Максим Шалыгин: Когда мы говорим о странах Европы и говорим о национальном интересе, давайте не будем забывать о такой важной бюрократической штуке, как бюрократия Европейского Союза. И не всегда это представители транснациональной экономики.
Одна из конфликтных линий на последнем заседании «Группы семи» (G7) заключалась в том, что Трамп разбушевался, когда так и не понял – с кем конкретно он должен договариваться. Он должен договариваться с лидерами национальных государств или с какими-то непонятными бюрократами, которым принадлежит часть национального суверенитета европейских стран. Его это взбесило. Потому что, он – бизнесмен. И он хочет договариваться с теми, кто хоть что-то контролирует.
В этом смысле, национальный интерес Германии, на мой взгляд, заключается в осознании необходимости вернуть себе – на свой национальный уровень – часть своих функциональных суверенных прав, переданных на уровень Европейского союза. Европейская энергетическая хартия, например. То есть, Германия должна провозгласить свои интересы первичными по отношению к остальной Европе.
Потому что – либо Германия доминирует над Европейским союзом, и тогда фрау Меркель – она же является, фактически… Не ЕС, а Меркель-рейх, грубо говоря. «Что хорошо для Германии, то хорошо и для Европы».
Либо же – Германия должна сжаться до своей территории.
Оценили 6 человек
7 кармы