После окончания Волгоградского политеха я работала в научном городке в одном из проектных институтов которые чередой выстроились буквально у подножия Мамаева кургана. Мемориальный комплекс уже был построен. Многие из моих подружек-конструкторов освоили вторую специальность экскурсовода и водили по выходным дням экскурсии. Но я, собственно, не об этом.
А хочу я рассказать про двух людей, с которыми мне довелось работать, и которые мне вспомнились в связи с приближающимся праздником нашей Великой Победы над великим злом - фашизмом.
Война прошла через их судьбу, как танк через молодую поросль..Но оставила жить дальше. Возможно, даже как свидетелей. Чтобы передать нам информацию лично из рук в руки
История первая.
"Какая еда самая вкусная"
Как известно, еда объЕДИНяет любой коллектив. И поэтому всегда по праздникам, святое дело, были приняты застолья
Вот в одно из таких мероприятий я оказалась за столом рядом с ведущим конструктором нашего отдела Боевым Николаем Ивановичем. Слыл он у нас большим остроумцем и оригиналом, так что соседство обещало быть приятным.
В разгар веселья, когда уже никто никого не слушает, но все говорят, Боев, накладывая себе в тарелочку какого-то изысканного салатика, вдруг говорит мне:
-А знаешь, какая еда самая вкусная?
-Какая?- спрашиваю я набитым ртом.
-Картофельные очистки (кожура), поджаренные на костре
-??????????????.... С этого места, Николай Иваныч, поподробнее.
-Четырнадцатилетним мальчиком я был угнан в Германию,- задумчиво начал Боев внезапно потерявший свою весёлость.. -Работали мы в каменоломнях с утра до ночи. Кормили бурдой, называлась она баландой. Охрана с нас глаз не спускала. Поэтому особой доблестью считалось, проходя вечером строем мимо задов кухни, успеть, пока охранник отвлекся, схватить из мусорного бака горсть картофельных очисток. Потом, на месте, мы их мыли, разводили костерок, насаживали по одной штучке на прутик и поджааааааааривали. А запах...! какой шёл запах! ты себе никогдане сможешь представить такого запаха.
Я не сентиментальный человек. Но Боев меня, видимо, не дооценил. Запах я жаренных на прутике очисток я почувствовала сразу. И в глазах встали слёзы. Дальше я не помню, о чём мы сним говорили. Да, и говорили ли вообще.
* * *
На другой день я говорю своему ведущему конструктору:
-Боев-то, оказывается, в концлагере был. А, глядя на него, и не подумаешь. Всё у него шуточки да прибауточки...
-Я тебе больше скажу. Боев - страшный человек! С ним опасно находиться рядом...можно заразиться
-Чем?
-Да, всякой херней...оптимизмом, пофигизмом... И еще черт знает, что от него можно подхватить... Мы с ним вместе в колхозе были на уборочной механизаторами. Лежим как-то на сеновале. Ночь. Смотрим в небо. Боев КУРИТ... на СЕНОВАЛЕ. Говорю ему, как человеку:
-Коль, ты что делаешь? Загоримся же!!!
-Загоримся - потушим, отвечает Боев и продолжает курить.
Или идем с поля. Вдруг начинается ливень.
-Боев бжим скорей в укрытие , а то же промокнем насквозь!!!
-Промокнем - высохнем,- отвечает Боев и продолжает идти под дождем, как если бы его не было.
* * *
Я, должно быть, все-таки заразилась от нашего Боева чем-то... настоящим. Потому что, когда вокруг начинается всякая беготня и всёпропальщина, как сейчас с этим вирусом, например, во мне звучит русский дзен Николая Ивановича0 ЗАГОРИМСЯ - ПОТУШИМ. ПРОМОКНЕМ - ВЫСОХНЕМ
Вторая история
"Экскурсию проведет человек, который был убит на Мамаевом кургане"
Подходит ко мне наш аэнергичная и всёуспевающая комсомольская активистка Танька Скокова
-Наташ, мы идём в поход по местам боевой славы. Ты с нами?
-Куда это?
-На Мамаев курган
-Далекооо...дорогу перейти. Не пойду. Скучно.
-Наташ, а с нами идёт человек, который был убит на Мамаевом кургане
-Ух, ты! Какая интрига! Тогда пойду.
* * *
Группой человек 20 молоды людейл и одного зрелого человека неопределенного возраста мы поднялись на самый верх Кургана, свернули с асфальта туристических маршрутов в посадки, и остановились у огромной цилиндрической ёмкости, закопанной в земляной холм.
Эти емкости разбросаны по всему городу. И как-то не принято спрашивать, что в них - вода или топливо, запасенное на случай чрезвычайной ситуации.
Возле этой емкости мы остановились, и нам и представили Человека неопределенного возраста: "Мастер по производству Мазница Николай Николаевич, участник Сталинградской битвы. Воевал на Мамаевом кургане. Был убит...но воскрес. Дальше он все расскажет сам"
Он начал не просто тихо, а как-то глухо, как будто издалека. Я поняла - он уже не здесь...он сейчас - ТАМ. И с нами будет говорить ОТТУДА, из своего страшного времени.
НАСТОЯЩИЙ - просигналило моё сердце, и я переместилась к нему ближе всех, чтобы услышать и то, что не будет сказано в слове.
-Я не люблю вспоминать о войне, хотя помню всё до мельчайших подробностей. Но попросили...расскажу.
Начал войну я здесь, на Кургане. Здесь мой первый бой. Мне 18 лет. Нас привезли из дальневосточного военного училища. Сняли со второго курса. Звание - младший лейтенант, значит, маленький, а командир. И вот мой участок обороны - от этого бака до воооон тех строений, метров 80 всего.
Приказали окапываться на высоту своего рост, не меньшеа. Кто поленился, и окопался меньше роста, погибли сразу после первого налета. Воздушной волной выкинуло из окопа под осколки. И всё. Здесь ведь как было? Сначала бомбит авиация. Потом - артиллерия, бог войны. И только потом пехота или танки с пехотой, кому как повезет.
И вот в первом же бою подбегает ко мне, командиру, парнишка-пулеметчик, у него бой тоже первый:
-Товарищ командир! Что делать? Пулемет весь в земле, и его заклинило! По хорошему, его бы промыть надо, но немцы уже на подходе.
-Лей воду прямо в землю, которая насыпалась в пулемет!- сказал я первое, что пришло в голову. И так я это решительно сказал, что ребята так прямо и сделали, (командир знает), и пулемет заработал на грязи!!! Это была наша первая победа!
Бои на Кургане были тяжелые. В день пять атак. Представьте, утро встает солнце. Всё хорошо видно. Первая атака. Самолеты отбомбили, земля еще не осела (взвесь земли в воздухе, и она уже будет висеть весь день, превращая его в вечно длящийся вечер) . Артиллерия пошла пахать. Солнца уже не видно. Сумерки. И в этих сумерках идет цепями пехота. И ее видно силуэтами, когда она на расстоянии 50 метров.
-Николай Николаевич, а что для вас было самое невыносимое?- кто-то задает вопрос, не стесняясь перебить рассказчика, который, по-прежнему не с нами, а ТАМ
-Самое невыносимое для меня был... ЗАПАХ. Стоял сентябрь, но было жарко. Убитых рядовых никто не убирал. Некому и некогда. И этот приторный запах смерти стелился по земле и не давал дышать и жить.
-А как вы были убиты? - опять кому-то неймёся, и он пеоебивает плавное течение рассказа связного времён, нашего и его.
-Это была моя 45-я атака,- говорит Мазница всё также глухо и издалека - Здесь время мерили не сутками, а количеством атак, которые выстоял. Шла 45-я атака. День заканчивался.
Взрывной волной меня выбросило из окопа и контузило.После атаки стали меня искать. А поскольку я офицер, меня надо найти обязательно. Посылают на поиски двоих санитаров. Они меня находят, вытаскивают медальон с ФИО, набрасывают веревку мне на ноги и волокут. Тут начал накрапывать дождичек, сознание ко мне начало медленно возвращаться, но голоса нет, и сил нет. Хотя всё вижу и осознаю. Но сделать ничего не могу
Внезапно налетает шальной самолет, и начинает бомбить, хотя атаки на сегодня закончены. Ребята-санитары меня бросают, и скатываются в воронку. Я сползаю в соседнюю.
Самолет улетел, санитары меня ищут и не находят. А у меня сил нет самому из воронки выбраться, и я им машу рукой,, еле-еле машу, пытаюсь хоть как-то привлечь их внимание. Но они, дураки, когда меня увидели, сильно испугались, и убежали, как от призрака что ли.. Нашли на войне, кого бояться - призрака
Я приполз к своим только к утру. А там уже моим родным похоронку отправили. Оперативно сработали, как никогда. После этого я отношу себя к дважды рожденным
Затем произошло еще одно чудо. Меня же удалось эвакуировать в госпиталь за Волгу. В тех кромешных боях за Сталинград, когда каждая баржа отрабатывалась с немцами с воздуха, переправится за Волгу и попасть в госпиталь, было не меньшим чудом, чем моё воскрешение.
Со мной и дальше на войне происходили необычные везения. Бабка, может, сильно за меня молилась?...Не знаю. Но из госпиталя я вернулся в строй быстро. На Курской дуге воевал. Чуть Героя не дали. Хотели дать Героя за взятие одной высоты. Однако, потом ограничились только орденом Отечественной войны первой степени. Но это уже другая история.
* * *
Рабочий день кончился, и с ним закончился поход комсомольского актива по местам боевой славы. Ребята быстро рассосались по своим нескончаемым делам. А мы с Николай Николаевичем спускались, не торопясь, потому что мне очень хотелось услышать историю и про высотку, за которую ему дали орден. И я ее услышала, и, может быть, когда-нибудь и вам расскажу
Оценили 12 человек
29 кармы