1. «ЭКОНОМИЧЕСКОЕ» ПРЕДИСЛОВИЕ.
Все люди, так или иначе, должники, причем, должники кабальные*!
КАБАЛА* в древней Руси — долговое обязательство, ставившее заёмщика в личную зависимость от заимодавца; - особый вид рабства, пожизненная зависимость, основанная на долговом обязательстве.
Все мы, без исключения, с рождения и до самой смерти, что-то кому-то должны.
Родителям – за жизнь, подаренную нам, хотя мы их и не просили, но все равно спасибо.
Государству – за то, что учило-лечило-берегло-хранило-обокрало-убило-похоронило.
Природе – за то, что кормила нас и поила, как могла, а еще радовала своими красотами и совершенством.
Учителям – за то, что, будучи дураками с рождения, мы вышли в жизнь, умея пользоваться своими мозгами и понимать: чьи мозги звать на помощь, если свои не справляются.
Врачам – за то, что вовремя и умело ремонтировали наши тела, когда они портились от неправильной эксплуатации, вопреки тактико-техническим характеристикам, заданным Творцом….
Всю жизнь мы проходим, обремененные долгами. Мы можем их не замечать, не признавать, не узнавать, но только до некоторых пор. Потому что в жизни всякого наступает момент (некоторые называют его «Страшным Судом»), когда, очутившись пред ликом Главного и Единственного Судии, мы получаем от него особый счет, после чего наступает неумолимая и неизбежная расплата, причем «валютой», какой еще никому не удавалось спекулировать. Даже евреям (это я вам, как наполовину еврей говорю). Не верите? Тогда попробуйте составить цену поцелую матери, рукопожатию друга, глотку воды в засуху….
Короче, чтобы избежать упреков в злоупотреблении философией, скажу просто: с экономической точки зрения наша жизнь – это весьма запутанная кредитная история и нескончаемый возврат долгов, как «перманентная революция» всемирного босяка Левки Бронштейна с погоняловым «Троцкий».
Дальнейший текст – это возврат моего личного кредита доверия советскому государству, которое вешало на меня «интернациональный долг помощи братскому афганскому народу». Долг, которого, на самом деле, не существовало. Это по секрету сообщили мне сами афганцы, у которых я невольно, в 1980 году очутился «в гостях». И которые мне сразу сказали, что я им и вовсе никакой не «товарищ», и, чтобы я уёбывал из их дома, не оглядываясь. И чтобы не возвращался, потому что здесь меня никогда не ждали, не ждут и ждать не будут, как, впрочем, и любого-всякого оккупанта и мудака, не понимающего, что он творит с оружием в руках в чужой стране. Я помню пронзительный взгляд одного аксакала в чалме и с длинной седой бородой из какого-то кишлака в провинции Балх, куда мы ездили на «разминирование», похожего на стариков из фильма «Белое солнце пустыни». Этот взгляд был немым и достал меня до нутра, до печенки. Может быть, этот взгляд означал что-то другое. Может быть, я выдумал его романтическое прочтение, но я прочел его именно так: «Ты, сынок (по возрасту я мог быть ему даже внуком), сперва в своем доме наведи порядок, а потом ко мне приходи учить меня: как мне здесь у себя жить».
Долги нужно возвращать. И я возвращаю свой долг своему – советскому – государству. По праву хозяина, ведь это и мое государство: его строили и мой дед – революционный моряк черноморец, член ВКП (б) с 1925 года, воевавший за свою страну непрерывно с 1914 по 1945 гг; и мой отец, добровольцем ушедший на войну с 3-го курса Одесского университета в 1941 году, член КПСС с 1945 года. Да и сам я этому государству немало послужил – и в Советской армии, и в школе – простым советским учителем, говорившим свои детям всю правду, какую сам тогда знал. И, как хозяин, я могу сказать о советской власти все, что я о ней думаю, после всего, что я о ней узнал.
2. «ПРУТСКИЙ ПОХОД» ГВАРДИИ МЛАДШЕГО СЕРЖАНТА СОВЕТСКОЙ АРМИИ КИРИЧЕНКО.
В конце ноября 1979 года в расположении саперного батальона Белоцерковской дивизии Киевского военного округа гвардии мл.с-т Кириченко пошел войной на молдавскую диаспору, опутавшую мафиозными сетями и командование части, и ссыкливых салабонов, составлявших основную массу бойцов саперного подразделения. Во главе мафиозного клана из пяти вечно полупьяных и слюнявых рыл был мл.с-т Муту – мелкий и гнущавый шкворень, который всюду, где не хватало его собственной подлости, пускал в дело стратегический резерв – пудовые кулаки своего односельчанина двухметрового дебила ефрейтора Балана, оставляя прочих «лебедей» этнического кордебалета на подтанцовке. Молдаване окутали мраком наркотической зависимости от молодого домашнего вина офицеров части – вплоть до комбата. Раз в два-три месяца розовое или красное пойло в металлических канистрах, на мятой со всех боков малиновой «копейке», доставлял с малой родины героев дядька мл.с-та Муту. В союзе с Зеленым Змием, молдаване правили батальоном, оккупировав каптерку, сушилку, канцелярию. Они стали подбираться даже к «оружейке» и, о Боги марксизма (!), к святыне «ленинской комнаты», где хранился Грааль – ПСС В.И. Ленина. Шайтаны, таким образом, даже не игнорировали, а буквально забили фуй на Уставы Советской Армии и даже на дополнявшие и углублявшие Уставы блатные понятия, согласно которым «не в масть» «качать права» «дедов» и «дембелей», будучи голимыми «черпаками», едва перешагнувшими порог первого года службы.
Гвардии мл.с-т Кириченко прибыл в упомянутую воинскую часть из знаменитой на весь Советский Союз сержантской «учебки» «Остер», находившейся на территории пгт «Десна», расположенного в административных границах населенного пункта «Выползово» Черниговской губернии. В селе Выползово на День Рождения А. Гитлера, как и на День Победы, сельские старики выходили посидеть на скамеечках у ворот, кто с наградами СССР на мятых и засаленных пиджаках, а кто и с фашистскими немецкими крестами. А у особо заслуженных ветеранов гвардии мл.с-т Кириченко своими глазами видел и те, и другие знаки боевой доблести, мирно соседствовавшие на одной и той же груди. Учебка «Остер» славилась тем, что здесь все было по-уставу, почти, как в штрафбате. И потому, не знающие жизни, сопливые рекруты из вчерашних школьников сперва оскорбительно называли свою «Alma mater» или «Бухенвальд», или «Саласпилс» (был такой детский концлагерь в фашистской Латвии). А, по окончании оной (если доживали), получив гвардейский знак и чин младшего сержанта, гордились выучкой, после которой был не страшен даже штрафбат. Ну, или почти не страшен.
Однако не только заслуженные сержантские погоны остерской учебки взрывали мозг гвардии мл.с-та Кириченко, не давая примириться с неуставными отношениями молдавской мафии. Там еще делали свое черное дело вирусы высшего образования, полученного младшим сержантом накануне рекрутчины. И было это особое высшее образование – на историческом факультете, откуда гвардии мл.с-т Кириченко вышел не просто законченным «бойцом идеологического фронта». Степень его убежденности в непорочной святости идеалов марксизма-ленинизма делала его даже не «законченным бойцом идеологического фронта», а буквально и по существу – «конченным». Вот почему комсомолец гвардии мл.с-т Кириченко не стал мириться с преступлениями супротив Устава СА, а, заодно, и с попранием принципов ленинской национальной политики. И когда, невзирая на его неоднократные увещевания и разъяснительные беседы об идеалах ленинской национальной политики, крестный отец молдавской мафии возобновил преследования рядового Альтшулера только за то, что тот принадлежал к одному из колен сынов Израиля, гвардии мл.с-т комсомолец Кириченко, вооружившись табуреткой, занялся членовредительством, гоняя офуевших «дедов» по расположению части и причиняя вред интерьеру, превышая все допустимые нормы самообороны. …
В отличие от своего предшественника – Петра Алексеевича Романова, императора и самодержца, гвардии мл.с-т Кириченко одержал победу в своем «Прутском походе»: молдавская мафия вернулась на свое исконное, согласно Уставов ВС СССР и неписанных Понятий Воинской Чести, место – под шконкой и пребывала там во смирении иноческом до особых распоряжений командования саперного батальона и союзного с ним гвардии мл.с-та Кириченко.
Однако командование части, лишенное общества «Зеленого Змия», не оценило подвига. Тем более, что медики, собиравшие анамнез в санчасти, куда угодили потерпевшие от праведного гвардии гнева гвардии мл.с-т Кириченко, допустили утечку и слава о боях «местного значения» докатилась до штаба дивизии. Запахло проверкой из штаба округа. …
Замять скандал взялся замполит батальона. Комиссар не носил «пыльного шлема» буденновца, но был мудрым и добрым человеком. Он до глубины души проникся тревогой комсомольца гвардии мл.с-та Кириченко за судьбы Советской Армии, боеспособности которой со всех сторон угрожала молдавская мафия, и потому нашел оптимальный способ решить проблему. В задушевной беседе комиссар пообещал гвардии мл.с-ту Кириченко сотворить чудо – в течение месяца сделать его прапорщиком, а еще через полгода – лейтенантом, обеспечив молодого офицера квартирой в столице советской Украины городе Киеве. И все это, если гвардии мл.с-т Кириченко, не мешкая, согласится, подписав соответствующие бумаги, убыть в составе специального подразделения для оказания услуг своему социалистическому отечеству, согласно полученной воинской специальности.
Куда предполагалось убыть (?), с какой целью (?), каков характер предполагаемых услуг (?) – на эти вопросы комиссар не ответил, укрывшись военной тайной. И гвардии мл.с-т Кириченко, помня наказ своего фронтовика-отца: не играть с шулерами краплёной колодой, отверг великодушное предложение. … И через неделю убыл в командировку на учебный полигон «Великополовецк» - от греха подальше. А еще через три недели состав, груженный военной техникой, вез его через полстраны из города Ворошиловград Украинской ССР - в город Термез Узбекской ССР, откуда он еще через 9 дней отправится, через государственную границу СССР в дружественный Афганистан исполнять «интернациональный долг», согласно кредита, выданного ему, не испросив его собственного согласия, Советской властью, для которой гвардии мл.с-т Кириченко был на самом деле не гражданином, а рабом, вернее, «пушечным мясом».
Вопрос: кем лучше отправиться на войну – прапорщиком, офицером или сержантом, пусть даже сержантом гвардии (?) – риторический. И правильный ответ на него только один: не важно, в каком чине или звании отправиться на войну, важно с нее вернуться. И, судя по тому, что через сорок с лишним лет кое-кто пишет эти строки, он тогда сделал правильный выбор.
Мальчикам полезно слушаться своих отцов. И мальчикам лучше не доверять государству. Даже, якобы, «социалистическому». Ведь жизнь так прекрасна!
(Продолжение следует)
Оценили 0 человек
0 кармы