладывал, что делается по безопасности встречи в Беловежской пуще. Когда у меня был официальный визит в США, Альберт Гор тоже спрашивал: не боялись, что Горбачев вас арестует? Ширковский, который стоял рядом со мной - я его тоже взял в ту поездку - с уверенностью отвечал: «Мы обеспечили безопасность». Он уже чувствовал, что он - шеф КГБ независимого государства. Потом, когда вышел на пенсию, уехал в Москву: потому что там пенсия была более выгодная и в интервью говорил: очень жалею-де, что я их не арестовал…
Я думаю, арестовать нас было бы не так просто. Военно-воздушная база, куда прилетали все самолеты, была под нашим контролем, чтобы ее захватить, там нужно было учинять разбой. Но я об этом даже и не думал, зная трусливость Горбачева. Он же всегда был не причастен ни к каким делам. Ни к Тбилиси, ни к Риге, ни к Вильнюсу. Иногда стыдно было смотреть ему в глаза, когда он врал.
Как на самом деле разваливали Советский Союз. Ровно 25 лет назад было подписано Беловежское соглашение, поставившее точку в истории СССР Виктор БАЛАБИН
Русофил и кремлефоб
- Вы неоднократно говорили, что вам, собравшимся в Вискулях, было важно не допустить войны на территории постсоветского пространства. А у меня ощущение, что мы сейчас к этой войне гораздо ближе, чем тогда.
- Мы не говорили, что мы делаем великое дело. Но мы совершенно четко предотвратили югославский вариант развития событий, потому что три славянских республики стали независимыми. А потом, 19-21 декабря в Алма-Ате, уже и все остальные.
- Но я права в ощущении, что вы много лет чувствовали себя триумфаторами?
- Ничего подобного.
- Кем тогда: разрушителями?
- Нет.
- Придете к Богу, как думаете - вам вашу подпись под Беловежскими соглашениями поставят в плюс или в минус?
- Я убежден, что в плюс. И притом, я не считаю это главным событием в своей жизни.
- А какое главное?
- Вывод ядерного оружия с территории Беларуси.
- Это то, по чему сейчас плачет Украина?
- Украина может плакать сколько угодно. У них было 165 очень межконтинентальных ракет, нацеленных в основном на США. Это очень дорогие ракеты стратегического назначения, они закопаны глубоко в шахтах. Если вы ударите по Украине даже ядерными ударами, то вы этих ракет не достанете. В Беларуси был иной принцип. Ракеты ездили, меняли место положения. Но они были все время на поверхности и в течение получаса могли быть готовы к запуску, в тех точках, где их не ожидали. И если бы начался конфликт, то не Россию нужно было бы уничтожать в первую очередь, а Беларусь, потому что в ней было столько ядерного оружия, что хватило бы, чтобы уничтожить Европу. Я это, как физик, очень хорошо понимал. И мы приняли решение о выводе ядерного оружия без компенсаций. Мы были заложниками России. Ничем иным, как соседствующей с Россией колонией.
- Вот как? Колонией? Я обратила внимание на презентации в таллинском книжном магазине на ваши слова о том, что и книги-то в Беларуси были напечатаны на 50 лет раньше, чем в России, и что Беларусь - это Великое княжество Литовское, а никакая не младшая славянская сестра. И так далее. Мне это напомнило книгу Леонида Кучмы «Украина - не Россия». Вам не кажется, что вы следуете уже проторенной дорожкой?
- Во-первых, я не читал книгу Кучмы. Во-вторых, это исторический факт. В третьих, государственным языком вВеликом княжестве Литовском никогда не был литовский. А был белорусский! И на нем написаны основные документы. Это было белорусское государство, литовцы присвоили себе чужое имя.
- Да я не об этом. О том, что вы пытаетесь разъединить два братских народа.
-У меня такая же вредная жена, как вы. До основания русская. Она тоже по этому поводу вся пылает страстью. А я говорю: я русофил и кремлефоб. Когда был Ельцин, я был русофил и кремлефил.
Учительницы первые мои
- Вы на что все эти 25 лет живете? Ходят какие-то слухи про пенсию в 30 центов...
- Десять лет у меня действительно была такая пенсия. Это вынудило меня сохранять кондицию. Не физическую, а умственную. Я зарабатывал деньги, читая лекции вЕкатеринбурге и в Перми, в Петербурге, и в Москве. Читал лекции в ведущих польских вузах и вахтовым методом зарабатывал деньги в Польше. Получил доктора Honoris causa в католическом университете в Люблине. Более того, прочел семь публичных лекций в южной Японии - от Осаки до Окинавы. И был поражен тому, сколько мне за эти лекции заплатили. По 4,5 тысячи долларов! Я даже решил, что обязан Японии. Приехал, купил жене японский автомобиль, и себе.
- Я часто встречаю ваши интервью то на литовском языке, то на латышском, то на эстонском. У вас с прибалтийскими республиками какие-то особые отношения?
- Не скрываю, что политики Литвы, Латвии, Эстониифактически были моими учителями, когда был съезд народных депутатов СССР. Я туда пришел неотесанный, как бревно. Они стали меня приглашать на свои мероприятия. И мне понравилось, как они действуют. Я тоже хотел, чтобы Беларусь утвердилась как национальное государство И здесь увидел, что в отличие от наших эти люди все делают грамотно. У меня хватило смелости и наглости сказать, когда первый секретарь ЦК начал диктовать, как белорусская группа должна себя вести: «Не вы меня выбирали и не вы мне будете давать указания. У меня за спиной 200 тысяч моих избирателей. Я буду делать то, что им обещал». И мы разделились 50 на 50. Половина делегатов от Беларуси стали демократическими, а другая половина осталась чисто коммунистической. А прибалты действовали разумно. И я понял, что я - бревно неотесанное, необразованное в политическом смысле.
- Вы, как я вижу, относитесь к себе с большой иронией...
- А чего мне? Я физик нормальный. А как политолог я открываю истины до сих пор.
- Вам спокойно жить в Беларуси дают? Или вы, как Светлана Алексиевич, считаетесь диссидентом, но критикуете при этом не свою страну, а нашу?
- Я обожаю Алексиевич! Я очень радовался, что она получила Нобелевскую премию. Я не смог ее поздравить, был вБухаресте на саммите бывших глав государств. Мы там с Виктором Ющенко договорились, что ее хватит одной на две страны, что она родилась на Украине, а пишет в Беларуси. Но потом у меня на нее появился зуб. Я видел запись ее интервью в Нью-Йорке, где она сказала, что польские ксендзы призывали будто бы к погромам евреев. Ее попросили привести пример. Она сказала: я говорю всегда только правду, но пример привести не смогла. Это вранье. Если я получил почетного доктора в католическом университете в Люблине, то, наверное, знаю чуть-чуть, что такое политика католического костела. Костел не может призывать к погрому.
Советский Союз живет в головах
- Вам не кажется, что тренд, в котором все мы счастливо пребывали последние 25 лет - что «коммунизм-де уничтожен, везде победила демократия и мы в 1991-м наблюдали конец истории Советского Союза» и так далее - окончательно повержен?
- Дело в ментальности. Заметьте, как долго шла Европа к уважению тех ценностей, которые мы называем буржуазно-демократическими. Вспомните, сколько было отсечено гениальных голов на гильотине во Франции, пока утвердились право на собственность, свобода, равенство, братство. Я этого не понимал тогда. Но потом потихоньку начал понимать, что Советский Союз живет в головах. Информация о трудностях и тяжестях забывается. У меня отец вернулся после 20 лет в Сибири и вступил в компартию, сказав, что сама коммунистическая идея правильная.
Беседовала Галина САПОЖНИКОВА
Оценили 0 человек
0 кармы