Юнна Мориц: Мы не исчезнем, как мираж

  Мы не исчезнем никогда,
  Не испаримся, как вода, -
  Но вдруг придумаете если,
  Как сделать так, чтоб навсегда
  Мы окончательно исчезли, -
  Проверьте зрение и слух:
  Ваш образ жизни слеп и глух,
  Ваш образ мыслей глух и слеп!
  Мы здесь присутствуем – как хлеб

Насущный, с нами – Отче наш,
Создатель, а не персонаж,
Он – дух творящий, Божий дух!
Мне приходилось в дни разрух
Искать в развалинах ночлег,
Но рядом спящий человек

Дыханьем грел со всех сторон
Мой детский сон, мой детский стон, -
Мы не исчезли никуда
И не исчезнем никогда!

Мы здесь присутствуем, как свет
Любви, которой сносу нет.
Мы благодарны высшей силе,
Что мы любовь не износили!

А кто любовь износит в хлам
И дышет ненавистью к нам,
И ждёт, что мы исчезнем вдруг
От ненависти всех вокруг, -

Пускай читает "Отче наш" :
Играя ненависти бритвой,
Пускай спасается молитвой!
Мы не исчезнем, как мираж,

Не испаримся, как вода,
И не провалимся туда,
Где ваша ненависть к России.
Мы благодарны высшей силе,
Что мы любовь не износили!

  Вселяет надежду то, что знамя настоящей русской поэзии подхватывают молодые - которых раньше не печатали и не пускали на ТВ. Один из них - Дмитрий Мельников, уроженец Ташкента, живущий в Москве. Это его стихи читала в программе Владимира Соловьёва Маргарита Симоньян. И она же сравнила нынешнюю фронтовую поэзию со стихами Симонова, Суркова и других поэтов Великой Отечественной.

    Послушаем самого Дмитрия Мельникова:

  Наши погибшие воины пусть спят спокойно — живые у Бога, они останутся и здесь, в наших сердцах. В шелесте знамён, в граните и бронзе. В памяти благодарных потомков.

Да будет так.

Для живых бойцов война ещё не закончилась. Но она обязательно закончится, и обязательно — Победой.

И площадь такая будет — Победы.

И памятник на ней. И вечный огонь, который ни одна сила в мире не сможет погасить.  

                    *  *  *

Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,

что по морю по синему лодка плывет
серебристым уловом богата,
что над ним распростерся космический флот —
снежно-белая русская вата.

Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы, 
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.

Напиши — я тебя никому не отдам, 
милый мой, мы увидимся вскоре. 
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.

   Не случайно Маргарита сказала про перекличку поэтов. Вспомните "Я убит подо Ржевом" Александра Твардовского:

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?

...Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, —
Были мы наравне.

И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу.

  А теперь замените Ржев на Мариуполь...