Цикл #11_Антиутопий (читать полностью)
Юный Адольф Шваб шёл за Мирославом, готовый исполнить любой приказ русского капитана. Они шли всё так же невидимками, в чём им помогали умные мурашки. Рядом также невидимкой двигалась умная птаха.
Адольфу капитан строго-настрого приказал ничего не предпринимать и при любой опасности бежать. Он сказал:
— Мы как диверсанты… Нет! Мы как партизаны! Да, партизаны! И как для настоящих партизан слово командира — закон!
Парень пообещал, однако про себя решил, что при опасности он обязательно попробует и сам сбежать, и капитану помочь.
Слово «партизаны» ему понравилось, было в нём что-то старинное, необычное, как в довоенных книжках… Адольф примерил к себе это слово, ему это понравилось…
Начались жилые кварталы. Это были почти такие же улицы, как в городе наверху, только вместо неба тут был сводчатый потолок. На сводах под потолком висели лампы. Потолки были местами выше, местами ниже, своды были тоже разнообразными: то восходящие крестообразно, то куполообразно, а местами это просто были скальные своды.
Дома были в основном двухэтажными, иногда выше, всё зависело от высоты свободы потолка. Дома казались какими-то очень древними, кирпичи были уже довольно потрёпанными.
Адольф наблюдал за Мирославом. Тот внимательно прислушивался к разговорам местных жителей. Он явно что-то или кого-то искал.
Когда никого из жителей подземелья рядом не было, Мирослав тихо переговаривался с Ахмадом, который с поверхности помогал им, наблюдая за походом через глаза птахи.
Шептали они по привычке. На самом деле мурашки полностью скрывали не только их видимость, но и звуки голоса, шагов и движений. Когда мужчины переговаривались, мурашки передавали звук прямо в наушники, а голос как-то гасили.
— А кто построил все эти подземелья? — спрашивал Адик. — Не может быть, чтоб эти подземельцы столько вырыли!
— Этим подземельям уже много лет! — говорил русский. — Это засыпанные города древних людей. Они жили ещё до нас. По всему миру есть такие города. Дома эти, возможно, построили позже или даже теперь, а тоннели точно очень древние.
— А зачем древние столько рыли подземелий да ещё и камнем все облицовывали?
— Не знаю, эти вопросом не занимался, спросишь у Ахмада, он как-то общался с археологами и хронологами. Есть у них какие-то теории…
— Ахмад, приём! — Адик решил уточнить этот вопрос.
— Да, Шваб! Приём! — отозвался сверху Ахмад. — Я слышал твой вопрос. Времени у вас мало, вы почти пришли, потому скажу кратко: есть теория такая, что тут в Европе всегда были войны, подземные города эти люди строили, чтобы прятаться от бомбёжек. Вся Европа построена на костях, тут люди гибнут тысячи лет. Периодически они режут друг друга почём зря! И ладно бы просто резали, так нет! Бомбят! Изобретут по новой оружие массового уничтожения! Весь мир в труху! Потом очередные победители, те, что отсиделись в подземных городах, вылазят наверх, пишут весёлые истории, рассказывают выжившим аборигенам и заново строят цивилизацию! Такие трюки они проделывали неоднократно. Но в последний раз у них не получилось! Священную войну они проиграли и просто попрятались в свои норы. И мы снова их выковыриваем. Вот нашли очередное гнездо…
— Это только теория, — сказал Мирослав. — Но пока это одно из немногих объяснений. Всё, пока прекратили разговоры. Будьте внимательны!
Они молча шли некоторое время.
Мирослав наконец остановился и шепнул Адольфу:
— Мы пришли. Здесь где-то их фюрер.
Адольф не удивился. Он так и подумал, что Мирослав хочет найти главного фашиста.
— Никак себя не проявляй! — добавил Мирослав. — Действовать будешь только в крайних обстоятельствах! Без моего приказа ни стрелять, ни говорить, ни трогать что-либо, ни в коем случае нельзя! Ты понял?
— Понял! Жду твоего приказа, товарищ капитан!
Адик понимал, что русский просто страховался, так как Адик успел себя проявить не с самой лучшей стороны.
— Хороший мальчик! — усмехнувшись шепнул Мирослав и пошёл в единственный отремонтированный на всей улице дом.
Дом был самым крупным, трёхэтажным, оштукатуренным, выкрашенным в чёрные, белые и красные цвета. Возле массивных дверей стояли двое мощных солдат. Таких огромных мужиков Адольф ещё не видывал. В руках они держали какие-то жутко огромные пулемёты. Свирепые выражения их рож были как немые предупреждения: «сунешься, мокрого места от тебя не останется!»
По периметру здания стояли солдаты поменьше, вооружённые массивным оружием.
«Охрану наверняка усилили из-за русских! — подумал Адольф. — Боятся, крысы!»
Ему нравилось, что русских все боятся: и баварцы, и бритые, и эти подземельцы. Даже у этих двоих великанов у входа в их рожах читалась тревога.
Юному партизану нравилось, что он так подружился с русскими. Он уже давно не ощущал себя таким смелым, сильным, свободным. С такими друзьями сам шайтан не страшен, не говоря о каких-то подземных фашистах.
Адику пришла в голову мысль, что старинные рассказы о шайтанах имеют подоплёку: эти странные люди всегда прятались под землёй и их стали воспринимать, как мифических существ, склонных к злу и греху.
Мирослав стоял перед дверьми в черно-красное здание и осматривал окна, двери, охранников.
Адик стоял рядом. Он думал, что надо просто забежать внутрь, когда кто-то откроет двери. Мирослав ему так и сказал, но предупредил, что надо быть крайне осторожными. Если не успеть проскочить, то ждать удобного случая.
Но уже прошло минут пять, потом ещё пять, но никто не входил и не выходил из здания.
Партизанам пришлось просто ждать.
В окна первого этажа было видно, что в здании находились люди. Они сидели за столами, бегали с какими-то бумагами, переговаривались…
«Суета! — вздохнул Адик. — Скука! Бессмысленное всё какое-то…»
Внезапно двери немного приоткрылись, и из здания выскользнул суетливый тип. Он так дёргался, что его можно было зацепить при попытке проникнуть в здание.
Проскочить в здание успела лишь птаха, так как пролетела выше головы. Мирослав даже не пытался, поняв, что дверь приоткроется лишь ненамного.
Птаха невидимкой стала облетать здание внутри, транслируя на экраны очков Мирослава и Адольфа изображение того, что видела.
Птаха летела по коридорам, потом остановилась. Перед ней была самая богатая дверь, отделанная золотом. За ней явно скрывается цель их похода.
Возле двери за мощным столом сидела прекрасная девушка в чёрном мундире. Адольф таких чистых и ухоженных красавиц никогда не видал, разве что некоторые статуи в заброшенном городе наверху походили на эту девушку. Парень мог бы смотреть на неё вечно.
Но птаху интересовало иное.
К двери подбежал какой-то офицер.
— Срочный доклад! — отрапортовал он.
— Да, конечно! Проходите! Вас ждут! — холодно проговорила девушка, нажала какую-то кнопку под столешницей.
Раздался гудок, дверь отворилась.
Птаха моментально проникла за офицером в помещение за богатой дверью.
Так и есть. Именно здесь скрывался главный подземелец. Тот самый живой фюрер с дурацким именем: Сашко Рихард Борман Билецкий.
— Мой фюрер! Слава рейху! — вскричал офицер, вскинув руку и щёлкнув каблуками. — Все три русских робота захвачены.
— Три? Их же было четыре! — грозно пискнул фюрер. Голос его был очень тонкий, визгливый.
Офицер сжался от страха, даже глаза закрыл.
Фюрер как-то смущённо прокашлялся, нацепил на шею какой-то загадочный ошейник, сверху намотал чёрный платок, потом прокашлялся и его голос вдруг стал мощным и брутальным, похожим на рык тигра:
— Ведь было четыре робота! Ты, сволочь, Рильке! Хотел меня обмануть! Где четвёртый робот?
Офицер сделал вид, что ничего не произошло, но явно был в состоянии предпаническом.
— Именно поэтому я здесь, мой фюрер! — дрожащим голосом отвечал он. — Приборы обнаружили его след здесь в городе! Причём странно: не его самого, а лишь его тепловые следы.
Фюрер скрежетал зубами.
— Ты хочешь сказать, они здесь?! — главный фашист стал нервно оглядываться, словно мог заметить птаху.
Офицер тоже стал оглядываться.
— Они всегда были параноиками! — шёпотом сказал Мирослав. — Боятся собственной тени! Они всегда знают, что мы рядом, что им нигде не будет покоя! Ничего у них не получается! Уже больше ста лет они все ждут возмездия! И оно всё ближе…
Мирослав и Адик всё ещё никак не могли пробраться в здание. Потому просто наблюдали за фюрером через глаза птахи.
— Товарищ капитан, смотри, на третьем этаже открыто окно, самое крайнее справа, — шепнул Адик. — Мы сможем подняться?
— Да, идём!
Партизаны отошли от входа.
Мирослав объяснил, что невидимая оболочка мурашек сможет усилить любое движение, но надо подпрыгнуть три раза для ускорения и усиления и в третий раз посильнее оттолкнуться. Тогда можно будет взлететь на десяток метров.
Мирослав подошёл ближе к окнам и продемонстрировал прыжок. Получилось. Капитан пролез в окно.
Адольф Шваб повторил за наставником.
Всё прошло чисто. Мурашки скрыли шум, фашисты ничего не заметили.
Вскоре партизаны были внутри здания.
Тут тоже было полно охраны. Кабинет фюрера был на втором этаже. Они пошли туда.
Тем временем птаха продолжала транслировать то, что видела в кабинете.
Ничего особо ценного партизаны не пропустили.
Офицер уже ушёл. К фюреру зашла его секретарша, прекрасная и холодная блондинка. Она ему докладывала о каких-то хозяйственных делах.
Мирослав и Адик шли по коридору. Через каждые десять шагов стояли люди в одинаковой чёрной форме с красно-белыми повязками на руках, вооружённые карабинами.
Адик услышал по связи от мурашек голос старшего Шайзегрубера:
— Приём! Товарищ капитан, мы нашли моего малыша. Заодно приведём врачей.
— Поздравляю! — ответил Мирослав. — Поднимайтесь наверх! Мы ещё немного задержимся. Пока нас не беспокойте, отвечать не будем некоторое время, тут есть сложности! Уже наверху Ахмад вам нас покажет через птаху.
— Хорошо! — ответил Шайзегрубер. — Подожди, товарищ капитан! Тут старый Шпенглер. Он нашёл малыша, защищал от фашистов. Он хочет пойти к вам на помощь!
— Зачем?! — спросил Мирослав.
— Хочу о внучке своей узнать! — раздался голос старого Шпенглера. — Эти подземельцы тоже фашисты, как и баварцы, так? Они ведь как-то ездят на поездах под землёй. Уверен, что они ездят и на юг! Я возьму мурашки от Шварценшварца и Шайзегрубера. Для страховки! Мурашки мне покажут дорогу! Я понял, как они работают!
— Хорошо! — вздохнул Мирослав. — Всё! На связи!
Адик понял, что Мирослав недоволен.
— Надеюсь, он не успеет! — пробормотал капитан.
— Старый Шпенглер самый хитрый человек, которого я встречал! — горячо заговорил Адик. — Он лучший охотник, лучший торговец и лучший выживальщик, которых я знаю! Он — настоящий партизан!
—Да, конечно! Он ведь глава вашей общины, старейшина… Ладно! Идём! Наша цель близка! Сашко Рихард Борман Билецкий, фюрер подземного рейха, недобиток Эпохи отчуждения! Вперёд, юный партизан!
Оценили 3 человека
7 кармы