- Солдаты! – упитанный «Королевский Тигр» с бортовым номером 502 лихо поднял ствол 88-мм орудия, - На нас смотрит Фатерлянд, наш великий фюрер и даже мой дедушка Т–I, списанный под Смоленском по причине умственного расстройства!
- Яволь! – нестройным хором ответила мордатая команда, в количестве пары десятков рыл, обвешанных запасными траками по бортам башен и с красивой циммеритовой обмазкой брони.
- Солдаты фюрера! Сбросим русских с Сандомирского плацдарма! Это наш первый бой! Атакуем на рассвете. Будем наступать клином, свиньей!
- Хер командир! Я извиняюсь… , - донеслось с галерки строя.
- Что-о-о-о!? – в башне упитанного послышался звук досылаемого в орудие снаряда.
- Хер командир! Не надо стрелять! Я просто не выховариваю букву «Х»!
- Вы хотели сказать: «Г»!?
- Яволь! Именно это я и хотел сказать!
- Что у вас, солдат!?
- Хе… Мой командир! Мы уже однажды наступали свиньей. И у нас… не получилось.
- Это когда?
- Давно. Еще на Чудском озере. Наши прадедушки – доспехи тевтонских рыцарей…
- Здесь нет озер! И сейчас не зима. И здесь не Россия…, - упитанный вдруг вспомнил своего двоюродного дядю, намертво засевшего в какой-то луже в Корсунь-Шевченковском котле. По его трансмиссии пробежала предательская дрожь.
- Прекратить панику! – рявкнул 502-й. Больше для себя.
На галерке не унимались:
- В первом бою у простых «Тигров» тоже не было озер. Но некоторые утонули. Под Ленинградом…
- Молча-а-а-ть! Швайне! Смирно!
- Вы новые немецкие танки или где? Против нас будут лишь старые, дряхлые Т-34 с пушкой 76 мм! У них одышка, броня – тьфу! – картонная, хронический ревматизм ходовой, близорукость прицелов и дизельная недостаточность!
- Вот, вот! - донеслось из первой шеренги, - Дизель плохо горит!
В строю недовольно зашикали вентиляторы охлаждения двигателей.
- А, что? - обиженно прокрутился стартер в первой шеренге, - Мне моя тетка «Пантера» писала с Курской дуги…
- Много она понимает в дизелях ваша тетка! – злобно прорычал 502-й, - Дай ей бог здоровья!
- Сгорела моя тетка! Синим бензиновым пламенем! - жалостливо всхлипнул в первой шеренге гидропривод башни, - На Курской дуге и сгоре…
- Молча-а-а-а-а-ть! Все в строй! Равняйсь! Заряжай! Форвертс! Песню немецкого танкиста – запевай!
- Я в бинокль я-я-я-ясно ви-и-и-и-идел сте-е-е-е-ны дре-е-е-е-евнего Кремля…., - вразнобой, но лихо понеслось над танковой колонной.
* * *
- Вы, ребятки, главное не бойтесь! – седой, с висящими по-козацки усами буксирных тросов, весь в шрамах от снарядов, дымя сизым выхлопом, видавший виды ИСУ-152 поучал молодые самоходки, недавно прибывшие с маршевым пополнением. – Подпустил поближе и вдарил! Один – два выстрела – меняй позицию! В лоб не стреляй, в борт старайся бить, в ходовую, под корпус клади.
Мимо, прикидываясь мирными бульдозерами, не в ногу прошла рота ИС-2, браво напевая песню советских колхозников:
Как в вашем колхозе широкое поле,
Пускай же для счастья цветет ваша доля.
Пусть будут на речках да светлые воды,
Пусть плавают в речках гусей хороводы…
- Не робейте, хлопцы! Если боязно станет – на меня смотрите. И делай как я! – продолжал солидно гудеть старый солдат.
Молодые самоходки приободрились и с видом бывалых ветеранов танковых битв задымили выхлопными патрубками.
В соседнем ельнике тихо переговаривались Т-34-85, построенные на деньги тружеников Одессы:
- Сёма! Шо ви скажете за завтрашний гембель?
- А шо?
- А ни шо! У фрицев появилась банда каких-то тяжелых поцев. А пушки у них – не пачка папирос. Они таки стреляют. Так я интересуюсь спросить за нашу тактику!
- Жорик! Не делайте мне беременную башню! Какая тактика? Маневр и скорость – наша тактика. Идем загогулиной, заходим немчуре в тыл и, пока они изумленно хлопают шторками прицелов - как лох на Привозе, делаем им больно в корму.
* * *
В предрассветном тумане, извиваясь между песчаными дюнами степенно ползла лента «Королевских тигров». Вместе с клочьями тумана цеплялись за ветви редких деревьев слова припева:
Быстро получили в башню, ни за грош нам здесь пропасть
Русский очень эффективно разбирает нам матчасть.
Мы сидим такое чувство - не в броне, а в решете,
Скоро будут наши каски на осиновом кресте…
- Гут морген! – неожиданно произнес стог сена слева от дороги и нагло плюнул бронебойным в корму головному. У предводителя на борту вспыхнуло оранжевым, что-то хрястнуло, треснуло, заскрежетало и вентиляторы с воем погнали из моторного отсека черный дым.
- Засада! Русские! Все вперед, влево! – прокричал племянник тетушки «Пантеры», но почему-то включил заднюю.
- К бою! Он там один! – закричал 502-й, высматривая противника.
«Королевские тигры» грузно разворачивались влево, бегло стреляя по множеству стогов стена, стоявших вдоль дороги. Но трассеры, прошивая стога, не меняя траектории улетали в горизонт.
- Ой! – воскликнул правнук рыцарских доспехов, - В меня попали! Сзади!
- Что!? – обескураженно вскрикнул 502-й, с ужасом наблюдая, как позади оживал короткими вспышками уже поредевший туман.
- Цурюк! Вашу мутер! Отходим! Шнель!
* * *
Возле опушки, на выходящей из жиденького леса дороге, понурив стволы, размазывая сопли гидравлической жидкости, стояла четверка «Королевских тигров». Еще троих не было. Один из сопливых все время переминался с гусеницы на гусеницу – стыдливо прикрывая корпусом темное масляное пятно под днищем.
- Кто приказал отступать!? Под автоген всех отдам! – орал танк с командирским флажком фельдфебеля
- Можете сразу в доменную печь отправлять, господин фельдфебель! – жалко пробубнил правофланговый с бортовым номером 104. – А я больше в этот лесок не сунусь! Там бешеный русский!
- Бешеный? – удивленно проорал фельдфебель.
- Да! Шныряет по кустам, прячется за деревьями, стреляет с тыла и хохочет!
- Да ну? – все еще не веря ухмыльнулся командир.
- Так точно! Вон, видите – трое наших комарадов уже дымят в лесу.
- Это ИС-2! – произнес товарищ 104-го с наполовину оторванным хоботом орудия.
- А-а-а-а…, - как-то поскучнев, выдавил из себя фельдфебель. – Да, эти могут.
Фельдфебель неловко повернулся бортом к строю подчиненных – загораживая двумя рядами опорных катков расплывающееся масляное пятно уже под своим днищем.
* * *
Клин бронированных монстров, весело ухмыляясь, катился на полосу густого кустарника. Из кустов, до которых было еще метров 800, бегло стреляли тридцатьчетверки. Бронебойные снаряды визжали, сбивая циммерит с брони «Королевских тигров», отрывая антенны, крышки люков, забивали сколами брони триплексы и уходили на рикошет.
502-й ощущал прилив сил и гордость от прочности своей крупповской шкуры.
- Вперед, солдаты! – рычал 502-й. – Там только тридцатьчетверки со слабой пушкой!
- Да, да! Здесь только тридцатьчетверки! В натуре! – хором отзывался правый фланг русских и еще живей начал сыпать снарядами.
- Ага! И пушки у нас – 76 мм! – вторил левый фланг.
Внезапно русские прекратили огонь и, пятясь задом, скрылись в кустарнике.
- Трусы! Отступают! – победно заорал 502-й.
- Что-то здесь не так! – подъезжая к командиру с опаской сказал племянник «Пантеры». – Вот, помню – мне тетка писала – под Прохороффка….
- Молчать! Вперед!
- Эй, фрицы, ловите подарочек! – впереди, правее, из-за раскидистого куста показались козацкие буксирные троса.
Чемодан весом сорок три кило с воем пролетел над правофланговым «Королевским тигром». Воздушной волной качнуло так, что зависло топливо.
Правофланговый, сплевывая воздушную пробку, хрипло произнес:
- Че… че… чем это вы с-с-с-треляете?
- А щас увидишь! – произнесли усы. – Только прицел убавлю.
Следующий чемодан лег у правой гусеницы. Сверкнуло, грохнуло. Когда дым рассеялся, правофланговый, с нервным тиком в механизме поворота башни, смотрел на то место, где была ходовая правого борта. В месиве земли и покореженного железа угадывались оторванные катки, балансиры и разбросанные траки гусеницы.
- Хлопцы, делай как я! Насыпай! – произнесли уже невидимые за кустами усы.
- Что!? Где!? Это не честно! – орал 502-й, нервно поводя стволом из стороны в сторону. – Дайте хоть раз по вам стрельнуть!
Стрельнуло слева. Чуть позади. Чемодан прилетел левофланговому. И сразу – еще один. В башню. Сверкнуло и грохнуло. Два раза. Левофланговый остановился без признаков жизни.
- Уби-и-и-л-и-и-и! – завыл трансмиссией на задней передачей племянник.
- Отставить панику! Разделились! Влево! Вправо! Огонь по самоходной батарее русских!
Из кустов, где совсем недавно были тридцатьчетверки, показались стволы мирных бульдозеров…
122 мм бронебойно – трассирующий снаряд ударил в башню племяннику. Когда в стеклах прицелов слегка развиднелось, в башне осталась лишь одна мысль:
- Та ну нафиг! Шайсе!
* * *
На окраине польского городка стояла тройка «Королевских тигров». В колонну по одному. Было тихо. Номера 102, 502 и 234. Журчали жаворонки. Только иногда с ревом над башнями проносились группы самолетов с красными звездами на крыльях - с подозрением косясь на прикидывающуюся ветошью колонну незнакомых машин. В эти моменты 234-го начинало жутко тошнить.
Сзади послышалось деловитое урчание. Затем – тихое покашливание. И, наконец, спросили вежливо:
- Я дико извиняюсь… А шо ви тут стоите – так печально и торжественно? Шо, кого-то хоронят?
- Застряли! – четко доложил 502-й.
Деловитое урчание переместилось вправо. Возле борта появился Т-34-85 и как-то удивленно, качнувшись на пружинах, пощупал гусеницей песок:
- И шо, глубоко сели?
- На 20 сантиметров погрузились в песок! Высокое удельное давление на грунт, масса 70 тонн! – тщательно, пунктуально выговаривал 234-й.
Тридцатьчетверка стала объезжать колонну немцев по кругу, с некоторой завистью оглядывая солидные силуэты «Королевских тигров» через прицел.
- Шоб я так жил!
- Точно застряли? – спросил Т-34-85, остановившись уже у левого борта 502-го.
- Стоим уже 2 часа и 37 минут, - поддержал разговор 102-й.
- Н-да… моторные хлопцы! А мы думали – вы вперед нас в Берлине будете.
Опять прорычало над башнями. На этот раз самолеты приветливо махали хвостами тридцатьчетверке.
- О! Летающие танки! Штурмовики! Ил-2! С гордостью произнес Т-34-85, приветливо задрав ствол орудия.
- Мистштюк! – мысленно, с тоской выругался 502-й. – У русских танки еще и летают… Фотце нам!
- На полигон отправите? Будете расстреливать? – спросил отблевавшийся в очередной раз 234-й.
- Или! Как начальство решит!
Помолчали. Тридцатьчетверка пару раз проехала по песочку. Туда – назад. Пощупала грунт. Недоуменно пожала надгусеничными полками.
- Но! Есть до вас дело, хлопцы! Если справитесь, таки вас отправят в музей…
- Мы готовы! – робко произнес 502-й.
* * *
Расположившиеся на привал молоденькие самоходы покатывались со смеху, ИС-2 ржали, старик ИСУ – 152 солидно улыбался в усы; подоспевшие пушки А-19 уперлись станинами в землю – чтобы не скатиться с пригорка от веселья; чумазые, закопченные Т-34 потихоньку приходили в себя – начинали улыбаться…
Т-34-85, сделав серьезное выражение наклонного лобового листа, дирижировал. А три «Королевских тигра», стоя в колонне, очень даже музыкально, старательно выговаривая русские слова, пели хором, сурово и с вдохновением:
Кремя охнем, сферкая блеском стальи,
Пой-дут масшины в ярос-т-ный похот,
Кохда нас в бой пошлет тофарисч Сталь-ин
И Вороши-лофф ф бой нас пофедет!
P.S. За трое суток непрерывных боёв в период с 11 по 13 августа 1944 года в районе местечек Сташув и Шидлув (Сандомирский плацдарм) войсками 6-го гвардейского танкового корпуса было захвачено и уничтожено 24 вражеских танка, 12 из которых являлись новыми тяжёлыми танками «Тигр II».
«Королевский Тигр» № 502 сегодня демонстрируется в танковом музее «Кубинка». На стволе орудия в далеком августе 1944 написано: "Слава Коробову" - в память о командире 2-го батальона 53-й Гв. танковой бригады майоре Коробове А. Г.
Оценили 37 человек
39 кармы