"Грядущие люди! Кто вы? Вот - я, весь боль и ушиб. Вам завещаю я сад фруктовый моей великой души"

  На Новодевичьем на могиле Маяковского – всегда живые цветы.

  Во всяком случае, в теплое время года. Кто-нибудь да принесет три гвоздички.

  Это на худой конец. Обычно цветов больше. Зимой памятник занесен снегом, как и все остальные.

  Перед снегом все равны. Ну, или почти все.

  Зимой цветы несут Есенину. Так получилось, что Сергею их приносят круглый год.

  Не то, чтобы Есенин лучше поэт, но вот так.

  Маяковский – громовая стихия, Есенин – чистая музыка.

  Маяковский зовёт, Есенин утешает. К кому идешь за утешением? К Сергею.

  За великой поэзией – к обоим.

  Гениальный метафорист, виртуозно владеющий родным языком, тонкий, как будто лишенный кожи, лирик и при этом – трибун, оратор, глашатай революции. Какой взгляд, какие глаза, лицо скульптурной лепки, рост, фигура. Явление, ставшее одним из столпов русской поэзии 20-го века.

  Маяковский.

  Но мы любим тебя не за это. Не за то, что ты столп. А за твой голос человеческий.

"Что хотите, буду делать даром —
чистить,
мыть,
стеречь,
мотаться,
месть.
Я могу служить у вас
хотя б швейцаром.
Швейцары у вас есть?"

  Вот за это, Володя. И за то, что ты собак бездомных кормил.

  И вот за это:

"Чтоб не было любви — служанки
замужеств,
похоти,
хлебов.
Постели прокляв,
встав с лежанки,
чтоб всей вселенной шла любовь."

  И за то, что ты не врал. Не смог врать. Ушел несломленным. Не оскоромился.

  И неправда, что ты "спрятался в смерть", по выражению Пастернака.

  Просто ты всех от себя освободил. И всем в конечном счете сделал лучше. Даже тем, кто этого не заслуживал.

  С Днем рождения, Владимир Владимирович.

  130 лет. Круглая дата.

  Буду рядом с Новодевичьим – зайду. Поздороваться, помолчать. Чай не чужие.

     Дмитрий Мельников