Часть 1. 1974 г. Н1 - закрыта «за полшага до победы»
1. Взрывы при испытаниях новых ракет – обычное дело
«Четыре-пять пробных запусков при испытаниях ракетно-космической техники — дело обычное. Даже «семерка», несоизмеримая по сложности с Н1, полетела лишь с четвертого раза», - писал В.П. Мишин.
Иногда неприятности приходят не сразу. Вот что рассказывает о первых испытаниях ракеты «Протон» ветеран космодрома Байконур – Тюра – Там В.Н. Лебедев:
«Первый пуск УР-500, нынешнего «Протона» состоялся 16 июля 1965 года. Почти все люди были вывезены за главное КПП полигона. Я же с группой бойцов застрял вместе с секретным грузом этак в километрах пяти, прямо напротив стартовой 81-ой площадки и наблюдал пуск с крыши станционного строения. Когда совместно заревели маршевые движки, воздушная волна чуть не сдула меня с крыши. В тот день все челомеевцы* и все причастные к их успеху ходили счастливые и гордые.
Но, как рассказывали члены боевого расчета, в момент отрыва ракеты от стола не все было ладно с электроникой. Наземные приборы фиксировали противоречивые данные от систем управления изделия. В какой-то момент даже встал вопрос о его подрыве. Но все обошлось. Зато при втором пуске произошел взрыв ракеты на высоте около 8-и километров. При третьем пуске ракета стала отклоняться от курса, и ее пришлось подорвать. Лишь четвертый пуск прошел полностью удовлетворительно».
Иногда ещё говорят: «А вот «Энергия» 15 мая 1987 года полетела успешно с первого раза! Могут же новые ракеты летать успешно с первого раза!». Автор и не возражает – «могут». И «Протон» полетел с первого раза. А потом взрывался неоднократно. На илл.3 показан один из взрывов «Протона» вскоре после старта. И это далеко не первый старт. А ведь речь идёт о ракете, которая, преодолев болезни становления, вот уже полвека является одной из самых надёжных грузовых ракет тяжёлого класса.
«И второй старт прошёл успешно!» - говорят энтузиасты «Энергии». Но они при этом не знают или забывают, что второй старт имел две попытки. Читаем статью самих создателей «Энергии»:
«Второй пуск с беспилотным кораблем "Буран" состоялся 15 ноября 1988 года со второй попытки (первая - 29 октября 1988 года, прекращение предстартового отсчета Т= - 00'51")».
То есть, первая попытка второго запуска была отменена всего за 51с до момента «Пуск». А если бы сама автоматика запуска подвела? Не стал бы второй старт «Энергии» повторением драмы второго старта Н1, когда был уничтожен весь стартовый комплекс? «Пороху» у «Энергии» хватило бы, и даже с избытком по сравнению с Н1.
Ракета «Энергия» бесспорно - огромное достижение советской космонавтики. И оно не нуждается в искусственном «накачивании», чем иногда грешат её создатели. Так, например, вызывает удивление такое их утверждение: «Высокая надежность и живучесть "Энергии" обеспечена специальными мерами и насыщенной программой отработки на экспериментальных установках и в ходе огневых стендовых испытаний».
Наземные испытания, конечно, очень полезны. Но надёжность ракеты не устанавливается никаким числом наземных испытаний. О ней можно судить только по её полётам, и не по двум, а по большому числу её запусков. Поэтому надёжность ракеты, по мнению автора статьи, не знают и сами создатели. Они выдают желаемое за свершённое. Два запуска ракеты при трёх попытках! Отлично, что в обоих полётах ракета не подвела. А если бы генсек М.С.Горбачёв не прикрыл «Энергию»? И она имела бы минимум 10-20 стартов? Можно быть уверенным, что всё так ровно, без сбоев и продолжалось бы?
Американцы претерпели ещё большее (относительное) число катастроф при запусках своих новых космических ракет. Начало было положено 6 декабря 1957 года, когда через два месяца после запуска нашего первого Спутника с треском провалился предварительно широко разрекламированный запуск первого американского спутника «Авангард». Ракета взорвалась на старте (илл.4а).
Илл.4. Многочисленные американские провалы пусков. а) взрыв на старте при попытке запуска первого американского спутника «Авангард», 6 декабря 1957 года. Остальные кадры взяты из американского клипа: б) в полёте; в) на старте; г) в полёте
В американском клипе «Многочисленные американские провалы пусков» представлена широкая коллекция взрывов американских ракет. Места в статье не хватит для показа всех этих взрывов. Поэтому на илл.4б-в представлены лишь три аварии. Желающие могут посмотреть весь клип ниже:
Забыли американцы показать две самые трагические катастрофы, которые унесли жизни 14 (четырнадцати!) астронавтов. Это взрыв челнока «Челленджер» в 1986 году вскоре после старта (илл.5а) и катастрофу челнока «Колумбия» при спуске с орбиты в 2003 году (илл.5б). Всего на начало 2013 года при исполнении служебного долга в полёте или на старте в США погибли 17 человек, тогда как, в СССР - 4. При этом в СССР гибель космонавтов пришлась на этап отладки новой техники, а потом трагедии прекратились. У США же астронавты гибли на уже вроде бы отлаженной технике. Так что, о какой высокой надёжности американской космической техники, якобы несравнимой с советской, можно говорить? Скорее, наоборот.
Илл.5. К утверждениям о высокой надёжности американской космической техники: погибшие экипажи американских челноков «Челленджер» и «Колумбия»
2. Четвёртое испытание Н1 (1972 г.):
главная ступень отработала 95% от положенного времени,
ракета достигла высоты 40 км и необходимой скорости;
По плану - ещё два испытания.
«До победы – полшага», «Обойдем американцев. Мы способны на гораздо большее».
С самого начала проекта Н1 для успешного окончания разработки было запланировано 6 лётных испытаний. И Политбюро утвердило этот план. Шесть испытаний для такого гиганта – это совсем немного, если относительно «маленькая» Р7 полетела лишь с четвёртого раза. Два испытания состоялись в 1969 г. и одно в 1971 г. Особенно тяжелым было второе испытание, когда ракета рухнула на старт. Но разработчики не опускали руки.
Илл.6. Стартует Н1. Справа - Главный конструктор по ракете-носителю Н-1 Б.А. Дорофеев
И на четвертом испытании (ноябрь 1972 г.) Н1 достигла высоты 40км, а её самая тяжёлая и сложная первая ступень, проработала без замечаний 107с - 95% от положенного ей времени (114с). Ракета уже достигла скорости, при которой могла включиться вторая ступень. И в этот момент внутри первой ступени произошёл взрыв. Он не повредил остальные ступени. И полёт продолжился бы, если бы можно было подать внешнюю команду на отделение первой ступени. Но её не предусмотрели. Руководитель испытания Б.Е. Черток (илл.7а) отвечал как раз за разработку систем управления ракетой. Его огорчение легко понять, но согласитесь, что с 1969 года, когда ракета падала на стартовый стол и до 1972 года, когда ракета забралась на высоту 40 км, разработчиками была пройдена огромная дистанция.
«Конструкторы и все службы космодрома несказанно радовались. Было ясно - до победы полшага», - писал В.П. Мишин. Ещё бы, первая ступень почти преодолела финишную черту, а по плану оставались ещё два испытания.
Так же думал и ветеран космонавтики А.В. Брыков* (илл.7б), проложивший трассу для первого спутника: «Четвёртый запуск Н-1 в ноябре 1972 года вселял надежду».
К следующим плановым испытаниям были готовы новые очень надёжные двигатели. «В августе 1974 года должен был состояться пятый старт, а в конце года — шестой, и, как считали конструкторы, последний перед принятием Н1 в эксплуатацию. Даже самые осторожные умы называли 1976 год как крайний срок, когда ракета будет полностью отлажена».
Б.Е. Черток подробнее пишет о причинах растущей уверенности:
«Четыре неудачных пуска H1 дали богатейший опыт. Были реализованы сотни доработок. Самым главным была установка новых двигателей. Кузнецов создал вполне надежный двигатель. На 76 двигателях проведено 220 огневых стендовых испытаний. Надежность многократного запуска подтверждена на 24 двигателях». «В 1974 году было еще не поздно взять реванш в лунной гонке. Я уверен: через один-два пуска ракета начнет летать. Тогда за три-четыре года мы способны осуществить лунную экспедицию и создать лунную базу. С H1 (связаны) межпланетные и другие не столь фантастические перспективы… обойдем американцев. Мы способны на гораздо большее».
Илл.7. а) Академик РАН Б.Е.Черток, руководитель последнего испытания Н1
б) Действительный член Российской академии космонавтики А.В. Брыков
«Настроение испытателей было, в целом, оптимистическим. Все были уверены, что Н1 вскоре полетит» - суммируют мнение разработчиков авторы фильма «Время Луны» [17, 47:13]
3. Вплоть до конца апреля 1974 года Политбюро поддерживает работы по Н1, а в мае меняет курс на 180 градусов
Разделяли ли в Политбюро этот оптимизм? Судя по всему, до мая 1974 года - да! Иначе не дали бы разработчикам после четвертого испытания ещё два года трудиться над усовершенствованием ракеты. Были созданы две новые ракеты с новыми двигателями и сделан задел комплектов деталей и заготовок ещё для нескольких ракет. То есть, производство ракет Н1 уже почти поставили на поток. Близился август 1974 года, а с ним и 5-е испытание, на которое возлагали такие надежды.
А что думали в эти «предстартовые» месяцы в Политбюро? Например, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев (илл.8а)?
Илл.8. Кадры из фильма «Время Луны», 2-я серия:
а) реальный глава СССР в описываемые годы – Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев: б) В.П. Мишин рассказывает свою историю о награждении, высочайшем поздравлении и скором высочайшим же снятии с руководства ОКБ-1; в) на должность Генерального конструктора ОКБ-1 вместо В.П. Мишина назначен В.П. Глушко.
Ещё в конце апреля – начале мая 1974 года генсек буквально «гладит по головке» общего руководителя работ по проекту Н1 академика В.П. Мишина (илл.8б), а потом… об этом «потом» рассказывает сам В.П. Мишин [44:37]:
· «30 апреля 1974 года меня наградили орденом «Октябрьской революции»,
· 9 мая мне прислал Брежнев поздравление,
· 23 мая мне сказали, что меня освобождают от занимаемой должности».
Вы видите логику в этой последовательности? Орденом Мишина, надо полагать, наградили не за «красивые глаза», а в признание его успешного руководства работами ОКБ-1. Ещё и поздравил генсек с 9 мая. В промежуток с 9 мая по 23 мая никаких событий технического плана, которые могли бы изменить мнение генсека, не могло произойти. Потому что в КБ, на заводах и на Байконуре шли плановые работы по подготовке августовского испытания. Изменить мнение генсека в техническом плане могла только неудача августовского 5-го испытания. Но его – то и не дали провести. И 23 мая Мишин снят с поста руководителя ОКБ-1 и заменён противником Н1 и соперником покойного Королёва – В.П. Глушко (илл.8в). Цель замены очевидна – закрыть Н1
Неужели члены Политбюро во главе с генсеком вдруг осознали, что «наша лунная программа провалена»? Да, ведь они минимум, как 4 года, с 1970 - го уже знали, чего стоят «высадки» американцев. Так что догонять – то на Луне было некого. Можно спокойно работать над своей лунной ракетой. И, тем не менее, за два месяца до испытания они вдруг решают:
1) В.П. Мишина снять с руководства ОКБ – 1 и заменить его В.П. Глушко!
2) Министра МОМ В.А. Афанасьева в случае защиты с его стороны проекта Н1 - снять!
3) 5-е испытание отменить! Ракета не должна полететь!
4) Все готовые ракеты и задел уничтожить!
5) Документацию на Н1 уничтожить!
Требовательный читатель тут же спросит: «А есть выписка из постановления Политбюро на этот счёт?» Нет - закрытые постановления Политбюро были и остаются тайной за семью печатями. Но есть факты! Целая цепь последовавших за 23-м мая событий, которые говорят о намерениях Политбюро лучше всяких документов. Не зря сказано «суди по делам, а не по словам!». Первым делом Политбюро нуждалось хотя бы в видимости технического обоснования нового курса.
4. Начало мая 1974 г. «Совещание» в ЦК – подготовка приговора
«Что тут нашло на наших руководителей, мы до сих пор не можем понять»
«В начале [мая] 1974 года Устинов собрал у себя близких людей для решения судьбы Н1. Предстояло подготовить приговор, который должен быть доложен Политбюро, а затем оформлен постановлением ЦК КПСС и Совета Министров. Никто из создателей Н1 приглашен не был. Самый близкий в те годы к Устинову из главных конструкторов Пилюгин мог выступить невпопад и разрушить предполагаемое единство» (и тоже не был приглашён – А.П.).
Министр МОМ идти против мнения Политбюро не решился
Вспоминает первый заместитель министра министерства общего машиностроения Б. Бальмонт (илл.9а):
«Что тут нашло на наших руководителей, мы до сих пор не можем понять. Мы, ракетчики второго поколения, не можем понять, что случилось. Министр Афанасьев* прекрасно понимал, что закрывать нельзя. Когда он ехал на совещание, мы говорили – давайте соберём коллегию, давайте не допустим закрытия Н1. Он говорит: «Ну что Вы хотите? Что б меня лишили совсем возможности активной деятельности?»» [47:13].
Илл.9. а) Б. Бальмонт, первый заместитель министра МОМ: «Министр Афанасьев прекрасно понимал, что закрывать нельзя». б) Министр МОМ С.А. Афанасьев идти против мнения Политбюро не решился.
С.А. Афанасьев (илл.9б) стоял у истоков ракетно – ядерного паритета СССР и США. Именно его министерство (МОМ) было стержнем работ по созданий всей ракетной техники. Политбюро высоко оценило его заслуги, о чём говорит его грудь, увешанная орденами. А что касается его научно - технической компетентности, то стоит обратить внимание на последнюю строчку в приведённой справке. Когда жизненные силы стали убывать, и Сергею Александровичу пришлось оставить пост министра, он до конца жизни оставался Главным научным консультантом РКК «Энергия».
И если он был против закрытия Н1, то значит никаких технических оснований к этому не было. Но Афанасьев знал, что Политбюро, несмотря на все его заслуги, уволит его, если он будет отстаивать Н1.
Директор головного НИИ возражает секретарю ЦК
Вспоминает участник совещания директор (илл.10б) головного ракетного НИИ – 88 (ЦНИИМАШ) Ю.А. Мозжорин:
«….позвонили из ЦК КПСС и пригласили к 11.00 на совещание к Д.Ф. Устинову с сообщением повестки дня “на месте” (чтобы застать врасплох). Я спросил, кто еще приглашен и понял, что вопрос стоит о закрытии лунной программы. Срочно собрал совещание специалистов института. Большинство считало, что лунную программу следует закрыть, так как ее ценность исчерпана полетами американских астронавтов и отечественных автоматических аппаратов. А разработку Н1 надо продолжить для решения других задач. Это совпадало с моим мнением, я поблагодарил всех и уехал в ЦК.
Илл.10. а) Д.Ф. Устинов, секретарь ЦК по оборонной промышленности: «Лунная программа провалена из-за ненадежности двигателя Н.Д. Кузнецова. б) Ю.А. Мозжорин, директор головного института НИИ-88: «Вопрос о неотработанности двигателя снят. Закрытие Н1 отбросит нас далеко назад». в) 21 апреля 2013 г. Американская ракета «Антарес», оснащенная двигателями НК-33, успешно выводит на орбиту полезный груз
Во вступительном слове Дмитрий Федорович отметил, что лунная программа провалена из-за ненадежности двигателя Н.Д. Кузнецова, пора выйти с предложением в Политбюро о закрытии программы Н1-Л3. А теперь послушаем точку зрения головного института, — завершил он.
Я испытывал большую неловкость, так как мнение секретаря ЦК уже изложено. Описал значимость отечественных исследований Луны с помощью автоматических аппаратов. Поэтому научная и политическая значимость нашей лунной экспедиции исчезла. Отказ от неё не должен сопровождаться прекращением отработки сверхтяжелого носителя Н1. Вопрос о неотработанности двигателя снят. Потребность в сверхтяжелых носителях не исчезнет с закрытием лунной программы. Закрытие Н1 отбросит нас далеко назад».
Прервём изложение хода совещания. Как не специалист может понять, кто прав, а кто неправ в описанном споре 40-летней давности? А нам поможет именно прошедшее время, потому что оно всё расставило по своим местам. При общем погроме Н1 разработчикам удалось спасти те самые якобы «гнилые» двигатели (их марка - НК-33). Прошло 40 лет, и уже новые поколения ракетчиков, и свои, и зарубежные дали свою оценку уцелевшим двигателям. И тогда выявилось, что якобы «гнилые» двигатели, пролежав на складе 40 лет, встали в ряд самых совершенных творений современного ракетного двигателестроения.
«НК-33 будут использоваться на американской ракете Taurus-2. На самарском заводе «Моторостроитель» планируется начать их производство - отметил гендиректор «ЦСКБ - Прогресс» А. Кирилин, подчеркнув, что НК-33 остается двигателем мирового класса. НК-33 также будет устанавливаться на ракете-носителе «Союз-1». Двигатель очень надежен и у него максимальное отношение тяги к массе».
21 апреля 2013 г. оснащённая двигателями Кузнецова американская ракета - носитель «Антарес» (новое название «Таурус – 2») успешно вывела (илл.10в) на орбиту габаритный макет космического грузовика Cygnus. Двигатели отработали как часы. Это был их первый реальный старт. Комментарии, как говорится излишни. Прав был Мозжорин - вопрос о неотработанности двигателя был действительно снят.
Вернёмся же к воспоминаниям Ю.А. Мозжорина о дальнейшем ходе совещания.
Устинов: — Теперь послушаем остальных. Все высказались за закрытие лунной программы вместе с Н1. Меня крайне удивило, что за закрытие без объяснений выступил П.Д. Дементьев (чьё министерство (МАП) разрабатывало двигатели НК-33 - А.П.). Аналогичную позицию занял и министр общего машиностроения С.А. Афанасьев, а также руководители ВПК Смирнов и его заместитель Комиссаров, которые «угадывали желание Устинова». В заключение Устинов поручил подготовить проект доклада в Политбюро. Я оказался в единственном числе».
Примечание автора. Итак, ясно, что не В.П. Глушко изначально остановил работы по Н1. Это сделал приговор, подготовленный по поручению Д.Ф. Устинова и оформленный в виде постановления ЦК КПСС и Совета Министров. А такие документы без предварительного указания со стороны Политбюро никогда не обсуждались. Глушко же лишь с очевидным желанием и свойственной ему решительностью привёл приговор в исполнение.
Ю.А. Мозжорин продолжает: «В то время как я, сидя в своем кабинете, обдумывал сложившуюся ситуацию, позвонил Афанасьев: «Ты замечательно и убедительно выступал. В общем, молодец. Продолжай работать и не волнуйся!», и повесил трубку. Ему, конечно, не хотелось закрывать программу Н1 - Л3. Однако Афанасьев видел, что сопротивляться просто опасно. Поэтому мое храброе выступление, вопреки давлению секретаря ЦК, не могло не доставить министру удовлетворения».
А через два года другой участник совещания Б.А. Комиссаров сказал Ю.А. Мозжорину: «А ты был прав, выступая против закрытия Н1. Мы совершили ошибку».
Оценили 42 человека
49 кармы