В России продолжает снижаться младенческая смертность. За последние 10 лет она упала более чем вдвое, до 3,6 промилле (ссылка). Для сравнения, в Индии и ЮАР — 32 промилле, в Венесуэле — 24, в КНДР — 16, в Молдавии и Узбекистане — 14, в Армении и Казахстане — 10, в Китае — 7, в США — 6, а в Германии — 3,7 (то есть примерно как у нас).
Тем самым Россия ликвидировала советский медицинский провал. Напомню, что до революции 1917 года, при Николае II, младенческая смертность в России была примерно на немецком уровне, немного выше. После ленинской разрухи и реформ товарища Сталина отставание от Германии стало кратным, потому что в 1940 году младенческая смертность в СССР практически не отличалась от дореволюционной, тогда как Германия ушла далеко вперёд. Дальше мы всё советское время так и отставали от европейцев (ссылка). При Путине увеличилось финансирование медицины и начались реформы. Результаты на табло: вековое отставание от Германии наконец-то преодолено.
Обратите внимание, что в США медицина хуже, чем в России, хотя она стоит там совершенно безумных денег. И если вы думаете, что за раздутые в 10–100 раз счета пациентам предоставляют какой-то особенный сервис, то нет — скорее, наоборот. Свежая история из американских соцсетей: у пациента нашли герпес, но вместо того чтобы сообщить об этом самому пациенту, позвонили с новостью его маме (ссылка).
Мы обсуждали на днях проблему американской медицины: государство убило там рынок, намертво обложив врачей правилами, лицензиями, штрафами и тому подобным. Итог — дефицит врачей, запредельно дорогие лекарства, запредельно дорогие медицинские процедуры. В России пытаются пойти по тому же пагубному пути, добавляя всё новые и новые ограничения.
Пример из жизни: всё больше лекарств надо покупать по рецепту, при этом рецепт может выдать только врач и только на ограниченный срок. Раньше вы просто покупали нужное вам лекарство, и всё. Теперь вам надо регулярно ездить к врачу за продлением рецепта — даже если лекарство прописано вам пожизненно.
Сейчас вот начали ещё закрепощать врачей, принуждая к трёхлетней отработке в условном Заднеболоцке, куда врачи не особо хотят ехать добровольно. Последствия очевидны: желающих стать врачами будет меньше, дефицит врачей возрастёт.
Многие пишут в комментариях что-то вроде: «Да куда они денутся? Уже потратили несколько лет на учёбу, жалко будет бросать начатое и уходить из профессии. Дешевле отработать эти три года, где государство прикажет».
Проблема в том, что именно такая постановка вопроса вынудит часть студентов бросить заявление об отчислении на стол декану.
Врач — это всё-таки не только определённый статус в обществе, не только надёжный источник дохода, но и во многом служение. Врачу приходится видеть человеческую боль, выслушивать нытьё и упрёки, ковыряться в неаппетитных полостях, вдыхая смрадные ароматы. Врач регулярно сообщает плохие новости пациентам или их родственникам. Рабочий график у врачей часто расползается на выходные или даже на ночное время. Чтобы твёрдо выдерживать такую психологическую нагрузку, врачу нужно большое самоуважение и убедительный ответ на вопрос «Зачем же я всё это терплю?».
И вот к молодому восторженному студенту, который бравирует цинизмом, но при этом внутри ощущает себя благородным героем, подходит мордатый депутат, чтобы поставить перед фактом: «Слышь, очкарик, мы тут решили сэкономить, поэтому три года позанимаешься ерундой там, где нам надо заткнуть дыру. Если что-то не нравится, можешь валить, за забором очередь стоит».
Тут психологический момент. Если бы студенту сказали, что ситуация критическая, Отечество в опасности, в Заднеболоцке бушует страшная эпидемия — типичный студент согласился бы поехать, пусть даже с неудобствами и риском для жизни. Но когда вопрос ставят в формате шантажа — «мы тебе выкрутили руки, поэтому делай, что сказано, и не рыпайся» — у студента появляется острое желание рыпнуться. Например, эмигрировать на Запад, где номинальные зарплаты у врачей значительно выше, чем у нас. Или выбрать другую профессию, благо к учебным нагрузкам студенты медвузов привычны, большая часть других специальностей для них будет лёгкой. Главное — остаться свободным человеком, не идти к Минздраву в рабство.
Ещё раз напомню, что студенты — молодые люди, а молодёжь воспринимает несправедливость особенно остро. Если перед студентом извинятся, начнут объяснять, что такие уж правила теперь, студент вполне может решить, что отработать три года — не так уж и тяжело, уход из профессии не стоит того. Но если занять при разговоре со студентом позицию «тебе выгоднее держать голову опущенной», то студент может и психануть.
Представьте, что вам 18 лет. Вы сняли квартиру, перевезли туда мебель. И тут хозяйка квартиры ставит вас перед фактом:
— Забыла сказать, вам надо будет раз в неделю мыть лестницу в подъезде, с первого по пятый этаж. А то у нас тут в других квартирах живут семейные люди и пенсионеры, они не могут, а вы молодые, вам несложно.
— Мы не будем мыть лестницу, мы так не договаривались.
— А куда вы денетесь? Вы уже потратились на переезд и заплатили мне за 3 месяца вперёд без расписки. Не хотите потерять деньги, делайте, что вам говорят.
Кратко напомню ещё пару обстоятельств.
1. Перейти на платное — не вариант, так как платные места в вузах сокращают. Именно для того, чтобы студенты не могли таким образом откосить от трёх лет крепостничества.
2. Никакого «получения ценного опыта» за эти три года, вероятно, не будет, и не только из-за отсутствия современного оборудования в провинциальной поликлинике. Потому что принудительный труд неэффективен с двух сторон: раб ленится, так как его заставляют работать, а начальство поручает рабу всякую ерунду вместо настоящей работы, так как раб бесплатен. Некоторые полагают, что доставшегося на халяву молодого врача не заставят мыть полы и перекладывать на складе коробки с медкартами, так как в Заднеболоцке очень нужны врачи. Ха! Заставят, и ещё как. Не в каждой поликлинике, разумеется, но во многих. Вибрации будут примерно как на срочной службе в армии: в зависимости от конкретной части, где-то солдат учат стрелять из гранатомёта, а где-то — подметать ломами плац.
3. С точки зрения капитализма отработка такого рода — глупость и варварство. Государству нужны врачи, поэтому государство учит врачей. Навешивать на эту схему дополнительное обязательство в виде отработки — некрасивый ход, так как изначальная договорённость со студентами была другой, и так как у врачей нет возможности работать вне ведомства Минздрава, Минздрав — выдающий лицензии монополист. Кроме того, отработка — ещё и глупость, потому что принудительный труд неэффективен. Если предположить, что государству не нужны врачи, то экономить надо не через забивание гвоздей микроскопами, а через банальное сокращение финансирования медвузов.
4. Решить проблему нехватки врачей в Заднеболоцке можно было бы по-капиталистически.
Первое — выдавать врачам нормальные подъёмные за переезд (если прямо сейчас в бюджете нет денег, то в виде облигаций, которые можно продать только через 10 лет).
Второе — увеличить количество медицинских вузов. Ну, серьёзно, если врачей мало, так значит надо готовить больше врачей. Я вообще удивлён, что важные чиновники в белых халатах, управляющие ведомством, не понимают таких простых вещей. Мне кажется, что врач должен видеть подобные простые зависимости, иначе как же он может ставить диагнозы?
Третье — ослабить бюрократический пресс. Сейчас врачи обложены лицензиями, отчётами, формами, проверками и тому подобным. Из-за этого учиться на врача дорого, а когда врач начинает работу, чуть ли не половина его рабочего времени уходит на заполнение никому не нужных бумажек.
Четвёртое — очистить отрасль от шарлатанов, которые продают пустышки вместо лекарств и лечат рак уколами перцовой водки. Я понимаю, что это сложно, так как многие из этих шарлатанов имеют серьёзные связи в Госдуме и в Минздраве. Но, в принципе, большой задел для оптимизации есть и здесь.
Вместо завершения поста замечу, что идея силой гнуть шеи «умникам», вместо того чтобы честно платить им за работу, весьма популярна — таким образом третируют не только врачей. К примеру, очень некрасиво государство повело себя в 2010-е по отношению к лётчикам, а сейчас в очередь на унижение встали айтишники. Про малый бизнес я уж не говорю: иногда складывается впечатление, будто государство считает предпринимателей кем-то типа бомжей, от которых обществу одни хлопоты и никакой пользы.
Оценили 9 человек
14 кармы