Мы думаем, будто живём в свободной и просвещённой стране, однако более 30 млн наших сограждан, пятая (!) часть населения, лишена элементарных гражданских прав. Несчастные не могут голосовать, им запрещено водить автомобиль, они не могут выехать без разрешения за границу, а их тяжёлый и муторный принудительный труд даже не оплачивается.
Как вы уже догадались, речь идёт о несовершеннолетних. Цитирую из письма читателя:
В блоге было много споров о вредных веществах, запретах и контроле. Вы писали, что когда государство решает за людей, что им полезно, а что вредно, это плохо заканчивается. Но при этом лица, не достигшие определённого возраста, купить вещества легально не могут — то есть государство именно что решило за людей, что им полезно, а что вредно.
1. Почему в одних случаях государство может решать за людей, а в других нет?
2. Должны ли люди, по вашему мнению, иметь неравные права?
3. Почему подростки не вполне дееспособны? Правильно ли это?
На мой взгляд, гражданские свободы серьёзно переоценены. История показывает, что принятые толпой решения обычно низменны и дурны: изгнать Фемистокла, отравить Сократа, сбросить в пропасть стратегов. Голосующий обыватель легко поддаётся внушению, имеет самые фантастические представления о реальной политике и ни при каких обстоятельствах не собирается отвечать за последствия своего выбора.
Допустим, монархи правят Францией по своему усмотрению: иногда хорошо, иногда плохо, но всегда без оглядки на «ценное мнение» Жака-простака. Допустим, я должен испытывать по этому поводу справедливое негодование: ах, какой ужас, Жака-простака забыли спросить, у него меньше прав, чем у короля. Однако я же не в 18-м веке живу! Я читал учебники по истории и мемуары участников событий, так что отлично знаю три факта:
1. Революцию во Франции устроили не голодные крестьяне, а сытая гипоэлита, бесконечно далёкая от крестьян. На штурм Бастилии толпу подняли лощёные упыри типа Камиля Демулена — адвоката, журналиста и масона.
2. Силой взяв власть, экстремисты даже не подумали накормить крестьян репой. Вместо этого они занялись классической забавой революционеров — залили захваченную страну кровью, а потом начали топить в крови друг друга, выбирая тем самым «короля крыс», то есть самого хитрого, цепкого и безжалостного поборника гражданских свобод.
3. Как итог, революция нанесла Франции страшный удар, ослабив и разорив её. Британцы хохотали до упаду, глядя как их главный конкурент добровольно просунул голову в гильотину и дёрнул за верёвку с криком «война дворцам!».
Вернёмся в 21-й век. Сейчас в России демократия, так что мы сами выбираем депутатов, губернаторов и президента. С президентом, положим, всё в порядке, хотя и не вполне благодаря нам — в 2000 году Владимир Путин принял власть скорее от Бориса Ельцина, чем от нас, а в 2004 году и далее мы голосовали по инерции, так как правильный выбор был уже очевиден для всех.
Однако депутаты и губернаторы, которых тоже избирает народ, регулярно оказываются самыми настоящими вредителями. Да, не все депутаты плохи. Да, средний депутат умнее, порядочнее и патриотичнее своего среднего избирателя… но так получается не потому, что электорат сознательно выдвигает лучших, а потому, что депутаты выходят из более высоких социальных слоёв. То же самое было и во Франции 18-го века: средний дворянин был умнее, порядочнее и патриотичнее среднего крестьянина.
У нас принято считать иначе: льстивые народные трибуны веками скармливают доверчивой публике дешёвую лесть, согласно которой воспитание, образование и ответственная работа делают людей только хуже, из-за чего наверху концентрируются подонки общества, тогда как лучшие из лучших вынуждены работать таксистами и курьерами. Разбирать этот миф сегодня я не хочу: замечу только коротко, что он не выдерживает проверки ни здравым смыслом, ни эмпирическим опытом.
Так вот, если среди выбранных народом депутатов тоже попадаются враги народа, то чем же тогда шоу с выборами лучше прямого назначения сверху? Тем, что лично у меня есть возможность выбирать? Так у меня её нет! При Николае II, по крайней мере, я мог бы войти в узкий круг людей, избирающих предводителя дворянства в своём уезде. Сейчас же мой голос тонет в голосах тех, кто живёт по гороскопам, верит в рептилоидов и требует опустить ставку ЦБ…
Вернёмся к подросткам, которым власть запрещает курить и пить, решая тем самым за них, как им следует распоряжаться своими организмами. Лично я думаю по этом поводу вот что.
Во-первых, у нас исторически отсутствует внятная система определения дееспособности. Есть подростки, которые уже в 14 лет умнее, ответственнее и образованнее среднего 40-летнего избирателя. Есть 40-летние избиратели, которые в трезвом виде ведут себя, как пьяные 14-летние подростки. Есть недообследованные пожилые люди, которые официально водят автомобиль, хотя дома к ним приставляют восьмилетнюю внучку, чтобы та следила, «как бы дед снова чего-нибудь не учудил». Ограничения по возрасту — это в некотором роде жест отчаяния. Государство говорит тем самым: «мы не можем отделить умных от глупых, поэтому будем считать, что человек становится достаточно умным в 18 лет и остаётся таковым до самой смерти — это неточно, но уж лучше так, чем никак».
Во-вторых, я не вижу проблемы в том, что государство может запрещать, и что у людей могут быть неравные права. Как я показал выше, гражданские свободы не являются безусловной ценностью, и уж тем более они не являются ценностью, ради которой я готов что-либо ломать. Да, мы живём в обществе, и у всех нас есть досадные ограничения. Формально гражданин гордится своей свободой, но на самом деле он не имеет права плеваться в лифте, танцевать голым в метро и вскидывать руку вверх в римском салюте. У подростков дополнительно к этому есть обязанность бесплатно посещать уроки и запрет на покупку сигарет. А у Владимира Путина, например, есть обязанность соблюдать утомительный протокол во время официальных мероприятий и нет права называть лидеров других государств теми словами, которые им более всего подходят.
Запреты и ограничения вообще являются абсолютной нормой для сколько-нибудь сложных систем. К примеру, если мы зайдём в какое-нибудь случайное здание, мы обнаружим, что оно разделено стенами на огромное количество отдельных секций, при этом некоторые двери запираются, а права доступа к разным зонам ограничены. Если я захожу поесть в ресторан и вижу, что дверь в подсобку закрыта на ключ, я не начинаю колотить в неё кулаками, требуя немедленно открыть. Если в меню ресторана нет кошатины, понятины или собачатины я тоже не возмущаюсь: я знаю, что в России некоторых животных есть не принято, и меня, честно говоря, не особо интересует, почему.
Таким образом, если государство запрещает подростку покупать сигареты, кататься на скейте, делать татуировки или, допустим, читать «Анну Каренину», для меня это ещё не повод негодовать.
Я могу проявлять недовольство запретами, когда они создают дополнительные проблемы. Например, если завтра в России запретят курить вообще всем, я буду против, так как это приведёт к тяжёлым социальным последствиям и к появлению криминального чёрного рынка сигарет. Также недавно я указывал, что несуразно высокие штрафы за продажу вейпов подросткам — это болезненный и прицельный удар по малому бизнесу, то есть несправедливый и вредный закон. Однако когда у запрета есть разумное обоснование, и когда у запрета нет тяжёлых побочек, то по умолчанию я отношусь к самому факту запрета нейтрально.
Лозунг «никаких запретов» — это что-то из арсенала анархистов. Мне такая позиция не близка.
Оценили 9 человек
17 кармы