Жанр, излучающий жар. Наследники Есенина

Не трогайте жанр,

Излучающий жар.

Поленья рассудка в пыланье напева.

Поверьте, проверьте - поэзия шар,

Поедешь направо - приедешь налево.

В ней ясный неясен

И глупый неглуп.

В ней чувство и мысль -

Словно конь и подпруга.

Поверьте, проверьте - поэзия куб

Той комнаты, где вы любили друг друга.

Простого кумира себе сотворю,

Слеза на щеке - вот её откровенье.

Поэзия - угол, я вам говорю,

Где редко, но мы преклоняем колени.

                                   Владимир Костров

Очень немногие песни рождаются от мелодии. Чаще всего хорошая песня появляется из настоящей Поэзии. Да что говорить: прекрасные стихи музыкальны сами по себе, мелодия уже присутствует в их звучании. Вот, вслушайтесь:

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому, что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Но поговорим не о Сергее Есенине, а о тех, кто близок ему своим творчеством. В первой половине 20 века в поэзии существовали сильные течения имажинистов, конструктивистов, футуристов. И тоненький, но не пересыхающий ручеёк поэтов-почвенников, крепко связанных с родной землёй. Нельзя сказать, чтобы власть их  любила и опекала. Сергей Есенин - убит. Николай Клюев и Павел Васильев - расстреляны в 1937 году. Борис Корнилов - в 1938 году.

Опасная профессия, однако. Почитаем и вспомним.

      Лошадь

Дни-мальчишки,

вы ушли, хорошие,

мне оставили одни слова, —

и во сне я рыженькую лошадь

в губы мягкие расцеловал.

Гладил уши, морду тихо гладил

и глядел в печальные глаза.

Был с тобой, как и бывало, рядом,

но не знал, о чём тебе сказать.

Не сказал, что есть другие кони,

из железа кони, из огня…

Ты б меня, мой дорогой, не понял,

ты б не понял нового меня.

Говорил о полевом, о прошлом,

как в полях, у старенькой сохи,

как в лугах немятых и некошеных

я читал тебе свои стихи…

Мне так дорого и так мне любо

дни мои любить и вспоминать,

как, смеясь, тебе совал я в губы

хлеб, что утром мне давала мать.

Потому ты не поймёшь железа,

что завод деревне подарил,

хорошо которым землю резать,

но нельзя с которым говорить.

Дни-мальчишки,

вы ушли, хорошие,

мне оставили одни слова, —

и во сне я рыженькую лошадь

в губы мягкие расцеловал.

                             Борис Корнилов

Когда-нибудь сощуришь глаз,

Наполненный теплынью ясной,

Меня увидишь без прикрас,

Не испугавшись в этот раз

Моей угрозы неопасной.

Оправишь волосы, и вот

Тебе покажутся смешными

И хитрости мои, и имя,

И улыбающийся рот.

Припомнит пусть твоя ладонь,

Как по лицу меня ласкала.

Да, я придумывал огонь,

Когда его кругом так мало.

Мы, рукотворцы тьмы, огня,

Тоски угадываем зрелость.

Свидетельствую - ты меня

Опутала, как мне хотелось.

Опутала, как вьюн в цвету

Опутывает тело дуба.

Вот почему, должно быть, чту

И голос твой, и простоту,

И чуть задумчивые губы.

И тот огонь случайный чту,

Когда его кругом так мало,

И не хочу, чтоб, вьюн в цвету,

Ты на груди моей завяла.

Всё утечёт, пройдёт, и вот

Тебе покажутся смешными

И хитрости мои, и имя,

И улыбающийся рот,

Но ты припомнишь меж другими

Меня, как птичий перелёт.

               *     *     *

Я сегодня спокоен, ты меня не тревожь,

Лёгким, весёлым шагом ходит по саду дождь,

Он обрывает листья в горницах сентября.

Ветер за синим морем, и далеко заря.

Надо забыть о том, что нам с тобой тяжело,

Надо услышать птичье дрогнувшее крыло,

Надо зари дождаться, ночь одну переждать,

Отец ещё не проснулся, не пробудилась мать.

Лёгким, весёлым шагом ходит по саду дождь,

Утренняя по телу перебегает дрожь,

Утренняя прохлада плещется у ресниц,

Вот оно утро – шёпот сердца и стоны птиц.

                                            Павел Васильев

       После ливня

Когда подумать бы могли вы,

Что, выйдя к лесу за столбы,

В траву и пни ударит ливень,

А через час пойдут грибы?

И стало б видно вам отселе,

Лишь только ветви отвести,

Когда пойдёт слепая зелень

Как в лихорадке лес трясти.

Такая будет благодать

Для всякой твари! Даже птицам

Вдруг не захочется летать,

Когда кругом трава дымится,

И каждый штрих непостоянен,

И лишь позднее – тишина...

Так ливень шёл, смещая грани,

Меняя краски и тона.

Размыты камни. Словно бивни,

Торчат они, их мучит зуд;

А по земле, размытой ливнем,

Жуки глазастые ползут.

А детвора в косоворотках

Бежит по лужам звонким, где,

Кружась, плывёт в бумажных лодках

Пристрастье детское к воде.

Горит земля, и пахнет чаща

Дымящим пухом голубей,

И в окна входит мир, кипящий

Зелёным зельем тополей.

Вот так и хочется забыться,

Оставить книги, выйти в день

И, заложив углом страницу,

Пройтись босому по воде.

А после – дома, за столом,

Сверкая золотом оправы

Очков, рассказывать о том,

Как ливни ходят напролом,

Не разбирая, где канавы.

                       Николай Майоров

Одним из наследников поэзии Сергея Есенина по праву считается Алексей Фатьянов. 

       Снежный город

Покачнулся сумрак шаткий.

В сизой дымке, вдалеке,

Город мой весь в белых шапках,

В буклях веток, в парике.

Здесь звенело, пело детство

В расцветающих садах.

Как сыскать мне к детству след свой,

Затерявшийся в лугах?

В юность как сыскать дорогу?

В сны заветные мои?

К первым встечам и тревогам,

К первой сказочной любви?

Я хочу увидеть снова

Тени первого костра,

Дом, где вывеска портного,

Словно радуга, пестра.

Там, где кошки на окошках

Дуют в жёсткие усы,

Где разгульная гармошка

Поджидает две косы,

Две литые, подвитые

В самый раз, не чересчур,

Две такие золотые -

Восемь лет забыть хочу.

А когда цветут здесь вишни,

Льётся яблоневый цвет.

Вновь мой город, друг давнишний,

В платье снежное одет.

Всё, что тонет, - не потонет,

В сердце чувства глубоки!..

Город мой - как на ладони

С тонкой линией реки.

Есть особенная нежность

К милым с детства нам местам,

Я за этот город снежный

Сердце, душу - всё отдам!

                      Алексей Фатьянов

Удивительно лиричные, с детства знакомые песни:

"Где ж ты, мой сад". Музыка В.Соловьёва-Седого, поёт Владимир Нечаев.

"На крылечке твоём". Музыка Б.Мокроусова, поёт Вера Васильева.

Нельзя не вспомнить прекрасного поэта Николая Рубцова(слышите есенинские мотивы в его стихах?):

            Звезда полей

Звезда полей, во мгле заледенелой

Остановившись, смотрит в полынью.

Уж на часах двенадцать прозвенело,

И сон окутал родину мою...

Звезда полей! В минуты потрясений

Я вспоминал, как тихо за холмом

Она горит над золотом осенним,

Она горит над зимним серебром...

Звезда полей горит, не угасая,

Для всех тревожных жителей земли,

Своим лучом приветливым касаясь

Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,

Она восходит ярче и полней,

И счастлив я, пока на свете белом

Горит, горит звезда моих полей...

             *     *     *

В минуты музыки печальной

Я представляю желтый плёс,

И голос женщины прощальный,

И шум порывистых берёз,

И первый снег под небом серым

Среди погаснувших полей,

И путь без солнца, путь без веры

Гонимых снегом журавлей...

Давно душа блуждать устала

В былой любви, в былом хмелю,

Давно понять пора настала,

Что слишком призраки люблю.

Но всё равно в жилищах зыбких —

Попробуй их останови!—

Перекликаясь, плачут скрипки

О жёлтом плёсе, о любви.

И всё равно под небом низким

Я вижу явственно, до слёз,

И жёлтый плёс, и голос близкий,

И шум порывистых берёз.

Как будто вечен час прощальный,

Как будто время ни при чём...

В минуты музыки печальной

Не говорите ни о чём.

            *     *     *

В краю лесов, полей, озёр

мы про свои забыли годы.

Горел прощальный наш костёр,

как мимолётный сон природы...

И ночь, растраченная вся

на драгоценные забавы,

Редеет, выше вознося

небесный купол, полный славы.

Прощай, костёр! Прощайте, все,

кто нынче был со мною рядом,

Кто воздавал земной красе

почти молитвенным обрядом...

Хотя доносятся уже

сигналы старости грядущей,

Надежды, скрытые в душе,

светло восходят в день цветущий.

Душа свои не помнит годы,

так по-младенчески чиста,

Как говорящие уста

нас окружающей природы...

                        Николай Рубцов

Стихотворение Н.Рубцова "Привет, Россия" читает Л.Кулагин

Переходим к нашим современникам:

Россия, белая от снега

И золотая от сосны…

Следы последнего набега

Уже как будто не видны.

А столько тёмной хмари было

И горькой мглы наволокло…

Но всё лазурью затопило

И белым снегом замело.

И над раздольем звучной рани,

Легко катясь во все концы,

Звенят в серебряном тумане,

Быть может, счастья бубенцы.

И, замирая в зябких сенцах,

С особым вкусом,

Не спеша,

Любому звуку вторит сердце

И откликается душа.

           *     *     *

Представлю тихую деревню:

В резных наличниках дома

Стоят,

как будто терема,

Клубникой пахнет да вареньем,

Да в лопухах собаки дремлют,

Урча на дальние грома.

Представлю солнечное утро,

Его сложившийся обряд,

Когда подойники гремят,

Коровы вдумчиво и мудро

Глядят на солнышко,

как будто

Молитву древнюю творят.

Закат раскрасит в избах печи.

И, сократив дневную прыть,

Мужчины сядут покурить

Да похвалить обычный вечер,

Что помянуть особым нечем

И невозможно позабыть.

А ночь настанет, вспыхнут звёзды

Над зрелой зеленью садов,

Над тёмной свежестью прудов.

А над заречьем сенокосным

Засеребрится, дрогнув, воздух

Под звук серебряных ладов.

И сердце,

словно в озаренье,

Прощальный чувствуя привет,

Сожмётся горестно в ответ,

Едва в лазурном оперенье

Припомнит тихую деревню,

Какой давно на свете нет...

         *     *     *

Всё встало на свои места.

И даль осенняя чиста,

Над нею ранняя звезда

Дрожит и медленно восходит.

Вдоль русла тусклого

плоты

Плывут, чернея.

И кусты,

Как сгустки первой темноты,

Стоят, не радуясь погоде.

Молчит над берегом сосна,

И голова, как даль, ясна.

И ночи летние без сна

Истаяли,

как запах сена.

И словно тише стала кровь,

И сам себе внушаешь вновь:

Забылась поздняя любовь,

Забылась скорая измена.

Всё встало на свои места.

Машины тянутся с моста.

И так вода в реке густа,

Что не пробить и камнем вроде.

И лишь одна душа, скорбя,

Всё ищет места для себя,

Всё ищет места для себя -

И не находит.

            *     *     *

Так хочется забыться и пропасть,

Убраться с глаз,

Из памяти стереться,

Чтобы одни воспоминанья детства

Приобрели значение

И власть.

Пускай горят мальчишечьи костры,

Гремит над лесом песня круговая

И детства сладким дымом забивает

Тяжёлый чад уже иной поры.

И пусть опять не значат ничего

Ни должности, ни слава, ни богатство,

А только верность ценится

Да братство,

Да преданность,

Да риск,

Да удальство.

Ведь именно они когда-то нас

Вели в непредугаданные дали

И выручали в самый гиблый час.

И неспроста, томясь по вечерам,

Мы в самые сомнительные годы

Сверяем нашу жизнь

По тем походам,

По тем порывам

И по тем кострам.

         *     *     *

Ну вот она пришла,

Рябиновая осень,

Пришла,

Прошелестев походкой молодой.

Торжественно горят ряды высоких сосен

Над тихой,

как во сне, озёрною водой.

И нет не озарённых листьями оврагов

И не пропахших свежим яблоком ночей.

И словно никогда здесь не было варягов,

Не раздавалось их заносчивых речей.

Просторней стала даль,

И небо стало выше,

Над полем тишина стеклянная звучит.

Земля не помнит зла,

Земля любовью дышит,

И всё не может нас

Тому же научить...

                    Виктор Коротаев

Никакого нет круженья,

только жизнь не переделать.

Отшумело воскресенье,

вот он – чистый понедельник.

Петухами откричали

деревенские заборы,

И отрадой нам – печали,

и наградой нам – заботы.

Принимаю всё, что стало,

не жалею всё, что было.

Сквозняком у трёх вокзалов

нас с тобою просквозило.

Надо чистою монетой

расплатиться с милой Русью.

Ничего прекрасней нету

понимания и грусти.

И дорога вьётся лентой,

древних звёзд на небе осыпь,

До свиданья, наше лето.

Здравствуй, здравствуй, наша осень.

            *     *     *

        Николаю Рубцову

Терпенье, люди русские, терпенье:

Рассеется духовный полумрак,

Врачуются сердечные раненья…

Но это не рубцуется никак.

Никак не зарастает свежей плотью…

Летаю я на запад и восток,

А надо бы почаще ездить в Тотьму,

Чтоб положить к ногам его цветок.

Он жил вне быта, только русским словом.

Скитания, бездомье, нищета.

Он сладко пел. Но холодом медовым

Суровый век замкнул его уста.

Сумейте, люди добрые, сумейте

Запомнить реку, памятник над ней.

В кашне, в пальто, на каменной скамейке

Зовёт поэт звезду родных полей.

И потому, как видно, навсегда,

Но в памяти, чего ты с ней не делай,

Она восходит, Колина звезда:

Звезда полей во мгле заледенелой.

                 *     *     *

Проложи по траве чуть дымящийся след

и хрустящий сенник положи в изголовье…

Этот

близкой луны

ненавязчивый свет

добр и жёлт,

как топлёное масло коровье.

Чуть стеклянно мерцает твоя борода,

и лечебно свечение глаз под бровями,

словно в горле, пробулькала в речке вода,

глухо ухает филин вдали

за борами.

Ты слова говоришь, словно мякиш жуёшь,

и неслышно ступаешь по травам, тихоня.

До чего хорошо ты на свете живёшь,

Афанасий Вуколович, дядя Афоня!

Этот век с его броским и резким мазком,

век грохочущих ритмов и танцев с изломом

ты во мне успокаиваешь

сиплым баском

и округлым и сочным, как яблоко, словом.

Потянуло с востока прохладой лесной,

звёзды близкие гаснут.

Светает.

Может, их деревенская баба метлой,

словно угли из печки,

в ведёрко сметает?

                

Опять Подмосковье красно от ранета.

Любимая,

это кончается лето.

Для сердца - отрада,

для глаза - награда.

Пора увяданья,

пора листопада.

А ты словно Ева на древней иконе,

и рдеет ранет на прозрачной ладони.

И нас не прогонят

из нашего сада.

Нас любит и помнит пора листопада.

Прощаясь, горит и ликует природа,

и сердце желает запретного плода.

И можно сгореть от любимого взгляда…

Такая хмельная пора листопада!

Мы встретились в мире какими судьбами?

Мы яблока вместе коснёмся губами.

Бессмертья не будет,

и рая не надо.

Гори, не сгорая, пора листопада!

             *     *     *

Ничего со мной не будет,

Даже пуля не убьёт,

Пока в поле ясный месяц

Из оврага воду пьёт.

Всё отскочит, словно мячик

От утоптанной земли,

Пока совы глаз не прячут

И курлычут журавли.

Я восполню все потери

От ножа и от огня,

Пока есть в Отчизне двери,

Что открыты для меня.

                     Владимир Костров

Небольшая справка о представленных поэтах:

Борис Корнилов(1907-1938), из Нижегородской губернии. Автор «Песни о встречном» и «Качки на Каспийском море»(От Баку до Махачкалы).

Павел Васильев(1910-1937), родоначальник "героического периода" в русской литературе.

Николай Майоров(1919-1942). Политрук пулеметной роты Николай Майоров был убит в бою на Смоленщине 8 февраля 1942 года.(«Я не знаю, у какой заставы Вдруг умолкну в завтрашнем бою», - написал он в 1940 году).

Алексей Фатьянов(1919-1959), автор более 50 известных песен("3 года ты мне снилась", "Где же вы теперь, друзья-однополчане", "Соловьи", "На солнечной поляночке" и других).

Николай Рубцов(1936-1971), самобытный вологодский поэт, автор слов к песням "В горнице моей светло", "Улетели листья", "Букет" и другим. 

Виктор Коротаев(1939-1997), вологодский поэт.

Владимир Костров(1935 г.р.), костромской поэт, автор слов более 200 песен.

Мне могут возразить: здесь собраны такие разные поэты — что же у них общего с Сергеем Есениным?

Друзья мои, Есенин сам был очень разным: от тонкого лирика до хулигана и скандалиста, от ярого поклонника революции до охранителя традиций русской деревни. А представленных поэтов роднит с ним прежде всего искренность стиха да любовь к родной природе. Поверьте, это не мало.