Люблю обычные слова, как неизведанные страны

  Когда-нибудь я к вам приеду,
  Когда-нибудь, когда-нибудь,
  Когда почувствую победу,
  Когда открою новый путь...

  23 февраля исполнилось 35 лет со дня смерти Давида Самойлова. Он, как и за несколько лет до этого Андрей Миронов, умер во время выступления на сцене. Quelle mort glorieuse! Для артиста и поэта - да! Зрители Таллинского Русского драмтеатра надолго запомнили эту славную смерть. Фронтовик, окончивший Войну в Берлине, был мостиком между тем героическим поколением, поколением Павла Когана и Михаила Кульчицкого, и молодёжью 90-х. Он был очень разным, невероятно тонким, большим философом и при этом - Поэтом. Что редко совмещается в одном человеке.

  Давайте каждый день приумножать богатство
  Апрельской тишины в безлиственном лесу.
  Не надо торопить. Не надо домогаться,
  Чтоб отроческий лес скорей отёр слезу.

Ведь нынче та пора, редчайший час сезона,
Когда и время вспять и будет молодеть.
Когда всего шальней растрёпанная крона,
И шапку не торопится надеть.

О, этот странный час обратного движенья
Из старости. Куда ? Куда, не всё ль равно.
Как будто корешок волшебного женьшеня
Подмешан был вчера в холодное вино.

Апрельский лес спешит из отрочества в детство,
И воды вспять текут по талому ручью.
И птицы вспять летят. Мы — из того же теста
К начальному, назад, спешим небытию.

                     *            *             *

Выйти из дому при ветре,
По непогоду выйти.
Тучи и рощи рассветны
Перед началом событий.

Холодно. Вольно. Бесстрашно.
Ветрено. Холодно. Вольно.
Льётся рассветное брашно.
Я отстрадал — и довольно!

Выйти из дому при ветре
И поклониться Отчизне.
Надо готовиться к смерти
Так, как готовятся к жизни...

             *              *               *

Красиво падала листва,
Красиво плыли пароходы.
Стояли ясные погоды,
И праздничные торжества

Справлял сентябрь первоначальный,
Задумчивый, но не печальный.
И понял я, что в мире нет
Затёртых слов или явлений.

Их существо до самых недр
Взрывает потрясённый гений.
И ветер необыкновенней,
Когда он ветер, а не ветр.

Люблю обычные слова,
Как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва,
Потом значенья их туманны.
Их протирают, как стекло,
И в этом наше ремесло.

          *           *            *

Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.

Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.

Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.

Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.

И всё, что было зыбко,
Растрёпанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнёзда.

И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветлённый.
И кажется, что город
Стоит ненаселённый, -

Так много сверху неба,
Садов и гнёзд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних…

О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,

И что порой напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься… 

         *           *           *