Недавно, 14 октября, незаметно миновал интересный юбилей – 60-летие отставки во всех руководящих постов в Советском Союзе Никиты Хрущёва.
Доподлинно известно, что в вину ему, причём вполне обоснованно, ставились прежде всего экономические и отчасти внешнеполитические провалы, приведшие в том числе и к острому продовольственному кризису, следствием которого стали массовые беспорядке в Новочеркасске, Сумгаите и некоторых других городах.
Однако не меньшую роль этот деятель сыграл в последующих событиях, приведших в конечном итоге к разрушению Советского Союза в начале 1990-х годов, к подъёму антисоветского и антирусского национализма в ряде советских республик, в том числе на Украине.
Как известно, в Советском Союза «национальный вопрос» предпочитали «заметать под ковёр», что, по всей видимости, и обусловило отсутствие упоминаний о провалах в национальной политике в материалах внеочередного Пленума ЦК КПСС 14 октября 1964 года, решившего судьбу «дорогого Никиты Сергеевича».
Между тем ответственность «кукурузника» и некоторых его подельников за взлелеивание националистических настроений на территории тогдашней Украинской ССР, с которой он был тесно связан некоторыми фактами своей политической биографии, неоспорима.
26 мая 1953 г. Леонид Георгиевич Мельников (1906-1981 гг.), глава ЦК компартии УССР с декабря 1949 г., был вызван в Президиум ЦК КПСС для отчёта по ситуации в областях Западной Украины.
Он выступил, не стесняясь оценок складывающейся обстановки в этих областях:
«...Ликвидация националистических банд и меры по удалению сторонников и потенциальных приверженцев националистической идеологии из республики не гарантируют, что антисоветский национализм изжит в республике. Мало уделяется внимания, подчёркиваю, качественной пропагандистской работе среди населения, особенно в части исторической необходимости единства русского и украинского народов. А с весны 1953 года (то есть со времени кончины И.В. Сталина) ослабляется контроль за попытками нелегального возвращения отселённых в республику.
По сути, складывается ситуация, при которой могут создаваться предпосылки для нелегального роста популярности националистической пропаганды. Чему может способствовать и то, что русское население в центрально- и особенно в западноукраинских областях слабо представлено в местных органах власти и партийных организациях. Хотя сокращается, но не устранено проникновение в Западную Украину бывших оуновцев-эмиссаров западных спецслужб через границы с Польшей, Венгрией, Чехословакией».
Здесь надо пояснить, что в ходе судебных процессов в конце 1940-х – начале 1950-х годов над некоторыми политическими деятелями послевоенных Венгрии и Чехословакии в 1952 г. было установлено, что они и некоторые их подчинённые прямо или косвенно причастны к поддержке антисоветского подполья в советских прибалтийских республиках и на Украине.
Вместе с тем, по данным правоохранительных органов СССР и ряда государств Восточной Европы, примерно 60 задержанных агентов прибалтийского и западноукраинского подполья в ходе допросов указывали на конкретных лиц в руководстве приграничных районов Венгрии, Польши и Чехословакии, при посредстве которых антисоветскому подполью удавалось выживать и поддерживать связи с Западом.
Например, в 1950-1951 годах трижды переходили границы СССР с Польшей и Венгрией около 20 групп боевиков ОУН* и ещё 11 – границу с Чехословакией.
Достаточно пристального взгляда на карту, чтобы понять: прибалтийские националисты и бандеровское отребье в Галиции могли годами получать помощь Запада через Польшу, Венгрию и Чехословакию, включая их воздушное пространство.
Доклад Мельникова и к его доводы вызвали раздражение в «послесталинском» руководстве СССР и КПСС.
Весьма оперативно Пленум ЦК Компартии Украины 4 июня 1953 года убрал его с поста первого секретаря. А тремя месяцами ранее, 10 марта, практически сразу после смерти Сталина, министром внутренних дел УССР становится протеже Лаврентия Берии генерал Павел Мешик, заместителем которого был полковник Соломон Мильштейн.
Новый министр заявлял, например, что «слушать «Голос Америки» или Би-би-си – отнюдь не криминал, я и сам их слушаю», а также «с удовольствием изучаю «Историю Украины» М.С. Грушевского».
Именно Мешик рекомендовал тогдашнему главе Киевского обкома КПУ П.Е. Шелесту (первый секретарь ЦК КПУ в 1963-1973 гг.) «чаще использовать в выступлениях и документах украинский язык», что Пётр Ефимович активно реализовывал в свою бытность на высоких руководящих постах.
Как известно, в вопросе продвижения «национальных кадров», в том числе с весьма специфическим душком, между Лаврентием Павловичем и Никитой Сергеевичем особых разногласий не было.
Первые месяцы после смерти Сталина они вообще действовали в унисон, до того, как, будучи опытным аппаратчиком, тонко чующим, куда ветер дует, Хрущёв присоединился к выступившему против Берии большинству Президиума ЦК КПСС.
26 июня 1953 г. Мешик с Мильштейном были арестованы и переправлены в Москву.
Согласно выводам следствия МГБ СССР, «...прикрываясь фразами о необходимости исправления допущенных перекосов национальной политики на Украине, делали ставку на украинских националистов и агентов Ватикана, пытались возродить униатскую церковь. Вражеская работа Мешика и Мильштейна была составляющей общего антигосударственного плана врага партии и народа, заговорщика Берии, относительно восстановления капитализма в СССР».
Мешик «удостоился» пройти по одному с «большим мегрелом» приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР и, по официальному сообщению, был расстрелян 23 декабря 1953 года. Мильштейна казнили чуть позже, 14 января 1955 года.
Тем не менее последующие события на Украине показали, что руководство республики прямо или косвенно потворствовало развитию и росту националистических, русофобских настроений, в полном соответствии с прежним курсом Мешика и компании.
Уже 17 сентября 1955 г. вышел инициированный Хрущёвым Указ Президиума ВС СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны», снимавший с них судимость и поражение в правах, позволял бывшим прислужникам гитлеровцев возвращаться из лагерей и эмиграции, частично возмещал им экспроприированное имущество, не воспрещал занятие ими должностей во властных структурах.
По этой амнистии освободили... даже преемника печально известного Шухевича, последнего лидера запрещённой в России УПА* Василя Кука, отсидевшего всего шесть лет и вернувшегося ни много ни мало в Киев в ноябре 1956 года.
Вскоре этого вчерашнего бандита устроили на совмещённую работу в Центральный государственный исторический архив УССР и Институт истории АН УССР.
После реабилитации Кук поучал подельников, что украинским националистам надо менять тактику:
«Притворяться добропорядочными советскими гражданами и внедряться, занимать руководящие посты в партийном и советском аппарате, в органах культуры, просвещения, СМИ, воспитывать молодёжь в национальном духе».
Как отмечает российский историк Екатерина Мирная, уже в 1990-х гг. в незалежной Украине издавались его работы по истории экстремистской организации, элиты встречались «с ним не тайно, а нарочито показательно. Василь Кук официально стал героем Украины, в почёте дожил до 94 лет, а теперь на его родине (село Красное в Львовской области) стоит памятник бывшему лидеру УПА*».
В период Владимира Щербицкого украинскому национализму «закрутили гайки», но в «перестроечную» пору укоренённые в хрущёвскую пору ядовитые ростки укрепились, зацвели буйным цветом, а там и первые горькие плоды поспели…
Оценили 27 человек
34 кармы