Итак, предыдущая часть закончилась на том, что император Николай II, 22 февраля 1917 года отбыл на своём поезде из Петрограда в город Могилёв, где располагалась Ставка верховного главнокомандования: https://cont.ws/@ogbors/180222...
Из того самого Петрограда, в котором был постепенно создан искусственный дефицит продовольствия - и соответственно, существовало серьёзное недовольство населения. В котором, вопреки всякой логике и мировой практике, было сосредоточено огромное количество новобранцев старших призывных возрастов - как и положено новобранцам, малодисциплинированных; как и свойственно людям в возрасте, оторванным от своего хозяйства и своих семей, недовольных самим фактом своего призыва в армию. Из того самого Петрограда, в котором основная часть знати, представителей власти и привилегированных сословий, буквально бредила революцией. Одним словом, из того города, в котором всё было готово к социальному взрыву и началу массовых беспорядков.
При этом царь отправился в ту самую Ставку, где его уже ждали заговорщики, в лице самых высокопоставленных офицеров - имевшие план арестовать царя и принудить его к отречению...
23 февраля (это 8 марта по новому стилю - обратите внимание на эту дату; ежегодно мы празднуем, не "международный женский день", а начало обрушения в пропасть России) буквально на следующий день после отъезда царя, в столице начались беспорядки - причём на удивление хорошо организованные и происходившие синхронно в самых разных частях города.
Забастовали и полностью остановили производство: ткацкая Торшиловской фабрика, снарядный завод "Старый Парвиайнен", заводы "Старый Лесснер", "Новый Лесснер", "Айваз", "Эриксон", "Русский Рено", "Розенкранц", "Феникс", "Промет" и другие.
Как из под земли возникли колонны демонстрантов (опять же - в разных районах) которые почти одновременно устремились к центру города, под лозунгами: "Долой войну!", "Долой самодержавие!", "Хлеба!".
В центре начались стычки с казаками и полицией.
При этом нередко работников тех или иных предприятий, силой вынуждали присоединяться к тотальной забастовке.
Власть (та её часть, которая не была посвящена в события и не встала на путь предательства) откровенно растерялась.
Только вечером состоялось совещание военных и полицейских властей Петрограда под председательством командующего Петроградским военным округом генерала Сергея Семёновича Хабалова.
По итогам совещания, вся ответственность за порядок в городе, была возложена на военных.
24 февраля бастовали уже свыше 214 тысяч рабочих, на 224 предприятиях.
Колонны демонстрантов прорывались во всё новые районы города. К ним присоединились студенты университета и курсистки Высших женских (Бестужевских) курсов.
Градоначальник, генерал Александр Павлович Балк (на фото ниже) доложил Хабалову, что полиция "не в состоянии остановить движение и скопление народа".
Хабалов направил к центру города солдат гвардейских запасных полков. Были перекрыты основные городские магистрали, усилена охрана правительственных зданий, почтамта, телеграфа, всех мостов и переходов через Неву.
В ответ, во второй половине дня (того же дня - обратите внимание на то, как быстро развивались события) начались непрерывные массовые митинги на Знаменской площади. Полицейские подверглись избиениям, а казаки (внимание!) отказались разгонять демонстрантов. Всё одно к одному. Всё как бы стихийно - но в то же время невероятно быстро и слаженно...
25 февраля, бастовали уже 305 тысяч человек на 421 предприятии. Демонстрации и митинги проходили под лозунгами "Долой царя!", "Долой правительство!", "Хлеб, мир, свобода!", "Да здравствует республика!". К демонстрантам присоединялись ремесленники, служащие, интеллигенция, студенчество. Теперь уже не только били полицейских - теперь бросали гранаты в жандармов...
В этот день Николай II узнал о происходящих событиях - и потребовал телеграммой от Хабалова решительного прекращения беспорядков.
26 февраля, с утра были разведены мосты через Неву, однако демонстранты переходили реку по льду. Все силы войск и полиции были сосредоточены в центре, солдатам раздали патроны.
На Знаменской площади солдаты Волынского полка открыли огонь по демонстрантам, убив 40 человек и столько же ранив.
Стреляли также на углу Садовой улицы, вдоль Невского проспекта, Лиговской улицы, на углу 1-й Рождественской улицы и Суворовского проспекта.
На окраинах появились баррикады, начались захваты забастовщиками предприятий.
Порой создавалось впечатление, что многие из демонстрантов находились под воздействием спиртного, или наркотиков.
Когда солдаты стреляли поверх голов - толпа реагировала матом и смехом. И только стрельба боевыми патронами, ненадолго рассеивала скопища, участники которых, однако, просто прятались во дворы ближайших домов - и вскоре вновь выходили на улицу, словно по команде строгих начальников.
Вечером на совещании у председателя Совета министров князя Николая Дмитриевича Голицына (на фото ниже) было принято решение объявить Петроград на осадном положении.
В 5 часов вечера царь получил телеграмму от председателя Думы Михаила Владимировича Родзянко (на фото ниже), утверждавшую, что в столице анархия и части войск стреляют друг в друга.
Впрочем - к вечеру солдатский бунт был подавлен.
Военный министр Михаил Алексеевич Беляев (на фото ниже) предложил отдать солдат-бунтовщиков под трибунал и расстрелять.
Однако Хабалов не решился на такие меры, ограничившись только арестом.
И в это же время царь Николай отказался как-то реагировать на телеграмму Родзянко, сказав окружающим: "опять этот толстяк Родзянко пишет мне всякий вздор".
Вот эти два действия (а точнее - бездействия) как Хабалова так и Николая - стали своего рода переломным моментом.
Хабалов не проявил решительности и беспощадности, которую просто обязан был проявить - а царь, со своей стороны, пальцем не пошевелил для того чтобы подтолкнуть Хабалова (и не только его) к решительным действиям.
Вечером 26 февраля был объявлен перерыв в работе Государственной думы до апреля.
Родзянко со своей стороны, послал ещё одну телеграмму в Ставку, с требованием отменить указ о роспуске Думы ("последнего оплота порядка" по его выражению) и сформировать "ответственное министерство". В противном случае, по его словам, если революционное движение перебросится в армию, "крушение России, а с ней и династии, неминуемо". Копии телеграммы были разосланы командующим фронтами, с просьбой поддержать перед царём это обращение.
Эти телеграммы были сочтены паническими. Никто на них не отреагировал.
Хотя разумеется, никакая Дума и никакое "ответственное министерство" ситуацию спасти не могли. Тут Родзянко заблуждался абсолютно. Однако прав был в том, что дело очень сильно пахнет керосином и надо хоть как-то шевелиться...
Необходимо отметить, что в это время в Петрограде находилось порядка 160 тысяч солдат - и только три с половиной тысячи полицейских.
Поэтому судьба города абсолютно зависела от лояльности войск. И поэтому же, была необходима абсолютная, показательная беспощадность по отношению к тем солдатам, которые осмеливались на вооружённые мятежи.
На следующий день, 27 февраля, убедившись в том что власть жуёт сопли и что можно оказывается безнаказанно идти на вооружённый мятеж - взбунтовалась учебная команда запасного батальона Волынского полка, в числе 600 человек, во главе со старшим унтер-офицером Тимофеем Ивановичем Кирпичниковым (на фото ниже).
Солдаты убили командира, выпустили арестованных с гауптвахты, призвали к мятежу соседние подразделения.
Часть офицеров этих частей разбежалась, а некоторые были убиты.
Тимофей Кирпичников (выходец из старообрядцев Пензенской губернии) стал героем дня, был позже произведён Временным правительством в подпрапорщики и официально назван "первым солдатом революции".
По свидетельству очевидцев, на пике своей славы, этот молодой человек отличался безмерной наглостью и развязностью.
Однако закончил "первый солдат революции" печально.
После прихода к власти большевиков, в ноябре 1917 года, Кирпичников бежал на Дон, где обратился к полковнику Кутепову, с просьбой принять в его в Добровольческую (то есть белую) армию.
Кутепов приказал Кирпичникова расстрелять. Тело расстрелянного бросили в придорожную канаву...
Но всё это было позже. А пока что, 27 февраля 1917 года, взбунтовавшиеся солдаты вышли к Литейному проспекту, где соединились с бастующими рабочими орудийного и патронного заводов.
На улицы вышли рабочие Петроградской стороны, Нарвского, Петергофского, Александро-Невского и других районов Петрограда (всего свыше 385 тысяч рабочих с 869 предприятий). Утром к ним присоединились 25 тысяч солдат - которых к вечеру стало уже 67 тысяч. Это уже было настоящее вооружённое восстание, которое приняло характер сорвавшейся с вершины лавины.
Из тюрьмы "Кресты", были освобождены такие меньшевики как Кузьма Антонович Гвоздев (редкий случай для революционера той эпохи - русский, рабочий, из крестьян, уроженец деревни Чекаевка Пензенской губернии)...
Мордух Менделевич (Марк Исаевич) Бройдо...
Борис Осипович Богданов...
И другие....
Эти люди, овеянные славой революционеров-борцов, заявили освободившим их толпам, что теперь главная задача восставших — оказать поддержку Государственной думе. И повели огромную массу солдат и рабочих к Таврическому дворцу — резиденции Государственной думы.
То есть, вот эти трое, чьи фотографии вы видите выше - были первыми, кто обозначил явную власть над толпой, давал толпе какие-то указания и куда-то её вёл.
Это были первые признаки ЯВНОЙ власти.
До этого, разумеется, всё происходило ни в коем случае не стихийно, не "просто так" и не "само собой". Очень хорошо чувствовалась, что многотысячными массами руководят чьи-то умелые и жёсткие направляющие руки.
Однако эта власть была НЕ явной. Внешне всё выглядело как бушующая стихия - на удивление целеустремлённая, стремительная стихия... Местные рабочие вожаки с фабрик - не в счёт. Они были авторитетами лишь сугубо на территории своих, отдельно взятых муравейников (и то не всегда).
А вот с этого момента, когда как бы стихия, вместо того чтобы заняться погромами, грабежами и взламыванием винных погребов, освободила из тюрьмы политиков определённой ориентации - у "стихии" стали обозначаться контуры явного руководства...
Государственная Дума оказалась в двусмысленной ситуации: с одной стороны, она получила указ Николая II о собственном роспуске и опасалась подхода к Петрограду карательной экспедиции.
С другой стороны, она оказалась осаждена толпой мятежных солдат и рабочих...
В результате депутаты решили, формально подчинившись указу о роспуске, собраться под видом "частного совещания".
Это "частное совещание" членов Думы, поручило "Совету старейшин" выбрать "Временный комитет членов Думы" и определить дальнейшую роль Государственной думы в начавшихся событиях.
Буквально тут же на заседании Совета старейшин был сформирован орган власти — Временный комитет Государственной думы, в состав которого вошли: Михаил Владимирович Родзянко (в качестве председателя), Николай Виссарионович Некрасов (первый глава парамасонской ложи "Великий Восток Народов России")...
Александр Иванович Коновалов (влиятельный бизнесмен)...
Иван Иванович Дмитрюков (крупный землевладелец)...
Василий Витальевич Шульгин (публицист, монархист и борец с самодержавием в одном лице, националист, антисемит, в будущем - один из идеологов белого движения, фашист, советский зэк, потом протеже Никиты Хрущёва, советский писатель, почётный гость XXII съезда КПСС)...
Сергей Илиодорович Шидловский (крупный землевладелец)...
Павел Николаевич Милюков (историк и публицист)...
Михаил Александрович Караулов (атаман Терского казачьего войска, журналист, краевед)...
Владимир Николаевич Львов (обер-прокурор Святейшего Синода, автор слов и музыки гимна дворян Самарской губернии "Мы шпагу носим за царя", будущий советский лектор-пропагандист и член "Союза безбожников")...
Владимир Алексеевич Ржевский (кандидат математических наук)...
Иван Николаевич Ефремов...
Карло (Николай) Семёнович Чхеидзе...
И Арон (Александр) Керенский (второй глава парамасонской ложи "Великий Восток Народов России").
Вот эти люди, на тот момент, фактически взяли на себя функцию правительства.
Как позднее писал Павел Милюков, "вмешательство Государственной Думы дало уличному и военному движению центр, дало ему знамя и лозунг и тем превратило восстание в революцию, которая кончилась свержением старого режима и династии".
Конечно, Милюков явно преувеличивает роль Думы - которая сама стала пешкой в умелых и сильных руках закулисных сил. Разумеется у "уличного и военного движения" (которое ни разу не было уличным и военным) и без вмешательства Думы был свой направляющий центр - который потом и Думу взял в оборот. Я недаром останавливаюсь на подробностях, день за днём - оцените насколько быстро, слаженно, масштабно и чётко происходили события, которые кому-то может быть казались просто разбушевавшейся стихией.
Но как бы там ни было, а требовалось соблюдать приличия и вводить события в "цивилизованное русло".
Нужно было как-то легитимизировать произошедшие события - дабы из разряда обычного бунта и вооружённого антиправительственного мятежа, как-то потихоньку перевести их в разряд более или менее законной смены власти и государственного строя.
Понятно что возбуждённые толпы работяг и солдат - не могли слишком долго оставаться хозяевами петроградских улиц. Нужна была власть - хотя бы имевшая видимость законной.
Вот поэтому, было проведено полулегальное полузаседание полураспущенной Государственной Думы, на котором были избранны люди, взявшие на себя функцию полузаконного полуправительства.
Всё ещё было слишком зыбко, где-то ещё существовал законный император, который ещё обладал определённым авторитетом, которого могли ещё поддерживать войска - но уже был создан прообраз нового правительства, пусть даже временного...
Практически в это же самое время, меньшевики образовали "Временный исполнительный комитет Петросовета", в который вошли уже упоминавшиеся выше Кузьма Гвоздев, Борис Богданов, Карло Чхеидзе, а также Матвей Иванович Скобелев, Наум Юрьевич Капелинский, Константин Сергеевич Гриневич (Шехтер), Николай Дмитриевич Соколов, Герш-Вольф (Хенрих) Моисеевич Эрлих.
В тот же день был опубликован манифест "Ко всем гражданам России", с призывом к созданию Временного революционного правительства, установлению демократической республики, введению 8-часового рабочего дня, конфискации помещичьих земель, прекращению империалистической войны.
Таким образом, в ещё даже не захваченном полностью мятежниками городе, сразу же стало образовываться двоевластие. С одной стороны - Комитет относительно респектабельных депутатов Госдумы, а с другой - ультрареволюционный Петросовет, состоящий в основном из меньшевиков.
Этому не следует удивляться. Я уже писал о том, что с 1848 года у мировой закулисы появилось как бы два крыла: https://ogbors.livejournal.com...
Одно из этих "крыльев" состояло из масонов, которые делали ставку на американский путь развития, на так называемые "либерализм" и "демократию", на буржуазию и власть капитала.
А другим "крылом" стали коммунисты - которые изначально позиционировали себя как радикалы, сторонники открытого бунта, не боящиеся крови и опирающиеся на социальные низы, на явное насилие.
На первый взгляд могло показаться, что эти два течения обречены на антагонизм, вражду между собой.
Но это именно казалось - непосвящённым.
На самом же деле, эти две руки одного тела, два пальца одной руки, очень сильно друг другу помогали - и служили общему делу. Точнее, общему господину.
В России, оба эти "крыла", с одной стороны - явно конкурировали друг с другом. С другой, неявно но по факту - поддерживали друг друга.
27 февраля, члены царского правительства собрались на своё последнее заседание в Мариинском дворце.
Было решено направить Николаю II в Могилёв телеграмму, где указывалось, что Совет министров не может справиться с создавшимся в стране положением, предлагает себя распустить и назначить председателем лицо, пользующееся общим доверием.
Во второй половине дня, под контролем властей оставались Василеостровский и Адмиралтейский районы.
По городу начались погромы полицейских участков, убийства полицейских и офицеров, грабежи и мародёрства.
Только вечером 27 февраля, в Ставке окончательно осознали всю серьёзность событий.
В распоряжении Николая II как Верховного главнокомандующего, находилась многомиллионная армия на фронте.
Генерал Алексеев предложил направить в столицу сводный отряд во главе с начальником, наделённым чрезвычайными полномочиями.
И такой отряд действительно начал формироваться, под командованием генерал-адъютанта Николая Иудовича Иванова (ниже на фото).
Для этого отряда выделили части, снятые с Западного и Северного фронтов - общей численностью от 40 до 50 тысяч человек, при том что численность восставшего Петроградского гарнизона оценивалась в 160 тысяч. Хотя фронтовые части конечно превосходили мятежников по уровню боеспособности.
Однако выделенные для "карательной экспедиции" войска - нужно было ещё перебросить под Петроград...
Тем временем упоминавшийся выше Михаил Владимирович Родзянко, сделал отчаянную попытку спасти самодержавие.
Он пригласил в столицу брата царя Николая II, Великого князя Михаила Александровича (ниже на фото) - которому предложил взять на себя диктаторские полномочия в Петрограде на то время, пока Николай II не вернётся из Ставки, немедленно отправить в отставку существующее правительство и потребовать по телеграфу от Николая II манифеста о назначении "ответственного министерства".
Переговоры в Мариинском дворце длились долго. В конце концов Великий князь заявил, что у него отсутствуют такие полномочия. Несмотря на уговоры Родзянко, Великий князь отказался что-либо предпринимать, не заручившись согласием царствующего брата...
Так они и жевали сопли - и Николай, и его брат Михаил...
Тем временем в Петрограде члены Совета министров, не дождавшись ответа царя, разошлись - и царское правительство фактически прекратило своё существование.
Тем же вечером, опасаясь что Петросовет может объявить себя новой государственной властью, в ночь на 28 февраля Временный комитет Государственной думы объявил, что берёт власть в свои руки.
То есть - относительно респектабельные заговорщики из Госдумы, опередили ультрареволюционных радикалов.
В отличие от царя и его брата, эти люди хорошо понимали, что время дорого.
28 февраля мятежники вступили на Васильевский остров. К полудню была занята Петропавловская крепость. Гарнизон крепости вместе с артиллерией перешёл на сторону восставших. Генералу Хабалову был предъявлен ультиматум: под угрозой артиллерийского обстрела орудиями Петропавловской крепости, оставить Адмиралтейство. Хабалов вывел остатки правительственных войск из здания Главного Адмиралтейства и перевёл их в Зимний дворец - который, впрочем, вскоре был занят войсками, посланными Временным комитетом и Петросоветом. Правительственные войска перешли на сторону мятежников (в этот день в мятеже участвовали 394 тысячи человек с 899 предприятий и 127 тысяч солдат). Единственной верной царю силой фактически оказалась только петроградская полиция; однако она насчитывала всего лишь около трёх с половиной тысяч человек и не могла ничего противопоставить широкомасштабному мятежу.
В этот же день, 28 февраля, Николай II покинул Могилёв. Он собирался проехать в Царское Село, через Оршу, Вязьму, Лихославль, Тосно и Гатчину.
И тут сам собой возникает вопрос: а почему же царь не был арестован генералами и не принуждён к отречению - как это предполагалось по плану заговорщиков изначально? Почему генералы даже были готовы на первых порах оказать царю поддержку в подавлении мятежного Петрограда - и в конце концов вообще выпустили его из Ставки (то есть из Могилёва)?
Думаю, всё дело в том, что для фронтовых офицеров стали полной неожиданностью столь широкомасштабные и стремительные события в Петрограде. Они не ожидали ничего подобного - и были вначале ошарашены, задавая самим себе вопросы: Что это? Откуда это? Кто за этим стоит? Чего вообще ждать от этих событий?..
До начала мятежа, генералы скорее всего полагали, что являются единственной силой, способной осуществить смену власти и повернуть колесо истории. Поэтому они изрядно растерялись, когда вдруг выяснилось что не они одни такие.
Масоны не стали складывать все яйца в одну корзину - они действовали на нескольких направлениях сразу.
Поэтому генералам потребовалось некоторое время на то, чтобы проанализировать ситуацию и перейти к каким-то действиям...
Тем временем Генерал Иванов со своим отрядом прибыл на станцию Вырица.
Но тут стало выясняться, что создать в районе Царского Села мощную группировку войск, очень и очень непросто. Выделенные войска растянулись в эшелонах между Двинском, Полоцком и Лугой. Немногочисленный отряд генерала Иванова, сам по себе до подхода воинских частей с фронта, не мог приступить ни к каким решительным шагам.
В ночь с 1 на 2 марта, генерал Иванов получил телеграмму от Николая II, странного содержания: "Царское Село. Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай. 2 марта 1917 г. 0 часов 20 минут".
А 2 марта Иванову была доставлена депеша от императора, отменявшая предыдущие указания о движении на Петроград. Все войска, выделенные ранее в распоряжение генерала Иванова, останавливались и возвращались обратно на фронт...
То есть, указом самого царя, подавление мятежа отменялось...
1 марта 1917 года, Временный комитет Государственной Думы получил признание Великобритании и Франции.
Вдумайтесь в это, читатель.
23 февраля в Петрограде начался мятеж - который первые дни вообще имел характер не восстания, а серии забастовок и манифестаций. А всего в феврале, напоминаю, 28 дней.
Пять суток продолжались беспорядке в Петрограде, из них только трое последних - были действительно похожи на восстание как таковое.
Как результат, на исходе пятых суток, город (один-единственный город на всю Россию!) в котором на тот момент не было царя, оказался более или менее, в руках мятежников. При этом царь вовсе не был арестован, или убит. Он не отрёкся от власти, он был легитимным монархом, который на тот момент правил страной уже более 20 лет. Он был представителем династии, правившей Россией более 300 лет. Он был главнокомандующим, у которого в подчинении находились миллионы солдат. Он был союзником Великобритании и Франции.
И вот эти союзники, моментально признают Временный комитет Государственной Думы (то есть мятежников, которые едва-едва объявили себя правительством, ещё и отдышаться не успели) - легитимным, законным органом управления Россией.
В других случаях, процесс признания легитимности нового правительства - растягивается на долгие годы. А здесь - оп и в дамках! Сразу, без всяких предварительных условий...
Но как же царь - друг и союзник доблестной Британской империи и прекрасной Франции?
А он для них больше не существовал. Они его списали со счетов - моментально.
Когда находились люди (вроде Григория Распутина) которые советовали царю завязывать с этой, абсолютно не нужной России, высокозатратной и кровопролитной войной, и как-то договариваться с немцами - Николай их и слушать не хотел, не представляя себе, как это можно предать союзников.
А союзники предали его в пять минут - без колебаний, не моргнув глазом.
Иногда люди, не знающие истории, говорят что революцию в России сделали немцы.
Какие нафиг немцы?!
Немцы, равно как и их союзники, не успели даже понять: что там вообще произошло, в этой огромной, дремучей и загадочной России? Им и в голову не приходило - всерьёз воспринимать как законное правительство древней империи, шайку каких-то странных бунтовщиков. Которые, кстати, на тот момент вовсе и не контролировали Россию, власть которых простиралась даже не на все окрестности столицы. Которых, в конце-то концов, в любой момент могли раздавить верные царю войска...
Но тут возникает вопрос: а как же англичане и французы так быстро сориентировались в обстановке - в которой плохо ориентировались даже многие первые лица самой России?
Откуда англичане и французы могли знать - как дальше развернутся события?
А что если царь удержится на престоле - что тогда?..
Думается, ответ напрашивается сам собой: англичане и французы ТОЧНО ЗНАЛИ, что Николаю надеяться абсолютно не на что, он обречён и полностью, с потрохами предан всем своим окружением. Без вариантов.
А точно знать подобное, доблестные союзники России могли ТОЛЬКО в одном случае из двух: 1) Они сами всё это и провернули; 2) Их правительства находились под абсолютным контролем тех же самых закулисных сил, которые руководили и мятежниками в Петрограде. То есть - под контролем мирового масонского кагала.
Вот когда стало совершенно ясно, что Россия допустила катастрофическую ошибку, оказавшись по одну сторону фронта с такими "союзниками" как республиканская Франция (в которой царей-королей не было вовсе) и парламентская Великобритания (в которой короли и королевы играли роль свадебных генералов).
Если немцы, австрийцы, болгары и турки, смотрели на русского царя как на законного, легитимного помазанника (независимо от того, нравился он им или нет) - то англичане и французы воспринимали его как анахронизм, как динозавра, который лишь случайно не вымер, с которым нелепо и почти неприлично дружить...
В этот день на рассвете, царский литерный поезд подошёл к станции Малая Вишера.
Здесь было получено донесение о том, что станции Тосно и Любань находятся в руках взбунтовавшихся солдат.
Николай II приказал развернуть поезд на Бологое и затем через Валдай и Старую Руссу двигаться на Псков, где находился штаб Северного фронта.
Из Петрограда понеслись самые строгие указания железнодорожникам - задержать царский поезд, остановить, перегородить пути, держать и не пущать... Но увы - никто не воспринимал победивших мятежников всерьёз. Их власть простиралась не более чем на сто километров от Петрограда. На их приказания всем было наплевать. В отличие от англичан и французов - Россия не спешила признавать бунтовщиков законными господами.
Без каких-либо задержек и происшествий, царский поезд благополучно прибыл в Псков...
Однако вместо ожидавшегося почётного караула, на платформе императора встретили лишь губернатор и несколько чиновников.
Главнокомандующий Северным фронтом генерал Николай Владимирович Рузский (на фото ниже) прибыл на вокзал лишь позднее.
С Рузским у Николая состоялся долгий разговор.
Тот, если говорить в общих чертах, уламывал Николая согласиться на конституционную монархию.
Царь возражал, указывая, что он не понимает положения конституционного монарха, поскольку такой монарх царствует, но не управляет. Принимая на себя высшую власть в качестве самодержца, он принял одновременно, как долг перед Богом, ответственность за управление государственными делами. Соглашаясь передать свои права другим, он лишает себя власти управлять событиями, не избавляясь от ответственности за них...
Долго, очень долго уговаривал царя генерал Николай Рузский (с ведома и согласия генерала Алексеева).
И в конце концов - царь, в целом, согласился. Именно после этого была отправлена упомянутая выше телеграмма генералу Иванову: "Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне, никаких мер не предпринимать".
Тогда же генерал Рузский приказал остановить продвижение выделенных им войск к Петрограду и возвратить их на фронт.
Вооружённое подавление мятежа в столице, не состоялось.
Николай II так и не понял, что перед ним ломали комедию, что все эти уговоры, просьбы согласиться на конституционную монархию - были спектаклем. Который разыграли именно для того и только ради того, чтобы Николай успокоился и остановил генерала Иванова. Ведь Иванов, хоть и имел под своим командованием маловато солдат - тем не менее представлял определённую опасность для мятежной столицы. Офицером он был толковым. Именно Иванов в 1914 году разгромил австро-венгров и занял со своими войсками всю Галицию. И это была не первая война, на которой Иванов показал себя хорошо. А в Петрограде, по большому счёту, царил бардак. И как повели бы себя мятежники, пусть даже многочисленные и вооружённые, но не имевшие серьёзного боевого опыта, в случае решительных действий Иванова - большой вопрос. Одним словом - Иванова всерьёз побаивались. Именно с ним считались - а вовсе не с Николаем, который в глазах заговорщиков был уже полностью отыгранной картой.
2 марта 1917 года, ВСЕ командующие фронтами, а также Великий князь Николай Николаевич и командующий Балтийским флотом контр-адмирал Адриан Иванович Непенин, направили телеграммы царю Николаю II, в которых просили императора отречься от престола "ради единства страны в грозное время войны".
Это был, фактически, ультиматум.
То есть, они, всем скопом, потребовали отречения от того самого царя, который по наивности своей думал, что обо всём договорился с военными, согласившись на введение конституционной монархии и отозвав из-под Петрограда генерала Иванова.
Получается: сначала развели царя как лоха - а потом кинули.
Только командующий Черноморским флотом адмирал Александр Васильевич Колчак (портрет ниже), не принимал участия в этом коллективном предательстве.
В это же время в Псков выехали представители Временного комитета Государственной думы Александр Гучков и Василий Шульгин.
По прибытии на место, Гучков сказал Николаю II, что они приехали доложить о том, что произошло в Петрограде, и обсудить меры, необходимые, чтобы спасти положение, так как оно продолжает оставаться грозным. Гучков заявил, что существует опасность распространения беспорядков на войска, находящиеся на фронте. Единственная мера, которая может спасти положении, — это отречение в пользу малолетнего наследника цесаревича, при регентстве Великого князя Михаила, который составит новое правительство. Только так можно спасти Россию, династию и монархическое начало.
Выслушав Гучкова, царь произнёс фразу, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы. Он сказал что ещё днём принял решение отречься в пользу сына. Но теперь, сознавая что он не может согласиться на разлуку с сыном, он отречётся и за себя, и за сына.
2 марта 1917 года в 23:40 Николай передал Гучкову и Шульгину Акт об отречении.
Кроме этого, Николай II подписал ряд других документов: указ об увольнении в отставку прежнего состава Совета министров и о назначении князя Георгия Евгеньевича Львова председателем Совета министров, приказ по армии и флоту о назначении великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим.
Официально указывалось, что отречение имело место в 3 часа дня, то есть именно в тот момент, когда фактически принято было решение о нём — чтобы не создалось впечатление, что отречение произошло под давлением делегатов Думы; время указов о назначении было проставлено как 14:00, чтобы они имели законную силу как сделанные законным императором до момента отречения и для соблюдения принципа преемственности власти.
Потом Николай отправил своему брату Михаилу телеграмму следующего содержания:
Петроград. Его Императорскому Величеству Михаилу Второму.
События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным братом. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине.
Ники.
Отречение Николая II в пользу брата, вызвало замешательство у мятежников - которые решили, во-первых, не допустить опубликования акта отречения Николая II в пользу брата, а во-вторых, срочно организовать встречу с Михаилом Александровичем, чтобы узнать его мнение и по возможности убедить его отказаться от принятия престола, а уже после этого опубликовать оба акта одновременно. Родзянко решил связаться с генералом Алексеевым и запретить ему распространять акт Николая в армии до дальнейших указаний.
Ещё до этого Родзянко связался по прямому проводу с генералом Рузским, главнокомандующим войсками Северного фронта, которому сообщил: "Чрезвычайно важно, чтобы Манифест об отречении и передаче власти Великому Князю Михаилу Александровичу, не был опубликован до тех пор, пока я не сообщу вам об этом".
Распоряжения Родзянко обоими генералами были исполнены, извещение армии об отречении Николая II в пользу брата было приостановлено, хотя к этому моменту на некоторых участках фронта солдатам уже успели сообщить об отречении, и они стали присягать новому царю.
3 марта 1917 года, члены Временного правительства встретились с Михаилом Александровичем.
Разговор был долгим, нелёгким.
В конце концов, Великий князь объявил о своём отказе взять верховную власть и подписал акт о непринятии престола, который гласил:
Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.
Одушевленный единою со всем народом мыслию, что выше всего благо Родины нашей, принял я твёрдое решение в том случае восприять Верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского.
Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.
3/III — 1917 г. Михаил.
Петроград.
Российская империя прекратила своё существование.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Оценили 5 человек
4 кармы