Ведь мы с тобой из Таганрога!

         Эта история началась на войне в полевом госпитале и имела своё продолжение уже после нее.

    Конец сентября 1942 года. Через Волгу из Сталинграда идет сплошной поток раненых. После распределительного пункта, часть раненых направлялась в заволжское село с украинским названием "Кривуша". Как туда попало село с таким названием? Тогда всем находящимся там было совсем не до истории…
   Там, под сенью столетних дубов, располагался передовой армейский госпиталь.

   Ситуация была критическая. Многие раненные лежали прямо на земле, вне палаток. Они ожидали отправки на лечение вглубь страны. Раненные все прибывали и прибывали. Машины поспешно разгружались и снова отправлялись к Волге за очередной партией раненых.

   Особо тяжелораненые лежали отдельно. Среди них было много моряков. У одного оторвана нижняя челюсть и торчит язык, но он был живой. У другого, вместо левого глаза, торчал огромной величины осколок. Проходящих мимо, он "молил Богом":
– Братцы, пристрелите меня ради Бога – я не жилец!

   Там лежали с оторванными руками, ногами, просто исковерканным лицом. Были люди с ужасными ранениями и увечьями. Были люди без рук и ног, как тогда говорили -"самовары".
   Раненых все везли непрерывным потоком. Вокруг них, в ужасе от вида раненых и валясь с ног от усталости, бегали только, что закончившие медучилище молодые девчонки.

   После операций и перевязок больных укладывали прямо на землю, иногда подстелив плащ-палатку. Так они и лежали ожидая отправки по другим полевым или стационарным госпиталям. Среди раненых были и ходячие – с палочками и костылями, и лежачие – на плащ-палатках и просто на земле. Среди них, стояли дымящиеся походные кухни. Их обслуживали легкораненые, а возможно и выздоравливающие. Ходячие раненые подносили в котелках кашу и кормили лежачих. Там в основном варили кашу с тушенкой и кипятили чай. Опустошив котлы от каши, их заливали водой, и опять варили. Процесс шел непрерывно с утра и до позднего вечера.

   Бойцов, которых можно было в скором времени вернуть в строй, здесь же и долечивали. Потом медицинская комиссия выносила свой «приговор». Очень часто приговор был суров – «Годен»!

   Никто не ныл. Все знали – Сталинград нужно удержать! Это была основная идея, ради которой стоило выжить и победить. Так многие не долечившись уходили на передовую, выдвинув только одно условие комиссару: - Только, к своим! Там долечусь.

   Постановление утверждал комиссар госпиталя, его виза была решающей. Зачастую, комиссар глядя на выписанного, не выдержав рвал постановление. Самолично выписывал направление, швырял его бойцу с криком: - В тыл! Дальше лечиться! Бегом вон в тот автобус!

   Очередной боец вышел из операционной палатки и при помощи сестрички шел искать свободное место. Его сочли перспективным к выздоровлению. Проходя мимо «особо тяжелых», он так же был повергнут в ужас! Шел и молил Бога – спасибо жив, чем так – то лучше…
- Эти на отправку? Спросил он у сестрички.
- Не доедут… Сорвавшимся голосом, прошептала девчонка и зарыдала. Пытаясь успокоить, боец прижал ее к груди и заплакал сам.

   Рядом с ними в бессознательном состоянии лежал молодой боец и бредил. Услышав в голосе бредившего парня, еле уловимые родные нотки, он поставил свой «Сидор» на землю:
- Все сестренка, пришли. Это мой брат, я здесь останусь…
- Оставайтесь, пока здесь… А я постараюсь подыскать Вам место в палатке. Обреченно сказала медсестра.

   Он взял на себя полный уход за лежащим рядом парнем. Укрыл шинелью с умершего, на ночь закутывал в плащ-палатку.
   Забыв о своем ранении, десять дней он не отходил от него ни на шаг. А когда появилась возможность, перетащил с собой в палатку.

  Парень открыл глаза и еле слышно прошептал:
- Спасибо…
- Не стоит… Ведь мы же из Таганрога! Бодро ответил «Спаситель». Слезы покатились из его глаз. Навзрыд заплакала сестренка. Рыдали, прошедшие через Сталинград, суровые мужики:
- Да мы ж, и впрямь поверили, что он твой брат…

   Прошло время – земляков «братьев» разлучили. Один ушел «домой» - в Сталинград, второго отправили в саратовский госпиталь…

   9 Мая 1975 года, звеня медалями, по Таганрогу, обнявшись шли два подвыпивших мужика. Они свято соблюдали эту традицию – отмечать День Победы в родном городе. «Спасителя» жизнь забросила в другой город, но он честно каждый год приезжал в гости к спасенному им брату.

- Гастроном! – четко скомандовал первый.
- Брось… дома все есть! – возмутилась принимающая сторона. Но поняв, что гость не отстанет – Ладно, но плачу я. Заплатив продавщице, пряча в карман бутылку коньяка: - Это нам на завтра…
- А это - на сегодня! Пробасил гость, бросив деньги на кассу.
- Мужчины, ну выручайте! Хоть один лотерейный билетик купите. Видя выпивших мужиков, взмолилась продавщица.

   Мужики махнули ей – «Нет»! Но продавщица восприняла это как знак согласия. И вместе со сдачей впарила им билет.

   Гостеприимный хозяин сгреб сдачу и засунул в карман пиджака возражающему гостю:
- Твое! Ты последний деньги давал…

Святой праздник удался, гость уехал.

Прошло время, в Таганроге раздался телефонный звонок:
- Приезжай! Есть повод…
- Что б с тобой … и «повода» не надо. На выходные буду.

  Старший "брат" встретил на вокзале, привез к себе домой:

- Заходи, садись и слушай… Вот наш лотерейный билет, вот газета, а в ней – автомобиль «Москвич». Но вот мой знакомый, так как у него «очень» маленькая зарплата – дает нам две его цены. А вот твоя половина. Понял?
- Нет! А где «повод»?
- Мужики! Так коли я «Москвича» в лотерею "выиграл", так с меня и поляна! – радостно предложил знакомый.