Итак в предыдущей части мы с вами очень подробно, буквально шаг за шагом, разобрали ход событий в период мирных переговоров между представителями кайзеровской Германии и большевистской России (Советского Союза тогда конечно же ещё не было): https://cont.ws/@ogbors/209485...
Меня даже упрекали некоторые читатели за излишнюю скрупулёзность и зацикленность на пошаговых фактах.
Однако этот подробнейший разбор не был моим капризом. Потому что именно сухой язык фактов свидетельствует о том, что долгие годы советские историки нам откровенно лгали - да и сейчас мы слышим немало вранья.
Нам говорили о том, что большевики стремились любой ценой добиться мира для измученной войной страны - поэтому шли на тяжелейшие уступки. Всё во имя мира, всё ради того чтобы избежать кровопролития.
А немцы, сволочи подколодные, этими трудностями пользовались - и навязывали предельно грабительские условия.
Плюс, со всех сторон вредили предатели.
Подлая украинская буржуазия, все эти петлюровцы (бандеровцев тогда ещё быть не могло, поэтому использовался термин "петлюровцы") пошли на соглашение с кайзеровской Германией - и тем самым выступили против молодой советской страны в одном блоке с германским империализмом. Разумеется ради удушения советской власти в колыбели.
А гадкий предатель, "иудушка-Троцкий", нанёс дополнительный удар в спину рабоче-крестьянской власти, сорвав мирные переговоры, выдвинув совершенно нелепый, предательско-вредительский лозунг "НИ МИРА - НИ ВОЙНЫ!". И тем самым, паршивец, дал повод немцам для агрессии - и в итоге для навязывания ещё более кабальных условий мира.
Не так ли?..
А что в реале?
На самом же деле, настоящий, полноценный, прочный мир - большевикам и нафиг не был нужен. Они ИЗНАЧАЛЬНО планировали (не Троцкий, а именно вся шайка, все главшпаны) затянуть переговоры как можно дольше - дабы потом развязать революционную полупартизанскую войну, в которой вполне могло бы сгореть пол-России (коммунисты вполне это сознавали и были морально к этому готовы), но зато от горящей России, как от вязанки хвороста, заполыхал бы весь мир.
Никакой отдельно взятой Советской России, живущей в капиталистическом окружении, не планировалось вообще. Только МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, всемирный пожар. А Россия - лишь составная часть этого пожара.
И никого из этой публики не смущало неминуемое при таком раскладе дел кровопролитие, сопряжённое с катастрофическими разрушениями и повсеместными насилиями. Даже как раз наоборот - чем хуже, тем лучше. Чем больше зла будет от потенциальных оккупантов - тем ярче заполыхает партизанская война.
Украинская буржуазия, как раз вовсе не состояла из мифических петлюровцев.
Независимая Украина, родилась практически одновременно с Советской Россией.
Обе страны были никем не признанными, но пожалуй у Украины было чуточку побольше прав претендовать на легитимность, так как Центральная Рада не устраивала вооружённых мятежей против Временного правительства, сотрудничала с ним - и, в отличие от большевиков, старалась более или менее придерживаться цивилизованных методов действий.
Вовсе не Петлюра создавал Украину. Он поначалу вообще там мало что значил.
Многие украинские политики были изначально настроены антигермански. Они хотели сотрудничать с Антантой, рассчитывали самостоятельно держать фронт против немцев.
И только вторжение большевиков на Украину, сопровождаемое массовыми убийствами, грабежами и насилиями, экспроприациями и шизоидными социальными экспериментами - буквально вынудило Украину заключить мирный договор с Германией и Австро-Венгрией, и призвать немцев на помощь. Этот призыв раздался только тогда, когда был взят и залит кровью Киев (причём, кровью не только украинской, но и русской - там помимо прочих, бессудно убивали русских офицеров), когда Раде пришлось эвакуироваться даже из Житомира, в полесскую глухомань. То есть тогда, когда положение Украины стала не просто тяжёлым, а отчаянным, катастрофическим.
Остановись большевики на подступах к Киеву - и они могли бы продиктовать Украине самые выгодные (для себя) условия мира. Но коммунисты останавливаться не собирались. Они брали ВСЁ. И не просто брали, но устанавливали на захваченных территориях режим самого отвязного террора и тотального грабежа.
Это уже потом, немного позже, когда началась Гражданская война по всей России, до большевиков стало вдруг доходить, что беспредел - способен породить сопротивление и ответный беспредел. А в начале 1918 года, коммунисты были ещё непугаными и жизнью не битыми. Они даже всерьёз воображали, что способны потягаться с немцами и австрийцами, способны устроить мировую революцию и дойти хоть до Америки.
Поэтому марионеточное "правительство" советской Украины, спокойно переехало из Харькова в Киев 12 февраля 1918 года - то есть, через трое суток ПОСЛЕ того, как Германия заключила мирный договор с "буржуазным" украинским правительством.
Никому и в голову не приходило, что скоро придётся из Киева драпать. Наоборот! Драпать должны были немецкие и австрийские буржуи - в результате мирового пожара и вторжения революционных красногвардейских отрядов в Европу...
Кайзеровская Германия, которая испытывала очень серьёзные трудности (война ведь шла с 1914-го года), вовсе не выставляла большевикам невыполнимых условий. И уж тем более никто в Берлине не помышлял об удушении советской власти в колыбели.
Довольно долгое время, большевики компостировали немцам мозги, разводя антимонию совершенно не по делу, устраивая словесные прения не имевшие ни малейшего отношения к заключению мирного договора. Например - вели дискуссии о потенциальной судьбе индийских набобов, в случае крестьянских восстаний в Индии...
Даже более того, большевики откровенно играли на публику, изводя немцев дешёвой демагогией - на грани морального шантажа.
В конце концов, немцы предъявили конкретные условия - которые выражались всего лишь в том, что новая граница должна была пройти в основном по линии фронта. То есть - никто никому ничего не отдавал.
Специально для тех, кому что-то непонятно, я размещаю ниже карту, на которой жирной сиреневой линией прочерчены приблизительные границы, предложенные немцами (и их союзниками, которые буквально умоляли немцев заключить мир как можно скорее). Как видите, за большевиками оставалась практически вся Украина (кроме тех районов которые всегда принадлежали Австрии), большая часть Белоруссии, вся Эстония кроме Моонзундских островов и северная часть Латвии. За немцами оставались Польша, Литва, западные районы Белоруссии и южная Латвия. Всё! Никаким австрийцам, болгарам, или туркам - не обламывалось вообще ничего. Даже о немедленном выводе российских войск с территории Турции, вопрос не ставился.
Немцам нужен был мир - и как можно скорее. Потому что им приходилось напрягать все силы в борьбе с АНТАНТОЙ - к которой примкнули уже на тот момент и Соединённые Штаты Америки. Поэтому они требовали признать за собой лишь то, что и так уже было у них в руках.
И вот тут-то в Советской России разразился такой правительственный кризис, по результатам которого Ленин рисковал оказаться у стенки.
Не какой-то отдельно взятый "иудушка-Троцкий" вздумал сорвать мирные переговоры. Нет! Как раз наоборот: отдельно взятый иудушка-Ленин (именно так это выглядело на тот момент в глазах многих большевиков) вздумал вдруг требовать реального заключения мира. В то время как значительная часть большевистских главшпанов, требовала прекращения переговоров и начала революционной войны.
И лишь компромиссная позиция Троцкого, позволила избежать полного раскола - за которым, скорее всего, последовало бы смещение Ленина со своего поста.
Троцкий спас Ленина, предложив стае товарищей промежуточный вариант, который более или менее устроил всех. То есть, активной войны против Германии не вести, но и формального мира не заключать. А дальше - действовать по обстоятельствам. Не станут немцы наступать - ну и хорошо. Если же вдруг всё-таки пойдут в наступление - посмотрим на уровень их решительности и боеспособности. Проявят слабость - будем бить и развернём революционную войну. А в случае если что-то пойдёт не так - можно будет всё-таки мир заключить. Мы ведь, в конце концов, войну Германии не объявляли - и даже армию, формально, распустили...
Вот эта формула Троцкого - она, повторюсь, худо-бедно устроила всех. И когда Троцкий её обнародовал - он действовал вовсе не от себя лично, он не устраивал никаких импровизаций. Всё было заранее обговорено, согласовано и одобрено...
Теперь напоминаю: переговоры между представителями Советской России и кайзеровской Германии, начались 3 декабря 1917 года. Запомните эту дату!
И немцы тогда совершенно всерьёз надеялись, что всё удастся порешать буквально за несколько часов. Большевики ведь на весь белый свет кричали что они обеими руками за мир - и даже убили своего главнокомандующего Николая Духонина, который вздумал препятствовать переговорам о мире (на самом деле ничему он не препятствовал, это была просто показательная расправа для запугивания (террора) высшего офицерства).
Немцы морально были готовы к миру, хотели мира, надеялись на мир. Естественно с определённой пользой для себя - но главным образом для того, чтобы прекратить войну на два фронта и сосредоточить все усилия против англичан и французов.
В принципе, на тот момент, большевики вполне могли бы выторговать и кой-какие небольшие уступки. Например - могли добиться возврата Риги и Моонзундских островов (речь об этом заходила и немцы относились к таким предложениям спокойно, без истерики).
Но только ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА МЕСЯЦА, после всяких отсрочек, о которых просили ТОЛЬКО большевики (немцы никогда отсрочек на раздумья и обсуждения не требовали) 18 января 1918 года, ИМЕННО НЕМЦЫ (а вовсе не большевики, которые хотели бы трепать языками и дальше), предъявили конкретные условия мира, которые никак нельзя было назвать тяжёлыми для страны, находящейся в состоянии распада и хаоса, не имевшей полноценной армии.
И... Опять отсрочка - разумеется опять с подачи большевиков (продолжавших при этом горланить на весь белый свет о своём желании заключить мир).
Наконец, даже до немцев стало кое-что доходить.
И не просто доходить. У них появились осведомители, благодаря которым в Берлине получили довольно точную картину того, какие споры идут среди руководства Советской России.
Поэтому, в конце концов терпение кайзера и его ближайшего окружения лопнуло.
9 февраля (обращайте внимание на даты!) Германия и Австро-Венгрия заключили мирный договор с Украиной, признав её независимость.
И после этого решительно потребовали от большевиков подписания мирного договора - уже на несколько иных условиях. Теперь Германия требовала уступки уже всей Эстонии и большей части Латвии. То есть, Прибалтику немцы решили забрать - кроме восточных окраин Латвии. Заметим, что об Украине речь пока ещё вообще не шла - несмотря на мирный договор между немцами и Центральной Радой. То есть, немцы всё ещё колебались в вопросе: стоит ли им воевать с большевиками за Украину, которая на тот момент большей частью находилась под властью большевиков? Там не исключён был полюбовный раздел.
Однако 10 февраля, в ответ на требование немцев, Троцкий (разумеется не от себя лично, а от лица всего правительства) заявил о выходе из войны и об отказе подписать мирный договор. Тогда и была опубликована формула "НИ ВОЙНЫ - НИ МИРА". Если точнее, это звучало так: "Мы выходим из войны. Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаём приказ о полной демобилизации наших армий… В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов."
В тот же день Троцкий послал телеграмму верховному главнокомандующему Крыленко, с предписанием издать приказ по действующей армии о прекращении состояния войны с державами "германского блока" и о демобилизации армии.
Разумеется Крыленко немедленно взял под козырёк.
Узнав об этом распоряжении, Ленин попытался отменить его - но был вежливо послан подальше. Дальше штаба Крыленко, телеграммы Ленина не пошли.
Германия выступила с ясным и чётким предупреждением о том, что неподписание Россией мирного договора - автоматически влечёт за собой прекращение перемирия.
В ответ, советская делегация демонстративно покинула заседание.
12 февраля в Киев из Харькова переехало "Правительство" Советской Украины.
13 февраля делегация Украины в Брест-Литовске, обратилась к Германии и Австро-Венгрии с отчаянной просьбой о помощи против советских войск.
И наконец 16 февраля германское командование официально заявило оставшемуся в Брест-Литовске советскому представителю о том, что между Россией и Германией возобновляется состояние войны...
Итак, переговоры были сорваны. Сорваны ТОЛЬКО и исключительно большевиками. Немцы (позволю себе напомнить ещё раз) не взяли во время переговоров ни одной отсрочки.
Это так большевики думали о народе и об интересах России...
В этот период только Ленин выступал за реальное заключение мирного договора. И поддерживала его очень маленькая кучка большевиков. Среди которой следует особо отметить Сталина.
Без поддержки Сталина и ещё пары-тройки мало-мальски известных большевиков, Ленин оказался бы вообще в полном одиночеств. И пожалуй, его история как политика и человека, на этом была бы окончена.
Ему приходилось оправдываться - и очень подробно, аргументированно. Специально по этому поводу он огласил свои "Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира". Сначала - в узком кругу. И только значительно позже ему позволили опубликовать эти тезисы в печати - частично.
Полностью они были опубликованы (не падайте со стула) лишь в 1949 году.
Ниже я привожу эти тезисы полностью...
************
ТЕЗИСЫ ПО ВОПРОСУ О НЕМЕДЛЕННОМ ЗАКЛЮЧЕНИИ СЕПАРАТНОГО И АННЕКСИОНИСТСКОГО МИРА
1. Положение русской революции в данный момент таково, что почти все рабочие и громадное большинство крестьян, несомненно, стоит на стороне Советской власти и начатой ею социалистической революции. Постольку успех социалистической революции в России обеспечен.
2. В то же время гражданская война, вызванная бешеным сопротивлением имущих классов, превосходно сознавших, что перед ними последний и решительный бой за сохранение частной собственности на землю и на средства производства, еще не достигла своего высшего пункта. Советской власти обеспечена победа в этой войне, но неизбежно пройдет еще некоторое время, неизбежно потребуется не малое напряжение сил, неизбежен известный период острой разрухи и хаоса, связанных со всякой войной, а с гражданской войной в особенности, пока сопротивление буржуазии будет подавлено.
3. Кроме того, это сопротивление в его менее активных и невоенных формах: — саботаж, подкуп босяков, подкуп агентов буржуазии, втирающихся в ряды социалистов для того, чтобы погубить их дело, и т. д. и т. п. — это сопротивление оказалось таким упорным и способным принимать столь разнообразные формы, что борьба с ним неизбежно затянется еще некоторое время и едва ли закончится в главных своих видах раньше, чем через несколько месяцев. А без решительной победы над этим пассивным и прикрытым сопротивлением буржуазии и ее сторонников успех социалистической революции невозможен.
4. Наконец, организационные задачи социалистического преобразования в России так велики и трудны, что на разрешение их — при обилии мелкобуржуазных попутчиков социалистического пролетариата и при невысоком культурном его уровне — требуется тоже довольно продолжительное время.
5. Все эти обстоятельства, взятые вместе, таковы, что из них совершенно определенно вытекает необходимость, для успеха социализма в России, известного промежутка времени, не менее нескольких месяцев, в течение которого социалистическое правительство должно иметь вполне развязанные руки для победы над буржуазией сначала в своей собственной стране и для налажения широкой и глубокой массовой организационной работы.
6. Положение дел с социалистической революцией в России должно быть положено в основу всякого определения международных задач нашей Советской власти, ибо международная ситуация на 4-ом году войны сложилась так, что вероятный момент взрыва революции и свержения какого-либо из европейских империалистских правительств (в том числе и германского) совершенно не поддается учету. Нет сомнения, что социалистическая революция в Европе должна наступить и наступит. Все наши надежды на окончательную победу социализма основаны на этой уверенности и на этом научном предвидении. Наша пропагандистская деятельность вообще и организация братанья в особенности должны быть усилены и развиты. Но было бы ошибкой построить тактику социалистического правительства России на попытках определить, наступит ли европейская и особенно германская социалистическая революция в ближайшие полгода (или подобный краткий срок) или не наступит. Так как определить этого нельзя никоим образом, то все подобные попытки, объективно, свелись бы к слепой азартной игре.
7. Мирные переговоры в Брест-Литовске вполне выяснили в настоящий момент, к 7.I. 1918, что у германского правительства (вполне ведущего на поводу остальные правительства четверного союза) безусловно взяла верх военная партия, которая по сути дела уже поставила России ультиматум (со дня на день следует ждать, необходимо ждать и его формального предъявления). Ультиматум этот таков: либо дальнейшая война, либо аннексионистский мир, т. е. мир на условии, что мы отдаем все занятые нами земли, германцы сохраняют все занятые ими земли и налагают на нас контрибуцию (прикрытую внешностью платы за содержание пленных), контрибуцию размером приблизительно в 3 миллиарда рублей, с рассрочкой платежа на несколько лет.
8. Перед социалистическим правительством России встает требующий неотложного решения вопрос, принять ли сейчас этот аннексионистский мир или вести тотчас революционную войну. Никакие средние решения, по сути дела, тут невозможны. Никакие дальнейшие отсрочки более неосуществимы, ибо для искусственного затягивания переговоров мы у же сделали все возможное и невозможное.
9. Рассматривая доводы за немедленную революционную войну, мы встречаем прежде всего тот довод, что сепаратный мир будет теперь, объективно, соглашением с немецкими империалистами, «империалистской сделкой» и т. п., и что, следовательно, такой мир был бы полным разрывом с основными принципами пролетарского интернационализма.
Но этот довод явно неверен. Рабочие, которые проигрывают стачку, подписывая невыгодные для них, выгодные для капиталистов, условия возобновления работ, не изменяют социализму. Изменяют социализму лишь те, кто обменивает выгоды для части рабочих на выгоды для капиталистов, лишь такие соглашения в принципе недопустимы.
Кто называет оборонительной и справедливой войной войну с германским империализмом, а на деле получает поддержку от англо-французских империалистов и скрывает от народа тайные договоры с ними, тот изменяет социализму. Кто, ничего не скрывая от народа, никаких тайных договоров с империалистами не заключая, соглашается подписать невыгодные для слабой нации, выгодные для империалистов одной группы, условия мира, если в данный момент нет сил для продолжения войны, тот ни малейшей измены социализму не совершает.
10. Другой довод за немедленную войну тот, что, заключая мир, мы объективно являемся агентами германского империализма, ибо даем ему и освобождение войск с нашего фронта и миллионы пленных и т. д. Но и этот довод явно неверен, ибо революционная война в данный момент сделала бы нас, объективно, агентами англо-французского империализма, давая ему подсобные его целям силы. Англичане прямо предлагали нашему главковерху Крыленке по сто рублей в месяц за каждого нашего солдата, в случае продолжения войны. Если мы ни копейки не возьмем от англо-французов, мы все же, объективно, будем помогать им, отвлекая часть немецких войск.
С этой стороны в обоих случаях мы не вырываемся полностью из той или иной империалистской связи, да и очевидно, что нельзя вырваться из нее полностью, не свергнув всемирного империализма. Правильный вывод отсюда тот, что, со времени победы социалистического правительства в одной из стран, надо решать вопросы не с точки зрения предпочтительности того или другого империализма, а исключительно с точки зрения наилучших условий для развития и укрепления социалистической революции, которая уже началась.
Другими словами: не тот принцип должен теперь лежать в основе нашей тактики, которому из двух империализмов выгоднее помочь теперь, а тот принцип, как вернее и надежнее можно обеспечить социалистической революции возможность укрепиться или хотя бы продержаться в одной стране до тех пор, пока присоединятся другие страны.
11. Говорят, что немецкие противники войны из социал-демократов стали теперь «пораженцами» и просят нас не уступать германскому империализму. Но мы признавали пораженчество лишь по отношению к собственной империалистской буржуазии, а победу над чужим империализмом, победу, достигаемую в формальном или в фактическом союзе с «дружественным» империализмом, мы всегда отвергали, как метод принципиально недопустимый и вообще негодный.
Данный довод есть, следовательно, лишь видоизменение предыдущего. Если бы немецкие левые социал-демократы предлагали нам оттянуть сепаратный мир на определенный срок, гарантируя революционное выступление в Германии в этот срок, тогда вопрос мог бы встать для нас иначе. Но немецкие левые не только не говорят этого, а, напротив, формально заявляют: «Держитесь, пока можете, но решайте вопрос по соображениям положения дел в русской социалистической революции, ибо ничего позитивного обещать насчет немецкой революции нельзя».
12. Говорят, что мы прямо «обещали» в ряде партийных заявлений революционную войну, и что заключение сепаратного мира будет изменой нашему слову.
Это неверно. Мы говорили о необходимости «подготовлять и вести» революционную войну для социалистического правительства в эпоху империализма[2]; мы говорили это, чтобы бороться с абстрактным пацифизмом, с теорией полного отрицания «защиты отечества» в эпоху империализма, наконец, с чисто шкурными инстинктами части солдат, но мы не брали на себя обязательства начинать революционной войны без учета того, насколько возможно вести ее в тот или иной момент.
Мы и сейчас безусловно должны готовить революционную войну. Мы выполняем это свое обещание, как выполнили вообще все наши обещания, которые можно было сразу выполнить: расторгли тайные договоры, предложили всем народам справедливый мир, оттягивали всячески и несколько раз мирные переговоры, чтобы дать время присоединиться другим народам.
Но вопрос о том, можно ли сейчас, немедленно вести революционную войну, следует решить, учитывая исключительно материальные условия осуществимости этого и интересы социалистической революции, которая уже началась.
13. Сводя вместе оценку доводов за немедленную революционную войну, надо прийти к выводу, что такая политика отвечала бы, может быть, потребности человека в стремлении к красивому, эффектному и яркому, но совершенно не считалась бы с объективным соотношением классовых сил и материальных факторов в переживаемый момент начавшейся социалистической революции.
14. Нет сомнения, что наша армия в данный момент и в ближайшие недели (а вероятно, и в ближайшие месяцы) абсолютно не в состоянии успешно отразить немецкое наступление, во-1-х, вследствие крайней усталости и истомления большинства солдат, при неслыханной разрухе в деле продовольствия, смены переутомленных и пр.; во-2-х, вследствие полной негодности конского состава, обрекающей на неминуемую гибель нашу артиллерию; в-З-х, вследствие полной невозможности защитить побережье от Риги до Ревеля, дающей неприятелю вернейший шанс на завоевание остальной части Лифляндии, затем Эстляндии и на обход большой части наших войск с тыла, наконец на взятие Петрограда.
15. Далее, нет также никакого сомнения, что крестьянское большинство нашей армии в данный момент безусловно высказалось бы за аннексионистский мир, а не за немедленную революционную войну, ибо дело социалистической реорганизации армии, влития в нее отрядов Красной гвардии и пр. только-только начато.
При полной демократизации армии вести войну против воли большинства солдат было бы авантюрой, а на создание действительно прочной и идейно-крепкой социалистической рабоче-крестьянской армии нужны, по меньшей мере, месяцы и месяцы.
16. Беднейшее крестьянство в России в состоянии поддержать социалистическую революцию, руководимую рабочим классом, но оно не в состоянии немедленно, в данный момент пойти на серьезную революционную войну. Это объективное соотношение классовых сил по данному вопросу было бы роковой ошибкой игнорировать.
17. Дело стоит, следовательно, с революционной войной в данное время следующим образом:
если бы германская революция вспыхнула и победила в ближайшие три-четыре месяца, тогда, может быть, тактика немедленной революционной войны не погубила бы нашей социалистической революции.
Если же германская революция в ближайшие месяцы не наступит, то ход событий, при продолжении войны, будет неизбежно такой, что сильнейшие поражения заставят Россию заключить еще более невыгодный сепаратный мир, причем мир этот будет заключен не социалистическим правительством, а каким-либо другим (например, блоком буржуазной Рады с Черновцами или что-либо подобное). Ибо крестьянская армия, невыносимо истомленная войной, после первых же поражений — вероятно, даже не через месяцы, а через недели — свергнет социалистическое рабочее правительство.
18. При таком положении дела было бы совершенно недопустимой тактикой ставить на карту судьбу начавшейся уже в России социалистической революции только из-за того, начнется ли германская революция в ближайший, кратчайший, измеряемый неделями срок. Такая тактика была бы авантюрой. Так рисковать мы не имеем права.
19. И германская революция вовсе не затруднится, по ее объективным основаниям, если мы заключим сепаратный мир. Вероятно, на время угар шовинизма ослабит ее, но положение Германии останется крайне тяжелым, война с Англией и Америкой будет затяжной, агрессивный империализм вполне и до конца разоблачен с обеих сторон.
Пример социалистической Советской республики в России будет стоять живым образцом перед народами всех стран, и пропагандистское, революционизирующее действие этого образца будет гигантским. Здесь — буржуазный строй и обнаженная до конца захватная война двух групп хищников. Там — мир и социалистическая республика Советов.
20. Заключая сепаратный мир, мы в наибольшей, возможной для данного момента, степени освобождаемся от обеих враждующих империалистских групп, используя их вражду и войну, — затрудняющую им сделку против нас, — используем, получая известный период развязанных рук для продолжения и закрепления социалистической революции. Реорганизация России на основе диктатуры пролетариата, на основе национализации банков и крупной промышленности, при натуральном продуктообмене города с деревенскими потребительными обществами мелких крестьян, экономически вполне возможна, при условии обеспечения нескольких месяцев мирной работы. А такая реорганизация сделает социализм непобедимым и в России и во всем мире, создавая вместе с тем прочную экономическую базу для могучей рабоче-крестьянской Красной Армии.
21. Действительно революционной войной в настоящий момент была бы война социалистической республики против буржуазных стран с ясно поставленной и вполне одобренной со стороны социалистической армии целью свержения буржуазии в других странах. Между тем этой цели в данный момент мы себе заведомо не можем еще поставить. Мы воевали бы теперь, объективно, из-за освобождения Польши, Литвы и
Курляндии. Но ни один марксист, не разрывая с основами марксизма и социализма вообще, не сможет отрицать, что интересы социализма стоят выше, чем интересы права наций на самоопределение. Наша социалистическая республика сделала все, что могла, и продолжает делать для осуществления права на самоопределение Финляндии, Украины и пр. Но если конкретное положение дел сложилось так, что существование социалистической республики подвергается опасности в данный момент из-за нарушения права на самоопределение нескольких наций (Польши, Литвы, Курляндии и пр.), то, разумеется, интересы сохранения социалистической республики стоят выше.
Поэтому тот, кто говорит: «мы не можем подписать позорного, похабного и прочее мира, предать Польшу и т. п.», не замечает, что, заключив мир на условии освобождения Польши, он только еще более усилил бы германский империализм против Англии, против Бельгии, Сербии и других стран. Мир на условии освобождения Польши, Литвы, Курляндии был бы «патриотическим» миром с точки зрения России, но нисколько не перестал бы быть миром с аннексионистами, с германскими империалистами.
21 января 1918 г. к настоящим тезисам следует добавить:
22. Массовые стачки в Австрии и в Германии, затем образование Советов рабочих депутатов в Берлине и в Вене, наконец начало 18-20 января вооруженных столкновений и уличных столкновений в Берлине, все это заставляет признать, как факт, что революция в Германии началась.
Из этого факта вытекает возможность для нас еще в течение известного периода оттягивать и затягивать мирные переговоры.
**************
ПРОЧИТАЛИ?..
Да, впоследствии, правота и дальновидность по этому вопросу Ленина (и Сталина), были признаны большинством коммунистов.
Но это произошло именно впоследствии.
В январе-феврале 1918 года, Ленина - либо осуждали, либо не понимали. С энтузиазмом готовились к революционной войне и мировому пожару...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СМОТРИТЕ ЗДЕСЬ: https://cont.ws/@ogbors/209864...
P.S. Любой кто посчитает нужным, может сделать посильное пожертвование автору, на карту Сбербанка: 4817 7601 3242 2647
Оценил 1 человек
1 кармы