Тлинкитский воин - Nikkuro

Журнал «Вокруг света» / Август 1964

Он стоит, гордо расправив плечи, правая рука сжимает боевой нож, глаза скрыты под наличником — забралом, на голове массивный шлем-маска — это тлинкитский воин в полном боевом костюме. Он существует теперь лишь в виде манекена, стоящего в зале «Индейцы Северной Америки» Музея антропологии и этнографии Академии наук СССР.

Кунсткамера. Тлинкитский воин

Здесь же хранится еще ряд экспонатов, рассказывающих о тлинкитском племени; отдельные вещи их разбросаны по другим музеям мира. Это все, что осталось от самобытной культуры могущественного племени, населявшего юго-восточное побережье Аляски лет сто назад.

***

...Гряда Скалистых гор ограждала земли тлинкитов на востоке, а на западе их омывали воды Тихого океана.

Тлинкиты снаряжали мужчин для рыбной ловли, для охоты на китов, тюленей, моржей, птицу.

Женщины разделывали добычу, запасали рыбий и тюлений жир, сушили и вялили лососей, выделывали шкуры, плели сети.

Тлинкиты жили родовым строем, но вожди родов и фратрий уже пользовались особыми привилегиями, имели рабов из военнопленных.

* * *

...Тот день навсегда остался в памяти Котлана.

Вождь рода Орлиных когтей из фратрии Волка решил построить для себя новый большой дом. По обычаям племени сооружать этот дом могли только люди из другой фратрии. Вождь отправил посланцев к своим соплеменникам.

В селении рода Ворона из взрослых мужчин находилось только двое — Котлан и его дядя. Остальные были на охоте. Отказать в помощи дружественному роду было нельзя — воины Ворона отправились строить дом.

Каменными топорами мужчины вытесывали из толстых бревен доски и сооружали из них стены и крышу. На толстых, врытых в землю столбах, поддерживающих двускатную крышу, были искусно вырезаны изображения тотема рода Орлиных когтей. Вот уже в землю перед домом врыт высокий тотемный столб, весь резной, покрытый изображениями орлиных и волчьих голов, птичьих лап и крыльев.

И вдруг в полном боевом облачении хозяева напали на строителей...

Тяжелораненый двадцатилетний Котлан стал рабом. В доме, построенном его же руками, теперь ему место было лишь у входа. Гнев он спрятал глубоко в сердце и выжидал. Он не надеялся на своих сородичей; если бы они могли, они бы давно выкупили его.

Котлан ненавидел своего господина, заманившего его в ловушку. Не любили коварного и хитрого вождя и его сородичи, но они не осмеливались восстать.

Только одна душа в этом доме была близка Котлану — юная рабыня из племени хайда. Звали ее Скету. Котлан любил наблюдать за ее работой, и, поймав его взгляд, она улыбалась ему.

Однажды в огромном доме вождя собрался весь род на поминки умершего родственника. Вдоль стен на двухъярусных нарах сидело человек сто мужчин и женщин, стариков и детей. В центре дома горел костер. Вождь был в накидке с узорами, на голове — деревянная шапка, изображающая волчью голову с раскрытой пастью. В таких же нарядах сидела его почетная свита. Рабы приготовили пищу. Первые куски ее бросили в костер, чтобы пламя донесло их до умершего.

Но умершего ждала еще одна жертва... Когда начнутся «волчьи» танцы вокруг костра, под пение женщин в ряды танцующих войдет человек, одетый в точно такой же костюм, какой был на умершем, — тогда все поймут, что дух умершего получил свою жертву и доволен ею. Маска умершего пройдет круг вместе со всеми, а потом останется одна у костра продолжать танец...

Котлан знал обычаи племени, и, когда Скету послали за водой, он незаметно вышел следом.

Скету торопливо бежала по тропинке к устью реки, впадающей в залив. Острые иглы хвои кололи ей ноги. Тропа оборвалась. По берегу, усыпанному галькой, бежать стало еще труднее. Прыгая по большим валунам, девушка подбежала к воде и погрузила в волну посудину — широкий туесок, сплетенный из корней кедра.

Гигантская льдина, покачиваясь на волнах, тихо ползла к берегу. Свинцово-серые тучи, ветер, темная вода пролива и безмолвие селения пугали Скету. Не переводя дыхания, она быстро побежала обратно по тропе. Вода выплескивалась из туеска, и холодные капли падали на разгоряченное тело.

Скету уже вбежала на порог, как кто-то высокий, с оскаленной волчьей пастью встал перед ней. Девушка вздрогнула и остановилась. Перед ней стоял человек, изображающий дух умершего, и острый кинжал был у него в руке. Туесок выпал из рук Скету. Вдруг от бокового столба дома отделилась тень. Маска умершего осела под ударом кулака, кинжал выпал на землю. Скету узнала в своем спасителе Котлана.

— Не возвращайся в дом, жди меня здесь!

Котлан отвел Скету за угол дома, вернулся к поверженному, снял с него облачение, надел на себя и решительно рванул дверь.

Легкими шагами вошел Котлан в круг танцующих. Гадостный возглас раздался на нарах — дух умершего доволен рабыней, принесенной в жертву! Костер горел ярко, в полумраке жилища огромные тени танцующих прыгали по стенам. Тоскливые песни надрывали душу. Закончен еще круг танца. Теперь только один танцует у костра — это Котлан. Никто не признает в нем раба. Крепко сжимает он кинжал и медленно приближается к вождю. Шаг, еще шаг. Клинок занесен. Вождь не успевает отклониться и падает с нар. Маска медленно уходит к дверям, никто не двигается. Кто же будет гнаться за духом мертвого?..

Род принял беглецов, хотя и боялся мести Орлиных когтей.

Но род Орлиных когтей не стал мстить. Через год перед селением Ворона появились воины. Бросив оружие на землю, они высоко подняли руки — это значило, что они пришли с миром.

Вождь принял посланцев, и через четыре дня воины Ворона и Орлиных когтей вышли вместе в поход против чужого племени, напавшего на тлинкитские селения. Предводителем отряда стал Котлан — оба рода признали его военным вождем.

Пока муж был в походе, Скету боялась перевернуть нечаянно посудину с водой, чтобы лодка, на которой ушли воины, не потерпела крушение в океане. Она боялась сделать неосторожное движение и поранить руку, чтобы враги не пролили кровь мужа.

...Три воина вернулись из похода. Лодка их была набита захваченной добычей, но только двое могли грести — третий лежал и тихо стонал. Это был Котлан. На нем не было боевых доспехов, их не было и в лодке. А произошло вот что.

Тлинкитские воины сражались храбро и одержали победу. Двадцать рабов-тлинкитов было освобождено из плена, и только трое воинов осталось на поле битвы. Дети Волка возвращались домой, когда на вершине холма их остановили стрелы врага, укрывшегося в засаде. Это были остатки вражеского войска. Котлан успел дать сигнал, и его воины опустили наличники-забрала, плотнее надели деревянные резные шлемы, закрепили пластинчатые панцири. Грозными, всесокрушающими рядами двинулись на врага. Военные доспехи были тяжелы, и тлинкиты шли медленно. В лучах солнца блестели перламутровые глаза и зубы на масках-шлемах. До первой гряды камней осталось шагов двадцать. Котлан поднял руку с длинным боевым ножом и побежал навстречу неприятелю. Вдруг он почувствовал сильный удар в грудь и упал.

Солнце стояло высоко, когда Котлан открыл глаза и, приподнявшись, оглянулся. Он лежал на вершине прибрежного холма, рядом с ним лежали его воины и его враги. Он попробовал сосчитать своих — двоих из них не было. С трудом он поднялся, поправил шлем и забрало. Он не верил тишине.

Он постоял над убитыми и медленно пошел к берегу. У самого входа в бухту стоял корабль. Люди на корабле увидели Котлана и стали спускать лодку. Котлан повернулся спиной к воде, хотел бежать, но упал.

Очнулся он в окружении двух своих воинов и иноземцев в невиданных прежде одеяниях. Одного из них звали Ильей, он был старшим. Он снял с Котлана доспехи и перевязал рану. Потом Котлан узнал, что появлению корабля он обязан и жизнью. Враги Котлана, увидев большую чужую лодку под парусами, разбежались.

Забрав трофеи с поля битвы, воины Котлана перенесли своего предводителя в лодку и направились домой. Прощаясь с вождем корабля, Котлан в знак дружбы отдал ему свой боевой костюм (Выдающийся русский этнограф и зоолог Илья Гаврилович Вознесенский привез в Кунсткамеру Петербурга костюм тлинкитского воина в 1845 году.). Лодка с тремя воинами из племени тлинкитов и корабль под русским флагом на прощанье отсалютовали друг другу каждый по-своему.

И хотя у Котлана теперь не было своих боевых доспехов, никто в селении не осуждал его...

Рисунки П. Павлинова

Рудольф Итс

Журнал «Вокруг света» / Август 1964

Источник

P.S.:

А впереди было еще очень много интересного, включая изучение и освоение русскими земель Аляски, боевые столкновения с местными племенами, по сути дела, вылившиеся в локальную русско-тлинкитскую (индейскую) войну и т.д., о чем наша официальная история не особенно и рассказывает-то...