Утром собрались на полигон. Я еще не привыкла к тактическим брюкам, поэтому оделась как наделось — куда-то закатала брючины, подумала, выпустила над резиновыми полуботинками. Все берцы в доме оказались безнадежно велики.
День пасмурный, промозглый. Я не успею привыкнуть к тому, что погода здесь как ветреная красавица — день как апрель, а другой — как ноябрь.
О том, что на дворе зима, напоминает только календарь. Парней жду на улице. Воздух такой, что его хочется резать ножом и намазывать на теплый хлеб.
Выходят.
Грин скептически смотрит на меня.
— Что ты там наворотила со штанами?
— Ничего. Надела и пошла.
— Чучундра. Они застегиваются вокруг ботинок.
— Это не ботинки.
— Затяни, говорю.
На этих словах, видимо, разочаровавшись в моих умственных способностях, садится и затягивает брюки вокруг голенищ. Становится теплее и как-то удобнее.
— Постарайся сегодня никого не пристрелить.
Надуваюсь как жаба и пакуюсь в машину.
На полигоне людно. Копают. Наш друг, командир, ходит от одного окопа к другому и терпеливо каждому объясняет, почему его уже убили.
— Ты что тут накопал? Кроту пентхаус?
— Командир, лопатка тупая.
— Лопатке можно. А тебе, если жить хочешь, нет.
Кавказ уходит проверять стрелков. Грин достает гранаты, выкладывает на пустой оружейный ящик и не без шика закуривает кубинскую сигару. Эта картина еще долго будет в моей памяти: мили когда-то зеленого поля, уходящие за горизонт, два патрульных «аллигатора», летящие на предельно низкой высоте и огромный мужик в камуфляже с сигарой в зубах и автоматом в руке. Картина настолько не вяжется с моей памятью, где вот мы все вместе огромной компанией летом пьем кофе в «Причале», вот осень, випка «Каро», «Фантастические твари и места их обитания», вот мы с Валом гогочем в «Объекте», рассматривая кривую моих «попаданий». Вот я прилетела из Тая и Грин с моим пуховиком идет по ночному Шарику в кашемировом пальто и голубых «ливайсах». Память выдает какой-то причудливый набор кадров из прошлой жизни, к которой уже никогда не будет возврата. Неважно, победим мы завтра или через тысячу лет. Мы уже другие и еще сто тысяч раз изменимся, потеряв в себе немного юности и добавив зарубок на тонкую кожицу у самой сердечной мышцы. Просто парни начали лет 20 назад, а я — два месяца.
— Пошли, — Грин выпускает кольцо дыма, протягивает мне АК. — Тут полно неразрывов, идешь след в след.
— Угу, — говорю я, что-то замечаю в траве и иду туда, как сорока на блеск латуни.
— Лена!!! — где-то перестала жевать местная корова и замерли все бойцы на линии отстрела.
Выскакиваю из травы и пристраиваюсь по следам.
Следующие два часа разряжаем магазины. Плечо каменное, дофамин на верхней границе нормы.
— А теперь граната. Сейчас я тебе скажу, что будем делать. Значит, смотри…
И еще минут 15 я бросаю камни в окоп за насыпь. Будучи уверенным, что не попасть туда может только очень тупоголовый человек с руками из задницы, Грин наконец-то дает мне гранату. Пока дергаю чеку, подступает паника.
«… а вдруг бракованная? Руки оторвет…», — думаю я, мурыжа неподдающиеся усики.
«… а если еще и глаза осколками вынесет?»
«… а ну как дерну посильнее, кольцо в одну сторону, граната в другую…»
«… а гранатой если — это быстро?»
Где-то на этой мысли чека вылетает.
— Ой! Мама! — кидаю куда-то по направлению к окопу и слышу дикий окрик:
— ЛОЖИСЬ!!!
Хруст гравия, глухой звук взрыва, неожиданный мат и фраза, которой суждено стать мемом:
— Лена, бл…ь, мы чуть не сдохли!
Я в шоке. Меня бьет мелкая дрожь и катятся слезы. Грин смеется, обнимает меня за плечи.
— Ты чего ревешь? Хорошо, что я от тебя чего-то подобного ожидал.
— Я..я.. н-н-нас ч-ч-чуть н-н-не уб-б-била, — зубы отстукивают барабанную дробь.
— Успеешь еще. Не реви. Пошли за автоматом. Гранаты — не твой конек. Ну ты чего, мышонок, сестреныш? Мы живы. Все хорошо.
Мы живы.
Это становится самым главным.
Шансы это поправить будут расти в геометрической прогрессии
©️ Ловец
Дневник Мракоборца ,
Записки командира группы Аида Спецназа "Ахмат".
P.s.: Иллюстрация (ВИДЕО по ссылке)
Чтобы вы не сомневались — то, что я пишу, от первого до последнего слова повторяет пережитое.
Слова великая вещь.
Сказанные всуе погребут под собой говорящего:)
Оценил 1 человек
2 кармы