[Очень длинный текст, но, по-моему, очень интересный - прим. Nikkuro]
Да, большевики воевали с церковью. Церковь воевала с большевиками. Но в итоге патриаршество было восстановлено, а это для церкви имело не просто большое, а решающее значение, как, впрочем, и перенос столицы в Москву
По поводу крайне странного фильма о Мавзолее
Обсуждать фильм «Мумия» как нечто самодостаточное я по многим причинам отказываюсь. И предлагаю читателю совсем другой формат обсуждения. В его основе то, что я называю крутым поворотом. Может быть, осознав масштаб и крутизну этого поворота, люди, любящие Россию по-разному, смогут все же о чем-то договориться. Поняв, что продолжать крутые разборки после того, как произошел этот самый крутой поворот — значит добить Россию до конца. Только такое понимание и дает какой-то шанс на спасение Отечества. И только оно может действительно объединить людей с очень разными взглядами.
А взгляды-то у нас и впрямь очень разные.
Я, например, убежден в том, что Ленин — человек грандиозного масштаба, сумевший спасти Россию, погубленную совокупными усилиями Романовых и Временного правительства. Но я не предлагаю такую оценку Ленина в виде чего-то объединительного. Предлагаю я нечто совсем другое, требующее достаточно подробного экскурса в прошлое.
В апреле 1993 года по инициативе команды Ельцина состоялся референдум, на котором население должно было определиться в вопросе, доверяет ли оно самому Ельцину и осуществляемому им курсу.
В отличие от тех, кто по возрасту или роду занятий не наблюдал с близкого расстояния тогдашнюю политическую реальность, я в эту реальность был погружен полностью и без остатка. И потому имею право сказать, что тогдашняя политическая система, как бы управляемая Ельциным, не могла сфальсифицировать результаты референдума. Если бы она могла это сделать, она бы обязательно сделала. Но для нее это очевидным образом было невозможно.
<== Митинг в поддержку Ельцина
Тем, кто более или менее ориентируется в сегодняшней ситуации, я могу рассказать одну трагикомическую историю из тогдашнего прошлого.
Почти случайно я пересекся тогда с очень милой женщиной, специалистом по Японии. Эта женщина почему-то удостоила меня своим доверием. И рассказала в силу такого неожиданного доверия, как она работала переводчицей на одной из русско-японских конференций. На этой конференции с российской стороны участвовали достаточно высокие фигуры.
По завершении конференции японцы подарили российским участникам видеомагнитофоны. По тем временам это были ценные подарки. Переводчица рассказала мне о том, что руководитель российской делегации, лицо очень высокостатусное, ночью постучал к ней в дверь и потребовал, чтобы она впустила его в номер. По словам этой милой женщины, ей показалось, что то ли этот руководитель не в себе и пытается навязывать ей некое неприличие, либо, как она сказала, началась очень крупная война. Потому что он стучал в дверь номера с невероятной настойчивостью. Переводчица накинула халат и открыла дверь.
Она увидела, что руководитель российской делегации взволнован до крайности, что у него (цитирую эту женщину) «белое как мел лицо и нервно дрожащие руки».
Переводчица спросила: «Что случилось?»
Руководитель ответил: «Мне подарили бракованный видак».
Переводчица спросила руководителя российской делегации: «А почему Вы так считаете?»
Тот ответил: «Потому что у всех видаки одного правильного цвета, а у меня видак неправильного цвета, мутный».
Переводчица сказала руководителю российской делегации: «Все дело в том, что видеомагнитофоны обтянуты слоем упаковочной защитной пленки, и все ее сняли, а Вы — не сняли. Потому у него цвет другой. Давайте отдерем эту пленку и посмотрим, какого цвета Ваш видеомагнитофон без пленки».
Переводчица вместе с руководителем российской делегации отодрала упаковочную пленку. Руководитель увидел, что подаренный ему видеомагнитофон обычного цвета, успокоился и ушел спать.
Все, кто сегодня соприкасается с элитной действительностью (а тот руководитель делегации, о котором я говорю, имел ранг вице-премьера), прекрасно понимают, что ныне такая бурная реакция на качество подаренного видеомагнитофона со стороны достаточно высоких руководителей, управляющих экономикой страны, совершенно исключена. И не потому, что нынешняя генерация более аскетична, чем прежняя. А потому, что в большинстве случаев аппетиты сегодня намного больше, чем тогда. И качество подаренного видеомагнитофона на фоне этих аппетитов — исчезающе малая величина, не заслуживающая реакции.
Аппетиты намного больше. Представление об управлении процессами совершенно иное. И так далее.
Короче, тогда никто не мог управлять результатами референдума. То бишь искажать эти результаты сообразно своим интересам.
И бесчестность тогдашних элитариев в каком-то смысле сдерживалась их относительной политической беспомощностью.
Население, действительно, в апреле 1993 года проголосовало за Ельцина, а не против него. При этом противники Ельцина в 1993 году вели себя на порядок более решительно, чем ГКЧП в 1991-м. А население уже хорошо понимало, что сулит ему ельцинизм. Бандитский беспредел, слабую управляемость территории, нищету, при которой пожилые люди порой и впрямь копались в помойках, потому что им буквально не хватало средств, чтобы утолить голод, а также нравственный разгул, пресловутую «прихватизацию» и так далее.
К апрелю 1993 года оппоненты Ельцина в лице вице-президента Руцкого, руководства Верховного Совета и руководства Конституционного суда повели себя с полной определенностью. Так что население могло ориентироваться на очень высокостатусных людей, противостоящих Ельцину.
Подписав указ 1400 о разгоне Верховного Совета, Ельцин действительно нарушил Конституцию и фундаментальные основы тогдашнего российского законодательства.
В ответ на это вопиющее беззаконие вице-президент Руцкой, руководство Верховного Совета и руководство Конституционного суда Российской Федерации призвали народ дать отпор тем, кто чинит это самое беззаконие, восхваляя при этом западную политическую систему за то, что она якобы способна противостоять беззаконию.
Но настоящей народной поддержки у очень статусных и мужественных противников Ельцина очевидным образом не было. И это впервые стало ясно после апрельского референдума, проводимого под лозунгом «Да-Да-Нет-Да». Именно его результаты позволили Ельцину расстрелять из танков Дом Советов России, который зачем-то многие именуют Белым домом.
На фоне этого расстрела апелляции команды Ельцина к замечательной западной политической системе, не позволяющей растоптать законодательную власть, выглядели особо дико.
Казалось бы, раз ты уподобляешься Западу, то веди себя хоть в какой-то мере сообразно своему идеалу. Ведь ты не можешь себе представить, например, расстрела из танков здания, где заседают парламентарии США, Великобритании, Франции и так далее. Ну так что же ты, беря в качестве примера такую невозможность, сам делаешь то, что вопиющим образом противоречит декларируемым ценностям?
Те, кто расстреляли собственный парламент из танков, после этого самым решительным образом стали строить так называемый капитализм, наплевав разом и на право, и на мораль, и на очевидные экономические константы, ориентация на которые только и могла удержать страну от абсолютно губительного регресса.
Ну хорошо, проклинаешь ты некий совок как определенную, якобы губительную общественную формацию, и заявляешь о том, что очень быстро сокрушишь эту ужасную формацию и построишь совсем другую, хорошую, капиталистическую. Но невозможно заменить реальное общественное устройство подобными декларациями.
Слишком очевидно, что при всех сменах общественных формаций осуществляется некая преемственность чего-то фундаментального. И что наиболее фундаментальными являются не зависящие от общественной формации высшие производительные силы страны. Меняй формацию сколь угодно резко, но не посягай на эти высшие производительные силы. Разве посягнул на них какой-нибудь Лазарь Карно, став руководителем оборонного комплекса революционной буржуазной Франции?
Карно был якобинцем и ненавидел предыдущий феодальный уклад. Он яростно менял его на буржуазный. И при этом в несколько раз нарастил возможности оборонного комплекса новой буржуазной (якобинской и так далее) Франции. Именно такое наращивание было одной из причин побед буржуазной наполеоновской Франции над феодальными державами Западной Европы. Над Австрией и Пруссией в первую очередь. А если говорить о периоде, когда Наполеон еще не обезумел настолько, чтобы вторгаться в огромную неухоженную Россию, то и победе Наполеона над феодальной Россией.
Кем написаны строки о том, что чужие повара орла двуглавого щипали у Бонапартова шатра? Пушкиным они написаны. Как и строки о Тильзите. («Тильзит, при звуке сем надменном уже не побледнеет рос»).
Фактически не известна ни одна смена общественной формации, порождавшая разгром высших производительных сил страны. Всем ведь понятно, что не только Карно и Робеспьер не осуществляли ничего подобного, но и Ленин с Красиным тоже подобного не осуществляли а, напротив, резко поднимали качество производительных сил России.
Мы вправе утверждать, что в истории есть один-единственный пример разгрома высших производительных сил своей страны при переходе к новой формации. И что таковым является разгром высших производительных сил в постсоветский период. И что населению России и впрямь было предложено на референдуме апреля 1993 года нечто буквально беспрецедентное и очевидно губительное.
Но население на референдуме апреля 1993 года дало согласие на столь дикое предложение ельцинской власти. Уже в октябре 1993 года оно пожинало горькие плоды этого своего согласия в виде расстрела парламента. Потом все покатилось под откос с еще большей скоростью.
<== Заброшенный завод ЗИЛ
Как надо было относиться к такому поведению не власти, не камарильи, не скверно пахнущей элиты, а фактически всего населения? Ведь то, что часть населения вела себя иначе, по сути ничего не меняло. Потому что в подобных беспрецедентных случаях надо говорить о поведении страны как целого. И сколько бы ни раздавалось негодующих воплей при указании на подобные обстоятельства, невротический характер этих воплей («не делайте нам больно, не сыпьте соль на рану»), увы, слишком уж очевиден.
Несколько раз в тот горький период я спрашивал себя о смысле пребывания в стране, которая так себя повела. Это происходило и в апреле 1993-го, и в октябре 1993 года.
Нет, я никогда не планировал переезда в какую-нибудь благополучную страну, где можно будет существовать, пародируя тип существования западного рантье. Хотя и этот вариант для меня был возможен. Но он был очевидно отвратительным. И я его никогда не рассматривал.
Но почему бы, спрашивал я себя, не уехать в какие-нибудь высокие Гималаи, куда-нибудь повыше перевала Ротанг и там, живя аскетической жизнью, по ту сторону всяческого благополучия, не заняться философией?
Однажды ночью я проснулся и понял, что во мне произошло нечто окончательное. И что в рамках этой окончательности я никуда из России не уеду, что бы в ней ни творилось. То есть буквально, что бы в ней ни творилось. Я буду заниматься всем, что совместимо с моим представлением о самоуважении. Я не буду подлаживаться под новую действительность. Но я приму ее, чем бы она мне ни угрожала, и в чем-то даже буду ее защищать, не прекращая предупреждать о том, насколько она катастрофична. Я сделаю все, чтобы страна под названием Российская Федерация хотя бы не распалась в очередной раз так, как распался Советский Союз. Я готов на жертвы, чтобы не допустить этого распада. И я смогу создать и отстоять какой-то оазис достойной жизни внутри того, что считаю губительным и чудовищным, но что мне представляется менее губительным и менее чудовищным, чем распад имеющегося крайне скверного государства, являющегося при всей его скверности моим Отечеством, то есть тем, что любой ценой надо оберегать от распада.
Принять такое решение было совсем не просто. И было много возможностей принятия альтернативных решений, которые кому-то казались более правильными. Те же радикальные коммунисты, например, утверждали, что Басаев лучше Чубайса, и что распад, переход к конфедеративному устройству при сокрушении чудовищной власти являются допустимым выходом из нынешней ситуации.
Я уже тогда заявил, что это все мерзость. И никогда ни на миллиметр не сдвигался в этой своей оценке в течение последующих десятилетий.
Но я не верил и не верю в то, что запущенные губительные процессы превратятся по щучьему велению и по хотению действующей элиты во всех ее модификациях в нечто благолепное и правильное.
При этом я настаивал и настаиваю на том, что буду на седьмом небе от счастья, если такое чудо произойдет. Но выдавать за это чудо то, что классики называли «объективной реальностью, данной нам в ощущениях», я никогда не буду.
Поддерживая любые патриотические порывы действующей власти, любые сдвиги действительности в патриотическую сторону, я не буду закрывать глаза на неокончательность этих сдвигов и их небезусловность.
Одним из наиболее мощных сдвигов в патриотическую сторону является и сама специальная военная операция, и то, что она породила в обществе. Но утверждать, что произошедшее полностью переломило негативные тенденции, зарожденные апрельским референдумом 1993 года, я не готов.
Более того, я считаю абсолютно необходимым приветствовать в любой стратегической оценке безусловные нынешние позитивы и фиксировать губительные явления.
Поддерживая СВО, находясь под санкциями в связи с этой поддержкой, участвуя по мере сил в том, что содействует успеху СВО, я слишком хорошо вижу с близкого расстояния тот главный момент, который чреват для страны очень многими опасностями. Он в том, что страна недостаточно мотивирована для полноценного отпора будущим военно-стратегическим неприятностям, качественно большим, чем нынешние.
Да, мы хотя бы не проигрываем СВО и проявляем достаточную консолидированность для того, чтобы очень медленно сдвигать ситуацию в желанном нам направлении.
Да, население выдерживает те нагрузки, которые при доминировании прежних процессов, формирующих его качество, оно могло бы и не выдержать.
Да, мы должны гордиться тем, что огромное число наших соотечественников готовы сражаться, жертвовать жизнью, терпеть определенные невзгоды ради того, чтобы отстоять свое Отечество. Притом что именно такое отстаивание является, как я убежден, реальным смыслом проводимой СВО.
Да, существующее государство оказалось способным к выполнению огромного количества рутинных военных функций. Притом что даже выполнение этих функций требует той управляемости, которой могло бы и не состояться, но ведь очевидным образом состоялась. И можно сколько угодно говорить о том, насколько эта управляемость несовершенна. Но вопрос для меня не в ее несовершенстве, а в том, есть она хотя бы в самой минимальной степени или же ее нет. Ну так она есть, и этим нужно гордиться. И тем более нужно гордиться героизмом наших рядовых сограждан, воюющих с врагом, стремящимся к нашему уничтожению и очевидным образом находящимся под опекой очень мощных западных сил.
С одной стороны, Россия круто изменила свое прежнее прозападное направление. Что лично я не могу не приветствовать. Но, с другой стороны, не оформила до конца новое общественное состояние. А это необходимо было сделать при столь крутом изменении курса. А главное — она не сделала окончательных выводов в части того, чем это изменение курса чревато. Может быть, если бы она такие окончательные выводы сделала, то многие из участников кампании по восхвалению очень слабого и однозначно пропагандистского фильма «Мумия» не подключились бы к подобному восхвалению.
Такие окончательные выводы состоят в том, что теперь для того, чтобы стране элементарным образом выжить, нужно расплеваться полностью со всем, что снижает самодостаточность и мотивированность нашего населения. А расплеваться с этим полностью очень и очень трудно.
В не лучшей, к сожалению, песне, сочиненной в эпоху очень двусмысленного антисоветского диссидентства и принадлежащей далеко не лучшему автору, есть такие слова, странным образом сопряженные с нынешней нашей действительностью.
Иные времена настали наконец-то,
Чины и имена поставлены на место.
Полундра, так держать,
Без бою и параду,
С одной стороны — пущать,
С другой стороны — не надо.
Так вот, иные времена действительно настали. И они, казалось бы, исключают это самое «с одной стороны… с другой стороны…» Но не тут-то было!
С одной стороны, президент России Владимир Владимирович Путин 19 марта 2024 года на расширенном заседании коллегии ФСБ сказал: «Я хочу обратить внимание. Когда я сказал про этих предателей… Так как это всегда было в нашей истории, не забывать, кто они такие, выявлять их поименно. Мы будем наказывать их без срока давности, где бы они ни находились. Прошу внимание достаточное уделить этому направлению деятельности, чтобы неповадно было никому. Мы помним, что власовцы творили на советской земле, и этих никогда не простим».
Поддерживаю полностью то, что сказано президентом России по поводу власовцев.
Но ведь с одной стороны сказано это. Причем на большом волевом накале и я убежден, что искренне.
А с другой стороны… Мы же знаем, что такое Народно-трудовой союз и Русская православная церковь за рубежом. Это организации, которые чтят предателя Власова. И прославляют власовское движение. С ними-то как быть? Они являются неотменяемой частью той действительности, которая сформировалась в постсоветский период. А согласно этой действительности «своими» являются все разномастные антисоветчики — от либеральных до нацистских. А чужими — все, кто не разделяет антисоветский консенсус.
Годы проходят. И какие-то слагаемые антисоветского консенсуса постепенно в определенной степени теряют или всё политическое влияние, или часть его. Но тогда на смену этим слагаемым приходят другие, столь же или даже более антисоветские.
Либеральный прозападный антисоветизм отчасти (подчеркиваю, только отчасти) все же уходит в прошлое. И его место занимает либо центристский прагматичный антисоветизм, либо антисоветизм ультраконсервативный. И прежде всего, конечно же, энтээсовский по своей сути. А тут все очень двусмысленно.
С этой двусмысленностью я познакомился аж в 1967 году.
Тогда существовала Тургеневская библиотека, находившаяся поблизости от моего дома. И я в ней готовился к поступлению в институт. Готовился я к этому очень своеобразно. Был я круглым отличником, побеждавшим на разных олимпиадах, увлекавшимся с давних пор и рафинированной математикой, и не слишком одобряемыми властью философскими направлениями.
Превыше всего я ценил дружбу и не мог себе представить, что мой ближайший друг поступит в один институт, а я в другой. Договорились мы о том, что поступать будем на геофизический факультет Московского геологоразведочного института. Кстати, дальнейшее показало, насколько для меня это было решением не только правильным, но и буквально судьбоносным.
Фактически готовиться к поступлению в этот институт мне было не слишком нужно. Поэтому я с удовольствием погружался и в чтение рафинированных естественнонаучных исследований (тогда на переднем крае находилась так называемая геометродинамика последователей Эйнштейна), и в чтение работ, посвященных математической логике (трансфинитным числам и прочему).
Одновременно я взахлеб читал разрешенного, но не одобряемого Ницше, а также Шпенглера, Хайдеггера, Сартра и других философов, весьма далеких от канонического марксизма. Но и Маркса я читал тоже.
В один прекрасный день ко мне подошли студенты Физико-технического института, считавшегося тогда невероятно продвинутым, и завели разговор о теории элит. В ходе разговора выяснилось, что мои собеседники ценят не только Шпенглера или Ницше, но и Адольфа Гитлера. И входят в особое сообщество советских высоколобых нацистов.
Более всего отстаивал правоту фюрера очень продвинутый парень, которого звали Валерий Сендеров. Я стал яростно оппонировать Сендерову и его компании, считая, что тут главное победить в идеологическом столкновении. Но кончилось это не победой в идеологическом столкновении, а вмешательством советского государства, которое как бы разгромило этот, прежде всего физтеховский, но и не только, неонацистский клуб.
Кстати, сейчас в том же Физтехе, очень тесно связанном с нашей оборонкой, происходит нечто сходное. И явным образом преемственное не только исторически, но и как-то иначе. Какая-то госпожа ведет в Физтехе (хорошо еще, что не в Академии Фрунзе) семинары по оккультному неонацизму самого ядреного типа, то есть продолжает дело Сендерова. При этом она очевидным образом позиционирует себя как сторонница бандеровской Украины. Но констатация этой преемственности все-таки является заметкой на полях, сделав которую, возвратимся к рассмотрению фигуры Сендерова.
Прошло более двадцати лет с момента того физтеховского неонацистского демарша. И вот я встречаюсь с Сендеровым на одном из радиоканалов. Я вхожу в студию, а он выходит из нее. Говорю: «Привет, Валера». Он отводит глаза.
Я ознакомился с его выступлением, оно было накаленно православным — как раз на манер РПЦЗ. Но я-то точно понимал, что хорошо знакомый мне Валера не может быть христианином, что он, будучи иудеем, на самом деле считает христианство омерзительным учением, восхваляющим рабов и человеческую слабость. Что он как молился на фюрера, так и будет молиться. Причем в буквальном, а не переносном смысле этого слова.
На днях я поинтересовался официальной, так сказать, биографией Валерия, про которого я по прошествии десятилетий уже и думать забыл. И надо же… Чтобы не быть заподозренным в предвзятости, процитирую Википедию.
Валерий Сендеров
«Валерий Анатольевич Сендеров… Родился 19 марта 1945 года в Москве… Умер в Москве 12 ноября 2014 года… Отец — инженер Анатолий Яковлевич Сендеров (1902–1951), из ортодоксальной еврейской семьи, выпускник Одесского строительного института… Мать Зинаида Леонидовна Сендерова (1920–1999) была адвокатом, русская…
В 1962–1968 годах Валерий учился в Московском физико-техническом институте…
В 1968 году перед защитой диплома был исключен из института за чтение и распространение философской литературы…»
На самом деле исключен он был за создание неонацистской организации, прославление фюрера, стремление свергнуть «совок» и утвердить «правильный» антисоветско-нацистский режим. Но Википедия не хочет признавать нечто абсолютно безусловное. А я один из немногих, кому это все известно далеко не понаслышке.
Но продолжим чтение Википедии.
Согласно Википедии, Сендеров окончил институт в 1970 году. И был исключен из аспирантуры МОПИ за работу «Философия Ницше».
Кафедрой новой и новейшей истории МОПИ заведовал мой отец. МОПИ я знаю достаточно хорошо. И никакого исключения в 1970 году из аспирантуры за Ницше быть по определению не могло. Один из аспирантов отца продуктивно занимался аж Троцким, будучи одновременно с этим профессиональным преферансистом. Троцкий был для советской власти хуже Ницше, но никто преферансиста за это из аспирантуры не исключал. Исключать из аспирантуры могли за что-то совсем другое.
Ну, а дальше главные сведения из Википедии.
«Вступив в конце 1970-х в Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС) и примкнув к Международному обществу прав человека (МОПЧ), Валерий Сендеров активно участвовал в деятельности НТС и МОПЧ в СССР.
В 1980–1990-х стал одним из активных деятелей Международного общества прав человека.
Летом 1982 года был арестован КГБ за публикацию различных статей в русских изданиях за рубежом, главным образом — журнале «Посев» и газете «Русская мысль».
После своего ареста Валерий Сендеров объявил органам КГБ о том, что он является членом НТС. Таким образом, вместе с Ростиславом Евдокимовым они оказались первыми в России открытыми членами НТС. На процессе в Московском городском суде Валерий Сендеров также открыто заявлял о своем членстве в НТС и выразил готовность вести борьбу с советским режимом и после освобождения. Приговорен к максимальному наказанию по статье 70 части 1-й УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) — 7 лет колонии строгого режима с последующей ссылкой на 5 лет.
Отбывал срок в Пермской области…
В марте 1987 года Валерий Сендеров вместе с другими заключенными был досрочно освобожден.
К 1988 году Валерий Сендеров наряду с Ростиславом Евдокимовым фактически становится руководителем всей организации НТС на территории России. В феврале 1988 года Валерий Сендеров провел первую пресс-конференцию НТС в Москве.
По политическим взглядам Валерий Сендеров — монархист, солидарист, антикоммунист.
В марте 2014 года, во время присоединения Крыма, выступил с резкими антизападными заявлениями, утверждал, что «Никаких лидеров, кроме Путина, сегодня просто нет», что «лучше иметь дело с циничным квалифицированным юристом Путиным, чем с воем толпы: „Навальный (включен в список террористов и экстремистов на территории РФ) вас любит!“, и отрицал наличие в Российской Федерации политических заключенных.
Скоропостижно скончался 12 ноября 2014 года».
Кто-нибудь наверняка станет рассуждать о том, что человеческое мировоззрение меняется в течение жизни. Согласен, что у многих оно меняется. У многих, но не у Валеры. У тех, кто посвящен в оккультный метафизический гитлеризм, кто не только рассуждает о хороших качествах фюрера, но и буквально молится на него, никаких изменений мировоззрения быть не может.
То, что для НТС предатель Власов является героем — общеизвестно. Но для Валеры Власов — это жалкая шавка. А настоящие герои, конечно, Гиммлер и, прежде всего, Адольф Алоизович.
А разве Гитлер не ненавидел марксизм, коммунизм, советизм? Причем именно с позиций, близких Валерию Сендерову. То есть с позиций элитарной избранности, которой ненавистно все, что говорит о каком-либо равноправии людей. Это к вопросу о невероятной двусмысленности того, что Сендеров являлся активным деятелем Международного общества прав человека — какие права человека, помилуйте! Для Сендерова, исповедующего оккультный неонацизм, права есть только у элиты. А у обычных людей нет никаких прав. Да и единого человечества тоже нет.
Ну, а теперь перейдем от прошлого к настоящему, ставшему после крутого поворота крайне противоречивым. И я бы сказал даже, опасно противоречивым.
С одной стороны — мы устами главы Российского государства и Верховного главнокомандующего объявляем войну власовцам как предателям (что я полностью поддерживаю).
А с другой стороны — этот самый НТС, который не до конца вышел из подполья даже после краха СССР. И в который (мне ль не знать?) входили слишком многие постсоветские элитарии, занимавшие самые разные посты. И принадлежавшие как к разряду власть предержащих, так и к разряду оппозиционно настроенных политиков. Что такое НТС под тем углом зрения, который становится особо насущным после крутого поворота? Отвечая на этот вопрос, я опять задействую личный опыт.
Валерия Ильинична Новодворская была человеком очень сложным и противоречивым. Мои идеологические построения она люто ненавидела «за совковость». А вот мой театр очень высоко ценила.
Как бы спасая меня от того, что она считала патриотической пагубностью, Валерия Ильинична тщетно пыталась настроить меня против Александра Андреевича Проханова, утверждая, в частности, что он антисемит.
Отвечая ей, я говорил, что, во-первых, точно знаю ошибочность такого утверждения.
Что, во-вторых, мне это глубоко безразлично.
Что, в-третьих, она начинает путаться, то говоря «еврейское неверие мое», то рассказывая о своих сугубо дворянских корнях.
Оговорив данные обстоятельства, я переходил к главному. Я просил Валерию Ильиничну дать оценку Дмитрию Васильеву, тому, который возглавлял общество «Память», и который, в отличие от Проханова, был очень определенен в своем накаленном антисемитизме. Валерия Ильинична вместо того, чтобы дать оценку, специфически закатывала глаза и говорила: «Дим Димыч душка».
Когда я указывал ей на то, что подобное утверждение явным образом не носит политического характера, она опять закатывала глаза и говорила: «Дим Димыч милашка».
Когда же однажды ее удалось-таки разговорить, то она признала, что руководимый ею Демократический союз (ДС) и общество «Память» входят в Народно-трудовой союз. Что в Народно-трудовом союзе есть широкий спектр антисоветчиков, включая как либеральных, так и ультраправых. И что либеральным антисоветчикам (таким, как она) запрещено давать негативные политические оценки тем ультраконсервативным антисоветчикам, которые входят в Народно-трудовой союз. И если либералы будут отодвинуты в сторону по причине потери доверия к ним населения, то ультраконсерваторы займут их место. Это к вопросу о фильме «Мумия»…
Одни приходят, другие уходят, а НТС остается. И чтит, поверьте, отнюдь не только генерала Власова.
То же самое касается и РПЦЗ.
Обсуждая противоречивость, возникшую после крутого поворота, она же «с одной стороны, с другой стороны», не могу не обратить внимания на спецслужбистский момент. Все понимают, что внутри НТС и РПЦЗ существовали в том числе и представители наших спецслужб (как КГБ, так и ГРУ). Но это имело характер отдельных вкраплений и отдельных двусмысленностей. А доминировало в этих структурах, конечно же, ЦРУ.
В период, когда мы входили в мировое сообщество, по этому поводу правомочно было говорить: «Подумаешь! Мы скоро чуть ли не сольемся в экстазе, станем частью единого Запада. Это раньше опека ЦРУ была предосудительна. А теперича не то, что давеча».
Ну, мы после крутого поворота по-прежнему так относимся к ЦРУ? Или же мы относимся к нему иначе? Кто-то верит, что бандеровцы могут воевать с Россией, а власовцы — проявлять нечто диаметрально противоположное?
Но ведь и бандеровцы, и НТС одинаково окормляемы этим самым ЦРУ, а также другими натовскими разведками. По-настоящему конфликтовать они друг с другом не могут. Они могут вести игру с любыми целями и прежде всего игру на подрыв стабильности нынешнего Кремля. Она же игра под названием «холодное лето такого-то года». Кто-то готов к этому скептически относиться даже после всего, что было исполнено сначала господином Стрелковым, а потом господином Пригожиным?
Я понимаю, чем вызвано это самое «с одной стороны, с другой стороны». Тем, что мы очень круто повернули, начав СВО. Так круто, что дальше некуда. Но что такое этот поворот в условиях, когда никуда не делся предыдущий период?
В этих условиях неминуемо возникает противоречие, чреватое всем, вплоть до государственного переворота. Который теперь уже антисоветские либералы осуществлять не могут. А их партнеры по многоликим организациям — очень даже могут и, безусловно, хотят.
Скажут, что президент России и возглавляемая им политическая система никоим образом не являются советскими. И потому антисоветчики против них выступать не могут. Не могут, говорите? Не могут? Но выступают, обвиняя систему в том, что она после крутого поворота стала слишком «совковой». Это прямо делает РПЦЗ, так ведь?
Ну и зачем она это делает? Зачем и по чьей отмашке? Кому летом 2025 года так необходимо невесть в какой раз обсуждать Мавзолей? Конечно, тем, кого беспокоит даже умеренная ресоветизация, неизбежная в случае крутого поворота. Даже ее нельзя допустить. А между тем она, во-первых, имеет место. А во-вторых…
Помню, что в 1970-е годы, в условиях достаточно жесткой советской цензуры я пытался поставить написанную мной драму о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. И показать многогранность этого человека — его жесткость и его мягкость, его ранимость, его очевидную неатеистичность и многое другое.
Мне было сказано тогдашними цензорами: «Феликс Эдмундович белый и пушистый, он спасал беспризорников, был другом детей и точка. Никакой другой Дзержинский нам не нужен. И потому драму вашу мы запретим».
Я тогда ответил, что этот миф о «белом и пушистом друге детей» до крайности хрупок. И он обязательно рухнет.
Так и произошло. Дзержинского в эпоху перестройки объявили кровавым палачом, миф со знаком плюс поменялся на миф со знаком минус. И в логике этого мифа (я его, как вы понимаете, не поддерживаю, но в логике ему отказать не могу) был снесен памятник Дзержинскому, стоявший напротив здания КГБ на Лубянке.
Прошли годы. И уменьшенная копия этого памятника оказалась поставлена на очень официальной территории того, что раньше называлось Первым главным управлением КГБ и что теперь именуется СВР.
Глава СВР, поставив этот уменьшенный памятник, сказал о Дзержинском ровно то, что говорилось в 1970-е годы. Снова возник миф о Дзержинском как о белом и пушистом друге детей.
Но, во-первых, мы же знаем, что этот миф неустойчив.
Во-вторых, если официально ориентироваться на него, то помимо уменьшенной копии, стоящей в Ясенево, нужно восстановить и памятник в полную величину. Пусть не только одно управление КГБ любуется, но и все другие.
А, в-третьих, с 1991 года прошло несколько десятилетий. Открыты многие архивы. Мы можем изучать свою историю иначе. Неужели мы не сумеем воспользоваться этой бесценной возможностью? И воспользовавшись ею, разорвать замкнутый круг, внутри которого мы вращаемся от мифа со знаком плюс к мифу со знаком минус?
Я уже говорил, что не считаю возможным самодостаточное обсуждение якобы документального фильма «Мумия». Что необходим другой формат обсуждения. Ну так я этот другой формат и предъявил. Теперь предлагаю читателю некий сухой остаток.
1. Фильм «Мумия» до ужаса тупой и низкопробный. По мне, так при любом отношении к Ленину можно было бы сочинить что-то более достойное, пусть и ядрено антисоветское. Так нет же! Мавзолей, видите ли, направлен на север. Он примыкает к Кремлевской стене, родненькие, и направлен туда же, куда и она!
2. Фильм «Мумия» — это явным образом заказной власовский фильм. То есть совсем тупо, совсем откровенно и однозначно власовский. А вы чего хотите от РПЦЗ? Она такова, какова она есть. И управляется в 2025 году оттуда же, откуда управлялась в каком-нибудь 1970-м. То есть из Лэнгли. Лэнгли сказало «надо», РПЦЗ ответила «есть», и это же очевидно. РПЦЗ будет и дальше делать то же самое. На паях с НТС и другими власовцами. Это будет делаться как бы с патриотических позиций, потому что так удобнее в условиях крутого поворота. Но будет делаться именно это! Потому что дело не в окраске, а в том, на кого работают.
3. Президент России Владимир Владимирович Путин твердо сказал 19 декабря 2024 года (цитирую): «Что касается захоронения тела Ленина: когда-то, наверное, общество к этому подойдет. Но сегодня, особенно сегодня (в условиях крутого поворота — С. К.) в России, мы не должны предпринимать ни одного шага, который бы раскалывал наше общество. Вот из этого я исхожу».
Таким образом, президент России твердо уверен в том, что сегодня ни о каком захоронении речи не может быть, потому что это раскалывает общество. В том числе ту его часть, которая участвует в СВО.
Кто является проводником точки зрения, диаметрально противоположной мнению президента? Это, согласитесь, интересно. И мы прекрасно понимаем, кто находится на диаметрально другой позиции. Те, кто категорически не принимает нашего крутого поворота. И хочет, чтобы при таком повороте опрокинулась машина государственности. И мы же все знаем, что это так. Что о наращивании некоей «совковости» в условиях крутого поворота благим матом орет эта самая РПЦЗ. И тут воистину существует опасность того, что определенный сегмент русского православия, которое и всегда должно иметь целостность, но которому особо важно сохранить эту целостность в условиях крутого поворота, этой целостности не хочет. Разве могут быть после случившегося хоть какие-то сомнения в том, что это именно так?
4. Приближаются выборы в Государственную думу. На протяжении всего постсоветского периода наблюдалось одно и то же — как только выборы приближаются, начинают страстно говорить о захоронении Ленина. Считается, что этим можно придавить коммунистов. Не буду спорить о том, можно ли было их придавить таким образом до крутого поворота. Но после того, как он случился, это было бы уже иллюстрацией к тезису «опыт перестает быть условием адаптации». А также отсылкой к народной поговорке «не плюй в колодец, пригодится воды напиться».
5. Мы имеем дело не только с крутым внутриполитическим поворотом. Но и с крутым внешнеполитическим поворотом. Кому-то кажется, что Китай, где есть мавзолей Мао Цзэдуна, или КНДР, где есть мавзолей Ким Ир Сена, абсолютно безразличны к выходкам канала «Спас»?! Внешне они, может быть, и безразличны. Но только внешне. Важно то, что им дорог образ Ленина. Воистину это так. Но еще важнее, что им нужно твердо знать, что осуществившийся поворот необратим. Что их не кинут чуть позже, вновь помирившись с Западом. И они под этим углом зрения рассматривают сомнительную выходку «Спаса». Точно знаю, что именно под этим углом. Демонстрировать они этого не будут. Но это создаст ненужные нам проблемы. На Востоке говорят, что такие вещи «записывают иголками на уголках глаз». Кто-то считает, что это не так?
6. Особо дико в устах ревнителей романовской монархичности звучит все, связанное с большевистским масонством. Сказать о том, что члены партии не имеют права входить в масонские организации, было поручено, если мне не изменяет память, Льву Давыдовичу Троцкому. И он этот запрет огласил. Но главное в другом. В том, что есть неопровержимые доказательства вхождения в масонские структуры всей без исключения монархической элиты Российской империи. Вот она-то и была насквозь масонской. И прежде всего это касается представителей так называемого Гессенского дома, которые все были не просто масонами, а «иллюминатами Азии». И тут что знаменитый Карл Гессенский, глава этих самых иллюминатов. Что его внучка, почитающая деда и близко связанная как с каким-нибудь Бадмаевым, так и с более темными силами.
Мой отец — представитель наибеднейшего кавказского крестьянства, приехавший в Москву без копейки денег, учившийся и русскому языку, и всему тому, что полагалось сдавать при поступлении на исторический факультет, в крайне тяжелых социальных условиях. Он поразительно быстро выучился, стал доктором наук, профессором, заведующим кафедрой.
Среди его близких знакомых были очень близкие знакомые госпожи Нарочницкой. Мне совсем не хочется обсуждать эту тему. Отреагирую на ее вклад в идущую дискуссию строчкой из песни нелюбимого мною Окуджавы, где тот обращается к некоей барышне, говоря ей: «Брось коней кнутом пощелкивать, попридержи гнедых» и так далее. Между прочим, очень дельный совет, возможно, непонятный для большинства читателей, но вполне понятный, думаю, госпоже Нарочницкой.
Итак, отец мой из кавказских крестьян, а вот моя прабабушка, Елизавета Сергеевна Чоловская, — урожденная княжна Мещерская. Такое, поверьте, случалось в советские годы, после крушения сословных перегородок. Она умерла в Москве во время войны, до моего рождения, и была человеком левых, конкретно эсеровских, убеждений. Такое тоже случалось, как ни странно, с людьми высшего сословия, небезразличными к страданиям народа.
А ее родная сестра отдала наследство церкви и была по советским понятиям крайней реакционеркой.
Приходя к нам в гости, она проклинала прежде всего евреев, но и кавказцев тоже. Что создавало понятные проблемы как семейного, так и политического характера. Потому что Сталина она проклинала при его жизни. Но называла бичом Божьим, покаравшим самое главное зло, каковым, по ее мнению, являлись для России Романовы.
Приведу дословно одно из ее высказываний. «Что эти большевики могут знать об Алисе?! Их что, в Царское село приглашали? А я там бывала и посещала ее часовню. Я что, не видела, что это чисто мартинистская часовня?!»
Так что вы нам не впаривайте сладкую туфту про Романовых и царский двор, который якобы сгубили масоны. Двор был столь же масонским, как и его погубители февралисты. И крайне двусмысленным. А вот то, что большевиков кто-то стал бы делать масонами — весьма сомнительно. Они для этого были слишком низкостатусными. Но даже если кто-то и был масоном, то таковых было среди большевиков на порядок меньше, чем в окружении государя императора. Но и это еще не все.
Та же моя двоюродная прабабушка говорила про распутинские дела. Она говорила, что навряд ли (слышите — навряд ли!) сама Алиса и ее фрейлина Вырубова «радели кораблем», то есть исполняли хлыстовские обряды. Но дальше она добавляла, что Распутин-то их точно исполнял. И что, таким образом, фактически империей управляли хлыст и гессенское семейство, помешанное на масонском (в лучшем случае мартинистском) оккультизме.
Не заткнетесь на тему о большевистском масонстве — начну развивать тему монархического, конкретно романовского масонства гораздо более подробно. Доказательный материал для этого есть.
А теперь об отношении Романовых к православию. Священный Синод — это что такое? Это если не уничтожение, то крайнее принижение православия, лишение его самого главного — патриаршества. Кто восстановил это самое главное? Большевики, которых вы проклинаете.
А еще можно обсудить и желание того же Александра I полностью уничтожить православие. Об этом достаточно мягко было сказано нынешним патриархом. Александр I поручил управление церковью своему ставленнику масону князю Голицыну, поклоннику учений Сведенборга и Бёме. Ни один большевик до этого не додумался, правда?
Да, большевики воевали с церковью. Церковь воевала с большевиками. Но в итоге патриаршество было восстановлено, а это для церкви имело не просто большое, а решающее значение, как, впрочем, и перенос столицы в Москву.
Возникает вопрос и о святости той монархии, по отношению к которой церковь совершила неслыханное предательство, упав ниц перед Временным правительством. Тут ведь одно из двух — либо монархия была недостойна длить свое существование, и тогда церковь, предав ее, поступила правильно. Либо монархия была «сущностно позитивной». Тогда церковь, проклинающая ныне антимонархичность большевиков, совершила в 1917 году такой грех, который… Белинский сказал по сходному поводу в письме к Гоголю: «…не осмелюсь продолжать далее».
Вот и я не осмелюсь — во имя того единственного, чем руководствуюсь. Во имя желания жить и работать в едином, целостном, не распадающемся, жизнеспособном государстве российском, желания спасти его в условиях крутого поворота.
Оценили 8 человек
14 кармы