Русская весна в феврале

Русская весна в феврале

Впервые отпор сторонникам «майдана», собравшимся у памятника Тарасу Шевченко в Донецке, дали 23 февраля 2014 года. Около тысячи антимайдановцев, выступавших против незаконного захвата власти в Киеве, блокировали проведение митинга последователей киевских «революционеров». А через несколько дней на центральной площади города возле памятника Ленину развернули палаточный городок.

В последний день февраля 2014 года назначили сессию Донецкого горсовета. Я пыталась на нее попасть, но с удивлением обнаружила закрытые входные двери административного здания, в них пропускали только депутатов. Никакие знакомства (а таковых было много на всех уровнях) не смогли передо мной эти двери открыть. Я поняла, что решения на сессию выносятся непростые, прессу не допускают. Хотя кто-то все же снял на видео особо пикантные моменты заседания. Так все узнали, что председатель областной организации Партии регионов, в то время народный депутат Украины Николай Левченко, ходатайствовал перед мэром города Александром Лукьянченко о выступлении никому не известного на тот момент Павла Губарева. Последний поставил перед депутатами горсовета ультиматум: не признавать легитимными Верховную раду и кабмин Украины, иначе народ отвернется от местной власти и начнет действовать самостоятельно. Его речь восприняли как досадное недоразумение, несерьезный инцидент.

Смелости депутатов хватило только на обращение к киевским властям, в котором прозвучали предложения о «бюджетном федерализме».

«Фактическое отсутствие Президента, парализованный Кабинет Министров, вооруженные люди на улицах некоторых городов Украины – это сегодняшняя реальность, которую тяжело воспринять здравомыслящим и трудолюбивым жителям Юго-Востока Украины. Для нас неприемлем никакой силовой сценарий развития событий, слезы и кровь граждан страны», – было сказано в документе.

Также в нем содержалось требование для достижения на Украине гражданского мира «принять во внимание точку зрения и традиции жителей Юго-Востока, всего русскоязычного населения и не допустить гонений по любым мотивам – политическим, этническим, религиозным либо языковым».

Горсовет выдвинул следующие требования к парламенту Украины:

1. Принять взвешенные решения, которые приведут к урегулированию отношений в обществе.

2. Восстановить действие закона Украины «Об основах государственной языковой политики».

3. В основу экономических отношений между государством и регионами заложить принципы бюджетного федерализма.

4. Учитывать исторические и культурные особенности развития регионов, прекратить навязывать однозначную трактовку исторических событий.

5. Незамедлительно разоружить все незаконные формирования на территории Украины.

6. Не назначать руководителей административных и силовых органов без учета мнения местных советов.

Требования звучали смело, но были недейственны. Разве могли словесные увещевания противостоять мощному катку технологий «майдана»? Донецкие депутаты этого тогда не понимали или не хотели понять в силу зависимости от тех, кто их привел к должностям и, соответственно, диктовал решения.

Тем временем в Крыму появились «зеленые человечки», и полуостров удивительным (а главное – законным) образом начал двигаться в сторону своего исконного дома. Местные элиты проявили преданность интересам народа и объявили проведение референдума. Оптимистичный пример подарил Донбассу надежду.

В первый день весны на площади Ленина в Донецке состоялся огромный десятитысячный митинг, пестрящий российскими флагами и лозунгами «Беркут, мы с тобой!», «Крым – Донбасс – Россия», «Донбасс – с Россией!».

После событий на «майдане» бойцы «Беркута» пользовались не просто уважением. К ним испытывали чувство восторженной благодарности. Любые строевые перемещения спецназовцев по городу сопровождало скандирование: «Беркут! Беркут! Беркут!». Ни до, ни после я не видела подобной народной любви к бойцам спецподразделений. Молодые ребята со стеснением принимали свалившуюся на них славу после горечи унижений и потерь, полученных ими или их коллегами на киевском «майдане». Сопереживание и симпатия, думаю, сыграли не последнюю роль в том, что никаких жертв или пострадавших в результате столкновений правоохранителей с митингующими – даже штурмующими административные здания – в Донецке не было. Но об этом я еще расскажу.

Первого марта на митинге прозвучало предложение провозгласить Павла Губарева народным губернатором. Его призыв не признавать Верховную раду Украины, донецкого губернатора и «олигархическую клику, признавшую нелегитимную новую власть», митингующие, в отличие от депутатов горсовета, приняли на ура. Затем они многотысячной колонной с площади Ленина двинули к зданию Донецкой областной государственной администрации (ОГА), где подняли на флагштоке у его входа триколор Российской Федерации. Со ступенек «Белого дома» восторженно поддержанный присутствующими Губарев объявил, что народ Донбасса будет требовать проведения референдума и выборов.

Один из местных руководителей Партии регионов высказал потом свое мнение, что именно тогда произошел «перехват управления»: «Я помню четко тот день, когда у нас ситуация вышла из-под контроля. Это суббота, 1 марта. Тогда мы, «регионалы», собрали обычный митинг по разнарядке. Бюджетников привели, народ с предприятий. За Украину и за права местного самоуправления. Мы чувствовали, что после Крыма что-то должны были сказать, обозначить позицию, что мы тоже вроде как обеспокоены. Но в самом начале митинга пророссийские активисты заняли первые ряды и раскачали ситуацию – стали скандировать свое, заняли трибуну, а народ и так заведен был и неожиданно для нас стал их поддерживать. Потом Губарева объявили народным губернатором, вывесили российский флаг над ОГА, и пошло-поехало. Люди сами стали подходить, и в большом количестве. Мы просто недооценили донецкую улицу, которая до того никогда без команды не собиралась. Мы никогда с ней не работали».

На 3 марта назначили сессию Донецкого областного совета, на нее я уже попала. Мне легко сейчас воспроизводить те события, потому что тогда я отслеживала и описывала для интернет-ресурса все мало-мальски интересные новости в регионе и в геополитике, которая вдруг оказалась не просто близкой, а непосредственно влияющей на все у нас происходящее.

Понимая, что решения ожидаются важнейшие, я сама пошла на сессию, а корреспондента Сергея Иванова направила на планировавшийся в тот день митинг у здания ОГА.

Журналистов собралось много, более ста, и находились они не в сессионном зале (там производили съемки только операторы с камерами), а в пресс-центре – удобном помещении, расположенном рядом, куда на плазменные экраны транслировалось видео с заседания. В пресс-центр вел один проход через центральные двери здания, а с обратной стороны находился второй – через кафе «Диалог».

Вряд ли когда-либо сессии Донецкого областного совета собирали вокруг здания столько людей. Тысячи митингующих ждали от депутатов судьбоносных решений, поддержки чаяний людей – как в Крыму!

Началось все мирно. Председательствующий на сессии Александр Кравцов, заместитель председателя обсовета, сообщил, что его руководитель Андрей Федорук написал заявление о досрочном сложении полномочий, поэтому в повестку дня сессии внесли вопросы о переизбрании председателя облсовета и об общественно-политической ситуации в Донецкой области.

На должность председателя выдвинули одну кандидатуру – руководителя Донецкой облгосадминистрации Андрея Шишацкого. Три человека, выступавшие в прениях, не поддержали его. Это были уже упомянутый Павел Губарев, а также Алексей Селиванов (представитель «Патриотических сил Донбасса») и Наталья Белоцерковская (глава партии «Русский блок»). Они призвали прислушаться к голосу народа за стенами здания, признать нелигитимными киевские власти и взять власть на местах в свои руки.

Затем состоялось тайное голосование: большинство депутатов поддержали кандидатуру Шишацкого на пост председателя облсовета.

Второй вопрос рассмотрели в режиме «блиц». Александр Кравцов даже не успел зачитать полностью решение облсовета, как его прервали выкрики из зала: «Вы ввергаете регион в войну! Эскалация конфликта – полностью ваша вина!»

Ситуация выходила из-под контроля, поэтому Андрей Шишацкий поставил на голосование решение сессии и не мешкая ее закрыл.

Журналисты в ходе заседания передавали сообщения в свои редакции. В удобном, с хорошим ремонтом и антуражем в классическом стиле пресс-центре для оперативной работы был в свободном доступе вай-фай. Но присутствующие спешили выйти на улицу, где события только разворачивались, допивая на ходу чай или кофе. Этими напитками всегда гостеприимно угощали в пресс-центре: власти предпочитали журналистов в Донецке кормить-поить при каждом удобном случае.

Тем временем сотрудница пресс-службы сообщила, что здание окружено митингующими и нам необходимо переместиться на четвертый этаж. Пришлось всему пулу журналистов послушно подниматься наверх. Я позвонила Сергею Иванову, находившемуся снаружи, с просьбой узнать обстановку возле выхода из кафе «Диалог». Он сообщил, что там никого нет. Я попросила его оставаться на месте и информировать меня по телефону, если ситуация изменится. А сама тут же подошла к сопровождающей сотруднице пресс-службы и сказала, что можно спокойно выйти через тыльные двери, там абсолютно безопасно. Однако услышала: таково распоряжение руководства, и она обязана его выполнить.

Из окон четвертого этажа как на ладони было видно нарастание накала страстей перед центральным входом – люди быстро узнали, что депутаты приняли ничего не значащие решения. Журналисты фотографировали, снимали на камеры происходящее. Прошло без изменений около часа. Одно и то же сообщать было бессмысленно, представители СМИ стали скучать, слоняться без дела. Я понимала: сейчас в интернет-лентах каждой из редакций выходит информация о том, что их сотрудники заблокированы в здании Донецкой ОГА, которое штурмует «разъяренная толпа».

К «затворникам» вышла начальник Управления информационной политики и по вопросам прессы облгосадминистрации Римма Филь, чтобы успокоить начавших волноваться коллег. Я подошла к ней и повторила, что выход через кафе «Диалог» до сих пор абсолютно свободен (мой наблюдатель с периодичностью в 10 минут мне об этом сообщал), но в ответ получила замечание от одной из сопровождавших Филь – не нужно, мол, создавать панику. Тут меня осенило: хороводы с представителями прессы задуманы специально, ради тех грозных сообщений, идущих от «блокированных» в здании журналистов.

Даже если я ошибалась и нас удерживали по глупости, пора было оттуда выбираться. На мое громко высказанное предложение выходить самостоятельно откликнулись только двое мужчин, среди них оказался Владимир Павлович Безродный, его поддержку я с благодарностью оценила. Действовать в группе, конечно, спокойнее. По лестнице (лифты были остановлены) мы спустились в центральное фойе, куда уже пытались ворваться активисты с улицы, а их ожидали более сотни грозных в своей экипировке беркутовцев. Один из них замахал нам рукой, мол, уходите быстро отсюда. «Пожалуйста, только не применяйте против людей оружие!» – крикнула им я, и мы устремились далее к столовой. Оставаться в фойе было опасно, я почувствовала мощные волны раскачивающейся людской массы. Ее стихия действительно могла снести все попадавшееся на пути.

Через кухню столовой мы выбрались во внутренний двор ОГА, где уже находились митингующие (они снесли огромные кованые ворота), и свободно вышли на улицу.

Снятыми воротами, как тараном, активисты выбили двери в здание, через них ранее заходили и выходили чиновники, пользующиеся служебным транспортом, который ожидал их во дворике ОГА. Кроме этого «орудия» больше никаких подручных средств в руках митингующих я не заметила.

В результате штурма активисты заняли два этажа здания.

Беркутовцы удержались от применения спецсредств, обошлось даже без случайных увечий, обычных при многотысячном водовороте людских потоков.

Позже в интернете появилось видео бегства, в прямом смысле этого слова, из здания ОГА наделенного двумя высшими властными областными должностями Андрея Шишацкого со товарищи. Позорное зрелище красноречивее всего демонстрировало и лидерские качества, и «близость к народу» представителей местной власти, и понимание ими ситуации, не говоря уже о ее контроле.

Партия регионов, как карточный домик, от «майданного» ветра рассыпалась в Киеве, а вслед за тем и на местах. Искусственное образование, основанное на деньгах, карьерном росте и близости к государственной кормушке, не имело шансов противостоять ни внешним еще бóльшим деньгам, ни внутренней стихии народа, рожденной идейными побуждениями.

Первое вхождение в здание ОГА продлилось недолго. Пятого марта неизвестный сообщил о «взрывном устройстве» в «Белом доме», и всех активистов под этим благовидным предлогом правоохранители вывели на улицу. К вечеру, после того как выяснилось, что все это провокация со стороны МВД Украины, митингующие снова взяли под свой контроль административное здание. Но ночью сотрудники спецподразделений МВД Украины освободили его от посторонних уже надолго. Одновременно задержали около 50 активистов. В те же сутки сотрудниками СБУ на явочной квартире был задержан народный губернатор Павел Губарев, его сразу же доставили в следственный изолятор СБУ в Киеве.

Сергей Тарута, совладелец известной компании «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД), был назначен председателем госадминистрации Донецкой области. Что удивительно: до сих пор бизнесмены такого уровня никогда на подобные должности не соглашались. Значит, мотивация была серьезной. Двигало ли Тарутой еще что-то кроме сохранения своего дела, не знаю. Все же он местный уроженец. Могли быть и патриотические соображения, и вызов самому себе.

Но после первых заявлений нового губернатора, содержавших утверждение об убыточности Донбасса, стало ясно, что собирается он плясать под киевскую дудку. Уважающий себя и свой край человек никогда бы не опустился до такой непрофессиональной «констатации», унижающей лжи. Взять хотя бы факт, что объем экспорта Донецкой области на тот момент в несколько раз превышал импорт, а это является недостижимой мечтой для многих и многих стран мира. Валютная выручка составляла 20 % в общем объеме экспорта Украины. При этом специальный перенос в Киев регистрации крупных налогоплательщиков искусственным образом убрал платежи из доходов области. Этот и другие методы фактически грабили регион. С приходом Таруты в управление Донецкой областью стало ясно: дальше решили гнобить ее руками местных олигархов.

Первый серьезный акт противостояния восставшие проиграли. Требовалось собраться с силами, осмыслить произошедшее, сделать выводы и двигаться дальше. Отступать никто не собирался.