Россия, новый миропорядок и ислам

В своем выступлении на валдайском форуме в Сочи 24 октября с.г. президент Владимир Путин выступил с откровенными, хотя и внешне резкими выпадами в адрес США. Фактически он дал понять: либо США и Запад сотрудничают с Москвой и другими развивающимися экономиками в деле создания более справедливого миропорядка, либо Россия будет готова играть по методам США, то есть играть без правил в обход норм международной законности, которые до сих пор регулярно нарушались лишь Вашингтоном. Ясно, что последнее приведет к ослаблению глобальной безопасности, наращивая тем самым нестабильность во всем мире, и, прежде всего, на Ближнем Востоке, которому В.В.Путин посвятил значительную часть своего выступления. Фактически, российский лидер огласил в Сочи новую внешнеполитическую доктрину, направленную против попыток США господствовать во всем мире методами «одностороннего диктата». Обращаясь в Сочи к зарубежным журналистам и ученым, он сказал, что Соединенные Штаты Америки неоднократно нарушали правила, развязывая военные действия в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, а также разжигая неудачные «цветные» революции, используя в качестве своих инструментов террористов и неофашистов.

Поэтому президент РФ выдвинул в качестве альтернативы создание новой системы мирового порядка, основанного на новых альянсах и союзах. «Логичный путь — это кооперация стран, обществ и поиск коллективных ответов на увеличивающиеся вызовы, совместное управление рисками», — заявил он. Миру нужна «правовая, политическая, экономическая основа нового миропорядка, которая обеспечила бы стабильность и безопасность, при этом поощряла бы здоровую конкуренцию».

Некоторые западные политологи, правда, полагают, что этими своими словами В.В.Путин бросил пробный шар на тот случай, если Запад готов к диалогу. Москва готова к «самому серьезному предметному разговору по вопросам ядерного разоружения» и к обсуждению правил, определяющих, когда может быть разрешена военная интервенция в третьих странах, сказал он. Но если это так, то это было последним его предупреждением. Ведь сейчас опасность состоит не столько в глобальной конфронтации, сколько во всеобщем хаосе. Не случайно российский президент намекнул на опасность новых конфликтов с участием ведущих держав, особенно «на стыке геополитических интересов крупных государств». Ближний Восток это, наряду с Украиной, один из примеров такого рода конфликтов, причем далеко не последний.

Логика Путина проста и оправдана: поскольку США несут ответственность за превращение глобальной политики в хаос, Россия имеет право поступать так же. Если не существует правил для США, то не существует правил и для России. При этом из слов российского президента понятно, что Москва не ищет конфронтации. Реальная политика еще может вступить в игру, особенно из-за кризиса на Ближнем Востоке. «Америка нуждается в российской помощи в борьбе против ИГИЛ, — сказал он. — И это может положить начало определенным изменениям».

Хотя, как представляется, вряд ли это возможно. Рубикон явно перейден. Вашингтоном. И желание вернуться в нормальное поле у США напрочь отсутствует.

Если взглянуть на вопросы глобальной мировой конфронтации в исторической ретроспективе, то ровно 100 лет тому назад в 1914 году началась большая война между европейскими империями и монархиями, получившая название «Первой мировой». За ней вскоре последовала и Вторая – развязанная Гитлером за мировое господство. «Битва империй» переросла в «войну наций». После окончания Второй мировой войны, во второй половине XX века, начался «конфликт идеологий» — или «холодная война». В «холодной войне», которая продлилась всю вторую половину XX века, проявилось всё, что отличает идеологические конфликты от любых других. Коммунистические режимы сражались с либеральными капиталистическими «демократиями». Первые были представлены странами Востока, вторые — Запада. В географическом плане война шла между целыми континентами. Холодная война закончилась до того, как начался XXI век. Однако новый век начался с нового исторического события — терактами 11 сентября 2001 года. Террористическая атака на США стала точкой отсчета так называемой «борьбы с терроризмом». Или, как ее даже стали называть в публикациях отдельных СМИ, «Четвертой мировой войной».

Надо отметить, что в последнем десятилетии прошлого века, после распада СССР, западные философы и политологи много размышляли над тем, какое предстоит будущее, и какие международные конфликты в нем будут происходить. Збигнев Бжезинский, например, предсказал возрождение России и ее сближение с Китаем и Ираном. Другие философы, среди них в первую очередь Сэмюэл Хантингтон, уже в середине 90-х писали о столкновении цивилизаций, в котором ислам станет новым врагом Запада. В 2004 году он доработал эту концепцию, написав, что врагом следует считать не мусульман, а исламистские экстремистские организации.

Если вглядеться в мировую историю, то можно увидеть, что все крупные конфликты состоят из множества мелких. Они идут сами по себе, пока один из них не спровоцирует более крупный конфликт. Международный конфликт, который происходит сегодня, так называемая «борьба с терроризмом», не возник внезапно с наступлением нового века. У него многолетние исторические корни.

Можно сказать, он зародился вместе с основанием идеологии «Братьев-мусульман», у истоков которой почти 100 лет назад стал учитель из египетской Исмаилии Хасан аль-Банна. Это движение было создано как противостояние господству и колониализму Запада. И, после краха социалистического блока с его марксистской идеологией, исламизм стал господствующим освободительным движением против западной гегемонии, против западной шкалы ценностей в исламском мире, прежде всего на Ближнем и Среднем Востоке, в том числе и против собственных режимов, коррумпированных Западом. Этот международный конфликт, простирается на весь Ближний Восток: начиная от Афганистана и Пакистана на востоке и заканчивая арабским Магрибом на западе, включая Иран, Турцию и весь арабский мир. Что касается временных рамок, то их очень сложно точно определить. Можно лишь с уверенностью сказать, что это — очень крупный международный конфликт, который не закончится ни через десятилетие, ни через два. Из его недр выйдут другие конфликты, и тогда он, скорее всего, продолжится в них.

После того, как по терроризму был нанесен удар в Америке, Европе и России, террористы устремились на Ближний Восток, тем самым расширив географию своих действий. Внутри этого большого конфликта происходит множество конфликтов более мелких, но не меньших по значимости. В их число входит «внутриисламский конфликт» между государствами мусульманского мира во всем их многообразии. Например, ничем не оправданное противостояние Ирану со стороны Саудовской Аравии и ее партнеров по ССАГПЗ. Идут конфликты и внутри исламских стран, например, в Ираке. В нем участвуют различные партии и группы, меряются силами сторонники различных учений и «мазхабов». Если говорить о государствах, участвующих в этом конфликте, то здесь мы видим, как проявляются исторические различия между иранским, турецким, европейским, кавказским, центральноазиатским и арабским исламом.

Иран представляет новую модель общественного развития, которая не имеет внешней агрессивной направленности, но сохраняет традиции и цивилизационную специфику; турецкий ислам — это ислам умеренного толка, который функционирует в рамках светского государства. А адепты нового вида ислама, точнее исламизма – салафизма, открыто поддерживают терроризм. Что касается таких арабских стран, как Саудовская Аравия и консервативные монархии Аравии, тот они исповедуют агрессивный внешний и внутренний ислам, тогда как большинство арабских государств исповедуют традиционный ислам, который постепенно трансформируется в его светский или полусветский вариант. В Поволжье и на Северном Кавказе ислам интегрирован в светское устройство российского государства с его преобладающей культурной христианской идентичностью, но отдельные небольшие группы, подвергшиеся обработке ваххабитами и салафитами, склоны к религиозному экстремизму и терроризму. К этому близка ситуация с исламом и в Центральной Азии.

В исламистских группировках наблюдается сходство во взглядах в отношении терроризма у радикальных политических партий и религиозных террористических группировок. Так, движение «Братья-мусульмане» поддерживает несколько террористических групп, и потому считается террористической организацией в некоторых арабских странах и в России. Даже Запад де-факто отбросил идею убедить «братьев-мусульман» отказаться от терроризма. Причем борьба внутри исламского лагеря продолжается уже десятки лет. Как и борьба Запада против ислама и тех исламских стран, которые идут своим собственным уникальным путем развития и государственного устройства. Речь в первую очередь идет об Иране.

Борьбу внутри ислама сейчас невозможно прекратить, с ней придется смириться и научиться жить параллельно или внутри нее. Отдельные личности, группы и целые народы на Востоке перестали определять себя как граждан какого-либо современного национального государства. Они вернулись к старым, традиционным определениям. Они называют себя мусульманами, а затем идет более дробное деление на суннитов, шиитов, алавитов, зейдитов. И это при том, что на национальном уровне люди делятся на арабов, персов, курдов, турок, пуштунов, татар, узбеков, чеченцев и т.д.

Терроризм, конечно, не является неотъемлемым свойством ислама. Большинству религий, наций, народов и государств удалось порвать с прошлым и принять новое мировоззрение, сохранив при этом религию и заставив ее идти в ногу со временем. Эта задача пока не решена у большинства мусульман, и решить ее должны сами люди, а не религия. Политический ислам поддерживают очень многие группы населения, воспринимая его как единственное оружие, чтобы противостоять натиску агрессивного Запада. Следует также принимать во внимание его живучесть и способность существовать в подполье. Начать следует с отказа от религиозного насилия.

Но Сэмюэл Хангтингтон ошибся в своих оценках и прогнозе. Нынешний раскол мира произошел не по этно-конфессиональному, а социальному признаку. Не христианский Запад, к которому примкнули богатые аравийские исламские монархии и Япония, выступил против мусульманского Востока, а «золотой миллиард» против развивающихся экономик — от христианской России и преобладающей части исламского мира до буддийского Китая и индуистской Индии.

Получается, что теория Маркса все-таки оказалась вернее идей Хангтингтона и его последователей. «Золотой миллиард» упорно стремится сохранить ускользающие позиции правителей мира, тогда как Россия, Китай, Индия, Иран, Бразилия, Аргентина, ЮАР и другие развивающиеся экономики добиваются справедливости не только в плане распределения богатств, но и участия в политическом управлении миром.

Нынешние войны за влияние на богатом углеводородами Ближнем и Среднем Востоке, как и конфликт вокруг Украины, лишь вытолкнули на поверхность нынешний глобальный разлом. И Россия оказалась на одной стороне этой глобальной конфронтации вместе с Китаем, Индией, Ираном и большинством арабских стран именно потому, что США своей непродуманной политикой силы исключили ее из лагеря, сформированного вокруг западно-христианских ценностей. Это и к лучшему, поскольку Запад и «золотой миллиард» обречены уйти на второстепенные роли, а мощные и быстро развивающиеся экономики Азии, Латинской Америки и Африки займут доминирующее положение в политическом и экономическом мироустройстве нового поколения.

Именно поэтому В.В.Путин заявил в Сочи о необходимости того, что «миру нужна правовая, политическая, экономическая основа нового миропорядка, которая обеспечила бы стабильность и безопасность, при этом поощряла бы здоровую конкуренцию». Отсюда – необходимость формирования новых альянсов и союзов для коллективной защиты от агрессивной линии США и их союзников. А поскольку основная борьба сейчас разворачивается на Ближнем и Среднем Востоке, Москве нужно в первую очередь посмотреть на тех, кто естественно вписывается в орбиту наших общих интересов. А это – Беларусь, Армения, Иран, центральноазиатские страны, Ирак, Сирия, Египет, со временем Афганистан, Пакистан и, возможна, даже Турция, которую не принимают в ЕС, а союз исключительно в рамках НАТО ее явно тяготит. Причем в центре подобной структуры безопасности можно было бы заложить стратегическую ось РФ-КНР – Индия — ИРИ как наиболее влиятельных стран Евразии. К тому же, Россия совместно с Ираном и Ираком обладают нефтегазовым потенциалом, значительно превышающим возможности арабских стран Персидского залива. Со временем к экономической составляющей такой оси можно было бы подключить богатую в углеводородном плане Венесуэлу, и тогда упомянутый выше альянс вплотную приблизился бы к южному мягкому подбрюшью США. Присоединение к нему других развивающихся экономик позволило бы заменить ООН, превратившуюся в механизм проштамповки американских решений с целью придания им некой международной легитимности, в новый мировой союз равноправных наций, куда вошли бы все страны, не являющиеся членами НАТО или вненатовскими союзниками США типа Японии, Австралии, Новой Зеландии и американскими вассалами на Аравийском полуострове.

США и страны НАТО не нужны новому миру. Они уже разваливаются изнутри, разлагаясь морально и деградируя интеллектуально. Ведь в них нарушены все христианские нормы морали, потеряна духовная ориентация, что воодушевляет мир ислама и православия во главе с Россией. Гей-сообщества, гей-браки, однополые родители, обезличивание детей, педофилия, неонацизм – вот настоящее и будущее Запада. Не зря много лет Европу именуют никак не иначе как «старушка», которую изнутри разъедают иммигрантские сообщества из Азии и Африки с их энергией и амбициями. А США уже много лет на пути превращения в афро-латиноамериканскую страну, потерявшую былую англо-саксонскую идентичность.

В этой ситуации перевес в соотношении политической, экономической и военной силы был бы на стороне нового альянса, и «золотому миллиарду» пришлось бы играть по правилам игры большинства, а не так называемой западной демократии, на деле означающей навязывание воли неоимперского меньшинства большинству.

Вот это и стало бы настоящим «концом истории», только не по Фрэнсису Фукуяме, а в качестве естественного развития человеческой цивилизации, освобождения ее от оголтелой власти жесткого капитализма англосаксонского типа к справедливому обществу, основанному на равноправии, уважении друг друга, взаимной выгоде и всеобщего процветания.

Петр Львов, доктор политических наук