В Боливии произошла неудачная попытка государственного переворота. В связи с этим я обновляю публикацию познавательного характера...
Итак, в предыдущей части ( https://cont.ws/@ogbors/150059 7 ) мы с вами остановились на том, что в Европе потерпел крах большой французский проект масонского кагала.
Однако не следует думать, что глобальные потрясения с прямым участием масонов, происходили в ту эпоху только в Европе. Вовсе нет!
Воодушевлённые успехом в Северной Америке, где им удалось создать из английских колоний Соединённые Штаты, масоны (и их хозяева) обратили своё пристальное внимание на громадные пространства Латинской Америки - которая, за исключением Бразилии, почти целиком принадлежала Испании.
При этом земли, подвластные испанской короне, не представляли собой единого целого. Там было несколько колоний, которые заметно отличались друг от друга во всех отношениях.
Во всех этих колониях, постепенно сформировалась своя аристократия, состоявшая из креолов - то есть, испанцев (и представителей некоторых других европейских наций), которые родились уже на латиноамериканской земле.
Богатейшие из этих людей, плантаторы, рабовладельцы, хозяева рудников, сахарных заводов, золотых приисков и лесоразработок, к началу XIX века стали задаваться вопросом: а почему, собственно говоря, они подчиняются законам какой-то далёкой маленькой Испании?..
Справедливости ради следует признать, что Испания давала повод для сепаратистских настроений.
Мадрид не разрешал колониям вести самостоятельную торговлю с другими государствами - и даже ограничивал торговые связи между самими колониями.
Колониям не дозволялось производить ту продукцию, которую могла производить сама Испания. Поэтому многие товары повседневного спроса, приходилось завозить из метрополии, покупая их втридорога.
А колониальные товары - Испания покупала в колониях по относительно низким ценам.
Понятно, что это тормозило развитие колоний. И разумеется, при таком положении дел, пышным цветом цвела контрабанда. Креолы охотно поддерживали нелегальные торговые связи с англичанами, французами, голландцами, североамериканцами, да и вообще с кем угодно.
Правда, Испания долгое время успешно защищала свои колонии от закабаления их английским, французским и североамериканским капиталом, и от вторжений со стороны других стран. Испанцы значительно ограничивали самоуправство со стороны местных аристократов.
Но это плохо понималось и не ценилось местным населением...
В конце XVIII века, легализовавшиеся и почувствовавшие себя на коне европейские масоны, начали обращать повышенное внимание на Латинскую Америку.
С одной стороны, на этот континент стали проникать и внимательно его исследовать, представители масонского кагала.
Эти разведчики, как правило приезжали под видом учёных, которые занимаются строго научной деятельностью и которым испанская администрация не решалась запрещать въезд.
Например, такими эмиссарами масонства были известные учёные-путешественники Александр Гумбольдт и Эме Бонплан, которые объездили Латинскую Америку из края в край. Они, надо отдать им должное, немало постарались для науки. Но вместе с тем, очень зорко приглядывались к населению и его настроениям, старались проводить собрания в различных городах - в первую очередь с участием местной аристократии и особенно молодёжи. Завязывали перспективные знакомства - и впоследствии активно поддерживали такие связи.
Ниже на картине Эдуарда Эндера, изображены Гумбольдт и Бонплан в амазонских джунглях.
С другой стороны, усиленной обработке со стороны масонов подвергались представители колониальной аристократии, прожигавшие жизнь в Европе. По возвращении на родину, такие аристократы начинали мутить воду, следуя подсказкам своих европейских друзей.
До поры до времени, испанцам удавалось купировать вспышки сепаратизма.
Однако они здорово навредили самим себе, когда запретили орден Иезуитов и изгнали представителей этого ордена из колоний. Так испанская монархия подрубила одну из главных опор, на которых сама же и держалась, на протяжении нескольких веков...
В городе Каракасе, столице колонии Венесуэла (в переводе - "Маленькая Венеция"), проживал богатый креол Хуан Висенте Боливар-и-Понте, закоренелый холостяк, который женился только тогда, когда ему стукнуло 47 лет. Его супруге было 14. По меркам той эпохи - совершенно нормальная ситуация.
Молодая жена подарила мужу несколько детей, среди которых был и мальчик, которому при рождении дали длиннющее пышное имя - и который впоследствии стал известен всему миру как Симон Боливар. Его портрет вы видите вверху на заглавной картинке.
Занятно что этот человек родился в 1783 году - в том самом, когда закончилась война за независимость США.
Когда мальчику было два с половиной года, отец умер. Впрочем - оставив семье колоссальное состояние (не говоря уж о том, что мать тоже была из очень богатого семейства).
Однако через шесть лет умерла и мать - от туберкулёза.
И вот тут произошла довольно интересная история: маленькому, но очень богатому сироте, родственники наняли воспитателя - Симона Родригеса, человека с крайне странной биографией. Родригес объездил всю Европу, побывав даже в России. Он был по полной программе обработан масонами, отрёкся от Бога и от семьи, взяв себе фамилию Родригес (настоящая фамилия Карреньо), а своим дочерям дал нехристианские имена: Тюльпан и Маис (кукуруза).
В самой Испании этот человек мог бы нажить себе неприятности - но в далёких колониях отношение к подобным диссидентам было примерно таким же, как к политическим ссыльным в Сибири царской эпохи. То есть - их ценили за образованность и закрывали глаза на разные странности. Поэтому в Венесуэле Родригес стал директором одной из немногих школ. И воспитателем юного аристократа.
Родригес постарался на славу: он буквально напичкал воспитанника революционной антимонархической литературой (преимущественно французской).
Целыми ночами два бездельника вели на уединённом ранчо долгие беседы о свободе, равенстве, братстве, о Вольтере и Руссо, о пагубном влиянии религии на умы человечества и о неизбежности всемирной революции.
Правда, никому из них не приходило в голову отречься от собственного богатства, отпустить на свободу своих собственных рабов и, засучив рукава, самим начать пахать землю...
Впрочем, однажды Родригес всё-таки доигрался. Он принял участие в заговоре, который был раскрыт. Спасаясь от наказания, Родригес бежал в Европу. При этом успел заехать к ученику, чтобы сказать: "Попроси взять тебе в учителя Андреса Бельо, секретаря генерал-капитана. Он один из наших..."
Так воспитанник одного масона - перешёл под надзор другого масона.
Спрашивается: а что же многочисленная родня сироты - совсем не замечала ничего необычного?
Дело в том, что они не очень-то и хотели что-то замечать.
Как уже было сказано выше - местная креольская знать активно занималась контрабандой, поддерживая деловые связи с англичанами, французами, голландцами и североамериканцами. И разговоры "на кухнях" о том, как было бы неплохо обрести независимость от Испании, дабы никто не путался под ногами и не мешал вести успешный бизнес - получали всё большее распространение.
При этом мало кто мог реально представить себе настоящие, а не романтические последствия распада единой империи.
Примерно так же как в Российской империи накануне 1917 года, фрондирующее дворянство (которое как раз и свергло царя) в кошмарном сне не могло представить себе, к чему в конечном счёте приведёт падение самодержавия.
И примерно так же как в СССР, граждане, ругавшие советскую власть и желавшие ей поскорее сдохнуть - не могли себе представить, какие реалии обрушатся на них в девяностых годах ХХ века...
Что же касается именно семьи Боливаров (и их ближайших родственников), то здесь следует обратить внимание на две особенности.
Во-первых, хотя Симон Боливар проходит по всем документам как белый креол, предки которого происходили из басков - достаточно взглянуть на его портреты (повторюсь, один из них - вверху, на заглавной картинке), чтобы заметить подозрительное сходство с известным русским поэтом Александром Пушкиным, дед которого, как известно, был эфиопом.
Удивительного в этом ничего нет, потому что в колониях любой разбогатевший мулат или метис, мог официально стать белым, купив у королевских властей за тысячу реалов специальный сертификат, удостоверявший что его обладатель - кавалер чистых испанских кровей. Причём, покупателю давалась гарантия, что власти обязуются сохранять вечное молчание по поводу происхождения и качества его крови.
Понятно, что некоторые плантаторы и хозяева рудников, могли покупать подобные сертификаты своим детям, прижитым с рабынями.
Конечно, можно было бы сказать что чистота крови Боливара - личное дело самого Боливара.
Однако здесь есть одно веское "но".
Дело в том, что люди сомнительного происхождения - нередко испытывают комплекс собственной неполноценности.
Даже если никто и не думает их чем-то попрекать - они сами себе накручивают хвост, им кажется что окружающие показывают на них пальцем.
И вот эти внутренние затаённые комплексы - порой толкают подобных людей, как минимум на экстравагантные поступки, а как максимум - на противостояние обществу и на враждебное отношение к окружающему миру.
Достаточно вспомнить таких сомнительных русских дворян как Владимир Ульянов (Ленин), или маршал Тухачевский...
Во-вторых, дело в том, что дед Боливара купил себе титулы маркиза и виконта. Но увы - король не подтвердил их. Поэтому не довелось Боливарам ходить в маркизах и виконтах. С тех пор затаённая фронда стала нормой жизни в этом семействе...
Тут прослеживается некоторое сходство с семьёй такого известного революционера ХХ века, как команданте Че Гевара.
Когда-то предки Че Гевары (частично имевшие ирландские корни) были очень богатыми американцами, жителями Калифорнии. Настолько богатыми, что им принадлежал Большой Каньон - гордость Америки.
Однако впоследствии они переехали в Аргентину.
И американцам показалось унизительным то обстоятельство, что одна из главных и красивейших достопримечательностей их страны, принадлежит каким-то иностранцам, да ещё "латиносам".
Америка, используя юридические уловки, нашла способ отжать Каньон у семейства Гевара.
С тех пор антиамериканизм стал нормой в этой семье...
Я специально столь подробно останавливаюсь на подобных вещах, потому что на примере Боливара мы можем видеть наглядный пример того, как с юных лет определённые силы выпестовывают необходимую им агентуру из числа элиты. Агентуру - которая может даже не подозревать о том, что она является чьей-то собачкой на поводке.
В Советском Союзе ведь тоже провернули нечто похожее, выпестовав лидера страны из деревенского паренька Миши Горбачёва.
Так что за элитой - присматривать нужно в оба глаза.
Иначе за ней присмотрят другие силы, враждебные государству...
В 1799 году, родственники отправили молодого Боливара в Испанию - подучиться и поднабраться столичного лоска.
В Испании Симон познакомился с девушкой по имени Мария - которая тоже принадлежала к одному из аристократических семейств Венесуэлы.
Он сделал ей предложение и в мае 1802 года состоялась свадьба.
Но верно говорят, что от судьбы не уйдёшь. Молодые приехали в Венесуэлу, где в это время свирепствовала жёлтая лихорадка. Заразившись, Мария вскоре умерла на руках у Боливара - который, таким образом, в 19 лет стал вдовцом...
Итак - семейная жизнь не состоялась. Симон уезжает в Испанию, а оттуда в Париж - где проводит время в различных салонах, заводит самые странные связи, знакомится с разными людьми, и как бы между прочим - вновь сталкивается с Гумбольдтом и Бонпланом, которые заприметили его ещё в Каракасе.
Как раз во время пребывания Боливара в Париже, Наполеон короновался императором французов.
Боливар кипит негодованием и считает Наполеона предателем революции. Однако при этом он видит как ликуют французы, как обожают своего императора, как воодушевлена Франция... Боливар крепко задумывается... И можно сказать без преувеличения, что всю оставшуюся жизнь он будет изо всех сил стараться копировать Наполеона и сделает всё от себя зависящее для того, чтобы превзойти достижения Бонапарта.
В январе 1805 года, Боливар получил письмо от своего первого учителя - Родригеса.
Вскоре учитель с учеником встретились и отправились в путешествие по Италии. Там, в Милане, они присутствовали на ещё одной коронации Наполеона - на этот раз в качестве короля Италии.
Затем побывали в Риме, где Боливар был удостоен аудиенции у Папы Римского.
Существует легенда о том, что он отказался целовать папскую туфлю, с вышитым на ней крестом.
Трудно сказать, насколько эта легенда правдива...
В конце концов, путешественники оказались на Священном холме (Монте-Сакро).
Здесь Родригес прямо поставил перед Боливаром вопрос: готов ли тот, используя своё влияние, связи и богатство, начать и возглавить реальную борьбу Венесуэлы, а затем и остальных испанских колоний, за независимость от Испании?
Боливар согласился.
И здесь была принесена его легендарная, вошедшая в историю клятва: "Клянусь честью и жизнью, что рука моя не устанет разить врагов и душа моя не обретёт покоя до тех пор, пока я не разорву цепи, которыми Испания опутала мою Родину!"
После этого Боливар с Родригесом отправились в Неаполь, где их уже поджидал Гумбольдт, поспешивший высказать полное удовлетворение происшедшим.
Затем был Париж - где у Боливара состоялась серия важных встреч с лидерами европейского масонства, которые к тому времени уже ясно видели что их затея с Великой Французской Революцией потерпела крах - и потому были особенно внимательны к латиноамериканскому аристократу, на которого возлагали большие надежды.
После этого Боливар отправился в Соединённые Штаты.
Надо сказать что человеком он всегда был общительным, словоохотливым. Плюс к этому - любил писать длинные письма, в которых чувствуется хороший литературный стиль. Однако о своём пребывании в США, Симон Боливар всегда хранил гробовое молчание. Можно лишь предполагать что в этой стране победившего масонства, он получил самые важные, окончательные инструкции...
После чего, отправился на Родину.
Тем временем ситуация складывалась на руку сепаратистам.
Войска наполеоновской Франции вступили в Испанию. Там началась мощная партизанская война. Выходило так, что испанские колонии остались без хозяина...
19 апреля 1810 года, Симон Боливар и его брат Хуан, организовали в Каракасе переворот, в результате которого к власти пришла "Верховная хунта" - которая сразу же отправила своих тайных эмиссаров в Лондон, Вашингтон, а также к голландцам на остров Кюрасао.
Воспользовавшись происходящими событиями, в Венесуэлу прибыл самый знаменитый в ту пору уроженец этой колонии, Франсиско Миранда (на картине ниже).
Это был человек уникальной судьбы, объездивший пол-мира и лично знакомый с такими людьми как Джордж Вашингтон, Наполеон, Екатерина II, Суворов, Потёмкин, Понятовский, Лафайет - и с кучей иных королей, политиков, полководцев.
Полковник русской службы и один из генералов революционной Франции, более двух десятилетий пытавшийся поднять антииспанское восстание в Венесуэле, не раз высаживавшийся с вооружёнными отрядами на берегах Венесуэлы - он каждый раз терпел поражения от испанских войск.
И вот наконец мечта Миранды начала сбываться наяву. Он приехал на свою Родину, которая стала без пяти минут свободной и которая ему рада, приветствует его как героя!..
Увы, Миранда не понял и не заметил, что пока он долгие годы скитался по миру, стараясь найти поддержку для борьбы против Испании - в Венесуэле выросло новое поколение молодых людей, богатых и амбициозных. Более богатых и более амбициозных чем он сам.
Они конечно признавали его высочайший авторитет и выказывали ему всяческие знаки уважения. Но, сознательно или неосознанно, молодые аристократы видели в Миранде не столько друга, сколько конкурента в борьбе за власть.
И это наложило отпечаток на дальнейшие события...
Следует отметить, что поначалу "хунта" формально признавала власть испанского короля (который находился в плену у французов).
Но 5 июля 1811 года, решив что больше ждать и бояться нечего, Миранда и Боливар добились провозглашения Венесуэлы независимой республикой.
Правда, в стране оставался один небольшой район, контролировавшийся сторонниками испанского короля, которых возглавлял капитан Доминго Монтеверде - между прочим приходившийся дальним родственником Боливару.
Но это никем не воспринималось как серьёзная угроза...
Однако недаром говорится, что "человек полагает - а Господь располагает".
26 марта 1812 года, на территориях контролируемых республиканцами, произошло мощное землетрясение. В том числе был дотла разрушен и Каракас - столица Венесуэлы.
При этом район, контролируемый монархистами - никак не пострадал.
Священники провозгласили это землетрясение карой Господней за поддержку населением безбожной власти.
Между тем, правительство молодой республики, возглавляемое богатейшими аристократами, даже не подумало отменить рабство. Даже наоборот: не ощущая более страха перед королевской властью и испанским правосудием, местные магнаты стали откровенно беспредельничать по отношению к рабам - да и к свободным, но бедным людям.
В этой ситуации произошёл перелом в симпатиях населения, которое отвернулось от новой власти.
Правительство растерялось...
Впрочем, поначалу казалось, что эта растерянность только на руку Миранде и Боливару, которые организовали ещё один переворот, отшвырнули от власти колеблющихся, и установили откровенную диктатуру.
Миранда был провозглашён диктатором и генералиссимусом - а Боливар, дотоле никогда не служивший в армии, стал сразу полковником и комендантом мощной крепости Пуэрто-Кабельо, в которой содержались пленные испанцы.
Увы - не по Сенькам оказались шапки.
Капитан Монтеверде, у которого поначалу был под командой отряд в 300 человек - двинулся на столицу. По пути его отряд, словно снежный ком, обрастал добровольцами - в первую очередь из числа бедноты. Быстрота и решительность монархистов, переход на их сторону населения, ошеломили Миранду, которому пришлось спешно отступить. В результате этого отступления, монархисты заняли столицу.
Боливар, в свою очередь, прозевал восстание пленных испанцев, захвативших крепость, в которой они были заключены.
Таким образом столица и крупнейшая крепость Венесуэлы, оказались в руках у монархистов.
В такой ситуации, когда всё сыпется из рук - обычно начинаются поиски виновных.
Обвинив Миранду в предательстве, Боливар и другие молодые аристократы, арестовали его.
А затем произошло то, что навсегда легло тёмным пятном на репутацию Боливара: он договорился с Монтеверде (как-никак своим родственником).
Миранда был оставлен под арестом и попал в руки испанцев - а взамен Монтеверде беспрепятственно выпустил из Венесуэлы Боливара.
Миранда был отправлен в Испанию, где в конце концов и умер в одной из испанских тюрем.
А Боливар высадился на острове Кюрасао, принадлежащем Голландии.
Так погибла первая венесуэльская республика...
Постепенно к Боливару на Кюрасао подтянулось некоторое количество его сторонников.
Хорошенько приглядевшись к тому, что происходит в Карибском бассейне, Боливар решил попытать счастья на территории современной Колумбии, которая в ту эпоху называлась Новой Гранадой. В этой колонии среди населения преобладали белые крестьяне и ремесленники, здесь было гораздо меньше (чем в Венесуэле) рабов и плантаторов, и гораздо больше сходства с Европой.
Местные сепаратисты в целом терпели поражения от испанцев, но всё же удерживали под своим контролем некоторые ключевые районы. Например - морской порт Картахену, которым на правах диктатора управлял Мануэль Торрисес. При этом местными вооружёнными силами командовал французский офицер Лябатют, приехавший в Америку вместе с Мирандой.
Вот в Картахену и направился Симон Боливар, с небольшим количеством своих сторонников.
Лябатют категорически отказался принимать в свою армию Боливара - как предателя, выдавшего Миранду испанцам.
Только по решительному настоянию Торрисеса, Лябатют согласился использовать Боливара - отправив его в глухую деревню на границе с Венесуэлой, где никаких боевых действий не предвиделось.
Но это было именно то, что требовалось Боливару!
В его распоряжении находились три сотни солдат. Заготовив провиант и немножко поднатаскав своё воинство, Боливар, явно нарушая приказ Лябатюта (который запретил ему предпринимать самостоятельные действия) двинулся к границам Венесуэлы.
Монархисты не ожидали нападения со стороны глухих джунглей. Их малочисленные отдалённые гарнизоны, подвергавшиеся внезапным нападениям, были разгромлены один за другим.
Лябатют требовал суда над Боливаром за самоуправство - но как говорится, победителей не судят...
Прорвавшись через Анды (чего опять же, не ожидали монархисты - переход через Анды вполне можно сравнивать с переходом через Альпы) солдаты Боливара заняли ряд окраинных районов Венесуэлы.
За эти победы Боливару предоставили гражданство Новой Гранады, присвоили звание бригадного генерала, а главное - прислали подкрепления.
Следует отметить, что в это время Испания была оккупирована наполеоновскими войсками. Испанский король находился в плену. В стране шла партизанская война. То есть, Испания абсолютно ничем не могла помочь монархистам, которые сражались за её интересы в колониях.
На территории Венесуэлы монархистами по-прежнему командовал неутомимый Монтеверде, силы которого были разбросаны по всей обширной колонии, подавляя возникавшие то тут, то там, очаги сепаратизма.
В этой ситуации Симон Боливар, со своими силами собранными в кулак, получивший поддержку из Новой Гранады - находился в выигрышном положении.
А для того чтобы бить наверняка, Боливар решил прибегнуть к самому беспощадному революционному террору.
15 июня 1813 года, он издал свой знаменитый декрет о "Войне насмерть", в котором, в том числе, были и такие слова: "Испанцы и канарцы! Вас ждёт смерть, даже если вы будете нейтральными. Вы можете спастись, только активно способствуя свободе Америки. Американцы! Рассчитывайте на жизнь, даже если будете виновны."
Боливар явно брал пример с французских якобинцев. Позже, на этот же путь кровавого террора встанут большевики.
С этого момента пошла война на истребление...
Креолы (местное белое население) в целом поддержали Боливара. Подчинённые Монтеверде военачальники растерялись. Быстро продвигаясь вперёд, Боливар подошёл к столице Венесуэлы, Каракасу. Командовавший обороной города монархист Фьерро запаниковал, и в конечном счёте бежал. Монтеверде отступил в крепость Пуэрто-Кабельо, где решил стоять насмерть до последнего.
4 августа 1813 года, армия Боливара вступила в Каракас, шествуя под колокольный звон, по улицам засыпанным цветами.
На центральной площади двенадцать девушек из лучших семейств Каракаса, возложили на голову Боливара лавровый венок. Конгресс Новой Гранады (там тоже в целом одержали победу над происпанскими монархистами) присвоил ему звание маршала...
Возглавив Венесуэлу, Боливар действовал довольно круто. Например - все священнослужители, под страхом смерти, обязаны были не менее одного раза в неделю выступать с проповедями в защиту республики.
Каждый кто уклонялся от уплаты налогов - подлежал расстрелу.
Каждый домовладелец должен был содержать как минимум одного солдата - в том числе это касалось и священнослужителей.
Страна управлялась декретами, которые издавались Боливаром лично.
Муниципалитет Каракаса провозгласил Боливара "Освободителем" (Либертадором) Венесуэлы. На зданиях муниципалитетов по всей стране приказано было сделать надпись: "Боливар - Освободитель Венесуэлы".
То есть - это была самая настоящая, неприкрытая диктатура.
Тем временем, монархисты во главе с Монтеверде, держали оборону в одной-единственной крепости Пуэрто-Кабельо, которая оставалась в их руках. Все попытки штурма, были отбиты с мужеством отчаяния.
А обстановка в мире постепенно менялась.
Армия Наполеона была разгромлена в России. Испанские партизаны, при помощи английской армии Веллингтона - изгнали из своей страны французов.
После окончательного поражения Франции, испанский король вернулся в страну и начал активно собирать войска для наведения порядка в колониях.
Но главная опасность подстерегала республику с той сторону, откуда её в общем-то не ждали...
Если северная часть Венесуэлы довольно рано была освоена, то на юге страны, на сотни вёрст простирались бескрайние и почти безлюдные лесостепи - льяносы. Здесь довольно тяжёлый, влажный и душный климат ("зелёный ад"), множество пресмыкающихся и жалящих насекомых, а реки кишат ядовитой рыбой, а также пираньями и электрическими угрями. Во время сезона дождей часто происходят наводнения, значительные пространства оказываются под водой. На людей нередко обрушиваются те или иные болезни. Недаром французы ссылали своих каторжников в Гвиану - которая расположена неподалёку и климат которой схож с венесуэльскими льяносами. Сами каторжники называли ссылку в Гвиану "сухой гильотиной".
Понятно что переселенцы сторонились этих нездоровых мест - которые и в нашу эпоху довольно слабо населены.
Однако именно благодаря отдалённости и безлюдству, Льяносы всегда привлекали всевозможных беглецов, людей с криминальным прошлым, всех кому не было места среди "цивилизованного" общества.
Беглые негры-рабы, уцелевшие от истребления индейцы, беглецы из тюрем и с каторги, зависимые крестьяне и должники, искатели приключений и просто отчаявшаяся нищета - стремились, в качестве последнего средства спасения, укрыться на просторах Льяносов. То есть, Льяносы были для Венесуэлы примерно тем же самым, чем была в своё время Сибирь и казачьи области для русских.
На этих же просторах паслись неисчислимые стада быков, коз и лошадей - как домашних, так и одичавших.
Это существенно облегчало жизнь местному населению, которое в немалой степени как раз и жило за счёт скотоводства, или охоты на одичавших животных.
Люди, выживавшие в таких условиях, зачастую сами мало отличались от животных. Годами скитаясь по диким просторам, проживая в примитивных плетёных хижинах, одеваясь в грубовыделанные шкуры (или вообще не одеваясь), питаясь жареным на углях (нередко и вовсе сырым) мясом без хлеба и соли, не зная никакой цивилизации, никаких законов, никакой грамоты, решая большинство споров с помощью ножа или копья, признавая только авторитет грубой силы - местные обитатели (льянеро) были дикарями в самом прямом смысле этого слова. И к моменту описываемых событий - этих самых льянеро стало довольно много. Несправедливо устроенное общество активно выпихивало в льяносы всё новые и новые партии обездоленных (примерно так же как в девяностые годы двадцатого века, российские реалии превращали в бомжей своих граждан)...
И вот этих-то людей, молодая республика, возглавляемая аристократами - решила поставить под контроль.
Богачи стремились прибрать к рукам тучные пастбища, а обитателей льяносов превратить в бесправных пастухов, работающих за гроши на хозяев.
Для этого нужно было "всего лишь" разделить между богатенькими буратино все "пустующие" земли и весь "бесхозный" скот.
А каждый из местных обитателей, который оказывался на этих просторах, ставших вдруг частными, или позволял себе охотиться на скот, ставший вдруг чужим - подлежал беспощадному наказанию.
Соответственно, был принят так называемый "Регламент Льянеро", согласно которому, за любое покушение на частную собственность, льянеро подвергался штрафу, или ста ударам плетью. Кража скота каралась смертной казнью.
Льянеро обязан был регистрироваться, иметь при себе удостоверение личности, работать в каком-либо скотоводческом хозяйстве (то есть - пахать на какого-нибудь аристократа). Безработные - подлежали тюремному заключению.
Читатель - тебе ничего вышесказанное не напоминает?..
Учитывая почти поголовную безграмотность и одичалость льянеро, эти люди зачастую просто не понимали, за что республиканцы обрушились на них с репрессиями, чего от них хотят, за что секут плетьми, бросают в тюрьмы, а то и вовсе расстреливают?..
И вот эту-то ситуацию очень хорошо просекли монархисты, кое-как державшиеся в последней осаждённой крепости, в ожидании подхода подкреплений из Испании.
Они послали в Льяносы своих агентов, которые начали агитацию, разъясняя льянеро, что все их беды происходят от того, что к власти в Венесуэле пришли жестокие и безбожные мятежники, возмутившиеся против своего доброго короля. И поэтому будет очень хорошим, богоугодным делом - объединить усилия всех льянеро и обрушиться на мятежников. Тем более что у мятежников есть что взять. Они очень богаты. У них добротные дома и много красивых женщин, а также всяких удивительных вещей. Справедливо ли, что мятежники живут так хорошо, а льянеро столь бедны - и при этом мятежники отбирают у льянеро последнее, включая свободу?..
Попросту говоря - монархисты, как ни странно это покажется на первый взгляд, от отчаяния сделали ставку на НАСТОЯЩУЮ революцию.
А революционному террору аристократов - был противопоставлен ещё более революционный террор доведённых до крайности нищих дикарей.
И очень быстро выяснилось, что "Война насмерть", провозглашённая Боливаром - это палка о двух концах...
Ровесник Боливара Родригес, был уроженцем Астурии - северной провинции Испании. Этот мускулистый голубоглазый красавец, наделённый недюжинной силой, отвагой и хитростью, промышлял контрабандой - за что однажды оказался на каторге.
Однако его выкупил другой контрабандист, по фамилии Бовес. В честь своего спасителя, Родригес изменил фамилию и стал называть себя Бовесом.
Вырвавшись с каторги, этот человек осел в небольшом венесуэльском городке, на границе освоенных земель и Льяносов - где занялся торговлей лошадьми и мулами, которых ему поставляли льянеро. Он стал прекрасным наездником и перезнакомился со множеством обитателей льяносов, которым в обмен на скот, продавал товары первой необходимости.
При этом Бовес не гнался за богатством и разными жизненными благами, был скромен в быту, предельно честен, никогда не обманывал обитателей Льяносов.
Несмотря на то, что поначалу Бовес неплохо относился к республиканцам - они бросили его в тюрьму как уроженца Испании. Монархисты, в свою очередь, проявили дальновидность, когда выручили этого человека из тюрьмы.
Именно Бовес, пользуясь своими связями и авторитетом среди льянеро, поднял лавину дикарей против республики.
Он ясно и чётко провозгласил "Священную войну" против угнетателей, обещая рабам свободу, а крестьянам землю. При этом своих подчинённых ни в чём никогда не ограничивал, поощряя их к совершению самых чудовищных преступлений.
И сам он, при всех своих положительных качествах - показал себя лютым зверем, наслаждаясь убийствами, издевательствами, изнасилованиями. В том числе - любил насиловать девушек на глазах у родителей...
Своё войско Бовес окрестил "Легионом дьяволов".
Всё награбленное имущество, щедро делилось между всеми солдатами Бовеса. Воинские чины и звания, раздавались без оглядки на прошлое и на цвет кожи человека.
Словно врата ада разверзлись над Венесуэлой.
Полчища озлобленных нищих дикарей, двинулись на обжитые районы страны, сжигая дотла и заливая кровью всё на своём пути.
Вся ненависть угнетённых, копившаяся на протяжении столетий - выплеснулась на угнетателей и на тех кто оказался с ними по одну сторону баррикад.
Республика поставила под ружьё всех способных держать в руках оружие. Республиканские отряды не раз наносили дикарям жесточайшие поражения.
Но Льяносы выплёскивали из своих дебрей всё новые и новые полчища вооружённой нищеты.
Бовес, неоднократно разбитый и раненый - каждый раз собирал новые и новые силы.
Креолы истреблялись поголовно. Многие белые семьи были вырезаны подчистую. Дома, которые не были сожжены - раздавались солдатам Бовеса.
Силы республики таяли.
Республиканцы нередко проявляли героизм, а иной раз страшную жестокость. Например, по приказанию Боливара, были живьём сожжены пленные испанцы, содержавшиеся в столице и в крепости Ла-Гуайра.
Но ни героизм, ни жестокость, не могли остановить лавину льянеро, которая постепенно, захлёстывая страну, приближалась к Каракасу...
Каракас был эвакуирован. Двадцать тысяч человек, претерпевая всевозможные лишения, пешком, нередко умирая по дороге, ушли в портовый город Кумана.
Однако в конце концов, орды Бовеса достигли и Куманы. Большая часть столичных беженцев, попала в их руки. По улицам города кровь текла ручьём...
Боливару пришлось бежать из Венесуэлы на корабле - в новогранадский (колумбийский) город Картахену.
Так погибла вторая республика...
Правда и сам Бовес погиб, буквально в последнем бою. Но это уже ничего не могло изменить в принципе.
Тем временем к берегам Венесуэлы подошёл испанский флот, состоявший из 60 транспортов, которые сопровождали 25 боевых кораблей. На борту транспортных судов, находились 11 тысяч отборных испанских солдат, которые получили колоссальный боевой опыт в сражениях с наполеоновской армией. Командовал экспедиционными войсками маршал Пабло Морильо - который был родом из бедной крестьянской семьи, начинал службу простым солдатом, участвовал в Трафальгарском сражении, был ранен и произведён в офицеры, прошёл через несколько сражений.
Когда испанские корабли приблизились к берегу - к ним с радостными криками устремились льянеро на многочисленных каноэ. Один из участников испанской экспедиции позже писал: "Увидев подплывающие к нам маленькие баркасы-лодки, в которых находились солдаты... чёрного цвета, только с сомбреро на голове и с набедренной повязкой, мы буквально онемели от удивления. И это были победители! Что же представляли собой побеждённые?.."
Испанцы, предводительствуемые королевским маршалом, который родился в семье бедных крестьян и был когда-то простым солдатом - с ужасом смотрели на обугленные остатки процветавшей некогда колонии, в которой вздумали учредить республику богатейшие аристократы этой земли.
В сущности, прибытие испанских войск стало спасением для тех креолов, которые уцелели во время гражданской войны.
В колонии началось восстановление законности и порядка. Резня прекратилась.
А вслед за Венесуэлой, настала очередь Новой Гранады (Колумбии), которая оказала испанцам серьёзное сопротивление, но тем не менее была вновь подчинена королевской власти.
Таким образом, за исключением далёкой Аргентины, Испанское королевство восстановило власть в своих латиноамериканских колониях.
После поражения в Европе - масоны потерпели поражение на просторах Латинской Америки.
Симон Боливар отсиживался на Ямайке и изо всех сил пытался склонить на свою сторону англичан, бомбардируя письмами Лондон, соблазняя Туманный Альбион всевозможными перспективами в случае победы сепаратистов в испанских колониях.
Англичане не гнали его из своих владений, но на посулы и просьбы не реагировали. Англия той эпохи залечивала раны, нанесённые ей длительной упорной войной с наполеоновской Францией. В Лондоне на некоторое время зареклись иметь дело со всевозможными революционерами-бунтовщиками-мятежниками. Британской экономике требовалось время на восстановление своих пошатнувшихся позиций...
Зато на эти призывы обратили внимание испанцы.
Декабрьской ночью 1815 года, Боливар по какому-то наитию оставил гамак, в котором спал, и пошёл прогуляться по берегу. Вскоре после этого к Боливару заявился его друг, по имени Аместой. Увидев что Симона нет у себя, он улёгся в гамак и, в ожидании Боливара, задремал...
Когда Боливар вернулся, он нашёл своего друга мёртвым, с кинжалом в сердце.
Боливару стало ясно, что на Ямайке больше оставаться нельзя - в следующий раз убийца не ошибётся.
И вообще, пора заканчивать бесплодную переписку с Лондоном и другими европейскими дворами - которые, справившись с Наполеоном, стали значительно умнее и дальновиднее.
Надо действовать. Надо искать помощь везде, а не только там где хочется...
Переломив себя, Боливар, этот выходец из богатой аристократической семьи, отправился за помощью на Гаити.
Гаити - это небольшая страна, которая занимает западную часть одноимённого острова. Когда-то там была колония Франции. Но в конце XVIII века, там началось и (главное!) впервые в истории увенчалось успехом, восстание чернокожих рабов. Уникальность гаитянского общества состоит в том, что официально, гаитяне - католики. Фактически - вудуисты.
Вуду - это разновидность чёрной магии, то есть колдовства.
Однако колдуны вуду отличаются тем, что используют в своей практике не только ритуальные, но и вполне практические методы.
Например, в Уголовном Кодексе Гаити, официально существует статья, карающая за превращение человека в зомби. И к мистике это не имеет никакого отношения.
В тропических водах у побережья Гаити, водится множество разновидностей всякой рыбы, в том числе ядовитой. Из определённых внутренних органов одной из таких рыбёшек, особым способом добывается яд. Если этот яд добавить в пищу человеку, то этот человек на двое-трое суток впадает в состояние, близкое к клинической смерти. Его даже можно похоронить по ошибке, приняв за мёртвого. Впоследствии человек приходит в себя - но его психика уже никогда не восстанавливается полностью, определённые участки мозга отмирают. Такой человек превращается в покорного раба - чрезвычайно выносливого, маловосприимчивого к боли, нерассуждающего и не боящегося смерти.
Если бы Гаити было испанской колонией - скорее всего испанцы сожгли бы всех колдунов вуду и на этом тема была бы закрыта. Но вольнодумцам-французам, относившимся к разной мистике иронически, и в голову не приходило воспринимать всерьёз верования каких-то негров-рабов.
А между тем, Гаити - остров относительно небольшой. При этом французская колония занимала лишь западную его часть.
В условиях не такого уж большого, почти замкнутого мирка, вуду быстро распространилось в среде рабов, а колдуны стали известными и популярными в среде рабов людьми.
И в конце концов наступил такой момент, когда нашлись способные люди из числа рабов - которые, опираясь на помощь колдунов вуду, подняли восстание, используя в качестве ударной силы отряды зомби.
Французы, при всех своих усилиях - не могли одолеть боевые подразделения, состоящие из существ, с которыми им никогда дотоле не приходилось сталкиваться в открытом бою.
В определённый момент, увидев что французы потеряли власть над своей колонией (и приписывая это легкомыслию и слабоволию французов), на Гаити высадились англичане - решившие под шумок прибрать к рукам "ничейные" земли.
Однако армия зомби уничтожила и англичан.
В это время во Франции произошла революция и французам стало просто не до каких-то небольших странных колоний, в которых творятся непонятные вещи. Поэтому французы сказали лидерам восставших примерно следующее: "Хорошо - вы хотите чтобы мы вас оставили в покое. Пусть так и будет. Мы приветствуем ваше стремление к свободе. Но - вы разорили вот столько-то плантаций, уничтожили столько-то ферм, нанесли убыток на вот такую-то сумму. Кроме того, Франция серьёзно потратилась на войну с вами. Вы должны все эти потери Франции возместить - всё до последнего су! Как только вы эти деньги выплатите - мы признаем вашу независимость, в чём даём вам письменную гарантию. Но до этого - вы обязаны признавать над собой сюзеренитет Франции". И французы назвали сумму - которую, по их представлениям, нищим гаитянам (вчерашним рабам) пришлось бы выплачивать лет двести.
Гаитяне с непроницаемым видом сказали: "о'кей"...
Французы не учли, что остров Гаити (и близлежащий островок Тортуга), на протяжении СТОЛЕТИЙ служил убежищем для пиратов - которые зарыли там множество кладов (в ту эпоху пираты не имели возможности переводить награбленное в оффшорные банки). Рабы частенько знали об этих кладах, но предпочитали их не трогать. Потому что если бы раб с плантации, у которого не было и не могло быть ничего своего (он и сам себе не принадлежал) пришёл в лавку и попытался бы что-нибудь купить, предъявив золото - его бы просто-напросто схватили, прижгли бы ему пятки горящими углями и потребовали бы ответить: где он украл эти монеты?..
И вот, спокойно согласившись на условия французов, гаитяне срочно разослали гонцов по острову. Пиратские клады были выкопаны и необходимая сумма была очень быстро собрана.
Французам уже до того доводилось слышать много всяких странных вещей о восставших гаитянах - на грани невероятного.
Теперь же они были просто ошеломлены.
Но Франция в то время находилась в тяжёлом положении и отчаянно нуждалась в деньгах. Недаром, спустя всего несколько лет, она продала американцам Луизиану.
Врагов у Франции хватало и в Европе. Поэтому независимость Гаити была официально признана. Это случилось в 1804 году.
Таким образом, Гаити стало первым государством Западного полушария (после США) и первой страной Латинской Америки, которая добилась независимости.
Это было в то время единственное государство в мире, возглавляемое чернокожими.
Не стоит кивать на Африку - там не было настоящих, полноценных государственных образований. Некоторым исключением могла бы считаться Эфиопия, которая слегка напоминала настоящее государство. Но эфиопы - не негры. Они светлее самых светлых негров. И управляли ими испокон веков знатные люди, которые пришли когда-то из доарабского Египта (то есть - эфиопские цари вели свою родословную от древнеегипетских фараонов).
А чернокожие Гаити, которые создали своё государство к удивлению всего человечества - были буквально вчерашними рабами с плантаций и рудников, что вообще, по понятиям той эпохи, не лезло ни в какие ворота.
Разумеется Гаити выглядело в глазах современников какой-то аномалией - примерно так, как выглядела в первой половине ХХ века Советская Россия, а во второй половине - полпотовская Кампучия, как выглядит сегодня в глазах европейцев Северная Корея.
Про Гаити ходило множество слухов - один кошмарнее другого.
И вот, венесуэльский аристократ Боливар - отправился на поклон к гаитянам...
Президент Гаити Александр Петион, принял Боливара благожелательно. Пообещал поддержку оружием и снаряжением. Однако при этом ясно и чётко поставил условие: Боливар должен отменить рабство на всех территориях, которые сумеет освободить.
Петион (бюст которого на фото ниже) говорил твёрдо, взвешивая каждое слово. Он готов поддержать Боливара и его друзей, потому что победа колонизаторов во всех окрестных колониях - это прямая угроза Гаити. Но Боливару не видать победы как своих ушей, до тех пор, пока он не поймёт, что опираться следует на беднейшие массы, а не на аристократию. Бовес поступил именно так, и поэтому, фактически в одиночку, ещё до подхода испанских войск, растерзал вторую республику. Поэтому и пример необходимо брать - с Бовеса, а не с какого-нибудь Наполеона...
Боливар дал торжественное обещание, что отменит рабство там, где сможет закрепиться.
С этого момента ситуация начала меняться кардинальным образом. К Боливару на Гаити стягивались друзья и сторонники.
В конце концов и масонский кагал, слегка оклемавшийся от поражений - начал действовать. Например, на Гаити прибыл Луис Брион (на картине ниже).
Этот человек, о котором впоследствии благожелательно отзывался Карл Маркс, родился на острове Кюрасао, в семье крещёных евреев, выходцев с территории современной Бельгии. Ещё ребёнком родители отправили его в Европу для получения образования. И вот теперь он привёл из Европы к Боливару семь кораблей, снаряжённых на деньги масонов - в том числе 24-пушечный корвет, на котором привёз 14 тысяч комплектов оружия и большое количество всевозможных военных припасов. Имелся даже печатный станок...
2 мая 1816 года, экспедиционный отряд под руководством Боливара, высадился на острове Маргарита, который лежит у берегов Венесуэлы и на котором к людям Боливара присоединились довольно значительные силы местных сепаратистов, во главе с Арисменди.
После этого Боливар высадился в венесуэльском порту Карупано, где немедленно, исполняя своё обещание данное Петиону, провозгласил отмену рабства. Правда, с интересной оговоркой: "В Венесуэле не будет больше рабов - за исключением тех, кто пожелает остаться ими".
Одновременно с этим, сразу же было провозглашено, что отменяется "Война насмерть" и впредь революционеры будут действовать гуманно.
Следует отметить, что не очень-то многие поверили Боливару. Этнические испанцы по-прежнему опасались репрессий и были противниками сепаратистов. Негры-рабы неохотно и лишь в малых количествах вступали в армию Боливара.
И самое главное - немедленно, после первых же, очень скромных успехов, началась грызня между лидерами этого десанта, каждый из которых мнил себя непревзойдённым стратегом.
А испанцы между тем действовали быстро и решительно. Их отряды взяли сепаратистов в кольцо и нанесли синхронный удар по сходящимся направлениям. Тем временем матросы и капитаны кораблей, которые привёл Боливару Брион - сгрузили на берег всё военное снаряжение и забили трюмы тропическими фруктами, которые собирались выгодно продать на Кюрасаю. Когда запахло жареным - они отказались выгружать фрукты и грузить на борт снаряжение.
Таким образом всё снаряжение попало в руки испанцев. Боливар ни с чем вернулся на Гаити...
Петион вновь поддержал Боливара. Масоны, через Бриона - тоже в очередной раз оказали поддержку (собственно говоря, у них и не было особого выбора; Боливар, как ни крути, был в доску своим - хотя, как мне кажется, долгое время не осознавал этого полностью). На стороне Боливара были и повстанцы с острова Маргарита.
Следует особо отметить факт, что по джунглям Венесуэлы в то время шлялось немало партизанских банд - которые, одну за другой, уничтожали испанцы, калёным железом выжигавшие сепаратизм.
Масоны нашли возможность довести до сведений главарей наиболее крупных из этих шаек, что на какую-либо помощь повстанцы могут рассчитывать только в том случае, если безоговорочно поддержат Боливара - и только Боливара. В противном случае, эти отряды будут рассматриваться как бандитские шайки, подлежащие уничтожению.
То есть, на этот раз была не просто снаряжена экспедиция для высадки на венесуэльский берег - но и на самом берегу провели немалую подготовительную работу.
Да и планы насчёт действий после десантирования - были изменены коренным образом...
В декабре 1816 года, новая экспедиция Боливара высадилась в районе венесуэльского городка Барселона - где уже поджидали два партизанских отряда, предварительно занявших местность.
После десантирования, Боливар двинул своих людей туда, откуда когда-то обрушился на Венесуэлу Бовес - в Льяносы.
Правда, перед ним возникло две проблемы. Первая заключалась в том, что в устье Ориноко, запирая эту реку на замок, держалась испанская крепость Ангостура. Вторую проблему представлял для Боливара генерал Пиар - мулат и выходец из числа льянеро, пользовавшийся поддержкой этих дикарей.
Проблему с Ангостурой Боливар решил с помощью кораблей, присланных масонами через Бриона. Ангостура была в конце концов взята. После этого была решена проблема с Пиаром, которого арестовали и расстреляли на главной площади Ангостуры. После этого все командиры партизанских отрядов почувствовали, что шутки закончились.
Однако понимая что аристократ, который ежедневно меняет бельё и душится одеколоном, никогда не станет своим для льянеро - Боливар согласился на то, чтобы этими людьми командовал другой известный льянеро, Хосе Антонио Паэс (портрет ниже). Разумеется, при условии безоговорочного подчинения последнего Боливару.
Всем обитателям льяносов, которые поддержат Паэса и Боливара - были обещаны наделы земли в полную собственность.
Но в 1818 году, когда Боливар попытался бросить орды льянеро против испанцев, довольно быстро выяснилось, что сил одних только дикарей (пусть даже отчаянных, мужественных и закалённых), использующих преимущественно холодное оружие, для борьбы против регулярных испанских войск - явно недостаточно. Испанцы отбили натиск льянеро - с тяжёлыми потерями для последних.
Учитывая это обстоятельство, Боливар изменил тактику.
После окончания наполеоновских войн, в Европе осталось не у дел много наёмников, авантюристов всех мастей, искателей лёгкой поживы, а также всевозможных бандитов, партизан, повстанцев, замазанных кровью, революционеров, и прочей публики, которая умела стрелять и колоть - но не умела (а главное - не хотела) делать ничего иного.
Кроме того, в связи с боевыми действиями в колониях, приток колониальных товаров в Европу резко сократился. В то же время, экономика европейских стран восстанавливалась, доходы европейцев росли, Европа готова была платить приличные деньги за кофе, какао, кожи, табак и иные товары.
Поэтому, Боливар наладил выгодную торговлю с англичанами, которым принадлежал остров Тринидад, расположенный близ устья Ориноко (то есть, у берегов той дикой, неподвластной испанцам территории, которую худо-бедно контролировали отряды Боливара). Необходимые английским купцам колониальные товары, обменивались на оружие, боеприпасы, амуницию и прочее необходимое повстанцам. В свою очередь, командиры повстанческих отрядов, которые раньше пытались играть в независимость - теперь твёрдо знали кто в доме хозяин, потому что оружие и боеприпасы могли получить только от Боливара.
Одновременно с этим, по просьбе Боливара, масоны усиленно вербовали для него по всей Европе наёмников, из которых Боливар планировал создать настоящую, полноценную армию.
Кого там только не было!..
Англичане и поляки, ирландцы и немцы, венгры и шведы, французы и шотландцы... Попадались даже русские - например, ставшие позже знаменитыми Иван Минута, Иван Миллер, Михаил Роль-Скибицкий (последний, после возвращения в Россию, был сослан в Вятку за свою службу в войсках Боливара)...
И наконец, подводя базу под всё происходящее, Боливар, 15 февраля 1819 года, открыл в Ангостуре "Второй Конгресс независимой Венесуэлы".
Разумеется этот "Конгресс" единогласно избрал Боливара президентом республики, а также принял ряд основополагающих законов.
И хотя всё это происходило на окраине Венесуэлы, в глухом углу Льяносов близ устья Ориноко - всё же власть Боливара обрела некое подобие легитимности, а его войска, хотя бы в глазах какой-то части населения, получили статус республиканской армии...
После того как были закончены все приготовления, Симон Боливар перешёл к действиям.
Но это были не прежние действия, которые ограничивались территорией Венесуэлы.
Нет!
Теперь, набравшись опыта и внимательно прислушиваясь к советам офицеров из Европы, Боливар решил двинуть войска на Новую Гранаду. То есть - на территорию современной Колумбии, которая была населена и развита гораздо больше чем Венесуэла и при этом не подверглась тотальной резне и разрушениям. Там преобладало свободное, белое население. Там в горных районах находились довольно крупные отряды местных сепаратистов. Там меньше ждали нападения со стороны войск Боливара.
А уж опираясь на освобождённую Колумбию (Новую Гранаду) - можно было браться за освобождение всей Южной Америки, в том числе и Венесуэлы.
Пока же, в Венесуэле должны были вести отвлекающие боевые действия, дикие льянеро, во главе с Паэсом.
Правда, до Новой Гранады надо было ещё дойти. Это значит - следовало совершить марш-бросок по Льяносам в 1200 километров, а затем прорваться через Анды, высота которых даже на перевалах достигала четырёх тысяч метров.
Ну и после всего этого - воевать...
23 мая состоялся военный совет в индейской хижине на берегу реки Апуре. Там не было даже стульев - офицеры сидели на черепах быков и лошадей. Самому старшему из присутствовавших, Боливару - было 36 лет. Его начальнику штаба - 29.
Когда Боливар изложил свой план, который мог бы показаться фантастическим, командир английских наёмников (которых было у Боливара больше всего) полковник Рук, первым поддержал его. Остальные последовали его примеру.
Разумеется всё совершалось втайне. Ни один из рядовых солдат не знал, куда в конечном счёте идёт армия.
Стоял сезон дождей, реки превратились в гигантские болота, кишевшие крокодилами, электрическими угрями и рыбой-карибе, мало уступающей в прожорливости пираньям. Постоянно моросил дождь. Тучи москитов зажирали людей и животных. На многих солдатах были только набедренные повязки - одежду использовали для предохранения от сырости боеприпасов. Большинство мулов и лошадей погибло в пути.
А затем, после непродолжительного отдыха - люди пошли через Анды.
И здесь, после тропического зноя, на солдат обрушились дождь со снегом. Люди и лошади порой засыпали на ходу от усталости и падали. В конце концов все повозки выбыли из строя и весь скот пал. А на больших высотах, начались приступы горной болезни сороче - от которой теряют зрение и слух, а порой сходят с ума.
В конце концов дошло до того, что более закалённые офицеры-европейцы, вынуждены были поднимать солдат из местных ударами прикладов - иначе они просто ложились на землю и засыпали, чтобы уже никогда не проснуться...
Если бы испанцы догадались поставить на перевале хотя бы сотню солдат - они сумели бы остановить вконец обессиленное войско.
Когда армия начала спуск - ей очень помогли местные жители из горных деревушек, которые собирали брошенное солдатами оружие (да нередко и самих солдат), подкормили людей чем могли.
Благодаря этому, отставшие солдаты постепенно нагнали войско, которое чуть-чуть оклемалось и пришло в себя.
Когда наконец солдаты Боливара вступили в сражение с испанцами, у них не было выбора - за спиной мрачно высились Анды.
В этом бою погиб англичанин, полковник Рук. Но испанцы были разбиты.
Вообще-то ещё неизвестно как повернулись бы события, но к счастью для Боливара, вице-король Новой Гранады, Самано, оказался конченым трусом. Едва услышав о том, что где-то на окраине его колонии Боливар одержал победу - он переоделся в крестьянскую одежду и бежал из столицы Новой Гранады, Боготы (сейчас - столица Колумбии).
Поэтому после буквально пары первых успехов, солдаты армии Боливара, уже не встречая сопротивления, спокойно шли до Боготы, чаще всего приветствуемые населением.
10 августа повстанцы вступили в Боготу. На захват Новой Гранады у них ушло 75 дней.
Разумеется на достигнутом никто останавливаться не собирался - тем более теперь, когда в руках у Боливара оказалась большая и богатая колония.
Была проведена мобилизация в республиканскую армию. Всем служащим сразу наполовину снизили жалованье. Имущество испанцев и всех кто им сочувствовал, было конфисковано. От духовенства потребовали платить десятину в государственную казну - а помимо того дали понять, что ждут отдельных крупных пожертвований.
Надо сказать - у Боливара была особая причина для неприязни к священнослужителям этого города. В своё время, когда Боливар провозгласил "Войну насмерть" и его войска творили страшные жестокости - именно Архиепископ Боготы отлучил Боливара от церкви...
Сразу же было заявлено, что новое государство никому не собирается выплачивать долги испанцев. "Это учреждение новой республики, а не старых порядков" - заявлял Боливар в ответ на любые претензии.
Помимо всего прочего, были введены революционные трибуналы.
Рабы были освобождены - но за это от них потребовали вступить в армию. Разве это справедливо - заявил Боливар - что свободные люди должны умирать за освобождение рабов? Разве не было бы более справедливым, чтобы рабы сами боролись за свои права на полях сражений?.."
Однако Боливар понимал, что сам он для Новой Гранады не является своим. Поэтому, учредив пост вице-президента Новой Гранады, назначил на него Франсиско де Сантандера - офицера из местных, недоучившегося студента (ниже на портрете).
В начале декабря 1819 года, Боливар вернулся в Ангостуру, доложил о результатах похода, и предложил создать объединённое государство - Великую Колумбию - в которое вошли бы Новая Гранада, Венесуэла и Эквадор.
Конгресс принял это предложение.
Так было создано государство, в состав которого вошли современные страны - Венесуэла, Колумбия, Эквадор, Панама, а также окраины Перу и Бразилии.
Однако большую часть Венесуэлы и Эквадор - ещё только предстояло отвоевать у испанцев.
А в Испании король активно собирал новую экспедиционную армию, для того чтобы раздавить повстанцев...
Но как раз в это время произошло событие, которое доказало, что масоны в конце концов оправились от своих неудач в Европе и перешли к активным действиям.
1 января 1820 года, в Испании, в среде офицерства, произошёл мятеж, под руководством Риего и Кироги. К власти были приведены либералы, которые заставили короля подписать Конституцию, лишавшую его реальной власти.
Испанским войскам в Латинской Америке было приказано заключить с повстанцами перемирие.
И такое перемирие было заключено - на 6 месяцев. Испанские офицеры понимали, что это означает для Испании. Но они подчинились приказу...
Через 6 месяцев у Великой Колумбии была уже серьёзная армия - окрепшая и уверенная в своих силах.
Испанские войска, не получавшие из метрополии никаких подкреплений, были деморализованы предательством тех, кто пришёл к власти у них на родине. Многие испанские офицеры уехали к себе домой. Под ружьём остались в основном монархисты из местных, которым и уезжать-то было некуда.
По окончании перемирия, 24 июня 1821 года, состоялось сражение в долине Карабобо, неподалёку от Каракаса.
Монархисты, несмотря на отчаянное сопротивление, были разбиты. Армия Боливара вступила в столицу Венесуэлы, которая по-прежнему лежала в руинах и представляла собой печальное зрелище...
Впрочем, новоиспечённые революционные генералы, получившие солидные премии, начали активно скупать поместья и плантации - на которых работали за гроши вчерашние рабы и льянеро. А что касается рядовых солдат, то сертификаты на землю, которые им когда-то вручали - давно перешли в руки спекулянтов, или в руки тех же самых генералов и их родственников. И не потому что солдаты не дорожили землёй, а потому что жалованье им не выплачивали месяцами - а кушать хочется каждый день.
Так что ситуация, которая произошла в девяностых годах двадцатого века с ваучерами советских граждан - стара как мир...
После Венесуэлы, наступила очередь Эквадора.
Нельзя сказать что испанцы не сопротивлялись. А ещё больше чем испанцы, как ни покажется это странным на первый взгляд, сопротивлялись местные жители.
Тем не менее, войска Великой Колумбии в конце концов сломили сопротивление своих противников.
16 июля 1822 года, Боливар торжественно въехал в современную столицу Эквадора, город Кито.
Разумеется там было много цветов, торжественных речей и лавровых венков.
Таким образом, после многих неудач, судьба наконец-то улыбнулась Боливару, который освободил от испанского владычества и поставил под свой контроль территории современных стран - Венесуэлы, Колумбии, Эквадора и Панамы.
А тем временем, на юге континента тоже происходили значимые события.
Там на аргентинской земле присутствовал свой герой - Хосе де Сан-Мартин. Этот человек был полной противоположностью Боливару. Вдумчивый, неторопливый, педантичный, с характером и образованием настоящего европейца, профессиональный военный, Сан-Мартин старался обходиться без импровизаций, юношеских порывов и глупостей, без ненужного кровопролития и бессмысленных жестокостей. Его войска в 1817 году тоже совершили переход через Анды, для того чтобы освободить Чили. Но солдаты Сан-Мартина не знали таких мучений как войска Боливара - потому что Сан-Мартин готовился к переходу очень тщательно, на протяжении двух лет. На каждого бойца приходилось по два мула, которые везли провиант и амуницию. Заранее было заготовлено большое количество сушёного мяса с перцем и салом, много лука и чеснока, сыра, вина и других продуктов, благодаря которым люди не знали приступов горной болезни, обморожений и авитаминоза. Помимо этого, Сан-Мартин заранее послал через перевалы на другую сторону небольшие диверсионные отряды, преимущественно из индейцев, которые отвлекли на себя силы испанцев, а также распространили ложные слухи о намерениях Сан-Мартина.
Ниже на картине - генералы Сан-Мартин и О'Хиггинс в Андах.
И вот, освободив сначала Аргентину, а затем Чили - войска Сан-Мартина вступили в Перу.
Перу было самой богатой и развитой испанской колонией во всей Латинской Америке. При этом местные креолы прекрасно ладили с испанцами и вовсе не просили никого освобождать их от испанского владычества.
Любых революционеров, типа Сан-Мартина, или Боливара - перуанцы воспринимали как напасть, неизвестно откуда свалившуюся на их головы за какие-то грехи.
Сан-Мартин уловил эти настроения и старался вести себя соответственно.
Сумев договориться с испанцами и местными креолами, он занял прибрежную часть страны. Горные районы оставались в руках испанцев.
Не исключено, что рано или поздно испанцы окончательно договорились бы с Сан-Мартином и на этом война закончилась бы.
Но тут возникло одно важное обстоятельство деликатного свойства: территория, находившаяся под контролем Сан-Мартина, соприкоснулась с территорией, находившейся под контролем Боливара. И как бы сам собой вставал вопрос - кто же из них станет лидером всех освобождённых от испанского владычества колоний?..
11 июля 1822 года, Боливар и Сан-Мартин встретились в портовом городе Гуаякиль.
Боливар постарался, чтобы встреча была максимально торжественной. Одна из дам возложила "лавровые" венки из чистого золота на головы Боливара и Сан-Мартина. Сан-Мартин смутился, снял с себя венок, заявив что он недостоин столь высокой чести, но сохранит венок на память из уважения к тем, кто его изготовил...
Несколько раз Боливар и Сан-Мартин уединялись для долгих бесед с глазу на глаз. Этим столь разным людям чрезвычайно трудно было найти общий язык.
А самое главное заключалось в том, за этой встречай неотступно стояла тень масонства. Ведь Сан-Мартин официально состоял в масонской ложе и был масоном пятой степени. Между тем, масоны делали главную ставку именно на Боливара, как на более безбашенного и неразборчивого в средствах.
В конечном счёте, Сан-Мартин уступил. Не Боливару - масонству. Подчинился, так сказать, партийной дисциплине. Этот человек никогда не был склонен добиваться каких-то личных, корыстных интересов, любым путём, переступая через трупы.
Поэтому он уехал в Аргентину.
Но в Аргентине началась междоусобица, в которой Сан-Мартин участвовать отказался категорически - и уехал во Францию. Там он впоследствии и умер. Через тридцать лет после смерти, прах его был торжественно перевезён из Франции в Аргентину.
Ниже вы видите памятник-ротонду в современном городе Гуаякиль (Эквадор), посвящённый встрече Боливара и Сан-Мартина.
А Боливар начал очередную мобилизацию, для того чтобы добить испанцев в Перу и установить в этой стране свою власть. Как он сам писал Сантандеру в Боготу: "Я применил суровые меры для сбора людей и денег на перуанскую экспедицию. Это было сплошное насилие... Пришлось опустошить города и деревни. Я сам знаю границы насилия, их мы переступили. В Кито и Гуаякиле мы ловили людей на улицах и в церквях. Деньги добывали остриём штыка..."
Соратники не раз и не два указывали Боливару на то обстоятельство, что перуанцы им совершенно не рады и не испытывают никакого чувства благодарности за непрошеное "освобождение". Если перуанцев рекрутировали в армию - они при первой же возможности дезертировали. То есть, отношение перуанцев к революционерам с севера, было примерно таким же, как отношение прибалтов к советской власти.
Но Боливар отвечал в том духе, что испанцев в Перу необходимо добить - иначе рано или поздно, они станут угрозой для всех республик, которые образовались после изгнания испанцев в Латинской Америке.
И в конечном счёте, оказалось что он в общем-то прав.
"Священный союз" европейских монархов, в конце концов проснулся и проявил решительность.
В 1823 году, в Испанию вступили французские войска, которые при помощи местных монархистов, вышвырнули из страны либералов.
Это означало, что если не добить испанцев в Перу, то Испания может прислать им помощь.
Более того - появились слухи о том, что в экспедиции против молодых латиноамериканских республик, могут принять участие войска Франции и России...
Боливар требует всё новых и новых войск и денег от всех подконтрольных ему провинций - которые и так уже практически разорены.
И в конечном счёте, не мытьём так катаньем - получает всё необходимое.
9 декабря 1824 года, состоялось последнее крупное сражение между испанцами и латиноамериканскими сепаратистами, при Аякучо (в переводе, название этого населённого пункта означает "Угол Мёртвых").
Ценой немалых потерь, испанцы были разбиты.
На этом, в целом (за исключением отдельных спорадических стычек) война на континенте была закончена.
Естественно, в этих условиях перуанцы вынуждены были радостно улыбаться и изображать удовольствие по поводу того, что Боливар стал их диктатором. Боливара и его свиту всюду встречают с почестями, дарят золотые и бриллиантовые украшения, сабли, лавровые венки из серебра и платины, дорогие мундиры, шляпы и сёдла, короны, золотые ключи...
А вдобавок ко всему прочему - в Перу к Боливару приезжает его первый учитель, Симон Родригес.
10 июля 1825 года, на стыке границ Перу и Аргентины, было создано государственное образование "Горное Перу", которое вскоре получило название "Республика Боливар". Ещё через некоторое время, название чуть подправили - ТАК ПОЯВИЛАСЬ НА СВЕТ БОЛИВИЯ.
Территория эта была исключительно богата полезными ископаемыми - но при том слабо населена и находилась далеко от крупных торговых центров. Там проживали в основном индейцы, почти не затронутые европейской цивилизацией.
Вот эту-то территорию Симон Боливар избрал для создания образцового государственного образования (разумеется в рамках Великой Колумбии) которое станет примером для всей Латинской Америки и для всего человечества. Этакий "Город Солнца".
Из дикарей, не развращённых цивилизацией - будет создано идеальное общество, о котором мечтали утописты типа Кампанеллы.
Боливар лично написал Конституцию для новой республики, названной его именем.
Министром просвещения этой самой республики, он назначил Симона Родригеса, своего первого учителя, которого почти боготворил.
А президентом Боливии был назначен любимый маршал Боливара, его правая рука, Сукре (ниже на картине).
Как раз в это время к нему приехали посланцы аргентинского Конгресса. Они попросили у Боливара помощи для войны против Бразилии (претендовавшей на территорию современного Уругвая, которую аргентинцы считали своей).
Взамен, Аргентина была готова рассмотреть вопрос о признании Боливара лидером всей Латинской Америки.
Боливар ухватился за эту идею. Он как раз сам подумывал о чём-то таком. И не только потому что мечтал захватить всю территорию Латинской Америки. Нет! Это должно было стать лишь преддверием его главного триумфа!
Ничуть не скрываясь от окружающих, Боливар начал говорить о том, что после объединения всего континента в единое государственное образование - настанет очередь Европы, которая жаждет освобождения от пут деспотизма.
Латиноамериканцы, объединённые в единую федерацию - должны высадиться в Испании и зажечь там революционный пожар.
А оттуда, революционеры двинутся на освобождение всей Европы - вплоть до России. И далее - всего мира.
То, чего не смогла добиться революционная Франция; то, что должен был, но не пожелал сделать Наполеон, изменивший делу революции - сделают свободные граждане Латиноамериканских республик, под знамёнами Симона Боливара!..
Но для того чтобы воплотить эти мечты в жизнь - нужна ещё одна тотальная мобилизация всех сил и средств, на территориях подвластных Боливару.
Между тем, все его соратники, управляющие теми или иными республиками и провинциями, просят только одного - МИРА!
Всюду разруха, бедность, неурядицы. Все устали от непрерывных войн. Все жаждут покоя и хоть какой-то стабильности.
А Бразилия, которую предстоит завоевать - это самая большая страна Латинской Америки, не знавшая Гражданской войны, разрухи и кровопролития.
Поход в Европу - вообще на грани фантастики!..
Хотя, справедливости ради, следует сказать что кое-кто прямо предлагал Боливару стать императором.
Например, наместник Венесуэлы Паэс, писал Боливару: "Колумбия похожа на Францию в дни, когда Наполеон был в Египте и когда его призывали самые видные люди революции для её спасения. Вы должны стать Бонапартом Южной Америки, ибо эта страна непохожа на родину Вашингтона".
В свою очередь сестра Боливара Мария-Антония, предостерегала его от подобного шага: "Теперь посылают к тебе уполномоченного с предложением короны. Ответь на это подлое предложение словами, которые ты произнёс в Кумане в 1814 году, что ты будешь "освободителем или трупом"... Остерегайся тех, кто заговорит с тобой о короне, ибо это твои враги. Помни о Бонапарте, Итурбиде и им подобных, судьба которых тебе известна. Я знаю, что ты думаешь об этом, и верю, что ты не способен на такой шаг, но не удержалась и высказала тебе мои сокровенные мысли. Ты ведь знаешь, как дорого мне твоё счастье".
С величайшим сожалением, Боливар отступается от идеи, объединить континент силой.
Паэсу он отвечает: "Мне суждено быть Освободителем - это мой старый мундир. Звание Освободителя для меня ценнее всего, я не думаю обесчестить себя, сменив его на трон императора. Мы не похожи ни в чём на французов... Я откровенно признаюсь: этот план не подходит - ни для Вас, ни для меня, ни для страны".
Однако очень быстро выяснилось, что Боливар вовсе не отказался от идеи объединения Латинской Америки и от похода в Европу. Просто он избрал для этого иной путь.
Теперь Симон Боливар решил созвать "Континентальный Конгресс". То есть - съезд абсолютно всех американских государств, в том числе и США.
На этом Конгрессе должно состояться объединение всех американских государств в единую федерацию - по типу Соединённых Штатов.
То есть, у каждой бывшей колонии будут права штата и внутреннее самоуправление. Но все, вместе взятые - они будут единым государством. Может быть кроме США - а может быть и США войдут в эту федерацию.
И вот тогда, объединившись и официально оформив создание единого великого государства - можно будет двинуться на Европу...
Можно ли назвать такие идеи Боливара, бредом воспалённого воображения?
Нет.
Нужно понимать, что в то время происходила борьба между двумя ветвями (или "фракциями", "крыльями") масонства.
Европейское масонство - как раз искало кандидатуру, подобную Боливару. Им хотелось зажечь в Европе новый пожар, который перекинулся бы на весь мир.
Масоны США, вполне довольные достигнутыми результатами, считали, что на данном этапе пора остановиться.
Ведь по сути, Боливар сделал самое главное - оторвал от Испании, а значит и от Европы, обширные и богатые ресурсами латиноамериканские колонии. Теперь нужно просто-напросто переориентировать экономику молодых республик Латинской Америки, с Европы на США. Отныне не Европа, а Соединённые Штаты будут обогащаться, укрепляться и набираться сил, за счёт гигантских ресурсов Латинской Америки. Но для этого, в свою очередь, необходимо сделать так, чтобы страны Латинской Америки оставались разобщёнными, нищими, слабыми, возглавляемыми корыстолюбивыми генералами и маршалами.
Пусть они формально будут независимыми. Более того - Соединённые Штаты даже готовы отстаивать независимость этих стран с оружием в руках.
Но в экономическом плане (а это самое главное!) Латинская Америка, перестав быть сборищем европейских колоний - станет сборищем колоний американских.
Разумеется, в этом случае Боливару, с его идеями и замашками (подозрительно похожими на наполеоновские) в Латинской Америке не место...
В конечном счёте - точка зрения американского масонства возобладала.
Как бы по инерции, отдавая дань уважению, которым пользовался Симон Боливар, на "Континентальный Конгресс", который открылся в Панаме, явились представители ряда стран. И даже наблюдатели от двух европейских государств - Англии и Голландии.
Представители США тоже прибыли на конгресс - но, опоздамши...
В принципе - этот Конгресс принял немаловажные решения. Например - о всеамериканской Конфедерации, о взаимной защите, о запрете работорговли, и тому подобном.
Беда в том, что никем и никогда, эти решения не были ратифицированы.
А вскоре после этого, здание построенное Боливаром, начало стремительно рушиться.
Словно кто-то повелительно щёлкнул пальцами, или опустил рубильник.
Повсюду "вдруг" начались выступления солдат, которым подолгу не платили жалованье. Поднялись крестьяне - требуя обещанную землю; рабы - требующие освобождения; генералы - желающие стать маршалами или президентами; священнослужители - протестующие против антицерковной политики новых властей; монархисты, анархисты, федералисты, унионисты, индейцы, негры, мулаты, метисы, недобитые испанцы...
Венесуэла и Новая Гранада (составлявшие единое государство Великая Колумбия) схлестнулись между собой и оказались на грани прямой войны.
Те и другие - взывали к справедливости Боливара. А если Боливар не принимал полностью их сторону - обвиняли его в предательстве.
В Перу и в Эквадоре объявили власть Боливара низложенной, а боливарианскую Конституцию - отменённой. В обеих этих странах избрали президентом одного и того же человека, Ла Мара, враждебно настроенного по отношению к Боливару...
В этот период Боливар начал что-то понимать.
Он стал встречаться со священнослужителями, перед которыми откровенно покаялся за многие прегрешения прошлого.
Я не думаю что Боливар правильно понял смысл ВСЕГО происходящего. Но кое-что он уловил.
И поэтому, проявив решительность, этот человек совершил переворот в Колумбии, взяв власть в свои руки, без всяких там Сантандеров и Паэсов.
Реакция сил, враждебных Боливару, была молниеносной: в Колумбию вторгся президент Перу и Эквадора (хотя казалось бы - его эти события не должны были волновать) с крупной, хорошо вооружённой армией.
Кроме того, до странности "вовремя" на Боливара обрушилась болезнь...
Всё лучше и лучше понимая смысл происходящего и всё больше ужасаясь сотворённому, Боливар начал закулисные переговоры с Англией и Францией о признании Колумбии королевством, и о присылке в Колумбию какого-нибудь наследного принца из Европы - с тем, чтобы власть его была безоговорочно легитимной. Этому принцу Боливар был готов передать власть над страной, которая оставалась под его контролем и которая включала в свой состав территории современных Колумбии и Панамы.
Такая перспектива была ОЧЕНЬ не по душе Соединённым Штатам, которые внимательно отслеживали ситуацию.
Вильям Гаррисон, будущий президент США, сумел спровоцировать в Колумбии восстание, во главе с довольно популярным героем войны за независимость, генералом Кордовой, которому Боливар доверял.
Однако теперь Боливара окружали в основном европейские наёмники, которые сумели быстро подавить мятеж Кордовы. Сам Кордова был зарублен наёмником-англичанином.
Верный Боливару маршал Сукре, удерживавший Боливию, разгромил перуанцев и эквадорцев.
На какой-то момент могло показаться, что дела Боливара идут на лад. Сам он контролировал Колумбию, а Сукре накинул узду на Боливию, Перу и Эквадор.
Однако европейские державы не спешили откликаться на призывы Боливара.
Сам он чувствовал себя всё хуже и хуже.
Настал такой момент, когда Боливар предложил маршалу Сукре стать диктатором Колумбии, Боливии, Перу и Эквадора.
Но Сукре слишком хорошо понимал что происходит. Настолько хорошо, что вышвырнул Родригеса (первого учителя Боливара) из Боливии.
Поэтому Сукре отказался...
Между тем, против Боливара была развязана мощнейшая пиар-компания, почти новшество для той эпохи.
Все газеты Латинской Америки, поливали грязью этого человека, истощённого болезнью.
"Боливар не выиграл ни одного сражения!", "Боливар ни разу не был под пулями!", "Боливар во время сражения при Бояке мирно завтракал в Тунхе!", "Боливар дезертировал из Венесуэлы!", "Боливара выгнали из Перу!", "Боливар из зависти к славе Пиара, убил его!", "Освободить Колумбию от кровожадного диктатора!"...
Истерика в печати, развязанная против Боливара, была на удивление похожа на то, что временами происходит и в двадцать первом веке.
Но сегодня люди хотя бы чуточку ушлые.
Латиноамериканское общество тех лет, ещё не было столь искушённым. И сам Боливар - не умел отвечать ударом на удар в информационной войне.
Наконец, Боливар получил известие о том, что верный ему маршал Сукре, убит "неизвестными" из-за угла...
Ощущая тотальную враждебность по отношению к себе, ежедневно ожидая удара кинжалом или пули в спину, будучи к тому же полной развалиной по состоянию здоровья - Боливар подал в отставку и отправился к побережью Карибского моря.
После долгого путешествия по реке Магдалене, Боливар прибыл в порт Картахена, где стояло английское судно. Но капитан не взял его на борт, потому что у того нечем было заплатить за проезд.
Боливар всегда бездумно тратил свои деньги, ничего не накапливая на чёрный день. Он легко раздавал деньги своим подчинённым, не задумываясь о будущем.
Колумбийский парламент назначил ему приличную пенсию, которую должны были привезти Боливару в Картахену - но так и не привезли...
Подводя итог всему достигнутому в жизни, Боливар говорил в Картахене: "Америкой невозможно управлять. Те, кто служил независимости - пахали море. Единственное что можно сделать в Америке - это бежать из неё. Эти страны, безусловно, попадут в руки безудержной толпы, чтобы потом перейти во власть мелких тиранов всех цветов и рас, пожираемых честолюбием и гибнущих от руки убийц. Европейцы, наверное, даже не посчитают достойным завоевать нас. Если бы мир мог вернуться в состояние первозданного хаоса, то он соответствовал бы тому, что теперь происходит в Америке".
Это говорил человек, который всю жизнь был агентом влияния масонов, сделал за них и для них громадный объём самой грязной работы - и оказался за бортом, когда стал не нужен и начал что-то понимать в происходящем.
Но и масоны, не допустив превращения Боливара в нового Наполеона - доказали, что они умеют делать выводы из собственных ошибок и неудач.
Ниже - современная карта Южной Америки.
17 декабря 1830 года, Симон Боливар умер - покаявшись перед смертью.
Некоторое время для умершего не могли найти чистую рубашку.
Это для одного из богатейших людей Латинской Америки, который когда-то был диктатором большей части континента.
Но в конце концов чистая рубашка нашлась - её пожертвовал умершему какой-то бедный крестьянин из ближайшей деревушки...
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ О МИРОВОМ МАСОНСТВЕ, СМОТРИТЕ ЗДЕСЬ: https://cont.ws/@ogbors/152006...
ВНИМАНИЕ!
Просьба имеющих такую возможность - помочь автору переводом на карту Сбера: 2202 2062 0209 1471
Или на телефон: +7 964 583-93-50
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА МОЙ ТЕЛЕГРАММ-КАНАЛ: https://t.me/borovskikholeg
Оценили 2 человека
2 кармы